Месть

                Глава 30 г Месть. 
   Рим! Рим – это мир мужчин, где женщина лишь всего часть нашей жизни. Но мы, знали, что женщина, это нераскрытый источник желаний, порой, который толкает мужчин на совершенно непредсказуемые поступки.

Италия. Рим. Сентябрь. 6-й год нашей эры.               
   А жизнь шла своим чередом. Казарма, отгулы, редкие выходы в город. Я планировал план мести. Но не только я за мной следило десяток глаз. Они тоже планировали месть. За поруганную честь девушки. Это были крестьяне. Они настигли меня уже только возле города. И притаившись, ждали наудачу меня. И фортуна была им благосклонна. Они проследили мой путь до казармы и… вернулись домой. Жатва, а был последний месяц лета, вернулись домой отложив возмездие на более поздний период.
– Аа—а-аа-а, лопушина! – веселый, с наглыми оттенками, голос вывел меня из задумчивости. Я имел неосторожность задуматься. Сегодня я купил кусок сала и обдумывал, куда бы его припрятать, дабы мои прожорливые товарищи по казарме не съели его. Да и мучало сомнение, насколько я правильно поступаю с Квинтусом. Ведь я обрекал его на смерть. И чувство мести, и долга, и чести боролись в моей душе, яростно и беспощадно нанося друг другу жесточайшие раны. Внутренний диалог настолько увлёк меня, что я не заметил товарища, который нагло ткнул меня кулаком в плечо с соответствующим возгласом.
   Да, это был Квинтус. Я, автоматически схватился за рукоятку меча.
Квинтус с любопытством посмотрел на меня:
– Будешь драться со мной?
– Нет, конечно! – опомнился я.
– Я знаю, что ты сцикун! – бросил он импульсивно, и смачно сплюнул. – Ты был салагой и останешься навсегда салагой!
Я зло покосился, но сдержался.
– Одень юбку Корнелий! Вот тогда всё будет в порядке! Ты ещё не дорос до легионера!
   Я ненавидел его! Как я ненавидел этого самовлюбленного гавнюка! Невозможно выразить все те чувства и эмоции, что я испытывал к нему в этот момент! Всё, что я думал, о чести и долге легионера, ушло на второй план. Моментально вспомнились все унижения и оскорбления, как он насцал мне в чашку, подсыпал песок в кружку, кинул колючек в кровать и множество всего другого. Я просто жаждал убить его. Жаждал его смерти, как никто другой. Он был для меня самым гадким, самым ублюдочным человеком на земле. Он жил в своём идеальном, самовлюбленном самодостаточном мире, деревенском мире пахарей, в котором для меня не было места. Я проводил его ненавидящим взглядом. Да, замирение с помощью моей подружки потерпело полный провал. Он не изменился. Он стал ещё более грубым и жёстким. Он слегка полуобернулся, сплюнул, и злобно выкрикнул:
– Послезавтра я твою тёлку буду драть в позе раком… и в рот давать! А ты дрочи, щенок, свой член – ты большего не заслуживаешь!
Он ещё раз сплюнул и, нагло, в вразвалочку пошёл дальше.
Во всём мире не было человека, которого я бы так не ненавидел.
– Сучий помёт! – зло сплюнул я, и развернулся, чтобы идти дальше. Но едва не столкнулся с мужчиной, как-то незаметно подошедшим сзади. Я попытался его обойти, но он преградил путь. Я невольно автоматически отступил. Предо мной стояло шесть здоровых мужиков:
– Не сладко живётся, салага? – зло сочилось ядовитым ручьём сочилось из губ здорового мужика.
Изумление отразилось на моём лице. Если я и ожидал агрессии, то совершенно с иной стороны.
– Вы кто такие? – опомнился я, невольно схватившись за рукоятку меча.
– Забыл обо мне?!!! И тут я увидел в сторонке девушку, которая резко откинула капюшон, – забыл, как насиловал меня в лесочке?!!! А я тебя пожалела, покормить хотела, насильник!
– Да ты сама…– хотел было сказать в своё оправдание я, – но тут один из них сделал резкий выпад палкой с привязанным на неё ножом, от которого я почти увернулся. Остриё попало в левый бок, где я припрятал кусочек свинины. Кровь свиньи, сало было с прожилками, тут же проступила сквозь рубашку. Покупка спасла мне жизнь.
– Ты будешь плакать сейчас кровавыми слезами, – прошипел один из них.
– Мы будем убивать тебя медленно, – зловеще добавил ещё один.
Я отпрыгнул к стене и обнажил меч.
   Мужчины расположились полукругом. Видимо, несмотря на то, что они были крестьянами, навыками примитивного боя они владели. Тем более что у одного был старый меч, которым пользовались карфагеняне ещё со времён Пунинских войн.
– Твоя смерть будет долгой и мучительной, насильник! – произнёс, видимо подбадривая сам себя и своих товарищей, ещё один из них.
   Страх ударил мне в голову. Я ещё недостаточно хорошо владел мечом. Шансов выстоять мне, восемнадцатилетнему парню против шестерых вооруженных мужиков…Шансов не было никаких.
– Убейте же этого похотливого козла! –выкрикнула девушка, уперев руки в бока подбадривая несколько нерешительно стоявших мужланов. Теперь она стояла уверенно, широко расставив ноги, как тогда, выпятив грудь. Только теперь кроме самовлюблённого торжества поза выражала ещё и презрение. И уже обращаясь ко мне с ужасающей по силе ненавистью крикнула, – Я помочусь в твои вонючие губы, урод, когда ты будешь лежать ещё живой в луже своей крови и грязи!
Её реплика вызвала восторг у мужланов – именно такой участи, по их мнению, и заслуживал насильник. Видно боги не обидели их воображением, они уже представили эту картину, и это прибавило им решительности. Они кровожадно осклабились – бой начался.
Продолжение следует.