Лечение или переплетение судеб. Часть 5

                Часть 5   
     Последующие дни  слились в один. Утренняя пробежка, творожный завтрак, изучение немецкого, обучение вождению автомобиля. Автомобиль Анне выбирал инструктор по вождению. Он звонил не реже пяти раз в день. Всегда находились вопросы. То цвет  машины, то тюнинг, то автомат или коробка, то размер, то расход топлива. Инструктор, мужчина лет  сорока пяти,  не сводил с Анны взгляда, она ему нравилась. Нравилась своим спокойствием, своей уверенностью,  красотой и молодостью.  Анна с улыбкой принимала телефонный   вызов, с удовольствием разговаривала  с ним, чувствуя себя  каждый раз уверенней и желанней.  Немцы караулили сейф и им было не до Анны, правда, когда Полина была на работе, они мучили Анну изучением языка, так, что преподаватель только дивился,  слушая каждый раз более уверенные  фразы на  довоенном немецком. Спорить с нею он не решался и, в общем, все были довольны.
     Анна хотела снять квартиру, но Полина убедила  подругу в том, что необходимости в этом нет и она, поддавшись убеждению,  осталась. Каждый день был похож на предыдущий. Наметились позитивные сдвиги и в вождении. Уже были отработаны  плановые часы, и женщина продлила время  практических занятий, чувствуя себя более уверенно к огорчению инструктора. Он понимал, что  Анна набирает навыки, как губка, и он скоро ей не понадобится. У нее появился азарт, так давно покинувший  ее истерзанное сердечко.  Четыре  зимних месяца  подходили к концу. Вместе со слякотью пришли первые дожди, и Аня уже решительно собиралась купить автомобиль.  Сидя под мерный стук весеннего дождика  на Полининой кухне, инструктор, Анна и сама хозяйка рылись на страницах интернета, подбирая ей  машину. Общими усилиями был выбран Фольцваген - Пассат, трехлетка.
     Немцы возмущались между собой. Инструктор начал приходить в дом  как ухажер Анны, троица  не упокоенных  гордилась за нее, часто заставляя женщину  краснеть своими  солдатскими комментариями, но, к их сожалению, скоро мужчина перенес свое внимание на Полину. Однако понимая, что Анне он совсем  не нравится  как мужчина, духи  успокоились.   Полина продала один из алмазов и Аню стали экипировать для поездки.
    Одно обстоятельство очень мучило женщину, она  видела дочь и внуков только издали, боялась подойти ближе. Ведь еще неизвестно, когда Аня выполнит свою миссию, а так нужно было бы объяснять наличие больших денег. Полина звонила Ульяне, выспрашивая  домашние  новости  и даже отвезла  ей несколько тысяч долларов, под видом окончательного расчета с Анной на работе.  Немцы извели Анну своими упреками. Алекс начал грубить Анне еще больше, Эдвард успокаивал всех, выговаривая каждому, что нервничать - самое глупое занятие. Наконец,  настал день отъезда.
    Алмазы поместили  между шиной и покрышкой  запасного колеса. Загранпаспорт с визой и частью денег  положили в небольшую  наплечную сумку – портмоне. Другие деньги разложили по разным местам в машине, в чемодан и даже в хозяйственную сумку с продуктами.  Женщина перекрестилась  на дорожку и с тремя  не упокоенными  душами  пустилась в путь. Маршрут выбрали через крупные города с остановками на платных стоянках, чтобы не оставлять машину без присмотра. Души определились между собой, кто будет сопровождать автомобиль и Анну, не доверяя последней, учитывая её пол и бестолковость по определению.
     Движение по Москве заняло несколько часов. Дорога была мокрая. Анну обгоняли, подрезали, материли, крутили у виска пальцем, кто-то сигналил, пока Анна не  остановилась  на обочине.
- Ну, ты, красавица, даешь! Это же надо так ездить, чему ты только училась, только деньги зря потратила,  –  бурчал Ганс.
- Я вообще пожалела, что связалась с вами, нужно было вас похоронить вместе с алмазами, да и делу конец, я не ваша собственность. Мало того, что по Москве тяжело ездить, так еще и вы, – Анна,  положив голову на руки, горько заплакала. Возле нее остановилась машина  ДПС. Из нее вышел  молодой  полицейский. Он постучал  по стеклу машины. Анна подняла заплаканные глаза и в недоумении посмотрела на стучавшего.
- Откройте окно! – сказал полицейский.
- Я что-то нарушила? – испуганно проговорила Анна.
- Нет, что у вас случилось, у вас все нормально? –  участливо спросил мужчина.
- Не-е-е-т, – залилась слезами Анна, – дорога страшная, они все сигналят, а я по правилам езжу, я учи-и-илась
- Ну, это не самое страшное, аварии нет, а  ругают вас скорее потому, что они сами правил не знают или нарушают, не переживайте. Если не торопитесь, то лучше обождите. Скоро час пик закончится, вы поедете спокойней,  – успокоил  женщину полицейский.
- Счастливой дороги! Все будет хорошо! – он  попрощался с Анной и отошел  к своей машине.
- Надо же, какой вежливый! Я бы убил бы, а он, видишь ли? – Ганс не на шутку удивился,
-  Чё  пихаешься, я и сам обалдел, -   забубнил Алекс.
  Анна совсем успокоилась, выпила кофе из термоса и немного подремала. На заднем сидении шел  вялый спор. Три  духа  вполголоса обсуждали сумасшедшее движение на трассе, не забывая поругивать Анну. Только Эдвард, как истинный джентльмен, защищал  женщину, то успокаивая своих друзей,  то  покрикивая на них как старший по званию товарищ. Скоро совсем стемнело, машин стало меньше, и Анна под уговоры Эдварда  завела автомобиль. Беда была одна - мчавшиеся навстречу машины слепили водителей фарами. Постепенно женщина привыкла, да и Эдвард ей подсказывал, как и где кого обогнать, как перестроиться. Со временем Анна  освоилась. Вскоре выехали за пределы Москвы. Платные дороги радовали своим качеством, освещенностью и комфортом. Грузовики плелись с правой стороны и Аня уже лихачила по левой стороне полотна. Позади остался Борисов, недалеко и  до Дзержинска.  Уже почти 12 часов  в пути, пора и отдохнуть. Съезжать с дороги не хотелось. Сразу чувствовалась Европа. Чистота и порядок, аккуратные и чуткие водители, все едут, как институтки, не обгоняя и не превышая скорости, красота да и только. Анна  утомилась и захотела остановиться в гостинице, но молчавший до поры до времени  Ганс вдруг вскинулся :
- Куда это ты,  фрау, собралась, а наши алмазы, здесь останутся или с собой колесо потащишь?
- Я машину поставлю на платную автостоянку, ничего с ней не случится, сигнализация есть,  в конце концов,  я в туалет хочу!- возмутилась Анна.
- Нет,  господа, мы и в правду не  продумали этот момент, фрау Анна не причем – согласился с Анной Эдвард.
- Спасибо Эдвард, а то меня здесь вообще ни во что не ставят!
- Успокойтесь, дорогая, вам и, правда, отдохнуть нужно, еще столько ехать. Мы сами покараулим! – гордо произнес немец.
- И как вы в случае угона машину вернете, а? – ядовито спросила Аня. Троица задумалась. Анна поставила машину на платную стоянку, и пошла отдыхать в гостиницу. Первая ночевка прошла без происшествий, Анна отдохнула. Приняв необходимый ее организму душ, выпив стакан чаю, она легла в огромную кровать и уснула сном младенца. Утро не порадовало Анну. Все тело болело, ноги отекли, ехать никуда не хотелось, да и на улице шел мерзкий мелкий дождик. Тепло куда - то делось. И если бы не неугомонная троица, женщина валялась бы в кровати  весь день.
- Фрау засоня, вставайте, пора ехать. Нужно срочно покинуть Белоруссию, здесь целый день такая погода будет, – ласковый голос Эдварда въедался в мозг, не давая провалиться в дремотное состояние.
- Что ты с ней нянчишься, барыня  какая, вставай, пора ехать! – Алекс решил отыграться, молчавший достаточно долго весь вчерашний день.
- До Дрездена рукой подать, найдем моих сразу, там и отдохнешь, как следует, – поторопил Аню Ганс. Женщина решила промолчать,  ссориться не хотелось. Она, кряхтя,  поднялась с кровати.  Утренний душ помог ей собраться с мыслями. И, правда, что тянуть, разделаться с поручением да домой.
- Ты машину помой, а то  сразу видно, что из России едешь,  в Европу все - таки въезжаешь, – проскрипел  Ганс.
- А вы в 41-м тоже на мытых танках  в Советский Союз въехали? – отпарировала  Анна, но машину поставила на мойку, благо очереди не было.
     Чистая машина быстро бежала по прекрасному шоссе, обрамленному с двух сторон высокими тополями. То и дело попадались современного типа заправки, с маленькими кафе и гостиницами. Чтобы не слышать надоевшие до чертиков голоса, Анна включила громкую  музыку. Дорога  стелилась скатертью и только указатели пестрели на разных языках, названия населенных мест проносились мимо, уводя  женщину  в другой, незнакомый мир. Несколько раз Анна останавливалась, чтобы попить кофе  и немного пройтись, но время бежало вместе с километрами, отщелкиваемыми  на навигаторе. Вскоре, пройдя уже третий по счету таможенный пункт,  женщина въехала в так долго ожидаемый Дрезден.
 -Куда нам ехать? -  спросила Анна у Ганса.
- В старый город через мост, нужно  пересечь Эльбу по мосту Августа, - Ганс заметно оживился, - надо же, как изменился город, вроде бы и улицы знакомые, а все равно много нового.  Полюбовавшись по пути Кафедральным собором Св. Троицы,  Анна задержалась на некоторое время у Королевского дворца. Возле него  проходила экскурсия для русских туристов и путешественница невольно  узнала о городе. «Наивысший расцвет Дрездена связан с королем Августом I Сильным, современником Петра I. Жизнелюбивый король славился своей невероятной силой, любовью к женщинам, тщеславием и военными неудачами. Он украсил Дрезден множеством великолепных построек, которыми и сегодня гордится "Флоренция на Эльбе". Вечно нуждаясь в золоте, Август пригласил к себе знаменитого алхимика и запер его в замке Мейсене недалеко от Дрездена. Золота тот не добыл, зато открыл секрет изготовления фарфора, который прославил Мейсен и всю Саксонию. Несмотря на сильное разрушение города в феврале 1945г. Дрезден восстановился  почти в первозданном виде», - мелодичным голосом вещала экскурсовод.
Ганс торопил Анну, не давая ей узнать о городе больше.  Пропетляв по многочисленным переулкам и улочкам, Анна въехала в район одноэтажных домов .
- Сейчас налево, поверни налево! – возбужденно кричал Ганс, – видишь, третий домик от цветочного магазина, это мой дом!
- Спокойно, Ганс, где твоя нордическая сдержанность, не кричи, пожалуйста! – Анна повернула в направлении, указанном Гансом.
- Все, приехали! – Анна вышла из машины и немного размялась. Подойдя к калитке, она постучала. Никто не подошел к двери, но зато в соседнем дворе залаяла собака. Из открытого окна послышался старческий голос.
- Перестань, Рекс, хватит! – Из окна выглянул мужчина лет семидесяти – Кто там?
- Выйдите, пожалуйста! – Анна, помахала рукой, собака залилась лаем. Женщина подошла поближе к соседнему дому. На  высокое крыльцо вышел крепенький на вид дедуля с тростью.
- Что вам нужно, фрау?
- Подскажите, пожалуйста, в этом доме кто жил до войны? Может быть, вы знаете? – Анна заволновалась, как часто бывает, когда цель кажется близкой, но тонкая нить надежды может порваться в самый важный момент.
- Сколько я знаю, здесь все время проживала  семья  Бауэр, – Анна  облегченно вздохнула.
 – Да что мы на улице разговариваем, не хотите ли кофе? – мужчина, внимательно рассмотрел стоявшую перед ним молодую женщину. Он  остался удовлетворен осмотром, в  его глазах сверкнули  задорные огоньки, выдававшие в нем старого ловеласа. Хозяин дома запер собаку в большой будке и открыл  женщине  калитку, совершенно не боясь принять гостью.
-С удовольствием выпью чашечку! – Анна прошла во двор по уложенной камнем дорожке, края которой украшали ниспадающие листья зеленых хост. Вторым рядом возле  них росли кусты роз, уже набирающие бутоны. В воздухе кружили пчелы, прилетевшие на чудесный аромат. Анна огляделась. Немного поодаль стоял небольшой дом. Дверь на стеклянную террасу была открыта, приглашая зайти внутрь.   
- Что вас, прекрасная фрау, привело в наши места? Вы же не немка? Откуда вы?- старик засыпал Анну вопросами, но она не спешила на них отвечать, боясь попасть  впросак. Возле уха тотчас заговорил Ганс.
- Не бойся, он, видно, из Штейнеров. Они хорошие люди, мы дружили с ними, но я его не  знаю. Спроси его, кто он.
    Старик, продолжая осыпать Анну вопросами, не давал возможности своей гостье ответить на них. Он, то посмеивался над своей неловкостью, то смущался от чего-то, то похихикивал. Анна вслед за ним прошла на террасу. Внутри неё все было окрашено в белый цвет и сияло чистотой. На небольшом столике стоял кофейник и пустая чашка  с блюдцем. На блюде, сложенные горкой, лежали свежеиспеченные печенья, издававшие ванильный аромат. Анна невольно сглотнула слюну. Хозяин, по-старчески опираясь на трость, вошел внутрь дома за второй чашкой для гостьи.
     Не спеша хозяин стал рассказывать о себе, радуясь такому внимательному  слушателю.
-Мне за семьдесят лет, я родился во время войны. Сколько себя помню, рядом с нами жила соседская семья. Берта родилась за год  до того, как ее отца забрали на фронт. Наши матери очень дружили. Да и как не дружить, если у  обоих маленькие дети. То одна бегала отовариваться, то другая. У Бауэров была бабушка. Это сейчас я понимаю, что еще не старая, но она все время лежала, стонала и матери Берты, уже покойной Гретели,  никто не помогал. Похоронка на  Ганса пришла в третий год войны. Мать и Гретель погоревали, сколько смогли, но двоих малышей нужно было растить. Старший брат Берты вскоре умер.
    Гретель всегда была худенькая, хрупкая, откуда только силы у нее брались, она отдавала часть пайка свекрови и дочке. Когда война закончилась стали они с моей матерью, упокой Господи их души, ходить на развалины старого  города. Город  в феврале 45года  разбомбили сильно, а собирали все женскими руками, где фреску целую найдут, где деталь какую-то, так за тринадцать лет город восстановили.  Было  мне тогда около пяти  лет,  Берта уже в школу ходила, когда умерла её мать. Собирались ее в детский дом отдать, но бабка больная  не дала. Как-то сразу выздоровела. С кровати стала вставать. Бумаги выправила, стала помощь от государства получать  на сироту внучку. Мы с Бертой не разлей вода были, как брат с сестрой. Уроки вместе делали, в школу ходили. Когда подростками стали, то у каждого из нас свой круг общения образовался. У меня первая любовь, у нее. Так как-то по жизни разбежались. Она после  школы уехала в Берлин, в колледж поступать, от бабки своей сбежала. Та сильно жесткая была, воли внучке не давала. Я же  здесь остался, в армию пошел, потом на заводе работал, учился. Пришло время,  я женщину хорошую встретил, не такую красивую как Берта, но покладистую и добрую. Мы и сейчас вместе живем, уже и правнуки есть. А вот у Берты жизнь не сложилась. Окончила она свой колледж, на работу в Берлине устроилась. Потом, уже когда постарели мы, она часто рассказывала, как полюбила она русского солдатика. Их часть недалеко от ее общежития стояла. Стали они встречаться и вскоре Берта забеременела. Жених ее очень в Берлине хотел остаться, да командование его на родину выслало. Как- то узнала Берта, что его за нарушение устава сослали в Сибирь служить. Он больше к ней не вернулся. А она уже на большом сроке беременности вернулась в бабкин дом. Бабка ее пустила, но нервы  внучке помотала, и голодом ее морила, и дома закрывала, всё позора боялась. А тогда люди выживали, как могли, денег мало платили, и дела им до Берты не было.
    В положенное время Берта родила девочку, болезненную. Но характер у  молодой мамаши был бабкин. Выходила она свою девчонку и высшее образование дочери дала. Бабка перебороть Берту не могла,  опять свалилась, но уже до смерти. Дочь Берты спокойная была, вся в покойную Гретель. Любили девочку все, и она всем соседям и матери на радость была. Берта замуж больше не вышла, не то  чтобы женихов не было, просто не смогла своему русскому изменить. Так ведь, что интересно, дождалась она своего Федора Колосова. После того, как в России переворот был, он приехал в Дрезден по путевке и нашел Берту. Может быть, он бы и остался, но он военным был, мать у него старенькая за Уралом жила. Дочь свою он полюбил сильно и помогал ей всем, чем только мог. Приезжал несколько раз, а потом мы узнали, что самолет его разбился, и остались от него только фотографии, где он с братом своим Дмитрием Колосовым. Так Берта с дочерью своей Ирмой и жила. Ну, а дальше что рассказывать.  Лет пять назад Берта умерла, Ирма уже бабушкой стала, только вот дочь у нее бестолковая, все шляется где-то, а сына своего на Ирму оставила.
- А где сейчас Ирма? – спросила Анна у мужчины.
- А что это я вам все рассказываю? Кто вы вообще такая? - спохватился  он.
- Ой, я же вам не представилась, меня Анна зовут, я русская, родственница Федора  и Дмитрия Колосовых. Недавно в  квартире Федора ремонт делали, обнаружили тайник, там он тетрадь держал, где свою жизнь описал и просил передать своей жене и дочери  письма и фотографии – Анна сходу  стала сочинять легенду.
- Лучше бы он денег Ирме оставил, а то внук ее по больницам лежит. На  операцию денег нужно, а где она наберет? Его ведь в честь прадеда назвали – Гансом, – у уха Анны послышались звуки, не то стон, не то плач.
- Не подскажете ли, когда я могу ее увидеть?- Анна уже  в сопровождении хозяина направлялась  к выходу.
- Часов в семь, наверное.
- Спасибо вам за кофе и рассказ, вы мне очень помогли, – Анна направилась к машине в надежде приехать к дому Ганса  вечером. Она села на заднее сидение и начала размышлять. Это что же получается,  внучка Ганса, она же и внучка Дарьи Ивановны.  Да,  переплелись судьбы!
 До вечера еще было много времени и нужно было как-то его провести. Ганс засыпал Анну предложениями. Он был возбужден и постоянно затыкал своих товарищей, которые, видя его радость, завидовали ему. То и дело были перепалки, но Анна в них не участвовала.
- Смотрите, смотрите,  мы проезжаем художественную галерею. Представляете, она построена Карлом Адольфом, канцлером Дрездена в 1884-87 гг. Свое название галерея получила в честь короля Саксонии Альберта. Великий правитель. Его нет, а память о нем жива. Если проедем дальше, то увидим напротив  входа в Дрезденский собор, в конце Улицы им. курфюрста Августа ворота Георгия, – из Ганса лился неисчерпаемый поток информации.
   Анна проголодалась и остановилась возле церкви Богородицы. На вывеске ресторана было написано «Лас Топас». Ресторанчик был уютным и, главное, цены средиземноморской кухни радовали глаз.  Анна заказала кальмары с сельдереем  и цыпленка с томатами. Вкусно! После обеда она решила пройтись по центру города. Анна никогда не интересовалась искусством, но рядом стояла группа  туристов и  женщина невольно услышала рассказ гида о  знаменитой Дрезденской картинной галерее. Ведь именно с ней у многих и ассоциируется Дрезден. Анна просто пошла за туристами. Она не ожидала, что галерей на самом деле было две, «Новые мастера» и «Старые мастера». И именно вторую, где можно увидеть знаменитую «Синкстинскую мадонну» Рафаэля, «Спящую Венеру» Джорджоне, «Динария кесаря» Тициана и называют в народе просто Дрезденской галерей.  Находится галерея «Старые мастера» в роскошном дворцово-парковом комплексе Цвингер. Путешественницу поневоле заворожил Дрезден, но время приближалось к назначенному часу, и она отправилась по уже знакомому адресу.
    Подъезжая к дому Ганса, Анна увидела  немолодую женщину и знакомого мужчину. Он обрадовался появлению утренней гостьи и с улыбкой представил Анну  Ирме. Женщины улыбнулись друг другу, но Анна не заметила интереса к своей персоне. Это огорчило женщину, но кто она Ирме?  Жила же та сама по себе со своими проблемами и жила бы дальше. На кой ляд ей фотографии и никому не нужные письма. Ирма пригласила зайти гостью в дом. Анна осмотрелась.  Чисто, уютно, но радости в доме нет. Не видно, что здесь живет любовь  и семья. Анну пригласили к столу. Ирма подала кофе и выпечку далеко не первой свежести. Анна отхлебнула кофе и удивленно подняла глаза на хозяйку.
- Боже мой, какая прелесть, что вы добавили в напиток? – Ирма давно не слышала таких комплементов и расцвела от удовольствия.
- Это старинный рецепт нашего рода, я вам тайны открывать не буду, но, если вам понравился, то пейте сколько угодно. О чем вы мне хотели поведать, хотя, я, простите, очень устала, у меня внук сильно болен.
- Извините меня, фрау Ирма, я понимаю, что вам сейчас не до меня, но все же, послушайте. – Анна начала рассказывать про бабушек, про лес и скелеты. Она достала из сумочки фронтовой медальон  прадеда Ирмы. Та внимательно  слушала гостью.
 -А причем здесь мой отец? – спросила хозяйка.
- Ваш отец - сын Дарьи Ивановны. Самого его на свете нет, но его мама жива. Но, самое интересное, что я приехала с подарком к вам, думаю, что  он сейчас вам просто необходим. Прошу вас разрешить мне въехать к вам во двор, без этого не обойтись. – Ирма  была заинтригована.
- Да! Конечно! – обе женщины вышли во двор. Ирма открыла ворота и Анна лихо подъехала к дому. С помощью хозяйки женщина достала запасное колесо и  вкатила его в дом.  С подсказками  Ганса и Алекса женщины справились быстро. Правда, Ирма была в шоке, от того, что Анна разговаривала с кем-то, ей не видимым.
- У вас проблемы со здоровьем? – спросила Ирма
- С чего вы взяли?
- Вы разговариваете сама с собой. Это странно.
- Да, это давняя привычка, не обращайте внимание. Ну вот, все, достали.- Анна держала в руке мешочек, где в трех разных пакетиках находилась доля каждого из друзей.
- Что это? – спросила Ирма
- Ваше наследство! – Анна улыбнулась .
- От кого?
 -От вашего прадеда Ганса Бауэра и вашей бабушки  Дарьи Ивановны Колесовой.  Ирма взяла пакетик и заглянула в него. Ничего не поняв, она высыпала на стол его содержимое. На столе, играя всеми красками, лежали десять камней величиной  около десяти каратов каждый.
 – Что это? Это же алмазы! Это же, – Ирма всхлипнула – мальчику хватит на операцию! Бог мой! Ты есть! – она схватила Анну за руки и стала их целовать. Анна засмущалась, но не знала, что ей сейчас делать.
- Успокойтесь, Ирма! Возьмите себя в руки! Нужно убрать алмазы в надежное место. Найдите ювелира и покажите ему один из самых маленьких алмазов, он оценит его,  но, продержите алмаз пару дней. Ювелир потом добавит цену. Все не показывайте, скажите, что  вам пришло наследство  и у вас всего один, – Анна торопилась объяснить Ирме порядок ее дальнейших действий.
    Было уже поздно, пора было ехать. Обменявшись телефонами, Анна покинула дом, где поселилась надежда. Женщина боялась, что о ней узнает кто-нибудь из близкого окружения Ирмы, ведь она видела, что два других  мешочка были наполнены.


Рецензии