AMOR глава 30. Параллельные линии

      Однажды среди Темкиных книг, я замечаю самую популярную, написанную, как говорят, для широкого круга читателей, книгу Николая Николаевича. Открываю и вижу, что она с автографом. На форзаце  написано: «Дерзайте. Н. Никольский»
Как эта книга попала к Артему?  Я спрашиваю у него:
- Тёма, откуда у тебя эта книжка?
- Академик Никольский подарил.
Мое сердце падает вниз от плохого предчувствия.
- А где ты его видел?
-Помнишь, у меня было первое место на олимпиаде по математике?
Потом собрали победителей всех олимпиад, и нам академик Никольский лекцию прочитал как бонус. Он каждому подарил свою книгу с автографом. Мне он руку пожал.
- Понравилась лекция?
- Понравилась. Он классный! Осенью я буду на его лекции ходить в Государственном Политехническом музее. Он прочитает вводный курс по астрофизике.
- Но, ты там ничего не поймешь! Это для профессионалов, ты еще настоящей математики не знаешь.
- Ничего подобного. Никольский всех пригласил, и я буду ходить.
- Ты же хотел в следующем году готовиться к сдаче экзаменов за школу экстерном. У тебя времени не будет. Надо будет заниматься.
- Нет, мама. На лекции Никольского я буду ходить. Мне интересно.
- Я против. Так и знай. Можешь его книги почитать.
- Я почитаю. Только я все равно буду ходить на его лекции.
- В кого ты такой упрямый?
- Папа говорит, что в тебя.

Да, странное совпадение. Но, если такое совпадение произошло, значит, надо им воспользоваться. Я пойду и объяснюсь с Николаем Николаевичем. Пусть оставит мою семью в покое.
Я приезжаю на лекцию Никольского после работы.  Я взволнована из-за предстоящей встречи с Ник Ником. Артем уже в зале. Собралось много народа, интересующегося астрофизикой. На первой лекции всегда бывает много желающих, только до финала лекций доходят единицы.

Сначала на кафедру выходит молодая девица. Она готовит доску, слайды. Потом выходит Николай Николаевич. Я смотрю на него из темноты зала. Возраст не щадит никого. Он, конечно, сдал. Он уже не железный. Волосы совсем белые. Он немного сутулит свои прежде прямые, гордые плечи, но лекцию читает по-прежнему блестяще.  В перерыве я решаюсь зайти к нему. С замиранием сердца я захожу в комнату, где академик отдыхает. Его помощница бросается мне наперерез:
- Николай Николаевич отдыхает. Сюда нельзя!
Ник Ник останавливает ее жестом, встает и идет мне навстречу. Он целует мою руку, склоняясь белой головой. Его голубые глаза сияют:
- Инга, здравствуйте! Какая радость, что вы зашли ко мне!  Неужели вы пришли на лекцию? – улыбается он.
- Да, Николай Николаевич, я слушала вас. Очень интересно.
- А Артем с вами? – спрашивает академик.
- Да, собственно, это он меня привел сюда. Вы ему свою книжку подарили с автографом.
- Правда? Пусть подойдет ко мне после лекции.
- Как вы Инга? Как поживаете?
- Николай Николаевич, прежде всего, я хочу повиниться перед вами. Я так виновата, простите меня.
- Ну, что вы Инга! Вам не надо просить прощения. Это я должен просить прощения у вас. Ну, да Бог с ними, с этими извинениями.   Как вы? Где вы работаете?
- Я работаю в ИКИ.
- Защитили докторскую диссертацию?
- Нет, не защитила. Даже близко не подошла.
- Почему? Насколько я помню, вы были честолюбивы.
В моих работах разобрались. Разве вам это не пригодилось?
- Пока не пригодилось, - улыбаюсь я.
Я вспоминаю, зачем явилась сюда, вздыхаю и говорю:
- Николай Николаевич, у меня к вам просьба. Я заранее извиняюсь за нее.
Я вам очень благодарна за внимание к моим детям,  за ваши замечательные подарки. Но  мой муж всегда очень нервничает и огорчается, когда приходят ваши подарки.
Я замолкаю, потому что у меня язык не поворачивается сказать ему:
- Не присылайте их больше.
Ник Ник смотрит на меня и говорит:
- Не волнуйтесь, Инга. Я понимаю вас. Вы – хорошая жена и не хотите волновать своего супруга. Я понял вас. Пусть Артем зайдет ко мне после лекции.

После лекции Артем идет к Николаю Николаевичу, а я остаюсь ждать его в коридоре. Артем не возвращается в течение часа. О чем может разговаривать с академиком так долго мой необщительный Артем? Поразительно! Наконец, дверь открывается, и выходят оживленные Тёма и Ник Ник. Тёма улыбается и держит стопку книг, а Ник Ник приобнимает его за плечи. Увидев меня, одиноко сидящую в темном коридоре, Николай Николаевич восклицает:
- Инга, почему вы сидите здесь одна, в темноте? Почему вы не зашли?
Я не знаю, что отвечать. У меня много причин, чтобы оставаться здесь одной.  Во-первых, у меня стойкое чувство вины перед Николаем Николаевичем, во-вторых, я не хочу мешать их общению Темой, в-третьих, я хочу подумать о своей жизни, о том, что ждет меня в будущем.
- Знаете что, Инга, пожалуй, у меня найдется для вас одна интересная тема. У вас есть, где записать мой телефон?
Никольский диктует мне свой адрес  и телефон. Спрашивает:
- Вы в четверг к 7 часам сможете ко мне приехать?
- Смогу, Николай Николаевич.
- Ну, тогда до встречи, - улыбается Ник Ник, - Артем может приезжать ко мне в любое время. Договорились, Артем?
По дороге домой Тёма спрашивает:
- Это и есть мой крестный отец?
- Да.
- А почему ты никогда о нем не рассказывала?
- Что ты хочешь узнать?
- Откуда ты знаешь Николая Николаевича?
- Я работала в обсерватории, которую он возглавлял, и немного помогала ему.
- По хозяйству?
- Именно, по хозяйству.
- А почему я не помню, что ты работала в обсерватории? В Москве нет обсерватории.
- Потому что тебя еще на свете не было.
- А Лиза и Лев уже были? Они его помнят?
- Да, они уже были. Наверное, помнят. Мы на Кавказе жили. Обсерватория находится в горах. Там очень красиво. Так красиво, что рассказать словами невозможно. Это надо видеть собственными глазами.
- Почему ты ушла из обсерватории?
- Потому что мы переехали в Москву к папе.
- А он в Москве жил?
- Москве.
- Он не жил с нами в горах?
- Тёма, он приезжал к нам.
- А почему ты мне не рассказывала о Николае Николаевиче? Он же такой клевый! С ним так интересно!  Он лучше всех! Я бы никогда не уехал, если бы жил в горах и работал в обсерватории. А почему Николай Николаевич никогда у нас в гостях не бывает, если он мой крестный?
- Отец с ним поссорился.
- Из-за чего? Из-за меня?
- Тёма, может, хватит вопросов?
- Но мне не понятно! Из-за чего отец поссорился с академиком Никольским?
- Мне тоже не все понятно. Я сегодня очень устала. Отстань от меня, пожалуйста…
- Потом расскажешь?
- Нечего мне рассказывать…

И вот, спустя 15 лет, я опять стою перед дверью особняка академика Никольского. В Зеленчукской его резиденция была респектабельней, но этот дом тоже вполне академический, в сталинском стиле.   На звонок мне открывает Анна Ильинична. Она застывает на пороге.
- Инга Леонидовна! Вот уж не чаяла вас снова увидеть! А вы все такая же красавица!
- Здравствуйте! Какая же я красавица?
- Что же я стала на пороге, - спохватывается Анна Ильинична.
- Проходите, вас ждут. Сегодня Николай Николаевич работает в библиотеке.
Я вхожу в библиотеку. Я помню эти шкафы. Ник Ник идет мне навстречу, обнимает меня за плечи, прижимает мою голову к своей груди. У меня на глаза наворачиваются слезы.
- Простите меня, Николай Николаевич.
- Давно простил.
Мы стоим и молчим.
- Ну, поплакали, и хватит, - говорит Николай Николаевич.
Он слегка отталкивает меня, и я вижу, что у него на глазах тоже сверкают слезинки.
- Давайте, Инга, займемся делом. Я тут посмотрел свои записи. Есть одна тема, которая мне интересна. Она как раз в объеме докторской диссертации.
Я думаю, вы с ней справитесь. С моей помощью, конечно. Садитесь вот сюда. Здесь вам будет удобно.

Я сажусь на указанное кресло, и мы беседуем. В отличие от прежних лет, Ник Ник охотно отвечает на мои вопросы. Он вводит меня в курс проблемы, но в любом случае я должна все это переосмыслить сама, пропустить через свое сознание, потому что решение не лежит на поверхности. Требуется полное погружение в задачу. Всегда, чтобы получить правильное решение сложной проблемы, надо целиком в нее погрузиться.

Домой я еду в окрыленном состоянии. У меня есть ТЕМА! Теперь у меня есть над чем думать, к чему стремиться. Есть к чему приложить мои силы и способности, которые бесполезно валялись и ржавели!
Каждый четверг я звоню в дверь особняка академика Никольского. Целую неделю я думаю о том, о чем мы говорили. Я читаю статьи  и разыскиваю книги, которые мне могут пригодиться.  Николай Николаевич выслушивает, до чего я додумалась за неделю, подбадривает меня:
- Пробуйте. Додумывайте до конца, не останавливайтесь на середине, не ограничивайтесь одним методом.
Или говорит:
- Вы идете по боковой дорожке, так вы только в чащу залезете.

Мне приходится много читать. Я пропустила 15 лет научной жизни.
Это очень большой период. Появилось  много новых работ. Я должна знать их. Практически, мне приходится начинать с нуля.

Артём тоже появляется в доме Николая Николаевича. Иногда он приезжает к нему после уроков в школе.  Я понимаю, что дружба Николая Николаевича с Тёмой, может обойтись очень дорого нашей семье и мне в частности. Я выговариваю Тёме:
- Почему ты едешь не домой, а к Никольскому? У тебя что, своего дома нет? У тебя собственной комнаты нет? Ты мешаешь ему, ты это понимаешь?
- А Николай Николаевич говорит, что очень рад меня видеть. Домой я приезжаю, а там никого нет.  Папа всегда на работе, ты в своем ИКИ, а  если Лиза дома, то она закрывается в своей комнате со Стивом. А здесь меня ждут. Анна Ильинична меня кормит. Она вкусно готовит, лучше тебя.
- Тёма, если папа узнает, что ты бываешь у Николая Николаевича, ему это очень не понравится.
- А если он узнает, что ты бываешь у Николая Николаевича, ему это понравится?
- Нет, не понравится. Смотри, он нас обоих из дому выгонит.
- А кто ему расскажет? Я не расскажу! Расскажешь, из-за чего они поссорились?
- Расскажу, когда ты вырастешь и будешь совсем взрослый.
- Я уже взрослый!

      Теперь я засиживаюсь в библиотеке допоздна и часто прихожу домой, когда Женя уже вернулся с работы.
- Где тебя носит? – спрашивает муж, едва я появляюсь на пороге, - Я голодный!
Женя, я же оставила записку, что ужин в холодильнике.
- Я холодный ужин должен есть?
- Женя, видишь вот эту штуку. Это микроволновка. Ставишь сюда блюдо и нажимаешь эту кнопочку. И все разогрето.
- Почему я должен нажимать кнопочку, если у меня жена есть? Темка, кстати, тоже голодный.
- И для Темы та же кнопочка.
- Ты уже несколько вечеров приходишь позже меня. Где ты шляешься?
- Я шляюсь в государственной публичной научно-технической библиотеке.
- Мне слово публичная не нравится. Что-то оно мне напоминает.
- Нормальное слово, означает общественная.
- Если я приду в эту публичную библиотеку, я тебя там застану? Увижу, что ты там сидишь?
- Возможно. Я еще могу быть в Ленинке.
- Здорово придумано. Если тебя нет в Публичной библиотеке, значит, ты в Ленинке, а если тебя в Ленинке нет, значит, ты в Публичной библиотеке, - усмехается Женя.
- Да, я изобретательная, - улыбаюсь в ответ.
- Что ты там делаешь?
- Странный вопрос! Что делают в библиотеках? Я читаю.
- А конкретнее. Давай колись.
- Конкретнее, я готовлю обзор литературы за последние 10 лет.
- Почему не в рабочее время?
- Потому что это моя собственная тема и моя собственная инициатива.
Я начала работать над докторской диссертацией.
- Вот так новость! Зачем тебе эта диссертация?
- Чтобы заработать себе на шпильки и бензин, и вообще, продвинуться по карьерной лестнице и зарабатывать нормально.
- Да? Это такая мотивация? Тогда бросай к черту свой ИКИ и открой  салон модной одежды.
- Меня не интересует модная одежда, и я в ней ничего не понимаю.
- Да. Ты очень консервативна в одежде. Тогда  открой художественный салон. Я тебя буду консультировать. Будешь устраивать выставки, презентации.
- Женя, мы прогорим. Я не умею впаривать товар, и мне это неинтересно.
Я хочу делать то, что умею и люблю.  У меня, можно сказать, талант и я не хочу его зарывать.
- Ты хочешь сказать, что это я зарываю твой, можно сказать, талант?
- Я хочу сказать, что для меня важно написать докторскую диссертацию.
- Насколько лет эта волынка?
- В самом лучшем случае на 4 года, если я буду заниматься только этой работой.
- Я в течение 4 лет должен буду питаться холодными ужинами?
Вы в своем уме, Инга Леонидовна?
- Вот закончу обзор и буду дома работать.
- Сколько времени тебе нужно на обзор?
- Еще месяца два, максимум три.
- Инга, мне не нужны твои деньги. Я достаточно зарабатываю. Мне нужно, чтобы к моему приходу был приготовлен ужин, чтобы в доме пахло выпечкой, чтобы жена, одетая в красивое платье, встречала меня на пороге, чтобы дома было уютно, чтобы я мог отдохнуть от праведных трудов, – говорит Женя и недовольно добавляет:
- Почему в доме беспорядок? Почему здесь валяется мой свитер?
- Куда ты его бросил, там он и валяется. Мне твой свитер не мешает, мне даже нравится, что он здесь валяется.
- А мне не нравится!
- Это дело вкуса.

Честно говоря, последнее время я запустила дом. Я так увлечена моей новой работой, что у меня не хватает времени на уборку. Кроме того, меня не раздражает, что в гостиной лежат Женины вещи. Более того, мне это действительно нравится. Они как бы обозначают его присутствие. Это у меня осталось еще с тех времен, когда мы жили в Архызе, и он уезжал на сессию в Москву.
- Можно нанять женщину, которая будет приходить один раз в неделю, и убирать дом, – предлагаю я.
- Можно, - соглашается Женя, - можно даже нанять новую жену.
Я смотрю на Женьку и вижу, что он даже не улыбается. Он что, действительно так думает?  Я нанялась ему в жены, и он легко может заменить меня? Ну-ну.
- Хочешь нанять новую жену? Нанимай! Я не возражаю. Только хорошую нанимай, чтобы она стирала, убирала, хорошо готовила, пирожки пекла по воскресеньям, грядки пропалывала, ну и все прочее.
- Ты даже на прочее согласна?
- Если ты согласен, что я могу возразить? Совет, да любовь!
- Ты вот так говоришь?
- Я говорю, что нужно нанять женщину, которая будет убирать дом.
- Тебе некогда! Тебе надо быть или в Ленинке или в Публичке! Или  ты еще в консерваторию можешь заглянуть?
- Да, мне некогда. Я даже в консерваторию редко хожу. Мне нужна помощница по хозяйству.
- А заработать на помощницу должен я!
- Женя, какой ты занудный! Тебе денег не жалко только на этот дом. Все, дорогой, мы все обсудили, мне надо поработать.
- Ну, ты хотя бы ужин разогрей, пока я еще не нанял новую жену.
- Поставь в микроволновку и нажми кнопочку, - говорю я, разворачиваясь в пируете, задевая его развевающейся юбкой.
- Инга, что происходит? Ты юбки начала носить?
- Это тебе нельзя ходить в юбке, а мне можно, - говорю я, взбегая по лестнице.

Я не хочу ссориться с мужем. Хорошо, я буду приходить домой раньше его и готовить ему ужин. Он же действительно зарабатывает деньги на нашу жизнь. Если я не могу ходить в библиотеку после рабочего времени, значит, надо ходить в рабочее время. Я иногда отпрашиваюсь у моего шефа Володи Ладожского, а иногда просто сбегаю с работы. Вижу, что шеф мною недоволен. Надо бы с ним поговорить, но сейчас некогда. Зато  я все больше погружаюсь в ту проблему, которую предложил Ник Ник. Я уже поняла, как можно решить эту задачку.  Можно писать заявку на грант.

Каждый четверг я разговариваю с Никольским  по этой работе и для меня это самое интересное время. Я получаю огромное удовольствие от общения с ним. Он вселяет в меня не только уверенность в себе, но и уверенность в том, что я занимаюсь самым нужным, самым ценным в человеческой жизни делом – я творю новое знание. То, что я делаю сейчас - мое  творчество. Из дома Ник Ника я всегда возвращаюсь вдохновленная и окрыленная.

В очередной четверг спускаюсь по лестнице. В прихожей меня останавливает Женя. Сегодня он приехал домой пораньше.
- Куда это ты намылилась?
Я уже настроилась на другой, более высокий стиль общения, поэтому его слова меня коробят.
- Что за вульгарный тон? Что это за слово « намылилась»? Пожалуйста, будь вежливее со мной.
- Так, - говорит Женя, осматривая меня:
- Ресницы накрашены, на губах блеск, немного пудры, волосы уложены, глаза сияют. Немного духов. Элегантный костюмчик, блузка на пуговичках… А какое белье ты одела? Черное с кружевом?
Он протягивает руку к пуговицам моей блузки.
- Не смей этого делать! – говорю я.
- Любовника завела, изменяешь мне? – рычит Женя. У него такой вид, что сейчас он ударит меня. Я автоматически поднимаю сумочку на уровень груди, чтобы защититься. Но Женя все-таки держит себя в руках, хотя я вижу, что он взбешен.
- Женя, что за глупости ты говоришь? Я еду к научному руководителю. Я же говорила тебе, что начала работать над докторской диссертацией, что мне это очень нужно. Ты забыл?
- Ладожский сказал, что ничего ты не пишешь, и никакого научного руководителя у тебя нет.
- Он не в курсе. Я не обязана обо всем, что касается меня, ему докладывать. Я, вообще, от них уйду, как только откроется финансирование по заявке на грант, которую мы написали.
- Кто это мы?
- Я с научным руководителем. Вернее писала я сама. Под его научным руководством.
Женя кивает головой и саркастически говорит:
- Да-да, конечно. Под чутким руководством…
А в сумочке что? Презервативы? Таблетки?
Он вырывает сумку из моих рук, расстегивает молнию и высыпает все содержимое на пол. Из сумки на пол падают помада, ключи, кошелек, телефон, коробочка с таблетками глицина, компактная пудра, квитанции, чеки, свернутые пополам листы черновиков, папка с введением и набросками 1 ой главы и прочая дребедень.
Женя вылавливает коробку с таблетками.
- Что это?
- Глицин, - вздыхаю я.
- А это что? Любовные письма?
- Увы, все не так романтично. Это черновики. Можешь посмотреть.
- А это что? – говорит Женя, доставая из папки мои записи.
- Это введение и первая глава. Обзор литературы. Посмотри.
- Ты же знаешь, что я в вашей абракадабре ничего не понимаю.
- Введение ты можешь прочитать, там формул нет и написано на русском языке.
Женя читает и говорит:
- Это ты называешь написано на русском языке? Чушь какая-то.
Потом берет телефон и просматривает звонки.
- Так, Надя, Ира, Ладожский, Лиза, Тёма…а кто это Н.? Ты ему звонила сегодня.
- Это научный руководитель.
- Почему Н?
- Потому что Научный!
- Думаешь отмазалась? Сколько лет твоему Н?
- 80 лет!
- Так я тебе и поверю! – говорит Женя смягчаясь, - и все-таки покажи, в каком ты белье.

Я чувствую, что гроза миновала. Я уже привыкла, что любая наша ссора заканчивается в постели, поэтому говорю:
- Пойдем в спальню, я тебе покажу.

Я становлюсь на колени, ползаю по полу, убирая в сумочку разбросанные вещи, и, косо поглядывая на Женю, вижу, что взгляд его затуманился вожделением.
Беру его за руку и веду наверх, в спальню. Включаю музыку, похожую на начало движения больших чугунных колес паровоза. У меня здесь целая музыкальная подборка. Женя ложится на кровать и смотрит на меня. Я начинаю свой маленький спектакль. Становлюсь к нему спиной и покачиваюсь в такт музыки, потом снимаю пиджак, кручу его над головой и бросаю в Женьку. Он его ловит и кладет себе под голову.  Потом снимаю брюки, раскручиваю их  и тоже бросаю в него. Он ловит брюки и кладет рядом с собой.

Поворачиваюсь лицом к Жене и начинаю медленно расстегивать блузку, покачиваясь, снимаю ее и запускаю в Женьку. Он ловит блузку, берет в рот пуговицу и начинает ее посасывать как конфетку. Отворачиваюсь, снимаю бюстгальтер, раскручиваю и бросаю в него. Женя ловит его, кладет на подушку, и накрывает ладонью. Поворачиваюсь.
- Теперь ты, - командую я.
Женя снимает рубашку и бросает мне. Я зарываюсь в нее лицом. От нее пахнет Женькой и его одеколоном. У меня происходит помрачение рассудка.
Я не могу бросить ее на пол. Я с вожделением надеваю ее на себя, как будто заворачиваюсь в Женю. Завязываю рубашку узлом под грудью.
- Еще!
Женька снимает брюки и бросает их мне. Я ловлю их и начинаю целовать гульфик.
- Горячо, - говорит Женя.
…………………………………………………………………………..

Когда Женька, наконец, засыпает, я выползаю из спальни.
- Бог мой, на часах уже 9 часов вечера.
Я звоню Николаю Николаевичу, извиняюсь перед ним, говорю, что плохо себя чувствовала. Не позвонила, потому что заснула.
Он говорит мне:
- Тёма еще у меня. Вы приедете за ним или вызвать такси?
- Я приеду, ждите меня.

Когда я приезжаю, Тёма и Ник Ник  гуляют перед домом, ждут меня.
Ник Ник целует мне руку и говорит:
- У вас утомленный вид, Инга. Вам надо выспаться, как следует. Ничего, скоро уйдете из ИКИ, и не надо будет разрываться на 2 темы.

Когда мы приезжаем домой, Женя сидит в столовой и пьет чай.
- Ты все-таки уехала! – с досадой говорит он.
- Я за Тёмой ездила. Он был за городом, у друга, - почти не вру я.
- Артем, где ты так задержался?
Тёма знает, что правду говорить нельзя.
- У меня школьный друг живет в Одинцово. Я не заметил, что уже поздно.
Мы с Тёмой, как 2 заговорщика поднимаемся по лестнице.
- Завтра, сразу после школы домой! – говорю я сердито.
http://www.proza.ru/2016/04/14/2221

Copyright © Ия Белая (Amor) 2016  Все права защищены