Яблоко от яблоньки
Нельзя сказать, чтобы все учителя воспринимали это как должное. Кто-то - например, физрук - мирился с таким положением вещей, талантливо переводя использование этого сгустка энергии – на мирные цели: ремонт лыж, замену на них креплений, накачивание мячей и прочие прикладные к изучаемому предмету направления. Типа кто больше подтянется, отожмется, быстрее залезет по канату до самого потолка.
Но таких «приспособленцев» было не так, чтобы и много. Значительно большее количество учителей предпочитало бороться и перевоспитывать. В т. ч. и наглядным примером. Именно в качестве такового, где-то классе в восьмом, когда соседей по парте уже, как правило, выбирали сами и по однополому принципу… Вот именно тогда классная пересадила меня за парту к Мельке. Типа вот, посмотри. Голова – ничуть не хуже, чем у тебя. Но! На перилах не съезжает с пятого этажа на первый. Прежде, чем что-то выдать на гора – думает. Думает! И только потом - говорит. Поэтому и не ляпает какую-нибудь глупость, над которой потом смеется весь класс, а со временем она входит в анналы школы… Это ж надо… Родители у него Асуанскую плотину строят! Да и вообще… В отличие от тебя, гопника, у этой девочки культура – в крови. И на скрипке играет. И танцует…
В общем, если классную послушать, так золото, а не Мелька. Кто бы и спорил? Золото. Самое настоящее, червонное.
Мелька и в самом деле была рыжей. С традиционными в этом случае веснушками, которые отчетливо проступали на светлой, свободной от загара северной коже. С такой же традиционной косой. И это – в восьмом классе, когда многие девчонки, запасшись оправдательными записками от родителей, приходили в школу с… Сережками! Которые всё-таки – от греха подальше!! – старательно закрывали своими в меру длинными волосами. Не дай бог попасться с этими сережками на глаза директрисе. Тогда и записка… Навряд ли спасала бы.
Ну, пересадили и пересадили. Обидно, досадно, да… Ладно!! Нам бы только литературу (а именно её и вела классная) продержаться. А на другом уроке… Можно сесть с тем, с кем захочу!
Но это я так думал. А у классной мысли по поводу моего перевоспитания были совсем другими. И время от времени она стала заглядывать к нам и на других уроках. Для того, чтобы пересадить меня туда, куда надо. Обратно к Мельке. И эти пересаживания – ох, как мне аукивались! После того, как классная, сделав своё черное дело и убедившись, что вот теперь-то всё, как надо, покидала класс, меня, как правило, вызывали к доске: «Давай, давай, нарушитель. Доказывай, что ты не такой плохой, как кажется». А доказывать-то… Иногда довольно тяжело! Особенно, если ты не рассчитываешь, что вызовут. Какое?! На прошлом уроке ведь отвечал!
В общем, пришлось мне смириться с тем, что теперь у меня в соседках – Мелька. А она, как ни странно, оказалась ничего девчонкой. Молчаливой и особо не любопытной. Через плечо ко мне в тетрадь не заглядывала и сама списывать не просила. Наоборот, иногда приходилось её толкнуть тихонько под локоть: «Чего мучаешься, дурында?.. Вот решение. Смотри».
Да и разные там отчетно-перевыборные концерты в её музыкалке или поездки куда-то за кудыкину гору с ансамблем песни и пляски (на который я как-то разик – за давностью лет можно и признаться – сходил) случались довольно часто. И тогда вся парта была в моём единоличном распоряжении. Хочешь – слева сиди, хочешь – справа. А при желании можно и поперек парты прилечь, спрятавшись за чью-то широкую спину: чур-чур, только бы не меня к доске… Фу-у-уу… Пронесло!
В общем, жизнь наладилась. Думаю, и Мельке от этого симбиоза тоже было не так уж и плохо. Во всяком случае, за косу её дергать никто не имел права. Это же моя соседка! А не чья-то там. Чего руки распустил?! А сам я этим не злоупотреблял. Не за что просто было. Я же говорю: нормальной Мелька оказалась. Без всяких разных закидонов, что присущи этим девчонкам. В зеркальце через каждые пять минут не смотрела, карточки разных артистов рассматривать, а тем более, восхищаться ими – не заставляла. Портфель свой сама носила. Хотя он был раз в десять тяжелее моего. Она в нем не только тетрадки, но и учебники, атласы таскала. Что мне вообще-то было на руку. Если на парте есть один учебник, зачем второй? Поэтому, естественно, можно было присмотреть за сохранностью содержимого. Чтобы какой ухарь, повернувшись с передней парты, не уволок транспортир или линейку. Куда?! Положи, где взял. Самим надо!
Правда, такая, как потом оказалось, не самая уж и плохая жизнь, продолжалась не долго. После восьмого я ушел в училище. И потерял Мельку из виду. Надолго потерял.
Но – хвала современным технологиям! – как-то не так давно, вынырнула она на просторах Сети. Жива, здорова. И вполне успешна. Правда, живет далековато от бывших границ Союза ССР. Но интернету расстояния – не преграда. Единственно, не удобно – когда у меня день, она дрыхнет. А как встанет, так я уже, как правило, сплю. Но как-то всё-таки общаемся. Не так чтобы дни и ночи напролет, но… То она мне напишет, то я – ей.
И вот как-то рассказала она мне историю. Да такую, что я, зная ту Мельку, с которой когда-то сидел за одной партой, ни за что не поверил бы, что вот такое – с ней произошло. Нет. Не может такого быть. Ни за что. Никогда. Но… Никогда не говори «никогда». Может, оказывается. Да вы сами её послушайте.
* * *
Как-то попала я на родину предков, в Землю Обетованную. И завалились мы с тремя коренными израильтянами в небольшую кафешку. Столики – прямо на улице. Легкий ветерок с моря задорно треплет подборы скатертей в крупную красную и белую клетку. А если чуточку прислушаться… Чу! Да вот же оно, море… Разговаривает о чем-то, рассказывает нам что-то своё: «Шшш-шшшух… Шшш-шшшух»… Пахнет йодом, солью, рыбой. И ещё чуть-чуть – праздником! Новым годом. Откуда?.. Да вот же! Парочка иерусалимских сосен, что присоседилась к финиковым пальмам, выстроившимся в рядок вдоль улицы, уходящей в сторону невидимого, но слышимого и явственно ощущаемого моря…
А хоть и ветерок, но жарко. Поэтому я заказала себе сухонького со льдом. У них вино, разбавленное водой – вполне обычное дело. Никакого удивления, а тем более, усмешек со стороны, не вызывает.
В общем, заказала я вина со льдом, а мои спутники, себе – крепкого пива. Тоже прохладненького. Сидим, такие, уже немного расслабленные, в основном за жизнь разговариваем. Что да как у кого. И где нынче жить хорошо. А самое главное, как это – хорошо жить. И тут вдруг… Вот честно, я к тому – ни малейшего повода. Единственно, в разговоре как-то само собою всплыло, что я – из России. Да к тому же не просто так, а с Севера. Оттуда, где белые медведи. И аборигены (а я типа, как аборигенка) ничего, кроме Огненной Воды не пьют.
И тут одному из местных пришла в голову «гениальная идея» - проверить, как пьют русские. Типа: а стакан водки - можешь?! И все, так вопросительно смотрят в мою сторону. Нет, потом, конечно, спохватились, вспомнили, что перед ними прекрасная половина человечества. Я, хоть, точно так же, как и они – в шортах, но вроде, как женщина… Вот, и не пиво у меня в бокале.
Спохватиться спохватились, но вопрос, как ни странно, с повестки дня не сняли. Только чуть подкорректировали его: а полстакана, мол? Как, не слабо?!
Нет, честно скажу: не выпей я к тому времени пару бокалов сухонького, в жизни не ввязалась бы. Но… Бутылка стояла на столике уже в половину пустая, а я, соответственно, потеплевшая.
Правда, водки в кафе не нашлось. Но если уж народ завелся, разве это когда-то кого останавливало: «А что тут у вас, примерно такого же, как водка, по крепости? Джин?! Годится?» И единогласно решив, что да, годится, мне и плюхнули джин в стакан. Неразбавленный. Ну, а русские-то… Не сдаются!
Я и выпила. А так как закусывать было совершенно нечем, тут же съела половинку лимона. И после него… У меня не только джин, но и вино - мигом из головы вылетело. Сижу – тверезая, как стеклышко. Аж жалко стало, что джин с вином, считай, задаром пропали. Что пила… Что нет!
Эти же трое… Посмотрели на меня, посмотрели… И заела их мужская гордость. Типа: и мы – не хуже. Тоже - могём! А если не могём, то мОгем. И тут же бармену – наливай! По полному. Стакану!! Джина, само собой. Неразбавленного. И это - на пиво!
А я-то. Тверёзая. «Ребята, - говорю, - не надо. Нафигсон вам этот праздник?!». Нет, не понимают. А ведь коренные израильтяне. Тренировки - никакой.
Как и следовало ожидать, через полчасика у меня на руках - три бревна. Хорошо, хоть официант вошел в моё положение. Помог их запихать в машину. Сама бы я… Даже если поддомкратить… Нет, не смогла бы. А погрузчиков поблизости как-то не наблюдалось.
Правда, мир не без добрых людей, – помогли мне. Погрузила. А дальше что? Дорог-то… Не знаю!
Но не сидеть же на заднице? Сам знаешь, ждать да догонять… Хуже некуда! Тем более, в чужой стране, в незнакомой обстановке. Ситуация… Я и двинула по трассе. Куда глаза глядят. Потихоньку. Шепотом.
Машина ведь тоже незнакомая. Да и я – после вина и джина. Не сказать, чтобы вполне трезвая. Если что, промилле какие-то, как пить дать, – выскочат.
А надо сказать, что израильтяне гоняют у себя… Мама не горюй! Крейсерская 140 – это, примерно, как наши 70-80. А я ползу… Хорошо, если около семидесяти. Не больше! И это - при их обычных и привычных всем «крейсерских». Непорядок!
Естественно, только я от кафе отъехала… Бац, и – их секьюрити. Прямо на трассе тормознули. Принято у них так - если что подозрительное, сразу сообщают, куда следует. Война ведь... А уж что подозрительнее вот такой езды?!
В общем, останавливают меня. А я на иврите - никак, не учили мы его в школе. И самоучителей в те времена не продавали по книжным. Да и незачем тогда это было. Соответственно, я только русский знаю. Ну, и английский немножко. Со словарем. А эти ребята из секьюрити - сплошь не русские. И словаря у них с собою нет. Что делать?
На моё счастье, один из них оказался славянской мордой. Болгарин... Ну, мы с ним через три минуты кое-как друг друга начали понимать. Спрашивает он меня о документах, я - свои протягиваю. Нет, - говорит, - эти - не надо. На машину где?
Я им всем и киваю на хозяина машины. Типа - где-то там, у него документы. Обыскивайте. Ни он, ни его друзья-товарищи сопротивляться не будут. Им сейчас – не до того. Они, все втроем, в багажном отделении – бревна бревнами. Дрыхнут благополучно. И счастливые, скорее всего, видят сны.
На такой мой расклад болгарин интересуется - а что произошло, собственно? Почему уважаемые иудеи так грустно отдыхают, что не добудиться? Я и объясняю. Всё как есть. Без утайки. Да учились, мол, они. Как чему? Пить по-русски учились!
Секьюрити… Все трое. Как стояли, так и упали на придорожный газончик. Минут пять, катались по нему, помирая со смеху. Но – здоровые бугаи, отсмеялись - не умерли. Встали потом-таки, отряхнулись, фуражки поправили и… Взяли мне под козырек! Уважаем, типа, мадам. И проводили меня. До самой гостиницы. А потом взялись развезти по домам этих "алкашей". Сами. Я не просила.
Машину у меня оставили. Типа - завтра хозяин заберет, а сейчас нечего ее туда-сюда гонять. У гостиницы, на стоянке, она, по крайней мере, не пропадет.
Ой, как я на следующий день поиздевалась над хозяином машины. Он все страдал - куда вчера дел свою железную лошадку. Ничего ж никто не помнил. Память у них джин напрочь отшиб!
* * *
Вот такие дела. Не знай я ту Мельку, с которой когда-то сидел за одной партой, ни за что не поверил бы, что вот такое – с ней произошло. Нет. Не может такого быть. Никогда. Хотя… Кто его знает? Может тогда, когда мы с ней за одной партой сидели, не только она на меня, но и я на неё как-то влиял? А?!
Свидетельство о публикации №216041500352
А вообще, по личным наблюдениям, на "вместительность тары" не влияют ни пол,
ни вес, ни национальность...Вопрос индивидуальных способностей...
Имела честь наблюдать, как крошечный "мужичок с ноготок" - метра полтора ростом,
сын алкоголика и очень интеллигентный парень по совместительству - природный
оратор, после четырёх бутылок водки только цветастее говорить начинал...
А так - ни в одном глазу... Второй пример более грустный - атлетического сложения мужик под 100 кг от одного только запаха пьянеет...:(
Ольга Андрис 20.05.2023 18:35 Заявить о нарушении
Во времена, когда мы сидели за партами, джин был совершенно неизвестным напитком для широких народных масс. Особенно, в провинции.:((
Константин Кучер 22.05.2023 09:45 Заявить о нарушении