Гимн Боже, Царя храни!

                Гимну «Боже Царя, храни!» - 180 лет

                «Православная жизнь»-декабрь 2013 года

     В 1833 году император Николай I поручил композитору Александру Федоровичу Львову сочинить «народный» гимн вместо мелодии "God save the King", игравшейся до этого на официальных торжествах Российской империи. Английский гимн в России использовали с 1815 года, но подобная практика существовала в достаточно большом количестве европейских государств. На тот момент англичане были недавними союзниками России в борьбе против Наполеона. Решение Николая I демонстрировало, что Россия начинает свой путь как самодостаточная великая держава, не нуждающаяся больше в «чужом» гимне. Заказ на создание государственного гимна совершенно не случайно был озвучен императором в 1833 году: 21 марта 1833 года новый министр народного просвещения С.С.Уваров в своем циркуляре впервые обнародовал знаменитую формулу «православие, самодержавие, народность», как выражение новой идеологии и государственной политики, одобренной Николаем I.  Этой идеологии был необходим новый гимн. 
      Композитор Львов вспоминал: «Я чувствовал надобность создать гимн величественный, сильный, чувствительный, для всякого понятный, имеющий отпечаток национальности, годный для церкви, годный для войск, годный для народа – от ученого до невежды». Быстро сочинив мелодию, А.Ф.Львов обратился к известному поэту Василию Андреевичу Жуковскому с просьбой написать текст гимна. Жуковский был избран композитором не только потому, что имел высокий поэтический авторитет и положение при дворе. Еще в 1815 году Жуковский сочинил стихотворение «Молитва русского народа» на музыку английского гимна. Этот текст имел огромную популярность. Например, царскосельские лицеисты пели «Молитву...» для Александра I, а А.С.Пушкин создал двухстрофное дополнение к тексту Жуковского. От В.А.Жуковского не требовалось создания абсолютно нового текста, и было достаточно подкорректировать старое стихотворение, сделав его вариацию, которая бы подходила львовской мелодии.  Поэт сделал это,  сократив старый текст, состоявший из 42 строк, до 6:
Боже, Царя храни!
Сильный, Державный,
Царствуй на славу нам, На славу нам!
Царствуй на страх врагам,
Царь православный!
Боже, Царя храни!
        Шестистрочный текст и 16-тактовая мелодия легко запоминались и были рассчитаны на трехкратный куплетный повтор. В тексте-первоисточнике о царе говорилось лишь в первой строфе, и именно эта часть варьировалась для нового гимна. В дальнейших частях первоначального текста затрагивались темы России, защиты Отечества, силы и гуманности... Заканчивалась «Молитва...» важной для В.А. Жуковского мыслью о покорности Провидению и о жизни по воле Провидения:
О, Провидение!
Благословение
Нам ниспошли!
К благу стремление,
В счастье стремление,
В скорби терпение
Дай на земли!
Будь нам заступником,
Верным сопутником
Нас провожай!
Светло-прелестная,
Жизнь поднебесная,
Сердцу известная,
Сердцу сияй!
         В.А. Жуковский написал о гимне «Боже, Царя храни!» в своей статье «О происшествиях 1848 года»: «Народная песня – чудный родной голос, все вместе выражающий; в нем слышится совокупный гармонический привет от всех одноземцев, живших прежде, к живущим теперь, когда зазвучит для тебя народное слово: Боже, Царя храни! Вся твоя Россия, с ея минувшими днями славы, с ея настоящим могуществом, с ея священным будущим, явится перед тобою в лице твоего Государя!». Поэт был верующим человеком, убежденным монархистом, выражал абсолютно искренние чувства в процессе написания текста гимна. Это можно подтвердить творчеством поэта, его высказываниями... Например, Жуковский сочувствовал европейским государствам, отвергшим монархическую власть: «Я смотрел на них, как на сирот, без имени, без семейства, собранных под одною кровлею приюта, которая не есть для них отеческий дом».
         Первое исполнение нового гимна состоялось 23 ноября 1833 года в Санкт-Петербурге в зале Придворной певческой капеллы, в присутствии Николая I и его семейства. Следующее публичное слушание было проведено 11 декабря того же года  в Большом театре в Москве, а затем – 25 декабря, в годовщину изгнания наполеоновских войск,  снова в Санкт-Петербурге, в Большой Анфиладе Зимнего дворца. Очевидец московской премьеры гимна вспоминал: «Едва раздались слова напева «Боже, Царя храни!», как вслед за представителями знати поднялись со своих мест все три тысячи зрителей, наполнявших театр, и оставались в таком положении до окончания пения. Картина была необыкновенная; тишина, царствовавшая в огромном здании, дышала величественностью, слова и музыка так глубоко подействовали на чувства всех присутствующих, что многие из них прослезились от избытка волнения. (...) Каждый сдерживал ощущение свое в глубине души; но когда оркестр театральный, хоры, полковые музыканты числом до 500 человек начали повторять драгоценный обет всех русских, когда Небесного Царя молили о земном, тут уже шумным восторгам не было удержу, рукоплескания восхищенных зрителей и крики «Ура!», смешавшись с хором, оркестром и с бывшею на сцене духовою музыкою, произвели гул, колебавший как бы самые стены театра. Эти одушевленные восторги преданных своему государю москвитян только тогда прекратились, когда по единодушному всеобщему требованию зрителей народная молитва была повторена несколько раз». Указом N 188 императора Николая I от 31 декабря 1833 года гимн «Боже, Царя храни!» (с названием по первой строке) был объявлен официальным, каковым он и являлся до революционного 1917 года.
         Музыка гимна «Боже, Царя храни!» достаточно быстро приобрела известность в Европе. Так, музыкальная тема гимна варьировалась в нескольких произведениях немецких и австрийских композиторов. В.А. Жуковский писал А.Ф.Львову: «Наша совместная двойная работа переживет нас долго. (...) Где не слышал я этого пения? В Перми, в Тобольске, у подошвы Чатырдага, в Стокгольме, в Лондоне, в Риме!» А в России П.И.Чайковский «процитировал» гимн в двух музыкальных произведениях: «Славянском марше» и увертюре «1812 год», написанной в 1880 году и исполнявшейся по поводу освящения Храма Христа Спасителя в Москве.  К сожалению, соотечественники нередко принижали музыкальный талант Львова, а он с огромным успехом выступал с концертами в Германии, Англии, Франции, и его талантом скрипача восхищались Мендельсон, Лист, Шуман. Например, Шуман в статье «Алексей Львов» написал: «Г-н Львов – скрипач настолько примечательный и редкостный, что он может быть поставлен в один ряд с первыми исполнителями вообще».
         Исследовательница Любовь Киселева отметила: «За долгую историю своего существования гимн Львова-Жуковского вызывал весьма различные эмоции у людей разной политической ориентации, что вполне естественно для сочинения такого рода. В чем ему, однако, трудно отказать, так это в эффективности. До тех пор, пока существовала Российская империя с самодержавным царем как символом нации и православием как государственной религией, не было необходимости в перемене гимна. Он перестал существовать как гимн вместе с породившим его государством.