ДРУГ...

               
Тинка спешила домой…

Уже темнело, и этот столб всё выпячивал на своём колене яснее и яснее, больше и больше - ту страшную картинку, где скрещенные кости и череп,- на белом,- , на которую Тинка всегда боялась даже взглянуть…
Тинка уже даже и не пыталась взглянуть в  ту сторону , но знала, что череп тот следит за ней неустанно, и гонит её прочь , скорее домой, куда доступа ему почему-то нет…

Салазки были большие, больше Тинки гораздо, но –лёгкие… если словчиться  и угнездить их  сзади ,на своём  плече за спиной…Совсем даже неощутимые…Особенно ,если темнеет быстро, и лестница, по которой нужно взбираться на 2-й этаж их деревянного дома, уже и не видна… Конечно, надо успевать домой до этой темноты…Но КАК узнать,- когда на дворе белый  снег и ещё светло… ?

Да ещё на крыльце её с салазками догнал этот череп со скрещенными костями, но теперь он был ещё и с мешком…Тинка всё отворачивалась от него, а он всё смотрел на неё горящими пустыми глазницами , расширял свой свой зубастый рот и угрожающе  гудел : « а вот я сейчас возьму и засуну тебя в свой мешок, и будешь знать, как долго гулять…»  И Тинка видела, как велик действительно этот ужасный его  мешок, и всё отворачивалась от этих костей , и всё больше и больше торопилась взобраться со своими, такими лёгкими на горке, и такими огромными сейчас,- салазками , на свой такой родной и безопасный 2-й этаж….

Наконец,  наружная дверь за ней закрылась…
В доме- тишина… Мамочка на работе, бабушка с Элкой  -  спят… В её уголке, где она спит, на тумбочке, возле кровати, стакан чая и половинка пластика ржаного чёрного хлеба…

Тихо… Спят…
Тинка тихонько разделась, выпила свой сладкий чай с хлебом, и осторожно легла….Перед ней сразу на стене оказался коричневый, в светлых ромбиках, ковёр на стене…Словно он только и дожидался, когда она ляжет лицом к нему, а он будет улыбаться ей, играть с ней, и показывать ей чудеса, которые  таятся только в нём…

Только  -   в нём…
Тинка знала, что так и будет…И ждала… Всё смотрела на ковёр и ждала…чуда… и вот…оно появилось…

Из глубины ковра . откуда-то стала вырастать пирамидка светящихся светлых шариков, стеклянных, которые вращались и светились изнутри каким-то необыкновенным мягким молочным светом, которого Тинка никогда в жизни не видела…Конус шариков всё вырастал из ковра и тянулся к Тинке, а она всё  раскрывала и раскрывала свои глазёнки шире, чтобы не пропустить, а ЧТО же будет дальше с этими шариками, и КАК надо с ними играть…? А что, если конус дорастёт до её  лица, и ЧТО тогда будет …?

Так она и ушла в сон с этими шариками, которые так и вошли в неё на всю жизнь, чтобы нет-нет да и засветиться перед ней и запереливаться мягким молочным светом…
Про ковёр она и забыла, и не вспоминала, пока в 65  её лет, он опять не появился на стене перед её лицом, когда умерла «мамочка»,  и Элка переслала  его в наследство…И Тинка опять ,засыпая, долго вглядывалась в него, ожидая тех шариков… Но никогда больше шарики не появлялись ей, а появлялась « мамочка», иногда бабушка, эта лестница, и этот одинокий стакан со сладким чаем …И четвертинка чёрного ржаного хлеба…

И ничего слаще и дороже этого хлеба, и этого ковра, который ,вместо шариков ,разворачивал перед нею картинки  раннего детства, кои без него она бы и не вспомнила никогда, в жизни у неё не было…И ковёр этот был дорог ей как самый первый её верный и преданный друг…Он и сейчас, как верный пёс, лежит у её ног, и она всегда гладит и ласкает его…П.ч. как-то так получается, что он за нею так и следует по жизни, где бы она ни была…
14.12.2015г