Только не Брайтон, лучше в тюрьму

ТОЛЬКО НЕ БРАЙТОН, ЛУЧШЕ В ТЮРЬМУ


   Про Брайтон Бич, русский район в Нью-Йорке, Сергей много слышал раньше, но никогда туда не стремился, а все же оказался там по случаю…
   Осенью 97 года он вместе с группой русских бизнесменов выехал в Штаты для изучения американского бизнеса и, проездом на три дня, они остановились в Нью-Йорке. Поселились они в среднем по американским меркам отеле, но рядом с Бродвеем. Дышали выхлопом нескончаемых потоков автомобилей, гуляя по центру Манхеттена среди небоскребов, заходили в многочисленные бутики и торговые центры, поражались разноцветьем зарева рекламы в ночи. Осматривали достопримечательности Нью-Йорка, башни-близнецы Всемирного торгового центра, с берега Гудзона смотрели на статую Свободы, были по приглашению и в здании Организации объединенных наций. Днем русские посиживали в кофейнях, отдыхая после пешеходных прогулок по городу. Вечером они посещали  замечательные винные бары, общались с дружелюбными веселыми американским коллегами, потягивая красное вино из больших прозрачных бокалов.
   Первые впечатления Сергея и его коллег от Америки и американской жизни  были потрясающими. Это была жизнь на другой планете, и кругом были инопланетяне, а группа россиян чувствовала себя пришельцами с другой планеты, не достигшей еще уровня этой цивилизации.
   Утром второго дня пребывания в Нью-Йорке Сергей связался со своим замом компании и получил известие о неблагоприятном развитии непонятной ситуации его фирмы с налоговой полицией, а также оперативную информацию о подписании ордера на его арест по прибытию в Россию. Его юристы, зная об его трехлетней визе в США, рекомендовали не возвращаться в Россию, пока все не выясниться. «Да, что за страна! Что это за злая мачеха, сколько не работай, сколько душу и жизнь в дело не вкладывай, все равно дубасит тебя смертным боем. Стараешься работать цивилизованно, открыто, сотням людей работу даешь, налоги, как придурок последний, платишь, все равно в дерьмо втаптывает! Кто работает, того и трахают, а кто в тени, то те и живут спокойно, их они достать не могут, да  еще и конкурентные преимущества у них! Как работать? Как работать в таких условиях??? Это же чистейшей воды мазохизм!», - матерился вслух Сергей, нервно расхаживая по номеру.
   Но как человек, имеющий большой жизненный и политический опыт, он, конечно, понимал, что его страна не может в одночасье перестроить работу своих органов, всего аппарата, имеющего еще советский менталитет, на новые принципы правового демократического государства. Знал Сергей, что все это надо претерпеть, а еще и, по возможности, поучаствовать в этих изменениях. Такая уж его доля! Дед прошел гражданку, коллективизацию, отец через войну, а ему на долю выпала перестройка общества назад в будущее. А кто, если не его поколение будет изменять все то, что наворотили со страной и народом Великие социальные экспериментаторы, а затем, наигравшись вдоволь, бросили страну и народ назад, как бы  к старым ценностям…
    Вечером, набегавшись по бизнес-турам и экскурсиям, все решили идти вместе в огромный, как заводской цех, винный бар-ресторан. Выстояв очередь, они заняли хорошие столики на втором этаже зала и, попивая молодое калифорнийское вино, делились своим впечатлениями и своим планами у себя на Родине. Комфортная обстановка, хорошее вино, душевные разговоры сделали свое дело. Люди расслабились, с их лиц сошли выражения состояния постоянной боевой готовности спецназовца, столь присущие первым предпринимателям России. Именно с такой готовностью жили они, борясь с всевозможными угрозами и нападками, выживая в нечеловеческом экстриме, преждевременно пополняя кладбища и дома для душевно больных людей. Это были люди, настоящие первопроходцы реального российского бизнеса, а не те, кто сидел на естественных монополиях и поддержке власти, и жил в России, не выезжая в Россию дальше московского Садового кольца…
   Сергей хоть и заливал «свое» душевным красным вином, но продолжал прокручивать варианты предположений, откуда «ноги растут» у его проблемы. Он, конечно, понимал, что это, сто процентов, подстава. Но чья?
   Инспектора налоговой инспекции зачастили к нему с лета. Ими занимался с его финансовым директором, один из замов Сергея. Самому Сергею заниматься проблемой было некогда, надо было выживать, гнать бизнес вперед  и обеспечивать для этого поступление доходов. Даже приостановка их поступления компании грозила снижением ее динамики и неминуемым крахом. Сергей был обречен двигаться, не останавливаясь, только вперед  и вести за собой команду веривших в него людей. В то время он не жил понятиями современных бизнесменов, у которых каждый доллар должен давать отдачу и которые свои деньги считали своими, и не вкладывали их по необходимости в кассу фирмы. Сергей же, если на фирме было трудно с деньгами, продавал свой автомобиль, закладывал свою квартиру, давал личные деньги нуждающимся сотрудникам, не напрягая  при этом их на скорейший возврат долга. Он начал  этот бизнес и считал одного себя ответственным за все его последствия. Он безумно рисковал, сам до конца того не понимая, и поставил все на кон, в том числе и себя, в этом непредсказуемом диком рынке, а еще и при нечестной игре государства, меняющего на ходу правила игры.
   Пребывая  в своих раздумьях, потягивая отменное красное вино и поддерживая по возможности разговоры за столом,  Сергей заметил, что его молодой коллега Саня с юга России тоже особо не весел.
   -«Саша, а ты чего хмур? Ты же у нас южанин, вроде всегда в оптимизме был»,- зацепил Сергей Саню.
   -« Да, дома… Влип в политику, теперь работать не дают…», - вяло ответил Саня. И рассказал, что при приватизации, не подумав о далеких последствиях, купил теплосети города, а затем приобрел еще и ведущий телеканал города. Город его входил в «красный пояс», где еще была сильна старая прокоммунистическая номенклатура. А когда развернулась борьба за власть между демократами  и старой гвардией партхозактива, то Сашу с его ресурсами начали тянуть к себе и те и другие. Он же, основательно подумав, принял сторону демократов… Ему было тогда 27 лет.
   Сергей грустно улыбнулся и поведал ему свою историю и предложение своих юристов остаться на время в Штатах. Вдруг Саня предложил:
    -«Слушай, Сергей, а давай сейчас проскочим на Брайтон, посмотрим, как здесь русские устроились».
   Предложение Александра прозвучало в тему и Сергей сразу принял его. Через полчаса такси ждало их у ресторана.
   -«А далеко ли до Брайтона?»,- спросил Сергей пожилого шустрого еврея, как оказалось эмигранта начала 80-х из Киева.
   -«Да, за полчаса домчу»,- весело ответил водила, посматривая на них через зеркало заднего вида,- «А вы, хлопцы, вижу, намылились в Америку деру дать, коль к нам на Брайтон заглянуть собрались? Что совсем колбасы в магазинах нет, надоело в очередях ошиваться?», - вдруг наотмашь залепил таксер, злорадно хохотнув при этом. «Вот тебе на, не успеешь расслабиться, так и тут тебя свои бывшие «уделывают», - подумал с раздражением Сергей и вслух специально жестко сказал:
   -«Ты что, дядя, с Луны упал? Да Россия сегодня другая, жри, что хочешь, имей, что хочешь, были бы деньги. И деньги заработать можно. Просто, волю и зубы надо иметь. Никто сегодня просто так тебе ничего не даст. Пахать за свое надо!».
   И, глядя в поджавшийся затылок и бегающие глаза дяди в зеркале, Сергей продолжил:
   -«Ты что дядя решил, что мы дома эти годы дома отсиживались и в очередях за колбасой стояли? Да мы, дядя за эти годы из ни кого кем стали. Мы сами можем весь Брайтон колбасой накормить. Ты понял, дядя?».
   -«Да, я ни чего, хлопцы. Я просто спросил. Я ведь когда съехал сюда, там же коммунизм недоделанный был, голодно было, я своих деточек хотел пристроить, чтобы как люди росли и жили»,- зачастил, часто оглядываясь, таксист.
   -«Ну и как, дядя, детки твои? В люди выбились?»,- спросил строго Сергей.
Последовала долгая пауза, таксист еще более скрючился за баранкой. Через зеркало Сергей увидел, что у того на глазах появились слезы. «Опа-на»,- подумал Сергей,- « В самую болячку, похоже, попал…».
   -«Проблемы, ребята, у нас с ними»,- сдавленно ответил таксист,- « Коли бы знать ранее, что в России так обернется… Там у нас колбасы не было, здесь - была. Здесь другое…». Из скомканных предложений таксиста, ребята поняли, что дети его в местной школе на Брайтоне попали на наркотики и больше тюрьмы и кратковременной смерти им ничего не светит. Сергею стало искренне жаль дядю. Он понял его…
   Бахвальство дяди было для него иллюзией, за которую он прятался от самого себя. Голодная Россия же ему была нужна, как оправдание его опрометчивого бегства в райскую Америку.
   В центре Брайтона, рассчитавшись с загрустившим таксистом, Сергей похлопал его по плечу и сказал: «Терпи дядя, все образуется».
   Была ночь. Они оглянулись вокруг и сразу поняли, что Брайтон не Нью-Йорк и не Америка, а нечто другое. Освещение улиц, вывески ресторанов и магазинов на русском языке напоминали больше их же города в России. Прямо над их головами располагалась широкая дорога, стоящая на опорах и пересекающая весь Брайтон, с несущимися туда и обратно массами автомобилей. Внизу на Брайтоне вдоль этой дороги валялся мусор, летевший и сбрасываемый с нее сверху, как в мусорную яму. Внизу об Америке напоминал только несущий службу полицейский «Форд», тихо объезжающий улицы района. 
   Они зашли в русский ресторан с более яркой вывеской. Гульба в нем была в самом разгаре. Ансамбль в русских косоворотках выдавал залихватские песни, принимая за 20 баксов заказ на новую. Водка лилась рекой, изредка падали танцующие пары, официант, обслуживающий Сергея с Александром был уже на веселее и предлагал недорого хороших девченок. Все это больше напоминало застойные годы в СССР, чем американскую жизнь.
   -«Уходим отсюда»,- резко сказал Саша, встав из-за стола,- «Нечего здесь больше делать. Отстой. Все это мы уже видели».
   Для верности они обошли еще три лучших ресторана. Все было одно и смердило вчерашним, ушедшим…  Жизнь в такой среде у них вызывала смертельную оторопь. Только не назад в прошлое… Обратно ехали молча, обсуждать было нечего, каждый остался со своей проблемой.
   Ночью в номере он еще долго думал, какое принять ему решение. Арест был ему, как нож в спину, но от жизни на Брайтоне, даже на год, веяло могильным холодом. Это была моральная смерть. «Нет, уж лучше в тюрьму. Там тоже люди…», - окончательно решил Сергей,- «Там и разберусь с проблемой». На следующий день Сергей позвонил своему заместителю в офис и категорически сказал, что возвращается в Россию и приказал до его прибытия бросить все ресурсы на отсрочку ареста.
   А далее был еще Лос-Анжелес, Голливуд с его Универсальной студией, головокружительные аттракционы, сказочные виды и фотографии, доброжелательные вежливые американцы в лифтах гостиницы с утренними «Монинг» и, конечно, веселые шумные демократичные американские рестораны.
    Американские коллеги добросовестно старались все показать и развеселить своих серьезных до угрюмости  русских бизнесменов. Наконец, они показали и хорошие ночные клубы, где можно было посмотреть и слегка потрогать эротичных стрептизерш, чаще это были эмигрантки из СССР. «Да, у нас с этим все проще и понятней»,- с улыбкой знатока подумал Сергей, попытавшийся договориться с стрептизершей на большее. А когда он через своих американцев узнал, что обычный час американской проститутки здесь стоит 300 баксов, он с друзьями просто заржали: «За что?». И они поведали американскому коллеге, что в хорошем московском отеле можно снять девушку за 100 баксов, а в других крупных городах России ночь будет стоить в разы меньше. Коллега был потрясен.
   -«У вас такие красивые девушки. Я обязательно приеду к вам на ваш конгресс или на изучение вашего бизнеса»,- размечтавшись, сказал Том.
    -«Приезжай Том»,- смеялись русские,- «Тебе и денег не понадобиться. Ты красавец и американец. Наши девушки таких, как ты, любят. А может ты еще и жену из России привезешь. Только нам ее покажи, перед тем как под венец поведешь. А то такую профуру с собой в Америку увезешь!».
   -«Что такое «профура»?»,- спрашивал озадаченный Том. Ребята ржали. Пока надо было отдыхать по полной. Проблемы в России, там и будем их решать, думали русские предприниматели.
   Прошли годы и Сергей время от времени просматривал фотографии с этой поездки. Вот они на фоне Башен-близнецов, вот на встрече в ООН, а вот эта… Они стоят втроем после головокружительного спуска и падения в озеро в аттракционе «Парк Юрского периода» в Универсальной студии Голливуда. Он в центре, слева - Саша, справа - Паша. Кругом счастливые азиаты, американцы, арабы… А они в мокрой одежде, смеющиеся, с развеселыми лицами, зрачки от адреналина расширены до предела. Прошли годы, а ребята так и остались молодыми… Саша все таки погиб в своем городе при загадочных обстоятельствах через полгода, а Паша застрелился через пару лет после кризиса 98 года, попав на деньги кавказцев. Они были младше его на 15 лет, сейчас дети Сергея уже старше их. Они были не бандиты, не солдаты-наемники, они  просто делали свой бизнес в этих нечеловеческих условиях. Все как в революции, все как в гражданку. Русские убивали, садили в тюрьмы, разоряли и грабили русских…
   А Сергей в тот год вернулся не родину, разобрался с проблемами, потратив на это все свои деньги, но не останавливался и продолжал еще злее и упорнее работать.  Наконец, он «вырулил» ситуацию и, заработав седину в висках и новый опыт, двинул вперед, укрепив свою компанию. Он ругал себя за свой честный бизнес, в пылу говорил себе, что работая «в черную», без потерь и нервов,  давно сделал бы хороший личный капитал и спокойно мог бы жить для себя заграницей. Но он знал, что, по другому, он не мог и не хотел. Мелко и пошло было бы его душе. Свою жизнь и будущее свое он представлял только в России.
   А в Брайтон и другие подобные места пусть «сливаются» те, кто слаб и не верит в будущее своей страны.  Такие люди, как Сергей и его коллеги, не могут жить, как приживалки, при других великих народах, за века, сделавших себя такими. Они были оптимистами и думали: «Веруем, что Россия и ее народ вернут свою мощь и былую славу, пусть это и сделают наши дети и внуки! Но мы начали этот путь и встали на него. И в этом наша слава…».

                Вячеслав Пермяков, 2009 г, Пермь