Огонь! В атаку!

                К Дню Победы.



   Мой отец - Ветеран войны. Он прошел через все ее тяготы, прошагал по Европе и дошел до Берлина. День победы он встретил в Берлине. Не смотря на объявленную демобилизацию и возвращение победителей на Родину, его часть была направлена на Дальний Восток для установления порядка. Пришел отец с фронта домой только в декабре 1946 года. Все это время моя мама ждала его, они переписывались всю войну. Сохранились эти письма-треугольники. За много лет письма стали ветхими, но сколько в них тепла и любви! Сразу же мои родители поженились, а через год появилась я на свет. Потом родился и мой брат. Когда мы подросли, стали просить отца рассказать про войну, но он не хотел говорить о тех ужасах, которые ему пришлось пережить. Говорил только, что им приходилось идти через болота и грязь, переправляться через реки, пить воду из луж и болот, есть, как придется. Полевая кухня, конечно, была, но, однажды, прямым попаданием бомбы она была уничтожена, вот тогда, на некоторое время, их подразделение осталось без пропитания.   
   Каждую ночь, уже дома, он ходил в "атаку" во сне. Мы просыпались от его крика: "Огонь! В атаку! За Родину!". Это продолжалось долгое время, почти всю его жизнь. Война его не отпускала!
    В то время выходило много фильмов о войне, мы смотрели их вместе с родителями в кинотеатре. Отец говорил, что там много правды. Однажды, родители пошли в кино на вечерний сеанс и взяли нас с собой. Детей на вечерние просмотры не пускали, но мы были еще маленькие, и нас с родителями пропустили. Фильм был о войне. Когда стали показывать, как фашисты расстреливают людей, мой маленький брат, сидевший у мамы на коленях, вдруг соскочил и побежал вперед по проходу к экрану с криком:  "Фашисты! Гады!". Он грозил убийцам своей маленькой ручкой и плакал. Зал затих, кто-то плакал тоже. А маме пришлось выйти с потрясенным маленьким мстителем из зала. Больше нас на такие сеансы родители с собой не брали.
   Лет через двадцать мы с братом и друзьями пошли в кино. Тогда перед фильмом показывали документальные хроники. Вот, в одном из военных эпизодов, мы увидели своего отца. Он стоял на танке и махал рукой тем людям, которых они только-что освободили от фашистов. Народ, стоявший вдоль дороги, приветствовал победителей, бросали им цветы, подбегали с хлебом. Отец тоже посмотрел эту хронику и сказал, что так они входили в Прагу.
    Мы с братом просили рассказать нам еще о войне, и он говорил, что, как-то его подразделение попало под бомбежку. Бомбы ложились почти рядом. Фашисты не хотели отступать и бросили в бой целую эскадрилью самолетов с бомбами на борту, которые падали и падали, уничтожая боевые расчеты. Бойцы сидели в окопах. Продвигаясь вперед, они перебегали из своего окопа в следующий или в воронку от бомбы. Отец тоже сидел в окопе, решив продвинуться вперед, он побежал в другой, а в его окоп попала бомба. Это мгновение могло решить все,  но вмешалась Судьба, и отец остался невредим.
   Спросили мы его однажды:" Что самое страшное было на войне?". Он ответил:" Это - когда убивают СВОИ СВОИХ!". И рассказал, что ему дважды приходилось присутствовать на исполнении приговора военного трибунала - расстрел за дезертирство. Выстраивали в строй подразделение и проводили показательный расстрел своих же бойцов, которые во время атаки, испугавшись, побежали не вперед, а назад - от пуль и бомб. Это были молодые парни, лет по восемнадцать-двадцать. Их выстраивали в ряд, перед ними ставили стрелков, зачитывали приговор военного трибунала и исполняли приказ - расстрелять. Вот что было самое страшное на той войне - когда стреляли СВОИ В СВОИХ!
   Правомочны ли были те приказы, судить не нам. Но жаль тех юных ребят-бойцов, которых расстреляла война...