Доисторические приключения. Глава 27

27.
ВСЛЕД ЗА ВЕЛИКОЙ АГУА СКУРО

Шли день за днём, мамонтиха и мамонтёнок постепенно забывали тот страх, который они испытали, когда к ним, завывая, бежали Камнекаты. Медвежонок с волчонком уже не дичась, когда никого не было рядом, всё-таки стали есть мясо, которое приносил им Тё. Их лапки, изувеченные путами, постепенно подживали. Потерявшие родных зверята, так неожиданно снова получившие свободу и заботу, привыкали к своему новому положению.

Медвежонок и волчонок ещё иногда плакали   по ночам, но днём воспоминания их уже не беспокоили. Лишённые поначалу подвижности  из-за увечий, они уже с нетерпением ждали, когда их покормят и приласкают.
 
Тё сплёл для них огромную корзину. В эту корзину он положил бизонью шкуру, на которой детишки и спали. Спать на шкуре было почти так же  хорошо, как им спалось под боком родителей. Сытый желудок сделал их добрее, и когда Тё подносил им мясо, они уже не скалились на него. Зверята стали брать еду из его рук. Они уже позволяли мальчику прикасаться к их головам и осматривать повреждённые лапы. Тё твёрдо решил поставить их на ноги и регулярно прикладывал к их ранам куски прохладной белой глины. Эта процедура нравилась малышам. Глина снимала воспаление  и подлечивала лапы. Скоро они все вместе смогут отправиться в путь по ходу Агуа Скуро с тем, чтобы догнать уплывших родичей.
 
Постепенно совместная жизнь налаживалась. Зверята выздоравливали. Мамонты паслись и вся сложившаяся компания незаметно для себя всё дальше продвигалась вниз по течению реки. Часто Тё охотился с острогой на рыбу и угощал своих подопечных  нежным свежим мясом форели и сёмги. Оба зверька округлились и подросли. Теперь они уже охотно сопровождали мальчика в его походах на рыбалку. Для волчонка это занятие было внове, а медвежонок был «опытный» рыболов. Зверята настолько привыкли к этому занятию, что уже       с нетерпением ждали, когда они снова отправятся на берег Агуа Скуро.
 
Однажды Тё, забредя по пояс в воду, с острогой, охотился на сёмгу, которая как полено лежала под водой недалеко от его ног. Кучка наловленной рыбы серебрилась на берегу. Наигравшиеся и сытые зверята сидели в тёплой корзине, наблюдая сквозь щели в прутьях за мальчиком. Вдруг они с ужасом увидели, как совершенно бесшумно из-за куста появился здоровенный бурый медведь.

Он, как хозяин, не спеша занялся уничтожением наловленной рыбы. Волчонок и медвежонок, совершенно парализованные страхом, не мигая, смотрели на этого громилу. А медведь, чавкая рыбой, злобно поглядывал на корзину со зверятами маленькими круглыми красноватыми глазками.
 
Зверята хотели подать сигнал Тё, но боялись мгновенной расправы бурого. Он понюхал корзину, чихнул и, отвернувшись, направился к берегу озерка, посредине которого стоял Тё с острогой.

Вообще-то зверята были не столь трусливы. Им уже довелось испытать ужасное. За это время они привыкли и полюбили Тё, который заботился о них с нежностью. Поэтому каждый из них был готов броситься ему на помощь.

Медведь, встав на дыбы, зарычал и уже хотел обрушиться на мальчика, который был настолько увлечён охотой, что совершенно до этого момента  не замечал  бурого. За секунду до медвежьего рёва он ударил острогой сёмгу, и вода вскипела от бешено рвущейся в сторону от Тё рыбы.

Услышав рёв чудовища, Тё повернулся и даже присел от неожиданности. Над ним, высоко в небе, сверкая гигантскими клыками, раскрылась огромная медвежья пасть. Каждая лапа этого гиганта могла играючи сокрушить мальчишку, а его нежное мягкое мясо стать деликатесной закуской для этого зверя.

Медвежонок и волчонок поняли, что если они сейчас же не вмешаются, то их добрый кормилец пропал. Поэтому медвежонок, который уже имел опыт драки и знал, куда надо вцепляться такому малышу, как он, бросился к приподнявшейся пятке бурого.
Волчонок в свою очередь, разогнавшись, прыгнул на спину гиганта и пополз, отчаянно цепляясь лапами, по его шкуре, пока не достиг торчащего уха. Челюсти волчонка сомкнулись на нежном ухе медведя. Тот отчаянно взревел и попытался, подняв переднюю лапу, смахнуть с головы то, что вцепилось ему в ухо. Задней лапой топтыгин старался сбросить дикую боль, впившуюся ему в пятку.
 
Мамаша Хрум, сначала услышав, а потом, увидев эту ужасную ситуацию, затрубила   и бросилась спасать Тё. Опережая её, летел мамонтёнок. Он плюхнулся в воду рядом с мальчиком. Мамонтиха со всех ног, поднимая волны, и выдернув по дороге из земли берёзку (берёзка - это было для неё,а для всех остальных - это было настоящее дерево), через лужи мчалась к наглому медведю, который посмел в её присутствии на кого бы то ни было нападать.

Топтыгин отчаянным рывком освободил заднюю лапу. При этом пещерный медвежонок улетел в воду вместе с куском его пятки, а волчонок, несмотря на полученные царапины, продолжал мотаться на медвежьем ухе. Мальчик пришёл в себя и, схватив другую острогу, с размаху как прутом хлестнул косолапого по носу. Это было больно - очень больно. Пасть медведя раскрылась в бешеном оскале.

- Р-р-р-разор-рву! – орал бурый.

В этот момент в его рычащую пасть Хух влил хоботом ведра два свежей прохладной водицы.
- Кар-раул, тону!!! – кричал медведь, в бешенстве катаясь по бережку и пытаясь скорее избавиться от чего-то, что так больно держало его за ухо.

Тут подоспела Хрум со своей берёзой…   Бурый, поняв, что дело плохо, последним отчаянным усилием освободился от того, что держало его ухо. При этом само оно так и осталось неизвестно где. Сам топтыгин от страха впал в ступор и не мог бежать, видя приближающегося к нему гневного мамонта…
   
Мамаша Хрум с такой силой размахивала стволом берёзки, что тот издавал в воздухе свист. Только этот свист  над головой медведя вывел того из столбняка. Он заставил его броситься со всех лап (при этом  с ним случилась медвежья болезнь) наутёк. Мамонтиха продолжала гнаться за ним, размахивая берёзой.
 
- Ну, погоди, мерзавец! – ревела Хрум.
 
Перепуганный медведь юркнул под случайно попавшиеся ему валуны, где носачиха не могла его достать, и, заикаясь, твердил:

- Это ошибка, мадам …, вы меня неправильно поняли, мадам! Я вовсе не хотел нападать на детей, мадам… Ведь мы, медведи, и вообще мяса не едим. Всё только личинки, корешки, грибы и ещё всякую дрянь. Ну, если зайчишку-другого при случае придавишь. А так-то тише зверя не найдёшь.

- Я тебя, тихоня, достану! – кричала разгневанная мамонтиха, пытаясь бивнями отодвинуть один из валунов на входе.
      
- Вы напрасно гневаетесь, мадам, - говорил медведь, который едва разместился под валунами, причём так неудачно, что у него показывались неприкрытыми то голова, то заднее место.

А мамаша Хрум никак не хотела успокаиваться. Она молотила своей берёзой, а медведь кричал:

- Ну это же в самом деле больно, мадам! Этакой дубиной то по голове, то по з… Этак всё можно отбить. Успокойтесь, мадам, все целы. А вот если меня убьёте, вас же совесть замучает.

Услышав про совесть, мамаша Хрум вообще пришла в бешенство. Она так молотила берёзой  по валунам, что та превратилась в берёзовый веник. Видимо, только это и смогло слегка умерить её пыл.

Оставив перепуганного медведя под камнями, она бросилась к детям. У Тё была оцарапана грудь, досталось и медвежонку. Когтистая лапа прошлась по его носу. Та же судьба не миновала и волчонка. Но все были живы и радостно смеялись, когда медвежья физиономия показывалась из-под камней, а Хрум пыталась ткнуть в неё берёзовым веником. Наконец ей надоело это занятие, и она сказала:

- Дай слово, обормот (Конечно она хотела употребить другое слово. Но сочла его в присутствии детей неприличным), что никогда не будешь трогать маленьких.

- Конечно-конечно, мадам, - бормотал медведь, - я дам любое слово, если вы сейчас отпустите меня на рыбалку.

- Ладно, - сказала мамонтиха басом, отвесив ему смачный шлепок по торчащей корме, - иди…

Медведь вылез, отряхиваясь. Хрум стояла над ним, угрожая веником. Поджав куцый хвост, медведь, прихрамывая, поплёлся к берегу Агуа Скуро.

Радостные дети обнялись. Их кровь смешалась, и так был заключён Великий Союз на Крови. Они осмотрели друг друга – ранения были незначительные.

Несколько дней спокойной охоты и регулярного питания сделали своё дело, и царапины стали заживать. Носачиха с ребятами отправилась дальше по течению реки.  Спустя несколько дней она услышала голоса родственников.
Тогда она прибавила ходу и выскочила на обширную поляну, которая выгибалась холмом. На нём мамаша Хрум увидела знакомые рыжие горбы. Ещё несколько шагов и, мощный голос Р-Ру приветствовал Хрум. Она была рада присоединиться к стаду и, наконец, перестала нервничать, потому что все решения за неё стал принимать вожак Р-Ру.
    
Тё встретился с братьями – Стё и Лё. Он был самый младший, но старшие ему жутко завидовали, потому что у Тё появились два кровных брата – Пых и Рык. А ещё у него был огромный преданный лохматый друг, которого звали Хух.

Конечно, Стё и Лё тут же подружились со всей компанией Тё. Они стали все вместе ходить на  охоту и охранять  племя от возможных угроз. Старшие братья перестали относиться к младшему как к малышу. Они считали, что Тё за время своих скитаний приобрёл такой опыт, что даже старшим есть чему у него поучиться…

http://www.proza.ru/2016/04/14/2002