Почему я не стал Генералом! - 5 глава - 22

               
       Глава - 22 
   
   Утром я возвратил книгу, она спросила меня:
    - Понравилась ли книга о Иисусе Христе мне?
   - Конечно,  – ответил я, -  в ней я узнал много интересного о его рождении, жизни и смерти.
   Так постепенно мы с ней разговорились,  на разные темы и я узнал от нее ее краткую жизненную  автобиографию.
    Она местная,  родилась в этой станице, в Казачей семье – зажиточной.
   Училась в городе Борисоглебске, где окончила женскую гимназию, по окончании гимназии приехала снова в дом родителей,  сюда в станицу.
    Потом, вскоре уехала в город Царицын,  (Сталинград, Волгоград)
  а  там поступила и постриглась в монастырь. 
     Я был несколько удивлен, почему она,  поступила в монастырь?
    На лицо она была и сейчас довольно миловидная старушка,  а в молодости была даже красивой,  замуж не вышла?
   Но это вопрос я ей постеснялся задать,  а она его обошла.  Возможно здесь была какая – нибудь,  личная трагедия,  кто его знает.
     В монастыре она,  как грамотная,  культурная девушка быстро выдвинулась по церковным должностям,  и была уже где - то,  как бы заместителем Игуменьи монастыря,  но произошла революция, а затем и Гражданская война. 
    По окончании Гражданской войны,  монастырь закрыли,  монашек стали разгонять,  а иконы уничтожать - сжигать,  да и утварь церковную тоже - драгоценную забирали,  а что попроще- на свалку.

   «Я в это время написала письмо своим братьям, - рассказывала она, - которые жили здесь, чтобы они приехали и забрали меня из монастыря.
     Братья,  а их у меня было двое,  приехали на двух бричках за мной в Царицынский монастырь. 
   К тому времени я спасла от уничтожении часть монастырских икон,  которые сейчас у меня в доме ты видишь,  а также немного церковных книг - библию, евангелие, псалтырь и другие.
   Все это мы погрузили  и поехали сюда в станицу,  в родительский дом, правда родители наши к тому времени уже умерли, -  она перекрестилась, глядя на иконостас и одновременно что  - то шепча.
  - Время тогда было беспокойное : то белые займут станицу,  то Красные вытеснят Белых,  а то еще разные Казачьи вольные атаманы нагрянут.
    И все требуют хлеба,   мяса, фураж, коней и стараются мобилизовать молодых парней в свою армию,  да и всех мужиков, которые еще покрепче, хотя и не молодые.
     Но и станица наша,  когда – то бывшая единой - все ведь христиане, а теперь разделилась:  одни за Красных,  кто победнее.
    Красные  обещали бесплатно землю, и полную волю,  а кто за Белых,  они тоже за волю,  но за порядок, без коммуны,  а кто ни за кого,  а сам за себя и сторонился, как тех, а также и других.
    Но   конечно большинство наших казаков были против Красных,  да и Белых не особенно жаловали,  так как те тоже притесняли многих.
     Казаки наши,  как сойдутся,  то все больше о своей казацкой власти мечтали,  да и спорили,  до хрипоты, особенно старые казаки, возмущались о  нонешной жизни.
     Как раз в ту пору стоял у нас штаб дивизии Красных,  собрали они народ на площадь – должен быть какой - то митинг,  а на нем сам командир дивизии Киквидзе  должен был выступать.
      Только вот стал он говорить о Советской власти,  как  откуда - то с дома раздались винтовочные выстрелы и он упал - убитым.
      Бросились искать,  кто и откуда стрелял - да разве найдешь - иголку в стоге сена? 
      Так и не нашли,  кто его стрельнул и зовется теперь наше село Киквидзе.»
     Она немного помолчала, а затем спросила:
   - А    тебя  наверное, заинтересовало,  кто  все же в него стрелял,  и кто убил? 
   Как бы вопросительно,    поглядев на меня,   ожидая от меня ответа на свой вопрос,  затем  продолжила:
   -  А, стреляли в него мои два брата,  да еще два казака,  а вот чья пуля из их четырех убила комдива Киквидзе,  это действительно неизвестно….
     Некоторое время молчала она,  молчал и я,   обдумывая сказанную мне новость,  которая признаюсь вот уж действительно « ошарашила» меня своей прямотой и неожиданностью.
 
    Конечно, я понимаю, что у тебя,  а также у любого другого человека возник бы ко мне вопрос - а, как это так получается,  что она эта старая женщина - священник, доверила такую великую ее тайну, совсем почти незнакомому молодому человеку?
   Так ведь? Конечно так!  Но, все обстояло очень просто,  я с ней беседовал, подолгу до этого разговора,  рассказывал ей о том,  что и кого я видел на Колыме, о страданиях русского народа под игом малограмотного палача - Корифея и его опричников из НКВД.
    Говорил ей и о том, что не только я,  а миллионы людей нашей Великой России, желали бы изменения власти,  а ему слали - Великое проклятье за миллионы безвинно погибших людей в лагерях и тюрьмах,  в следственных комнатах и изоляторах,  и все это якобы во славу светлого будущего нашего народа и от его имени.

    Неужели наш Российский народ  такой кровожадный,  что ему трепещущая кровавая жертва?  Неужели мы радовались и рукоплескали при каждом известии о пойманном враге народа: - Своем соседе по квартире, товарищу по работе, с которым  ты только вчера разговаривал, смеялся о чем то, от которого видел только хорошее и честное,  который только вчера служил тебе идеалом честности и справедливости.
     Верным другом и товарищем,  а утром ты вдруг узнал, что он враг?  А, в чем была его вражеская деятельность? 
  Ни ты, ни я, ни миллионы людей этого не знали и никогда не узнают, так как не знали об этом и его палачи, которые пытали и издевались над ним и не гитлеровские - фашистские изверги, а наши Советские, такие же, как мы люди. 
   Вместе с нами  жившие одними же интересами и вдруг,  этот твой сосед - твой Россиянин хватает тебя и кричит: «Вот он враг народа»!
    А  враг ты и я,  и он потому что где -  то,  когда  - то сказал то,  что думал, сказал то в чем сомневался,  а это шло в разрез «безгрешной» бредовой идеи Корифейско- злодейского коммунизма.
    И очень быстро наш народ понял - молчи,  хлопай в ладушки,  улыбайся и радуйся каждому слову венценосного палача.
    Хотя в душе душит гримаса горя и слез.  Это нужно для того,  чтобы жил ты, твои родные,  друзья и даже знакомые, а иначе?
     Сталинский застенок, или пуля  в затылок, именно пуля в затылок. Ты скажешь - это уж через чур?

   Ни как нет,  это так было.   Вот один из эпизодов произошедший,   ну 4 - 5  лет тому назад в Томской области городе Колпашево.
   Город расположен на правом берегу  реки Оби,  а так как все реки текущие на север всегда подмывают правый берег, в период половодья, что не было учтено многими «учеными» головами городских правителей.
   Когда  - то основные - наиболее большие деревянные,  рубленые дома города,  все больше жались к берегу реки Оби.
   Тут же на берегу располагались и склады для товаров,  пребывающих пароходами,  тут же не далеко была и городская церковь,  двухэтажная деревянная школа семилетка, аптека и небольшое захоронение революционеров - большевиков, погибших в годы Гражданской войны. 
    Тут же, близко у берега,  в одном из зданий богатого купца, с высоким  деревянным забором и калиткой, располагалось и местное, Колпашевское НКВД окружного масщтаба.
        Со временем берег подмылся настолько,  что близко подошли обвалы его к бывшему центру города и тогда для НКВД  было построены другие помещения, по дальше от берега,  в сторону поселка Мотьянга,  а эта территория была просто разгорожена. (перенос НКВД был после 1937 года)
    Прошло более четырех десятков лет и вот однажды,  весной, как бывает при большой воде,  да еще с ветром,  произошло обрушение правого берега более интенсивно подмывалось и обрушилось уже бывшая территория НКВД
    При очередном обвале берега, из земли показались трупы людей,  одетых по летнему и по зимнему,  полуголые,  и в валенках,  конечно тела людей были уже полуразложившиеся, но это были люди арестованные в период коллективизации  1937 года.
     В разгул Корифейско - злодейского царства и захоронены работниками НКВД,   тут же где были  им убиты, и у многих людских черепах,  затылки были с дырками ….   
 Весь город ходил в эти дни на берег Оби,  и глядел на этот вдруг открывшийся ужас - злодеяние творимые по указке Великого вождя Мирового пролетариата,
     Отца нашего родного, Корифея наук, Солнышко нашего - такими эпитетами называла его наша пресса,  радио, статьи и книги окружавших его сатрапов.
    Которые, как ты знаешь ничуть не ответили за свои поступки в умерщвление миллионов людей и только некоторые из них отделались легким испугом в 1939 году, а сам Генеральный злодей с почетом лежит у Кремлевской стены.
   Выбросить его надо смердящий труп на свалку,  в навоз,  в человеческие испражнения,  а не  лежать у самой почетной стены нашей страны,  и нет ему прощения во веки веков!!!
 
  « Но, ничего эта бесполезная смерть комдива не изменила, в пользу наших глупых казаков,  которые творили, сами не зная чего.
    Это они поняли позднее.  В то время, когда это произошло,  я еще даже не знала,  что мои братья были повинные,  в этой смути,  и об этом узнала только через 10 - 12 лет, когда они оба уже жили Екатеринославле  (Краснодаре).
     После Гражданской войны, стало нам легче жить,  землю поделили, продналоги,  которые отбирали,  все зерно у крестьян - тоже отменили, наше казачество тоже отменили.
    Стали мы, как и все остальные - хохлы,  да кацапы,  но обиды в этом не было.
    Так как все в основном были рады,   что закончилась и война с немцами, да и своя внутренняя междоусобная война,   где шли брат на брата,  отец на сына и наоборот. 
     В общем человеческие страсти по немного поутихли, и взялся народ за свое извечное дело - сеять хлеб, косить,  да разводить скотину.
     Все вроде пошло хорошо,   да тут стали поговаривать о колхозах,  что все будет коллективное и земля и скотина, а кое - кто посмеивался,  что, мол и бабы и дети все будут коллективные.
    Мои братья почуяв, что вольной жизни конец приходит,  распродали всю свою скотину в городе,  да и махнули вначале вдвоем в Екатеринослав, а затем  приехали и свои семьи забрали туда.
    В общем стали городскими жителями,  а я наш отцовский - дедовский дом, отдала в организуемый колхоз,  в замен получила вот этот домик,  в котором сейчас живу.
    В колхозе я не состояла, да у меня ничего и не было кроме полдюжины куриц с петушком,  к тому же я считалась классово - чуждым элементом для Советской власти,  так как была служителем религиозного культа.
    В общем, была предоставлена сама себе. Вот я и жила своим огородиком, да добрыми советами своим же односельчанам.
    Как и везде в окрестных селах церковь нашу закрыли - превратили,  где в склады,  где в клубы, а где просто разрушили.
     Служителей - священников и других,  кто не хотел отрекаться от веры христовой - выселяли или просто посадили в тюрьмы, и взамен ее,  то - есть веры в бога,  не дали ничего, разве что обещания нового рая на земле.  - Ваши дети будут так жить.
    Но   вот началась эта проклятая война с немцами,   и преследование  церкви вроде ослабла.
    Я написала  в церковный синод и мне разрешили служить церковные службы, так как мы тоже вносили свою лепту в деньгах,  за победу над извечным нашим врагом немцами, которые всегда на Русь шли войной.
     Может быть теперь и будет улучшение нам,  верующим в бога легче,  ведь мы всегда призывали только к лучшему,  что есть в человеке, к его совести , честности и человеколюбию».

      Так примерно закончился мой разговор с ней, этой старой женщиной – монашкой - священником, о ее судьбе - жизни.            
    Рассуждая о жизни, и смерти она сказала,  что ей уже немного осталось быть на этом свете и что она давно уже приготовилась к последнему.
    При этом показала мне свой гроб сделанный из досок дубовых - бывшего сундука ее прабабушки,  который лежал под ее кроватью,  а в нем уже лежало все то в чем ее должны похоронить.
    Не веселые,  конечно мысли были у меня в голове,  когда я увидел гроб еще живого человека, спокойно говорящего о своей смерти.
     Я был еще ох как молод и эти мрачные мысли  о будущей смерти,  совсем не привлекали меня.
   Я об этом конечно знал,  но никогда не задумывался над этим вопросом, вроде как бы этого со мной не будет.
   А если и будет,  то когда  - то потом,  потом в глубине будущих годов.

Продолжение следует - http://www.proza.ru/2016/04/14/1658