Летнее

Представляете! Завтра с Ларкой я иду в Белкино, на покос. Для тех, кто не понял: Ларка - моя подружка, а Белкино - маленькая лесная деревушка, где живет её бабушка, и ещё с десяток жителей, таких же древних, как сама деревня. На целый день…представляете?! Будем как взрослые, да мы и есть почти совсем взрослые, сушить сено. И не беда, что не сразу всё получится, главное…это желание…а у нас его, хоть отбавляй.
Встаём вместе с солнцем. На улице пастушок уже выбивает на деревянном металлофоне звонкие трели. Из дворов собирается многочисленное стадо коров, телят, которые направляются на выпас в луга. Идём следом за стадом, потом на опережение. Солнце светит в затылок. Травы обжигают леденящей росой. Поднимается лёгкий пар. Где-то там, в вышине в немыслимой голубизне звенит жаворонок. Вот и лес. Скользкая влажная тропинка заманивает всё глубже. Как капельки рубинных бус, в траве горят ягоды спелой земляники. А какой аромат. Останавливаемся, и набираем в ладонь чудесные ягоды, и, конечно, в рот. Божественно. Но…надо торопиться. Низинка, болотинка, стрекозы, мосточки. Где-то задумчиво вопрошает кукушка, но, опомнившись, замолкает. Покой….
Пришли…огромная поляна…посередине виднеется ровная линеечка домов, сады…палисады…скамеечки…колодец… зелень…куры. Вокруг поле. Где-то здесь фронт нашей будущей работы. Бабушка выдаёт нам орудия труда - деревянные грабли. К ним прилагаются белые косынки и бабушкины платья из сундука (на выбор) с рукавчиком, чтобы не сгорели плечи (так поясняет она). Наряжаемся, хохочем от души…две матрёшки, нет ...ну чисто две Акулины из прошлого столетия. Для полной гармонии не хватает лапотков.
Трава скошена накануне. Она успела подвянуть, а за ночь сверху покрылась капельками росы. Есть немного времени, чтобы дать ей подсохнуть, потом наша задача переворошить, или перевернуть её на другой бок, потом ещё раз, и ещё раз, пока она не будет совершенно сухой. Грабли поначалу не слишком и слушаются, но…это только поначалу. Потом ещё как слушаются, на раз…два…Бабушка приносит свежеиспечённую ватрушку, кринку с молоком. На жаре еды не очень хочется, а вот домашний квас идёт на ура.
Между работой мы успеваем слетать в ельник, и полакомиться черникой. Губы и пальцы сразу выдают наше занятие. Умывается в луже. Привязчивые слепни прогоняют из леса. И правда…самая пора сгребать сено. Сначала в длинные валки, потом в небольшие копёшки, потом эти копёшки перетаскиваем в одну большущую кучу. Получается что-то наподобие растрёпанного стога. Вечером приедет грузовик, и сено увезут домой. Только бы не было дождя, а то вся работа насмарку.
 А пока можно отдохнуть, поваляться в этих ароматных немного колючих травах…помечтать…забираемся на самую верхушку. Ух, как здорово! А теперь вниз, как с горки. Наваливается усталость, хочется закрыть глаза и провалиться в глубокий сон. Но…такое чувство удовлетворённости, радости…ведь это всё наших рук дело. Кстати…про руки. Гляжу на свои ладони, и не узнаю. Красные, горячие, на правой ладошке надувается пузырь. Да ведь это настоящая трудовая мозоль! Вот это да…
Вспоминаю сейчас, и ощущаю спустя столько лет, как у меня горит рука.

(Уже лет пятнадцать, как от Белкина осталось только одно название...огромное поле...где-то посередине небольшая кучка одичалых яблонь и смородины. Да...ещё глубокая яма, на месте бывшего пруда. Весной туда стекают талые воды, и заглядывают по ночам звёзды.)