Шторм Юля

1.
Мари медленно приоткрыла веки.
“Где я?”
Капельница с прозрачными трубочками напротив тихонько звенела, кап…кап…кап… и жидкость по стенкам медленно струилась вниз.

Мари слегка пошевелила пальцами рук. Это ей удалось.
“Я еще живая?”
Приглушенный свет неясно освещал комнату с белыми стенами.
Она лежала на высокой кровати, вся опутанная   длинными проводами. Даже в носу были какие-то штуковины.

“Смотрите, больная наконец-то очнулась, послышался женский голос.
Скорее сюда.”

Вот она бежит по краешку синей волны вместе с маленькой Настенькой, которая звонко смеется и поет песни. Маленькие ножки оставляют крохотные отпечатки на чистом влажном песке.
Ла-ла-ла…повсюду разносится нежный голосок малышки.

“Она еще не умеет говорить, но уже поет и даже танцует,” c умилением восхищается бабушка.
Светит яркое солнце и морской берег такой теплый и уютный от нагретого чистого песка и маленьких круглых камешков. Тишина вокруг необыкновенная.

“Побежали, дорогая моя цыпочка, вон туда, к волне.
Ныряй, не бойся, я с тобой.”
А она и не боится. Это еще тот бесстрашный чертенок.   
И они весело прыгают в большую кучерявую волну.

“Ха-ха-ха,” заливается счастливый мокрый ребенок. Вода течет с ее загорелого   крохотного тельца, с ресниц и ручек, а голубые глазки возбужденно сияют. Белокурые волосенки колечками свисают на лицо и делают ее похожей на ангелочка.
А потом они увидели   симпатичных розовых дельфинов и стали играть с ними.

“Баба, баба, я хочу к ним на спинку.“
“Давай попробуем.”
Они потихоньку вскарабкались на мраморную спину животного. Большой дельфин удовлетворенно засвистел и подморгнул глазом.
“Смотри,Настенька, это он так разговаривает с нами.”
Второй дельфин кружил рядом и насвистывал тоже.

Кто-то тормошил ее за руку,
“Мари, откройте глаза.”
Открывать не хотелось, она была еще там, с Настенькой и с дельфинами.
“Вы меня слышите? Моргните, если да.”
Ни моргать, ни смотреть нет сил и Мари проваливается в свой призрачный счастливый мир.
Они опять с Настей бегают по горячему песку. Слышатся звуки морского прибоя, а в воздухе терпко пахнет морской травой.
Навстречу идет высокий черноволосый мужчина.
“Папа, папа,” плачет и тянет к нему свои крохотные ручки ребенок.
“ Я хочу к тебе.”
Он быстро подхватывает ее сильными руками и они удаляются от бабушки. Мари идет сзади и ждет, когда они вспомнят про нее, но они исчезают, даже  не оглянувшись.
В горле сухо и очень жарко. Язык становится твердым, как камень и огромным. Он  увеличивается, распирает рот и  западает в глотку. Все. Воздуха   больше нет.
Вокруг растекается теплота.
“Быстрее, ей опять плохо. Сердце остановилось.”
Мари в своем новом просторном доме.  Изящные кружевные шторы слегка колышутся от легкого бриза за окном.
Она сидит за столиком на веранде и уныло размышляет,
 “А что я скажу дочке Аните, куда я ребенка потеряла ?”
“Какой противный отец у девочки, но мне все-равно, лишь бы они с дочкой жили вместе.”

“Так нет же, бросил ее. И не заходит даже. Вот только так, случайно, мы и встречаемся на пляже.”
“И денег не дает для Настены, скотина.”

Мари начинает припоминать,
“А как все хорошо начиналось. Любовь, романтика, страсть. Аниту было не узнать-так расцвела и похорошела.”
“И куда все делось?”

Уже вечер и вокруг быстро опускается темнота.
“Мари, ты где?”
 Издалека доносится голос  подруги Наты, которая только что к ней приехала.
“Пойдем в супермаркет, надо что-то купить на ужин.”

В магазине толпа людей.
Настенька сидит в своей колясочке и весело напевает песенки. Мари подвозит ее к стойке с бесплатными фруктами. Вот лалочка схватила большой банан и увлеченно ковыряет его пальцем. А потом с аппетитом жует. Грязь течет с маленьких пальчиков и по всей мордашке ребенка.

Бабушка очень довольна. На сегодня ребенок сыт.
“ Вон я вижу отличное вино, давай купим,” предлагает подруга.
К вину в придачу Ната накупила много деликатесов, причем дорогих и болтая без умолку, они отправились домой.

Быстро закатилось солнце и тут же на смену заступила  желтая луна, сначала робко, а потом все ярче и настойчивей  выглядывая с небес.

На маленьком столике стоял зеленый салат и  бокалы с вином. И все.
Ната удивленно подняла брови, “Что за черт, а где остальная моя еда?”
 “Ой, извини. Забыла.”

Мари очень неудобно перед подругой, потому что она решила продукты оставить на потом.
Она всегда так делает, объясняя свои действия благими намерениями.
Желудок растянется, фигуру потеряешь, да еще и заболеешь от несварения желудка.
Есть много нельзя. Вон сколько толстяков вокруг, смотреть противно.

Ну а если честно…она боится признаться в этом даже самой себе.
Деньги.
“Не хочу тратить деньги. Пусть копятся.  Так приятно осознавать, что они у тебя  есть.”
“Мои дома, мои счета в банке и прочее. Только все надо держать и не тратить.”

Если все сложить вместе, она долларовая миллионерша.
Ну и что теперь.
И без света, и без воды можно обойтись.

Тратить деньги на горячую воду, когда такая жарища?
Вот это зря.
Можно помыться в яхт-клубе рядом и в туалет сходить там же.
Свет они с дочкой Анитой не включают вообще, пользуясь небольшой свечкой. Про телевизор давно забыли.
 
Когда ее спрашивают, зачем ты столько работаешь, она спокойно заявляет,
“Для дочки стараюсь. А теперь для внучки Настеньки тоже.”

“Мари, я хочу помыться,” жалобно просит подруга,
 “Я так устала за весь день.”
Захватив чистые полотенца и тапки, они вприпрыжку бегут в яхт- клуб, потому что уже совсем поздно.
На двери местного клуба висит клочок бумажки с корявыми каракулями,
“Извините, мы сегодня не работаем.”

“Мари, пожалуйста, очнитесь!”
Она слышит отголоски звуков, но не может сообразить, откуда они идут. Стремительный  калейдоскоп  ярких пятен вихрем затягивает  ее в воронку, а потом выкидывает обратно.
“Кажется, ей немного лучше, смотрите, сердце начало работать.”
Медики окружили кровать с больной женщиной, всматриваясь в показания приборов.
Уютный дом, заваленный разбросанным барахлом и они с ее чернокожей дочкой Анитой сидят на веранде и перебрасываются словами.
“Я знаю, ты меня ненавидишь,” прошептала Мари.
“ Только за что?
“Что я тебе плохого сделала?”

“ Сделала???”
“Ты еще и спрашиваешь?”
“Зачем ты меня родила? От кого? От какого-то подонка?
“Я – цветная. Я - другая, не такая, как все. Ты не даешь мне уйти. Я всю жизнь страдаю, все мое детство. Все смеются надо мной.”

“Не надо так. Неправда. У тебя фигура модели. Ты очень симпатичная,” ошеломленно пробормотала мать.”
“ Я не виновата, что так случилось в моей юности. Я была глупой и влюбилась в него без памяти. А он имел гарем жен в Африке и кучу незаконнорожденных детей.”

“Зато как твоя бабушка и дед тряслись над тобой, баловали тебя, как могли. Самые красивые платья  в школе были твои. И за границу в путешествия с тобой ездили. Ты это помнишь?”

“Ты жадная и скупая старуха. Ненавижу тебя. Ты никогда не покупала мне хороших вещей. Я всю жизнь ходила в обносках. Донашивала чужие вещи, которые люди выбрасывали.”

“Анита, послушай, я же должна была копить деньги. Кто мне поможет? Я всю жизнь работаю одна.”
“Ты ушла от нашего папы. Он был хороший. У меня ничего не складывается   с парнями. Из-за тебя!” с ненавистью процедила дочь.
“Я не такая, как все. Я страшная. У меня кучерявые волосы и толстые губы.
Ненавижу тебя и того урода-отца!”

“Ну зачем же ты так…”
“А теперь ты портишь мне моего ребенка. Не смей ее учить и вообще не смей к ней прикасаться!”

Она схватила девочку и стремглав выскочила за дверь.
Мари опустила голову и пробормотала,
“Боже мой, какие неблагодарные дети…”

“Ой, как больно, прошелестели ее губы. Что у меня с головой?”
Миллионы раскаленных иголок вгрызались в тело и выворачивали его изнутри.
“Сейчас вам будет лучше,” медсестра держала в руках шприц с лекарством.
И опять все поплыло перед глазами женщины.
 
С утра соседка по дому сказала, что на подходе сильный тропический ливень.По имени Юля.
Погода стояла отличная, а прогнозы у нас частенько не сбываются, поэтому Мари с ребенком рванули купаться на море.  Как  всегда по утрам, совершая моцион.

Через час немного похолодало. Подул небольшой ветерок.
Они с Настенькой только что накупались и мокрые, как курицы, и немного озябшие, побежали в раздевалку яхт-клуба.

“Пойдем быстренько под горячую воду, лапочка, помоемся, согреемся и обратно домой. Тут совсем близко. Еще успеем до шторма.”
Она аккуратно сполоснула теплой водой худенькое тельце ребенка, обтерла cухим полотенцем и занялась собой.

Девочка стояла рядом.
Мари уже закончила вытираться, как снаружи послышались сильные раскаты грома. В маленькое окошечко было видно, как небо прорезают ослепительные молнии и бушует ураганный ветер, пригибая к земле и ломая толстые деревья.

“Ой, что там делается… а почему так быстро?” по-настоящему перепугалась Мари.
“Ведь только что было тихо.”
“Давай быстрее, моя крошка. На улице начинается кошмар.”
“Баба, а это что?” Настенька ткнула наманикюренным пальчиком в небо.

В это мгновение загремел оглушительный раскат грома, ярко сверкнули тысячи молний, разом осветив небольшое помещение, а потом все погрузилось в темноту.
Последнее, что она помнит, был душераздирающий крик ребенка.
И абсолютная тишина.

Мари медленно приходила в себя. Она уже начала различать мелькающие лица вокруг себя. Пришел день, когда она смогла говорить и первый вопрос ее был,
“Что со мной случилось? Где моя внучка?”
Мари слегка дотронулась до руки белокурой медсестры, пытаясь удержать.
 
Девушка посмотрела на нее странным взглядом и быстро вышла из палаты.
Где-то через неделю на глаза больной женщине попалась старая газета. На первой странице была большая цветная фотография и статья,
“Жестокий тропический шторм с нежным именем Юля унес жизнь маленького ребенка и тяжело ранил ее бабушку. Молния ударила прямо в крышу здания, когда они находились в душе. Сейчас женщина находится в госпитале.”

“Нет, нет, неправда,” в ужасе закричала Мари, “такого не может быть, вранье!”
“Где моя дочь и внучка, я хочу их видеть! Пустите меня к ним!”
“Потерпите немного. Все самое плохое позади,” доложил доктор, осматривая ее в очередной раз.
“Скоро мы вас выпишем.“

Заключение
Растрепанная седая старуха с безумным взглядом одиноко сидит в инвалидной коляске. Невидящие пустые глаза устремлены в сторону морского прибоя.
Никого нет. Она одна и только большая породистая собака жалобно жмется к ее больным ногам, преданно заглядывая в выцветшие глаза.
Слезы без конца текут с глаз Мари.
 
“Я всю жизнь копила деньги.”
“Отказывала себе во всем.”
“Зачем?”
“Для кого?”
“Зачем мы пошли в этот клуб,” она опять и опять тяжело ворочает обрывки воспоминаний и снова возвращается в тот проклятый трагический день.
“Старая дура…что же я наделала.”

Легким движением ветра в комнату впорхнуло розовое облачко и босые ноги легко  прошлепали по полу. Раздался звонкий детский лепет,
“Баба, баба, проснись… не плачь…мы здесь, с тобой.”
“ Мы с мамой вернулись.”
“Мы любим тебя очень."