В. Астафьев и Православие

                В.П.Астафьев: приближение к Богу

                «Православная жизнь» - май 2014 года

        В мае исполняется 90 лет со дня рождения Виктора Петровича Астафьева – замечательного писателя, обогатившего военную и деревенскую тематику русской литературы, автора многих значительных произведений: романа «Прокляты и убиты», повестей «Стародуб», «Звездопад», «Где-то гремит война», «Последний поклон», «Царь-рыба», «Печальный детектив», «Пастух и пастушка», разнообразных сборников рассказов...
       Виктор Астафьев родился 1 мая 1924 года в селе Овсянка (Красноярский край). Отец писателя, Петр Павлович, попал в тюрьму с формулировкой «вредительство», а мать, Лидия Ильинична, утонула, когда Виктору было всего семь лет. Какое-то время будущий писатель жил в семье бабушки и дедушки по материнской линии, и особое влияние на него оказала бабушка - Екатерина Петровна Потылицына. Светлые воспоминания о ней содержатся в известном астафьевском автобиографическом повествовании «Последний поклон». Потом Виктор Астафьев жил в семье отца и мачехи, а затем – в детском доме. В 1942 году он ушел добровольцем на фронт, где героически сражался, был трижды ранен, награжден орденами и медалями. В 1945 году В.Астафьев женился на Марии Семеновне Корякиной, ставшей ему верной и незаменимой помощницей на целых 56 лет, до самой смерти писателя. У Астафьевых было трое детей: две дочери (умершие раньше родителей) и сын. В.П.Астафьев сменил много специальностей, пока  в 1951 году не нашел себя в журналистской деятельности и писательском труде. Скончался писатель 29 ноября 2001 года в Красноярске, но был похоронен в своем родном селе.
       Многие полагают, что В.П.Астафьев – писатель, от Православия далекий. Но исследователь Владимир Мельник думает иначе: «Воспитанный хотя и в атеистическую эпоху, но на образцах народной нравственности, он, по-видимому, с благоговением относился к Православным святыням, к вере, хотя и прибавил к этому со временем сугубо интеллигентскую болезнь: веру в Бога – без Церкви, без священников, без таинств. (...) Многие его произведения показывают, что писатель органически усвоил народные представления о Православии (...) С годами все чаще вспоминал писатель о вечном, (...) бережно, честно старался говорить о святом в человеческой душе». Иногда В.Астафьев мог усомниться в значимости Православия  на современном этапе: «В великолепно украшенном, по веянию новых времен восстановленном, раззолоченном храме, махая кадилом, попик в старомодном, с Византии еще привезенном, одеянии бормочет на одряхлевшем, давно в народе забытом языке молитвы, проповедует примитивные, для многих людей просто смешные, банальные истины.» («Затеси») Герой же астафьевского классического текста «Царь-рыба» думает иначе и сожалеет: «Икон дома не держал, в Бога не веровал, над дедушкиными наказами насмехался. И зря. На всякий (...) случай следовало держать иконку, пусть хоть на кухоньке...» Да и в публицистических или мемуарных текстах Астафьев часто оценивает людей в контекте приближения к Господу или отдаления от Него. Например, поэта Николая Рубцова: «Он приближался к Богу, реденько и потаенно ходил в Церковь, застенчиво молился. Душа его жаждала просветления, жизнь – успокоения. Но она, жизнь, (...) плохо доглядывает талантливых людей. И Господь, наградив человека дарованием, как бы мучает, испытует его этим».
  В интервью 1989 года, после поездки в Грецию, Астафьев увлеченно говорил о посещении одного из монастырей, о встрече с сербским священником о.Иеремеем и пещере св. Иоанна Богослова: «Я видел «Апокалипсис», был в пещере автора этой бессмертной книги Иоанна Богослова. Видел рукописи, 13 тысяч рукописей хранятся в монастыре. Монастырю 900 лет. Все сохраняется усилиями монахов. Работают они очень много, к истории относятся архибережно. Иконы IX, X, XI, XII веков. Фрески сохраняются. Я смотрел внимательно на иконы и не мог понять, чем они от наших отличаются. Потом догадался. Я же привык с дырками иконы смотреть, все драгоценности-то с них сняты, разграблены, а тут все целые, в богатых окладах, они и смотрятся по-другому». 
         В.П.Астафьев интересовался не только Православием, но и староверием. В позднем астафьевском романе «Прокляты и убиты» присутствует образ солдата-старовера Коли Рындина, отвергающего ненависть к врагу и никогда не забывающего истину: «Все, кто сеет на земле смуту, войны и братоубийство, будут прокляты Богом и убиты». А в повести «Стародуб» писатель рассказал о жизни староверческого села, затерявшегося среди гор и тайги.
        Основные герои астафьевского романа «Прокляты и убиты» - солдаты, понимающие, что военные испытания  сложно пережить без молитвы, без обращения к Господу: «Но их Бог был сегодня с ними – не зря они звали его, то оба разом, то попеременке. И услышал он их, услышал, милостивец...» Персонажи астафьевского романа рассуждают: «Да будь ты хоть расскоммунист, к кому же человеку адресоваться над самою-то бездной?... и все вон потихоньку крестятся да шопчут божецкое». По Астафьеву, чистоту духовных помыслов, сердечную чуткость можно сохранить и в жестоких военных условиях: «Все сокрушающее зло, безумие и страх, глушимые ревом и матом, складно-грязным, проклятым матом, заменившим слова, разум, память, гонят человека неведомо куда, и только сердце, маленькое и ни в чем не виноватое, честно работающее человеческое сердце, еще слышит, еще внимает жизни, оно еще способно болеть и страдать, оно еще не разорвалось, не лопнуло, оно пока вмещает в себя весь мир, все бури его и потрясения – какой дивный, какой могучий, какой необходимый инструмент вложил Господь в человека!» День Победы, 9 мая, всегда воспринимался В.П.Астафьевым как время молитвенной памяти, и однажды писатель обратился к ветеранам с просьбой: «Я призываю своих собратьев по окопам, невзирая на ранги, не кривляться в горький День Победы на площадях и в питейных шинках, не плясать, не петь «бравых» песен – все это давно уже выглядит кощунственно, а пойти и помолиться за души убиенных на поле брани братьев своих».
В конце жизни Астафьев сокрушенно признавался: «Я в святые не прошусь и знаю, что не достоин веры в Бога, а хотелось бы, но столько лжи (...) написал, работая в газете, на соврадио, (...) что меня тоже будут жарить на раскаленной сковороде в аду. И поделом!» В последние годы писатель горько сожалел о расточительности человека, бездумно уничтожающего щедроты Божьи:  «Боже, Боже, как любовно, как щедро наделил ты эту землю лесами, долами и малыми спутниками, их украшающими, (...) – вся Божья благодать человеку дадена, исцеляйся ею, питайся, красуйся средь этой благодати. Да куда там, топчут, жгут или бросают благодатное добро, и дохнут в городах твари Господние без призору, догляду, природу предавшие».
В.П.Астафьев не любил помпезности, фальши и попросил своих читателей лишь об одном одолжении: «Пожалуйста, не топчитесь на наших могилах и как можно реже беспокойте нас. Если читателям  и почитателям захочется устраивать поминки, не пейте много вина и не говорите громких речей, а лучше молитесь».