Утро

    Ветер скрипит качелями в соседнем дворе, завывает на чердаках и трещит ветвями деревьев. Гуляет в гаражном массиве, по пустырю и на территории бывшего автохозяйства, закрытого ещё в начале 90-х. Спальный район на окраине – старые новостройки (вот ведь оксюморон, но в народе название прижилось, даже в качестве названия маршрута). Ещё какой-то год назад...
    Но город жив. Несмотря на то, что действительно живых в нём остались случайно уцелевшие единицы, что не работали предприятия, что... Да мало ли этих "что"?! Интересно только, электростанция почему до сих пор работает? На ней кто уцелел вроде меня и пытается помочь выжить таким же бедолагам, на автопилоте пашет или зомби запустили? Хотя видел я тех зомби - ни кожи, ни рожи, ни мозгов. Одни инстинкты и светобоязнь. Не знаю уж как зиму пережил. Сейчас хоть лето, белые ночи. Вон, пять утра, а солнце как глаз Божий сверху смотрит.
    Вообще я себе сильно напоминаю героя фильма "Я – легенда". Вот только ни разу не негр, и собака у меня не овчарка, а кот Василий, охромевший в боях с бродячими собаками-зомби прошлым летом. Гордо шагает на поводке рядом. Зимой натерпелись мы с ним – три раза в день попробуй, повыгуливайся, когда всякие в темноте шастают. Хоть и не Заполярье, а светового дня каких-то два часа в сутки.
    Вдруг из кустов на нас вылетает оскаленная страшная, вся в шрамах, собачья морда. Василий взлетает мне на руки, вцепляясь в куртку, шерсть дыбом... Не будь я лысым – тоже б дыбом волосы встали, но... Вслед за мордой из кустов появляется и вся собака породы боксёр, дружелюбно помахивающая хвостом. Уфффф, от сердца отлегло, – Аврора из соседнего двора, любительница кошачьих в хорошем смысле, ибо дома кроме неё ещё две регулярно приносящие потомство кошки. Следом выскакивает и хозяин – громила моего возраста, отец семейства и просто правильный мужик Андрюха. Длинные тонкие холёные пальцы патологоанатома тонут в заскорузлой мозолистой лапище дальнобойщика.
    – Эх, щас бы по пиву, – мечтательно замечает он, – да где ж его в пять утра, да за час до рейса?
    – И не говори, – отзываюсь я, – такое утро впустую.
Междуоблачный глаз уже в зените, даже вроде подмигивает. Вот и Андрюха его замечает:
    – Мы что, проспали? Солнце так высоко...
    – Не похоже, может,опять испытания какие?
    – Аааааа, – задумчиво тянет он, – с наших станется. Одни полигоны вокруг города. Ну, да не нашего ума дело.
Мы молча идём дальше вдоль чахлых березок, когда Андрей оборачивается и говорит:
    – А знаешь, ты, пожалуй, прав на счёт того фильма про негра с собакой. Особенно похоже когда первого января перед работой гуляешь. Вот только зомби у нас не водятся, хотя...
    Он еле сдерживает смех чтобы не спугнуть Синего Витька, возвращающегося домой на автопилоте. Я тоже давлюсь смехом – тут дело тонкое: собъёшь программу – мужик до дому не дойдёт. Судя по оседающему на нас амбре, пил он не коньяк.
    – А знаешь, только не смейся, я тут пока гулял стих написал. Вздумалось как-то так...
    И он читает:
Белая ночь оттает,
Небо проткнёт флагшток.
Город ещё не знает,
Город не в курсе, что,
В нём каждый третий воин,
Каждая жизнь – игра...
Город пока спокоен:
В городе пять утра...
    – Здорово, – я правда восхищён, – вот уж не ожидал.
    – Правда? – Андрюха рад, как ребёнок, но взгляд на часы его искренне огорчает. – Ну, бывай, за мной сейчас напарник заедет.
Он кричит Аврору и скрывается за углом. Слышно, как в его двор въезжает фура. Василий задумчиво смотрит им вслед, затем разворачивается и тянет меня домой. Пора и мне на работу собираться.
    Это же надо как меняется мышление в сторону позитивного у людей разных профессий: от зомби до героя. От шофёра до патологоанатома. Глаз небесной канцелярии ширится и становится ещё ярче. Интересно, кто из нас прав? Только что-то мне подсказывает, что оба, просто Андрюха не довершил логическую цепочку: город ещё спокоен, город пока не в курсе... И не нашего ума дело, земного ли, небесного ли ума... Не нашего?! Вот именно. Не нашего...