Глава 44. Эдирне

- Госпожа…
Люсине хатун подала руку Хюррем султан. Султана прижимала к груди спящую Михримах. Место, где они остановились, обладало какой-то завораживающей и одновременно холодной красотой. Зеленый сады, розы, фикусы, пальмы, апельсины …
- Госпожа, давайте я понесу принцессу Михримах, вам сейчас нельзя тяжелое.
Хюррем посмотрела на помощницу. Во взгляде султанши было что-то строгое, и одновременно грустное. Она передала осторожно ребенка.
- Люсине… Ты такая преданная. Прости, что я первое время думала плохо на вас с Айнур, вы прекрасные девушки.
- Ничего, я понимаю.
Хюррем поселилась в Эдирне.
- Султана… простите, но это письмо должно было быть адресовано султану. Если вы прикажете, мы передадим.
- Какое письмо, Люсине? – недоумевающее посмотрела на неё Хюррем.
Девушка раскрыла свой блокнот – книгу и передала ей письмо.
Хюррем села на софу, дотрагиваясь ладонью до живота. Султана внимательно читала письмо. Благо, она успела выучить латынь и знала её теперь не хуже Ибрагима или Сулеймана.  Почерк письма был мужской, как и стиль изложения. К тому же угрожающий и дерзкий.
- О Аллах… кто же это… Люсине, известно от кого?
- Из Европы. Скорее всего имеет какое-то отношение к венецианцам или даже к Папе Римскому.
- Да нет. Папа Римский не стал бы так открыто угрожать, ещё и в мой адрес. Спрячь пока. Если это не розыгрыш, тогда покажем. Повелителю не говори. Да и что за фраза: «Мы давно с вами не виделись, не так ли»… Люсине, ты не знаешь, у Сулеймана только сестры?
Люсине стояла у окна, глядя вдаль:
- Только сестры.
Хюррем легла. Она смотрела, как солнце падает на Люсине косыми лучами. Длинная русая коса её спускалась до пояса. Большие добрые широко открытые голубые глаза  смотрели вдаль, руки сложены на груди…
Сулейман сидел на кровати Хюррем. Сын смотрел на него карими глазами:
- Папа…
Молодой султан опустил руку с платком.
- А мама скоро придет?
- Не знаю. Но думаю скоро.
- Я хочу к маме!
Шехзаде Мехмет надул губки и стал вытирать накатывающиеся слезы рукавами.  Сулейман поднял его и посадил себе на колени, успокаивая:
- Ну что ты?
- А мне Мустафа сказал, что приезжает Махидевран султан, что она будет моей мамой… А я не хочу!
- Малыш, - Сулейман поцеловал его лобик и вытер слезы. – Твоя мама Хюррем. И только она.
Шехзаде перестал плакать, улыбаясь и доверчиво глядя в безданные голубые глаза султана.
- Повелитель… - Ибрагим вошел в покои.
- Ну что там?
- Мне нужно вам что-то передать.
Сулейман опустил сына на пол и встал, выходя из покоев. Сын побежал за ним:
- Папа!
- Оставайся здесь, Мехмет. Эсма! Следи за моим сыном.
Сулейман и Ибрагим вышли. В свете свечей глаза Ибрагима паши мерцали особенно мрачно.
Валиде подошла к дивану-трону, задумчиво поглаживая его спинку.
- Почему у него глаза синие, словно небо! - рычал султан Селим Явуз хан.
- Так же, как и твои.
- Они не похожи на мои!
Селим ударил Айше Хафса султан. Черные львиные глаза матери с яростью посмотрели на него:
- Я, Айше Хафса султан! Мать твоего Сулеймана! И я не позволю, чтобы хоть один волос упал с головы нашего сына! Укроти сво; безумство.
Айше поднялась, гордо подняв подбородок, и стала отходить. Жесткая рука Селима взяла е; за локоть. Он прижал е; к себе, притрагиваясь к подбородку:
- Ты моя Вселенная, о мудрейшая.
- Валиде султан? - Дайе прервала е; от мыслей. - К вам султан Сулейман хан.
- Пусть войдет.
Сулейман быстро направился к матери, обняв е; и поцеловав руку.
- Я хочу тебе показать, мой лев... Скажи мне, чье это?
Валиде раскрыла платок и показала сыну окровавленный гребень.
- Гребень Хюррем, но это ничтожная улика. Убили Гюльнихаль ножом.
- Ты уверен? Это передал Ибрагим.
- Кстати, валиде. Какая-нибудь девушка из гарема могла е; навестить?
- Нет, исключено.

Хюррем ждала. Прошел  месяц, но от Сулеймана не было и вести. Хюррем начала беспокоится.
Сулеймана тем временем почти убедили в виновности Хюррем султан. Он разозлился при мысли, что милая сердцу могла солгать, и в тоже время расстроился - закон нес за такое преступление наказание - смертную казнь. Чем более погружался в сомнения Сулейман, тем более ощущало это его окружение.
- Госпожа, а вы напишите ему письмо.
- Ты так думаешь, Люсине?
- Безусловно!
- Помоги мне...
- Да, госпожа.

- Повелитель, - Ибрагим протягивал письмо. - Это из Эдирне. От Хюррем султан.
Сулейман стоял на берегу. Здесь река впадала в озеро, густой лес прятал этот маленький рай. Небо, холодное, синее, недостижимое возвышалось над островком. Охота была в разгаре, но повелителю захотелось пить. А об этих водах ходили легенды.  Воды озера были похожи на глаза Хюррем- зеленовато - бирюзовые. Сулейман, высокий, гордый молодой султан пытался отогнать от себя мысли. Он сел на берег и раскрыл письмо.
- Мой падишах, моя душа с глазами Бога, почему вы заставляете страдать в одиночестве свою рабу? Ваш сын так давно не слышал руки отца... О Правящий, чей львиный рык остановит любого врага и заставит податься его в бегство. Я задыхаюсь, задыхаюсь от слез несправедливости. О, ну отчего же вы так жестоки? Мо; небо льет слезы, засуха испепелила кожу... Неужели вы не слышите моего щебета? Т;х, т;х, словно  соловей...Вы жестокий и нежный лев, и лишь ответьте, чего мне ждать - вашей милости или меча?
Сулейман нахмурился и порвал письмо.
Он посмотрел на гладь. ... и вдруг увидел в ней свою Хюррем, в слезах хватающую воздух. Сулейман закрыл глаза. Его сердце сжалось... Султан согнулся над ручьем, впадающим в озеро... и стал жадно лакать воду.
- Султан, с вами все в порядке?
Сулейман протянул руку в сторону янычара:
- Да.
Воды эти спасали от болезней и дарили долгую жизнь...
С охоты он вернулся раньше... Походив, он подозвал агу. Оказывается, Ибрагим паша выехал куда-то. К тому же простудилась Хюррем, и лекарка уже выехала в Эдирне. Мехмет плакал без мамы. Сулейман пожалел его... Он взял сына на руки и приказал приготовить карету.