Дневальный по роте. Счёт равный

            Вновь попасть в наряд не удавалось больше недели, конкуренция среди сослуживцев была плотной, от желающих не было отбоя.

               Старший сержант удивлялся нашему стремлению попасть в наряд по роте, убедительно твердил:
           - Когда вернется из Тулы основная рота, ваше мнение ох как резко измениться, а пока дневальте в своё удовольствие.

             И снова я дневалил, а осмотром занимался молодой лейтенант, который разглядел на моей тельняшке небольшую дырочку, отослал меня в роту сменить тельняшку.

              А где её там менять, другой у меня не было, а в роте ещё ни кого из наших ребят не было.

            Я, недолго думая, забегаю за здание, быстро снимаю куртку,  тельняшку, которую переодеваю задом наперёд и снова бегу на развод, претензий нет.

          С переговорным устройством теперь был в полном курсе, подсказали ребята, а то, что всех молодых дневальных разводили так водители, узнал в тот же вечер после дежурства.

             Но я ещё, не всё оказывается, знал, вечером перед отбоем ко мне подходит один из водителей и на полном серьёзе спрашивает:
                -  Ночью ты дневалишь?

                - Да.

                - Вот и хорошо.
                - Тут вот какая штука, мне в три часа ночи нужно будет выехать по разнарядке.
                - Так что меня обязательно перед этим разбуди.
                -  Смотри обязательно, дело очень ответственное и если меня не разбудишь, сам понимаешь, что может получиться.
                -  Я сплю крепко, поэтому буди меня, не стесняйся, стягивай одеяло, тряси, можешь даже водой взбрызгнуть.
                -  Главное разбуди.
                - Смотри, я на тебя надеюсь.
                - А сплю я на нижнем ярусе пятая кровать от входа.

            Водитель ушёл в спальное помещение, а я дожидался отбоя, чтобы лечь спать со всеми, чтобы в час ночи дежурить у тумбочки, именно у тумбочки, ночью разрешали сидеть на табурете, что очень удобно, можно даже дремать.

             Не успел я сомкнуть глаз, как мне казалось, а уже будят, пора менять дневального.

               С часа ночи время потянулось томительно, крутился я у тумбочки, дежурный по роте спал, не раздеваясь на кровати за углом, в спальном помещении.

            Можно было выходить на крылечко казармы, так даже лучше было, дежурного по части можно увидеть ещё задолго до того, как он будет идти из штаба в нашу сторону мимо пятиэтажной казармы.

          Здесь главное не спешить, а дождаться когда он минует ступени в пятиэтажную казарму, тогда пулей в казарму будить дежурного, а самому убрать табурет и стать на тумбочку, чтобы при появлении проверяющего дежурного, отдать честь и вызвать дежурного по роте, который будет к этому времени готов.

           При всех моих  нескольких дневальствах, к нам дежурный по полку ни разу не заходил.

             В половине третьего ночи иду будить водителя, нахожу в притемнённом помещении нужную кровать и начинаю  его будить.

           Тот действительно крепко спал, я его стал тормошить, водитель не просыпался, дальше я действовал по его просьбе, стал аккуратно стаскивать одеяло, но не так это было просто, спящий перевернулся на другой бок, подмял под себя часть одеяла.

            Трясу его за плечо, но он что - то  не внятное бормочет во сне, а подниматься не собирается.

            Я трясу водителя за плечо и на ухо тихо говорю, чтобы не разбудить остальных:
                -  Вставай, пора на выезд.
                - Скоро три часа.

             Мои слова подействовали, водитель на пару секунд очнулся, присел на кровать сквозь зубы выдавил:
                -  Выезд отменили, и рухнул снова на кровать.

            Отменили, так отменили, я своё дело сделал, можно покимарить на табурете до самого рассвета.

             Весь остальной день прошёл при полном спокойствии.

              С шоколадными конфетами, привезёнными с фабрики, мы расправились в три дня.

          Доедали кусковые леденцы, вот и сидел я в курилке и грыз кусок леденца, в такие дни забывал про курево, которое ну ни как мне не шло на пользу, кроме дурноты в голове и горечи во рту, ну ни какого  удовольствия.

             В третье своё дежурство подошёл ко мне второй водитель, вручил мне записку, где чётко было написано:
       «Обязательно разбудить в 3.00. Поднять с постели и помочь одеться. Буду спать в третьем проходе слева». 

          Пристально посмотрел на меня, с лёгким металлом в голосе, выдал:      
                - Надеюсь на тебя, не подведи.

               Оба водителя среднего роста, худощавого телосложения, мне казались похожими как братья, когда они были вместе, то ещё можно было их различить, а так видел их  редко и в темноте кто из них кто разобрать не мог.

            Как было указано в записке, иду будить водителя, дело это не лёгкое, тем более что после отбоя попивали привезённую с фабрики эссенцию.

             Меня в первое время приглашали  испить этой жидкости,  некоторые ребята  нашего призыва угощались, но я не рискнул, помнил с детских лет, что можно запросто если не отравиться, то испортить желудок, уж лучше воздержаться.

          Водитель спал как младенец , на мою тряску не реагировал, стаскиваю с него одеяло, утренняя прохлада заставляет его съёжиться, но не проснуться.

          Ну что тут делать, трясу его за плечо, впустую, прилагаю усилие, поднимаю и усаживаю на кровать, беру с табуретки штаны, сую ему в руки, чтоб он одевался.

            Водитель со штанами, лежащими на коленях, задаёт вопрос:
                - Что?
                - Тревога?

                - Нет. Надо ехать.

                - Куда?

                - По разнарядке.

                - По какой?

                - Не знаю, в записке не написано.

                - В какой записке?

             Справа в проходе начинает вибрировать кровать, а затем глухой закатистый смех, который переходит взахлёб, лежащий там водитель не может сдержать хохот.

              Сидящий солдат с силой бросает в голову смеющемуся товарищу свои штаны, я ещё толком не сообразил, что происходит, отхожу, между товарищами начинается перебранка.

               Только теперь до меня дошло, что это они так разыграли друг друга.

                Один – один, счёт равный, можно уходить.


12 апр 2016 г.