Глава 41. Кома

Сулейман приподнялся, и взял холодную руку Хюррем в свою теплую ладонь.
- Ой чий то Кінь стоїть
Що Сива Гривонька
Сподобалась мені
Сподобалась мені
Тая Дівчинонька.
Валиде в сопровождении наложниц вошла в покои султана. Сердце матери дрогнуло. На лице у Сулеймана отражалось переживание и боль, бок сына кровоточил, а Хюррем побледнела, и едва дышала. Султан пел Хюррем на украинском.
- Не так та Дівчина
Як Біле Личенько
Подай же Дівчино
Подай же Гарная
На Коня Рученьку.
Сулейман зарычал от боли.
Валиде стала подходить к сыну.
- Дівчина підійшла
Рученьку подала
Бодай же я була
Бодай же я була
Кохання не знала.
Он посмотрел на мать. Строгий, грустный, сжавшийся от боли. Она села рядом с ним, подпевая:
- Кохання-кохання
З Вечора до Рання
Як Сонечко зійде
як Сонечко зійде
Кохання відійде.
Мать обняла сына.
- Мне больно, валиде, что вы обвиняли её. Мне больно, что вы начали враждовать.
- Что ты, сын. Лев мой. Я… Я ошиблась. Но ты знаешь, у гарема свои законы.
Сулейман лег рядом с Хюррем.
- Даже дракона можно убить, - он взял мать за руку.
- Кровь…
- Если вырвать ему сердце.
В темноте глаза Сулеймана стали синими.
Хюррем проснулась и вышла во двор. Мама! Папа! Сестричка!
- Стой, Хюррем, - сказали они. – Тебе к нам нельзя.
- Но почему?
- Ты сама знаешь ответ на этот вопрос, – ответила ей мама.
Призраки растворились. Хюррем бродила по темноте, прижимая руки к животу:
- Сынок… Сулейман…
Она повернула в коридор. Ибрагим, Мария, Махидевран… Сулейман в трауре стоял в зале заседаний дивана. Она сжала руками решетку. Их глаза встретились, и Сулейман выронил золотое яблоко.
Оно прикатилось прямо к её ногам. Султан подошел к Хюррем, наклоняясь за яблоком:
- Хюррем…
Она слышала голоса. Валиде говорила с сыном.
- Может, я сошел с ума, может это любовь… Валиде, я никогда раньше не знал подобного. Я бы хотел, чтобы и вы почувствовали этот покой.
- Я спокойна, мой лев. Только сейчас я поняла. Эта девушка и есть Любовь. А любовь, Сулейман, она и нежна, и безжалостна.
Валиде  смотрела нежно на сына.
- Да… пожалуй…
- Я боялась, что она оказывает на тебя плохое влияние. Ты так часто проводишь с ней время.
Сулейман вздыхал. Хюррем услышала его дыхание.
Она увидела перед собой прекрасного дракона с синими глазами. Под лапой у него была книга. Дракон склонил перед ней голову и раскрыл крылья. Его взгляд был похож на лукавый взгляд Сулеймана. Она улыбнулась и прикоснулась его носу.
Сулейман вздрогнул…. Захрипел… и на руках у испуганной матери лег без сознания.
Дочь помогала отцу - лекарю Яхья Эфенди. Девочка носила растворы и травы. Валиде стало плохо. Она тихо шептала молитву.
- Будь ты проклята, Гюльнихаль!! – закричала властная султана.
Мирания Хатун подала валиде отвар.
- Что это?
- Это вам. Чтобы вы успокоились.
Хюррем  подошла ещё ближе. Дракон убрал лапу от книги. Хюррем открыла её. Она стала её читать.
- Нет! Нет!
Сулейман почувствовал, как внутри остановилось дыхание, и тело стало словно пустым внутри. Только оболочка. Он попытался сжать руку, но ничего не получалось. Вдруг он почувствовал что-то… и все стало как прежде. Сулейман открыл глаза.
- Слава Аллаху, повелитель, - улыбнулся Яхья. – Вы потеряли много крови. Вам нужно лежать. Вы не почувствовали, как я зашивал рану?
- Нет.
- Дядя Сулейман! – радостная Разия обняла его за шею.
- Племяшка, - слабо улыбнулся он.
- А тетя спит, дядя Сулейман?
- Спит, - вздохнув, ответили султан и валиде.
- Разия, доченька, иди, погуляй там. Тебя отведут. Нужно её поить. Принесите тазик! Валиде, если вы позволите.
- Так и быть. Пусть будет исключение.
Хюррем повела рукой.
- Хюррем!
Сулейман хотел подняться, но валиде заставила его лечь.
Хюррем захрипела. Яхья приподнял её и дал выпить раствор. Валиде помогала придерживать девушку. Хюррем наклонилась. Валиде убрала её волосы, отворачиваясь. Рыжую девушку стошнило.  Она очнулась, и виновато оглянулась.
- Валиде султан…
- Не переживай, Хюррем. В наших жизнях бывает разное. Главное, чтобы был жив мой внук.
- А если девочка?
- Не важно.
Хюррем держалась за живот. Она слабо упала на руки валиде. В полубреду она прошептала:
- Мама…
Валиде растаяла. Хюррем ведь считала её за родную. Преклонялась перед ней. Говорила о том, как её восхищает властность валиде. А валиде отвечала холодом….
Сулейман захрипел и протянул руку к Хюррем.
- Дракон.
- Кто дракон, Хюррем? – нежно спросил Сулейман.
- Ты… Ты, мой повелитель. Такой красивый дракон…
- Ты бредишь, Хюррем, - сказала ей валиде.
Сулейман остановил мать, положив руку на её ладонь и слабо улыбнувшись. А Хюррем продолжала.
- У него была книга… Султан, скажи, что это лишь сон… Нет.. мои сыновья…
- Хюррем, это просто сон, - сказала валиде.
- Увы, валиде, когда мы на краю смерти, нам открывается немного больше.
- Валиде султан. Я передам лекарям рекомендации. Простите, если Разия вас беспокоила.
- Нет, что ты. Твоя дочь прекрасная и умная девочка.
Яхья Эффенди и Разия ушли.
- Болит, - жаловалась Хюррем…- Ребенок…
Сулейман переживал.
- Ты дракон… дракон… могущественный, с прекрасными глазами… Сильный дракон… - шептала Хюррем.
Хюррем уснула. Сулейман поцеловал руку матери:
- Я вам благодарен.
- Вы слишком похожи, Сулейман, и в то же время такие разные. Прошу, выздоравливай. Я буду молить Аллаха за ваше здоровье.
- И я, валиде. За ваше.
Сулейман прижался к Хюррем. Ночь они проспали вместе.