Э. Зельман и Православие

                Элиза Зельман: простые истории о жизни

                «Православная жизнь» -ноябрь 2015 года

         Недавно исполнилось сто лет со дня рождения Элизы Карловны Зельман (2/15.09.1915) – жительницы Латвии, автора книги «Воспоминания Элизы о жизни в стране Советов с 1915 по 1947» (написана совместно с сыном – Робертом Погореловым). Книга существует лишь в Интернете, в электронном виде, хотя, на мой взгляд, она достойна быть изданной.
Перед читателем разворачивается история рода Зельманов, полная трагических событий и небольших радостей жизни. Довелось пережить и голод, и болезни, и сталинские репрессии, и смерть близких людей. Семья Зельманов неоднократно перемещалась по пространству Советского Союза: это было чаще связано с новыми назначениями отца Элизы – опытного механика. (Могилевская губерния, Ульяновская область или Симбирская губерния, окрестности Казани, город Алатырь в Чувашской АССР…). В 1918 году семья Зельманов не успела репатриироваться в Латвию, потому что директор завода, на котором работал Карл Зельман, не отослал нужные документы: не хотел терять опытного работника. В воспоминаниях показано становление Элизы Зельман: детство, школа, комсомольская юность, любовь, создание семьи… Самую большую нравственную проверку она пройдет, когда будет бороться за освобождение незаконно арестованных в годы сталинских репрессий отца и брата, рискуя собственной свободой. И ей удастся почти невозможное: отца освободят. С самого начала воспоминания напоминают развернутую автобиографию: „Я, Зельман Элиза Карловна, родилась 15 (2) сентября 1915 года, в деревне Ушаковка Жадовской волости Карсунского уезда Симбирской губернии в царской дореволюционной России. По национальности латышка, крещена в лютеранской церкви».  Национальность и вера героини остались прежними, хотя значительная часть ее жизни (первые 30 лет) были проведены вне Латвии: Элиза вернулась на историческую родину с сыном Робертом после войны.
Воспоминания Элизы Зельман интересны  с точки зрения истории религии. Зельманы – люди другой культуры и веры, стали наблюдателями процессов, происходивших в Советском Союзе во всех сферах жизни, соприкоснулись с православными традициями. Но самоидентификация с лютеранством осталась: ведь вера означала для них и связь с Латвией, и родовую преемственность. Например, особым местом для Зельманов всегда была церковь (Яна базница) в Цесисе, где в свое время венчались родители Элизы.
  Воспоминания Э.Зельман свидетельствуют о том, что Православная традиция не была забыта в советское время, несмотря на соответствующие попытки советской идеологии и репрессии, направленные против Церкви и верующих. Эта информация часто проглядывает сквозь толщу бытовых нюансов: «Те, кто работал на заводе или занимался ремеслом - кузнецы, гончары, плотники и зажиточные крестьяне покупали одежду и обувь. Безлошадные (бедняки) покупали мало и одевали такую одежду только по праздникам и в церковь. В обычные дни ходили в самотканой одежде из конопли и льна».
  Когда семья Зельманов жила в Ульяновской области, неподалеку от города Барыш, они неоднократно видели известный православный монастырь – Жадовский, основанный в 1714 г. по благословению митр. Казанского Тихона (Воинова) на месте обретения Казанской иконы Божией Матери: «Недалеко от Ушаковки на пригорке стояла церковь и Жадовский мужской монастырь с большим садом, обнесенным каменным забором с узорными металлическими прутьями. Перед входом в церковь была большая площадь Пустынь, на которой три раза в год устраивалась ярмарка». Судьба этого монастыря небезразлична для авторов книги, потому что это тоже часть семейной истории: «Монастырь сейчас востанавливают. Вновь обретена икона Жадовской богоматери». Элиза Зельман вспоминала: «Каждый год в начале июня происходили "Провода".  Провожали икону Казанской Божьей матери в Казань. Шествие было красивое. Крепкие нарядные парни (служители церкви) несли большую икону в золоченой раме, несли хоругви, пели псалмы. Идти было далеко - 20 км. до станции Барыш, поэтому весь путь шли не все. От Барыша везли поездом в Казань.  Позже икона снова появлялась в нашей церкви. У церкви была пристройка, небольшая белая с голубым часовня. Ниже часовни был крутой спуск под гору. А из горы бил родник с чистой водой, дно его было выложено светлым камнем. На Крещенье женщины с детьми шли сюда за святой водой, набирали в бутылки и ставили дома за иконы на божницу (…)».
          Лютеранство Зельманов не делало их изгоями среди односельчан, и круг их общения был достаточно широк. У православных священников к семье Зельманов было позитивное отношение. Видимо, нравственная порядочность, безотказность и доброта главы семьи Карла Зельмана разрушала всяческие барьеры. Зельманы испытывали уважение к православным традициям: В «чистый понедельник» наступал Великий Пост, длившийся 7 недель. Говели, т.е. не ели ничего скоромного (молочного и мясного). Ели хлеб, овощи, грибы и постное (растительное) масло. Рыбу можно было есть в понедельник, среду и пятницу. (…) Последняя неделя называлась страстной. В это время рыбу есть не разрешалось. Верующие ходили на исповедь, получали прощение грехов. Мне мама тоже разрешила сходить с подружками на исповедь. (…) Когда народ возвращался из церкви, ребята подбегали к нашему дому и весело провозглашали – «Христос воскрес! - Воистину воскрес!» - отвечала мама и давала каждому крашенное яйцо. Эти убегали, прибегали другие, всё повторялось. Мама улыбалась, всем было весело - Праздник! (…)».
 
         И все же для семьи Зельманов главным христианским праздником было Рождество: «На Рождество бывала большая ёлка. Её украшали самодельными и настоящими игрушками, яблоками и конфетами. Приходили знакомые хозяев квартиры с детьми. Ходили вокруг ёлки с пением «В лесу родилась ёлочка», плясали, рассказывали стихи. Было весело (…) Прибегали деревенские ребятишки, спрашивали, - «Христа славить?» - «Славьте, славьте,» - отвечала мама. Ребята начинают петь – «Рождество твоё Христос, Боже наш» - и так дальше. - Со светлым праздником вас!» - «И вас тоже!» - отвечает мама и дает всем печенье и конфеты». Это еще одна традиция, связывавшая семью Зельманов с покинутым, но родным латвийским пространством. И поэтому символично время возвращения Элизы в Латвию: «Под Рождество, 24 декабря я сошла с поезда в Риге». Так началась новая долгая жизнь: Элиза Зельман дожила до глубокой старости.