Студенты на картошке

Каждого студента в диссиденты!
Каждой твари по нектару!

Завершались студенческие каникулы и в тёплый августовский вечер у меня дома раздался телефонный звонок. Комсомольский секретарь попросил меня раньше срока на неделю поехать на студенческую "картошку" квартирьером. Готовить лагерь к приезду основных масс студентов. Привести в порядок и подремонтировать корпуса, привезти со склада и установить кровати-шконки на полторы тысячи человек. И я поехал за Можай, за реки Могиленка, Мжуть и Замошню, между посёлками Борисово и Верея.
Летом здесь жили пионеры, а в нежный бархат сентября-октября предстояло кутаться нам. Работать на картофельных и капустных полях приходилось под дождём, а временами и под снегом. А в наши функции входило собрать как можно больше в мешки и погрузить в грузовик. Иногда для тепла и чтобы меньше мокнуть под дождём, мы одевали на голову пустые мешки как ку-клукс-клановцы. У меня был длиннополый брезентовый плащ и яловые сапоги, которые не просыхали от грязи за ночь. Деревянные бараки были без удобств. Туалеты на улице, в лесу в ста пятидесяти метрах от барака. Там же и умывальники. В начале сентября ещё ничего! А в середине октября уже напряги! Я прихватил в наш барак от завхоза масляный обогреватель. И у нас воцарился настоящий Ташкент. Разбитое стекло в "камере" я прикрыл найденным в красном уголке флагом Великобритании. Там же я нашёл почётную грамоту от летнего заезда. На ней был портрет Ленина и гербовые вензеля. В тексте было указано следующее:
"Почётная грамота.
Награждается собака Дина за активное участие в жизни пионерского отряда."
В слове грамота я изменил первую букву"Г" на "С"... Здорово, правда?
И эту "Срамоту"повесил на видном месте в нашем бараке. Через несколько дней приехала ревизионная комиссия из комсомольского руководства института. Комсомольский босс был в гневе. Его взбесил английский флаг и наше позорище - срамота с портретом вождя мирового пролетариата. "Вражеская агитация" была сорвана со стен, а флаг потенциального противника вынут из разбитого окна. И теперь холодный лесной воздух беспрепятственно проникал к нам. На линейке наш барак назвали пиратско-диссидентским, а нас инакомыслящими антисоветчиками. Мне, за организацию этих мероприятий доверили чистку выгребного туалета! Но я, естественно, выполнять эту почётную миссию не стал. Откосил и забил. Да в общем-то и так все посмеялись над этим происшествием и сразу забыли.
А за "нектаром" мы бегали в соседнюю деревню. Я познакомился с тётками-самогонщицами. И мы проложили дорогу жизни к этим "цель-ебным источникам"...
Если в других отрядах студенты голодали, жарили лягушек, то у нас в бараке, благодаря деревенским одиноким женщинам были и сало, и рыбка, и колбаска, и мёд, и самогон. И работа как-то удавалась! По-стахановски!
На полях недалеко от нас работали женщины-заключённые из можайской колонии.
Их охраняли автоматчики, а на краю поля был поставлен мобильный туалет из четырёх штырей, прикрытых рубероидом. Привозили и увозили женщин на автозаках. Как-то раз мы с однокурсниками, небритые, подошли вплотную к этим "русалкам, сборщицам жемчуга". Я грубым голосом прохрипел:
- Бабоньки! Немцы в деревне есть?
Женщины в синих тюремных робах и белых платках увидели нас и очень испугались. Они с писком как цыплята к наседке побежали под защиту автоматчиков.
А мои кореша долго потом ещё ржали...