Домашний любимец

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ, в ко­торой весь­ма убе­дитель­но до­казы­ва­ет­ся вред шо­кола­да.

      Ти­моти выг­ля­дел очень до­воль­ным жизнью. В свои не­пол­ные трид­цать пять он был здо­ров, ухо­жен, вы­мыт и глад­ко выб­рит, не нуж­дался в пи­ще и имел кры­шу над го­ловой. О чем еще мо­жет меч­тать до­маш­ний пи­томец?!
Его хо­зя­ин — при­земис­тый ра­бочий ро­бот NX-1235, был прос­то за­меча­тель­ным! Од­но то, что Нэкс не кас­три­ровал его, как де­лали мно­гие ро­боты, ко­торым на­до­еда­ло нытье сек­су­аль­но оза­бочен­ных лю­дишек — уже го­вори­ло о доб­ро­те хо­зя­ина. Дос­то­инс­тво Ти­моти бы­ло при нем! Нэкс да­же во­дил его па­ру раз на вяз­ки — для прод­ле­ния по­роды. Оба ра­за все прош­ло бо­лее чем ус­пешно. Сам­ки раз­ро­дились здо­ровы­ми де­тиш­ка­ми, окон­ча­тель­но убе­див Ти­моти в сво­ем при­род­ном да­ре. Но он ни­ког­да не поз­во­лил бы се­бе сво­дить с ума Нэк­са раз­го­вора­ми на те­му раз­мно­жения. Мож­но бы­ло и по уху по­лучить. Прав­да, за­тем ро­бот тут же от­сы­пАл ему двой­ную пор­цию люд­ско­го кор­ма, что бы­ло в об­щем-то неп­ло­хо. На жи­воте и зад­ни­це при­сутс­тво­вала па­ра де­сят­ков лиш­них ки­лог­раммов, но это, по­хоже, толь­ко уми­ляло Нэк­са, ког­да он, при­дя с тя­желой сме­ны, са­жал Ти­моти к се­бе на теп­лый блок пи­тания и гла­дил по жи­воту и спи­не, жа­лу­ясь на ту­пое на­чаль­ство, ту­пых уп­равлен­цев, ту­пых по­лити­ков и ту­пых «За­щит­ни­ков лю­дей», при­зыва­ющих вер­нуть пос­ледних в свою ес­тес­твен­ную сре­ду оби­тания.

Этот день был по­хож как две кап­ли во­ды на все пре­дыду­щие.
— Ма­лыш, — ди­намик ро­бота неж­но при­жал­ся к гу­бам Ти­моти, бе­реж­но при­под­ни­мая его - тот, впро­чем, при­вык к по­доб­ным лас­кам и об­ре­чен­но ви­сел за­жатым в ма­нипу­лято­рах Нэк­са, — Ну вот как я мо­гу вы­пус­тить те­бя в твою сре­ду оби­тания?! Ты ведь там по­гиб­нешь!
Ти­моти был с ним пол­ностью со­лида­рен и об­нял боль­шо­го ро­бота ру­ками за тол­стен­ную шею, всем ви­дом де­монс­три­руя, что не на­до ему ни­какой ес­тес­твен­ной сре­ды, был бы корм и раз­вле­чения.
— Кста­ти, смот­ри ка­кую иг­рушку я при­нес те­бе! — ро­бот, слов­но спох­ва­тив­шись, вы­тащил из бо­ково­го ящи­ка гад­жет пос­ледне­го по­коле­ния, — все для те­бя, мой пух­лик, иг­рай!
Он пот­ре­пал сво­его лю­бим­ца за пух­лые ще­ки и уса­дил на ди­ван.
Гад­жет за­нял мозг Ти­моти на сле­ду­ющие па­ру ча­сов. По­том сно­ва ста­ло скуч­но. Он прок­рался ми­мо на­ходя­щего­ся в спя­щем ре­жиме Нэк­са и ус­тре­мил­ся на кух­ню. По­мимо ку­чи ка­нистр с ма­шин­ным мас­лом, ак­ку­муля­торов и элек­тро­лита, на вер­хней пол­ке ле­жала плит­ка шо­кола­да, ко­торую Нэкс от­ла­мывал ему лишь толь­ко по суб­бо­там. Но шо­кола­да хо­телось имен­но сей­час, а не че­рез че­тыре дня. Приш­лось лезть на­верх.
Мыс­ленно сте­ная, ста­ра­ясь про­из­во­дить как мож­но мень­ше шу­ма, Ти­моти по­лез, цеп­ля­ясь за пол­ки, за­девая сво­им жи­вотом мно­гочис­ленные ем­кости и упа­ков­ки. И вот, ког­да его ру­ка уже поч­ти кос­ну­лась за­вет­ной плит­ки, пре­датель­ский жи­вот за­цепил­ся за од­ну из ка­нистр и с гро­хотом оп­ро­кинул ее на пол. От ужа­са и по­нима­ния то­го, что Нэкс сей­час об­ру­шит на не­го весь свой гнев, Ти­моти за­был, что на­ходит­ся на вы­соте трех мет­ров от зем­ли. Но­ги его ткну­лись в пус­то­ту, за­виз­жав от ужа­са, уже не ду­мая ни о чем, он рух­нул вниз, бряк­нувшись пря­мо в лу­жу раз­ливше­гося по по­лу ма­шин­но­го мас­ла.
От бо­ли в ло­дыж­ке вор-не­удач­ник за­вере­щал как си­рена по­жар­ной сиг­на­лиза­ции. Он что-то сло­мал се­бе! Про­пади про­падом этот шо­колад! Сле­зы брыз­ну­ли из глаз…
— Ах ты, люд­ское от­родье! — пос­лы­шал­ся над ним рев Нэк­са. Су­дя по пок­раснев­шим све­тоди­одам в глаз­ни­цах, спя­щий ре­жим был прер­ван в са­мый не­под­хо­дящий мо­мент, — сей­час кто-то по­лучит по наг­лой зад­ни­це! Го­ворил же мне TR-4477 «Кас­три­руй под­ле­ца — и с бе­шенс­твом бу­дет по­кон­че­но».
Тут взгляд ро­бота упал на рас­пу­ха­ющую ло­дыж­ку Ти­моти, и ру­ка с тряп­кой, ко­торой Нэкс обыч­но про­тирал свои сер­вопри­воды, за­вис­ла в воз­ду­хе.
— Ма­лыш мой, Ти­моч­ка, с то­бой все в по­ряд­ке?! — го­лос ро­бота был по­лон тре­воги.
Тот в от­вет за­рыдал еще силь­нее, чувс­твуя се­бя бро­шен­ным и нес­час­тным.
— Сей­час, сей­час, ма­лень­кий, по­годи, — ро­бот под­нял Ти­моти на ру­ки и пе­ренес на ди­ван, куп­ленный для не­го в спе­ци­аль­ном «ма­гази­не для лю­дей».
По­ка тот при­киды­вал, во что выль­ет­ся ему все это прик­лю­чение, ста­ратель­но раз­ма­зывая ру­ками сле­зы, Нэкс уже кри­чал ко­му-то по внут­ренней свя­зи ро­ботов.
— Мне пле­вать, что у те­бя при­ем! Вир, ты дол­жен его пос­мотреть! Да. Упал с пол­ки. Что он там де­лал? Не­важ­но, у не­го что-то с ниж­ним ма­нипу­лято­ром. Да, с но­гой! Я так и ска­зал же! Хо­рошо, сей­час при­еду.
Не ус­пе­ли вы­сох­нуть сле­зы, как на Ти­моти на­кину­ли оде­яло и вы­волок­ли на ули­цу, не давая ска­зать, что в об­щем-то но­га уже поч­ти пе­рес­та­ла бо­леть, и не бы­ло нуж­ды сры­вать­ся из теп­лой квар­ти­ры фиг зна­ет ку­да, да еще и в дождь.
Нэкс опус­тил ко­леса, ко­торые пря­тались у не­го по сто­ронам кор­пу­са, и пом­чался к Ви­ру, бе­реж­но при­жимая к ме­тал­ли­чес­ко­му кор­пу­су ис­пу­ган­но­го че­лове­ка.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ, в ко­торой кас­тра­ция пре­под­но­сит­ся как па­нацея от бед.

Пол­ча­са спус­тя они ока­зались в длин­ном ко­ридо­ре, где в оче­реди на при­ем сто­яло нес­коль­ко ро­ботов, ос­то­рож­но сжи­мая в ма­нипу­лято­рах и ру­ках раз­ных форм и раз­ме­ров боль­ных лю­дей. Ти­моти от стра­ха изо всех сил об­хва­тил шею Нек­са. Он бы­вал на ули­це не­час­то, и она всег­да пу­гала его, хо­рошо, что ро­бот та­щил его за­вер­ну­тым в оде­яло, и поч­ти ни­чего не бы­ло вид­но.
Лю­ди, си­дящие на ру­ках у сво­их хо­зя­ев, не выг­ля­дели здо­ровы­ми. Ти­моти за­тош­ни­ло от ви­да сам­ки с плешью на го­лове. «Вот ведь за­нес­ла не­лег­кая, — мель­кну­ла не­воль­ная мысль, — тут не­дол­го под­хва­тить ка­кую-ни­будь за­разу.» Со­сед сле­ва без­жизнен­но ле­жал в ма­нипу­лято­рах квад­ратно­го ро­бота-убор­щи­ка, лишь из­редка по­дер­ги­ва­ясь, слов­но от уда­ров то­ком.
Мда, все выг­ля­дело мрач­но­вато.
А са­мое обид­ное бы­ло то, что прок­ля­тая но­га сов­сем пе­рес­та­ла бо­леть!
Тем вре­менем Нэкс, не це­ремо­нясь, а мо­жет быть, поль­зу­ясь сво­им мас­сивным те­лос­ло­жени­ем и гроз­ным го­лосом с пре­делом зву­чания в 160 дБ*, прор­вался сквозь оче­редь и от­во­рил дверь ле­чеб­ни­цы. Пах­ну­ло ле­карс­тва­ми и неп­ри­ят­ностя­ми.
Ти­моти об­ре­чен­но съ­ежил­ся.

VR-8513 ока­зал­ся че­лове­ко­об­разным ро­ботом-ве­тери­наром*, спе­ци­али­зиру­ющим­ся на ле­чении лю­дей.
Как и по­доба­ет ро­боту с по­доб­ной про­фес­си­ей, он прек­расно вла­дел юмо­ром, прав­да не всег­да бы­ло по­нят­но — шу­тит док­тор или го­ворит серь­ез­но.
— Ну, что там у те­бя? — го­лос Ви­ра ока­зал­ся нем­но­го хрип­ло­ватым, слов­но за­писан­ный на древ­нюю плас­тинку.
— Пос­мотри, — Нэкс ак­ку­рат­но по­садил лю­бим­ца на стол для ос­мотра.

От хо­лода и стра­ха тот мел­ко дро­жал, не от­ры­вая глаз от ро­бота со мно­жес­твом прис­по­соб­ле­ний вмес­то ле­вой ру­ки. По­мимо шпри­ца и скаль­пе­ля из ле­вого ма­нипу­лято­ра выг­ля­дыва­ло неч­то вро­де свер­лиль­ной ус­та­нов­ки… И впол­не че­лове­чес­кая го­лова док­то­ра толь­ко уси­лива­ла кон­траст. Ти­моти в оче­ред­ной раз пос­ледни­ми сло­вами об­ру­гал свою нес­держан­ность. Ес­ли бы он толь­ко не по­лез на эту пол­ку…
— Ай!
Док­тор не очень-то за­бот­ли­во по­мял ме­тал­ли­чес­ки­ми паль­ца­ми пра­вой ру­ки боль­ной сус­тав. Его че­лове­ко­об­разное ли­цо при­няло еще бо­лее не­доволь­ное вы­раже­ние.
— Это прос­то ушиб, Нэкс! Не сто­ило так вол­но­вать­ся. Лю­ди — очень хит­рые соз­да­ния. На­вер­ня­ка, он нат­во­рил что-то пе­ред этим? Я прав?
Нэкс за­мял­ся, от не­лов­кости выд­ви­гая впе­ред и зад­ви­гая об­ратно ме­тал­ли­чес­кую че­люсть.
— Ну да, — на­конец про­бур­чал он, — этот не­год­ник опять по­лез за шо­кола­дом…
— А я те­бе го­ворил, так и бу­дет про­дол­жать­ся, по­ка у не­го есть это! — Ти­моти ощу­тил, как ме­талл сжи­ма­ет­ся на его яй­цах — и чуть бы­ло не об­мо­чил­ся. — Нэкс, я бы те­бе по­сове­товал…
— Но Вир, он уже ста­роват для та­кой опе­рации… Ре­комен­ду­емый воз­раст — до 21 го­да. А ему — 35!
— Ни­чего с ним не слу­чит­ся, Нэкс, а вот бе­сить­ся точ­но пе­рес­та­нет. У нас как раз сей­час скид­ки на кас­тра­цию.
Это сло­во все-та­ки проз­ву­чало. «Доп­ры­гал­ся», — про­нес­лось в го­лове.

Ти­моти так и не смог по­нять, что слу­чилось по­том. Быть мо­жет, в его ге­нах взыг­ра­ла ди­кая си­ла при­роды?! Он и сам не знал от­ве­та на этот воп­рос, но в сле­ду­ющую се­кун­ду рез­ко спрыг­нул со сто­ла (но­га и вправ­ду поч­ти не бо­лела)  и, от­во­рив дверь, с виз­гом ки­нул­ся прочь от это­го жи­воде­ра и его страш­ной ле­чеб­ни­цы.


ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ, в ко­торой сво­бод­ная жизнь ока­залась не так уж и прек­расна.

На ули­це бы­ло хо­лод­но, мок­ро и страш­но. Ти­моти, вы­бежав из две­рей, нес­коль­ко квар­та­лов нес­ся, не ос­та­нав­ли­ва­ясь, сер­дце сту­чало как бе­шеное где-то в гор­ле, тол­стое пу­зо — со­от­ветс­твен­но, сту­чало по бед­рам. Он свер­нул в нес­коль­ко под­во­ротен, по­ка не ос­та­новил­ся в ка­ком-то дво­ре. Его одеж­да, куп­ленная все в том же «ма­гази­не для лю­дей», нас­квозь про­мок­ла от дож­дя. Да, Ти­моти мно­го раз ви­дел, как вла­га па­да­ет с не­ба, си­дя на по­докон­ни­ке. Но те­перь вся эта во­да на­мочи­ла ве­щи, а ве­терок зас­та­вил сжать­ся от хо­лода.
Он ни­ког­да не был на ули­це один.
Ужас сно­ва сжал сер­дце.
Что он на­делал!

— По­шел вон от­сю­да, не­чего здесь оши­вать­ся! А ну-ка брысь!
Го­лос до­носил­ся из ок­на пер­во­го эта­жа. И при­над­ле­жал, ес­тес­твен­но, ро­боту не­из­вес­тной ему мо­дели, ко­торый яв­но не хо­тел при­сутс­твия бро­дяче­го че­лове­ка в сво­ем дво­ре.
— По­шел от­сю­да! Итак зас­са­ли весь подъ­езд, тва­ри!
Ро­бот ис­чез из ок­на, ви­димо ре­шил вый­ти во двор, Ти­моти не стал ис­ку­шать судь­бу и сно­ва поп­лелся по ули­це, раз­ма­зывая по ли­цу те­перь уже не сле­зы, а кап­ли дож­дя.
Ему очень хо­телось есть. И пить. И спать. И во­об­ще — ока­зать­ся в квар­ти­ре Нэк­са на сво­ем лю­бимом ди­ване.
— Ей, пух­лик!
Го­лос, поз­вавший его, не был го­лосом Нэк­са, хо­тя и наз­вал его так же, как хо­зя­ин. Ти­моти обер­нулся на звук и уви­дел в од­ной из под­во­ротен та­кого же как и он че­лове­ка. На вид ему мож­но бы­ло дать от двад­ца­ти до пя­тиде­сяти. Саль­ные во­лосы сви­сали не­мыты­ми пат­ла­ми на пле­чи, одеж­да на­поми­нала по­ловую тряп­ку, пе­репач­канные в гря­зи ру­ки с нес­три­жены­ми ног­тя­ми до­вер­ша­ли кар­ти­ну, а за­пах… Ти­моти не­воль­но чих­нул.
— Ты че, по­терял­ся что ли? Или сам сбе­жал?
По­ка Ти­моти со­об­ра­жал, о чем его спра­шива­ет этот про­ходи­мец, тот за­чем-то гру­бо схва­тил его за шею, зас­та­вив взвиз­гнуть.
— Да не ори ты, при­дурок. На те­бе нет чи­па. Это хо­рошо — так им слож­нее бу­дет те­бя най­ти.
— О чем ты го­воришь?!
Это пер­вые сло­ва, что смог про­из­нести Ти­моти за мно­го-мно­го дней, а мо­жет быть — и лет. В об­ще­нии с Нэк­сом сло­ва как-то не бы­ли и нуж­ны…
— Пой­дем, по­теряш­ка!
Страш­ный соп­ле­мен­ник по­тащил его в тем­но­ту под­во­рот­ни…


ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ, в ко­торой глав­ный ге­рой по­думал, что кас­тра­ция бы­ла не са­мым пло­хим ва­ри­ан­том.

Но­вый зна­комый за­тащил его в ка­кое-то заб­ро­шен­ное зда­ние. Ког­да гла­за при­вык­ли к по­луть­ме, он раз­гля­дел еще нес­коль­ких соб­рать­ев, выг­ля­дев­ших так же как и его про­вожа­тый, грязь и ху­доба объ­еди­няла их всех.

«Это ди­кие лю­ди», — мель­кну­ла в го­лове мысль, от ко­торой в гор­ле тут же пе­ресох­ло. Как-то Нэкс рас­ска­зывал Ти­моти о том, что оди­чав­шие лю­ди сби­ва­ют­ся в стаи и на­пада­ют на ро­ботов, иног­да да­же вы­водя их из строя. Эти са­мые лю­ди с та­ким же ус­пе­хом мог­ли на­пасть и на до­маш­не­го, неж­но­го и глу­пого Ти­моти… Он не­воль­но по­пятил­ся.

— Оче­ред­ной лю­бимец ро­бота-хо­зя­ина?
Го­лос при­над­ле­жал сам­ке. Так оно и ока­залось, ког­да та от­бро­сила в сто­рону ку­чу тряпья.
— Да не бой­ся ты, глу­пый. Мы же с то­бой од­ной по­роды. Ты — че­ловек, я — то­же че­ловек. Че­го ты тря­сешь­ся?
Мож­но ли бы­ло до­верять этим лю­дям? Стран­но, но Ти­моти ни­ког­да не за­давал­ся по­доб­ным воп­ро­сом ка­сатель­но ро­ботов.
— Ме­ня зо­вут Дэй­зи, — она по­дош­ла бли­же, взяв его ру­ку в свою.
— Т-Т-Т-Ти­моти, — го­лос пре­датель­ски зад­ро­жал, страх ни­куда не дел­ся.
— Мы лю­ди, и мы хо­тим од­но­го — выр­вать­ся на сво­боду, сбе­жать от­сю­да. По­нима­ешь? Смот­ри!
В ру­ках Дэй­зи ока­зал­ся пор­ванный и по­мятый ку­сок тол­стой бу­маги с над­писью «Ка­лен­дарь на 2054 год» и ря­дами цифр на од­ной сто­роне, и фо­тог­ра­фичес­кой кар­тинкой — на дру­гой сто­роне. На кар­тинке был изоб­ра­жен древ­ний при­митив­ный ро­бот, ко­торо­го об­ни­мали двое улы­ба­ющих­ся лю­дей в ха­латах. Сни­зу шла над­пись. «Мы соз­да­ли меч­ту бу­дуще­го. Ис­кусс­твен­ный ин­теллект уже в тво­ем до­ме!»
— Дер­жи!
Он ма­шиналь­но сжал в ру­ке гряз­ную бу­магу и за­сунул ее в кар­ман шта­нов.
— Го­ворят, в Авс­тра­лии еще есть стаи лю­дей, жи­вущих сво­бод­но. Го­ворят, там нет ро­ботов и не на­до ни­кому под­чи­нять­ся. Мы хо­тим доб­рать­ся ту­да. По ста­рой ле­ген­де — мно­го лет на­зад мы, лю­ди, бы­ли хо­зя­ева­ми пла­неты. Мы са­ми при­дума­ли ро­ботов, и пос­те­пен­но они зах­ва­тили над на­ми власть… Во что они прев­ра­тили нас?! В до­маш­них лю­бим­цев, нес­по­соб­ных мыс­лить! Пос­мотри на се­бя! Пос­мотри!
Го­лос Дэй­зи зву­чал силь­но, фа­натич­но, да­же — уг­ро­жа­юще. На­конец, до нее дош­ло, что она толь­ко пу­га­ет но­вич­ка.
— Все в по­ряд­ке, са­дись, дай­те ему что-ни­будь по­есть, что ли…
Чья-то гряз­ная ру­ка про­тяну­ла зап­лесне­велую бул­ку. Ти­моти с тру­дом по­давил тош­но­ту и по­качал го­ловой.
— Спа­сибо… Я не… го­лоден.

Ус­та­лость сде­лала свое де­ло — он зад­ре­мал, прис­ло­нив­шись спи­ной к сте­не зда­ния. А прос­нулся от то­го, что кто-то во­зил­ся и буд­то бы пос­та­нывал. Ти­моти вздрог­нул и от­крыл гла­за. Дэй­зи сто­яла на чет­ве­рень­ках, спус­тив шта­ны, спа­рива­ясь с кем-то из ее бан­ды, а ря­дом стол­пи­лись все ос­таль­ные, го­товые при­со­еди­нить­ся к про­цес­су со­вокуп­ле­ния. Тот, кто сто­ял бли­же всех к Ти­моти, злоб­но про­шипел: «Ты идешь пос­ледним, жир­дяй, и не спорь. Ес­ли Дэй­зи во­об­ще пус­тит те­бя. Са­мок ос­та­лось сов­сем ма­ло».
Ти­моти от­пря­нул в сто­рону, со­вер­шенно не же­лая учас­тво­вать в этом гряз­ном со­итии. Са­ми со­бой вспом­ни­лись ухо­жен­ные сам­ки, к ко­торым его при­возил Нэкс… Сле­зы сно­ва на­вер­ну­лись на гла­за от вос­по­мина­ний. К чер­ту са­мок! Он хо­тел на­зад, к сво­ей при­выч­ной жиз­ни! И сей­час был го­тов да­же на кас­тра­цию!


ЧАСТЬ ПЯТАЯ, из ко­торой ста­новит­ся яс­но, что, ес­ли ге­рой ду­мал, что все худ­шее про­изош­ло в чет­вертой час­ти, то он по­торо­пил­ся с вы­вода­ми.

Гро­хот и треск сно­ва раз­бу­дили его. Ти­моти не­пони­ма­юще вы­тара­щил­ся на сво­их но­вых дру­зей, все они за­мета­лись по ком­на­те, кри­ки от­ра­жались от об­лезлых стен.
— Бе­жим! Это об­ла­ва! Ско­рее!
Он вско­чил на но­ги и в по­луть­ме не сра­зу со­об­ра­зил, ку­да на­до бе­жать. А по­том за­путал­ся в собс­твен­ных но­гах и упал.
— Тим! — поз­ва­ла Дэй­зи.
— Брось ты его! Это их за­дер­жит! — пос­лы­шал­ся дру­гой го­лос, — он все рав­но без­на­дежен.

И преж­де чем Ти­моти смог по­нять, что во­об­ще про­ис­хо­дит, вок­руг гор­ла сом­кну­лась пет­ля, он ав­то­мати­чес­ки вце­пил­ся в нее, но кап­ро­новый тро­сик толь­ко силь­нее за­тянул­ся на шее. Двое во­шед­ших в по­меще­ние ро­ботов бы­ли иден­тичны, не­высо­кие, быс­трые, за­щит­но­го цве­та, с над­писью «Служ­ба по от­ло­ву лю­дей», наб­ранной бе­лым по­лук­ру­гом на ме­тал­ли­чес­ких спи­нах.
— Ха, ко­го-то нам-та­ки уда­лось за­хому­тать, — кон­ста­тиро­вал один из них, дер­жа в ма­нипу­лято­рах те­лес­ко­пичес­кую пал­ку с удав­кой на кон­це.
— Да он, по­хоже, до­маш­ний, — слег­ка ра­зоча­рован­но про­тянул дру­гой.
— В лю­бом слу­чае — по­еха­ли. Там раз­бе­рем­ся.
Все так же дер­жа на по­вод­ке, его вы­вели из зда­ния и за­пих­ну­ли в буд­ку на ко­лесах, смер­ка­лось, дождь уже прек­ра­тил­ся, и в ноч­ном не­бе од­на за дру­гой за­гора­лись звез­ды. Воз­дух был свеж и на­пол­нен за­пахом мо­лодой лис­твы.
— По­еха­ли, — ус­лы­шал он го­лос ро­бота в ка­бине гру­зови­ка.
— Ага. А жаль это­го, в ку­зове. Я пос­мотрел — он не чи­пиро­ван­ный. Ес­ли в бли­жай­шее вре­мя не най­дет­ся хо­зя­ин — при­дет­ся его усы­пить, как и всех.
В этот мо­мент вся жизнь про­нес­лась у Ти­моти пе­ред гла­зами.

Мес­то, ку­да его при­вели, пах­ло де­зин­фекци­ей и смертью. Вдоль сте­ны в ряд сто­яло око­ло со­рока кле­ток, в не­кото­рых из них си­дели лю­ди, сколь­ко их бы­ло, и как они выг­ля­дели, Ти­моти рас­смот­реть не ус­пел — его быс­тро про­тащи­ли по ко­ридо­ру, за­пих­ну­ли в од­ну из пос­ледних кле­ток, зак­ры­ли двер­цу и толь­ко пос­ле это­го он ощу­тил, что шею боль­ше не сжи­ма­ет пет­ля. Раз­да­лись тя­желые ша­ги, грох­ну­ла вход­ная дверь и все стих­ло.

Ти­моти, дро­жа от все­го пе­режи­того, вжал­ся в угол клет­ки и си­дел с заж­му­рен­ны­ми гла­зами, слов­но пы­та­ясь пред­ста­вить, что все про­ис­хо­дящее дур­ной сон, и он сей­час прос­нется в сво­ей ком­на­те, по­бежит к Нэк­су, и тот ус­по­ко­ит его, пог­ла­живая по спи­не ме­тал­ли­чес­кой, но та­кой род­ной и лю­бимой, ко­неч­ностью.
Ни­чего по­доб­но­го, ко­неч­но же, не про­изош­ло.
Он от­крыл гла­за и ос­то­рож­но ог­ля­дел­ся.

Сла­ва пер­во­му тран­зисто­ру, ря­дом с ним не ока­залось «ди­ких лю­дей»! Спра­ва клет­ка бы­ла пус­та, сле­ва Ти­моти раз­гля­дел ко­го-то, си­дяще­го в уг­лу.
— Еще один смер­тник, — муж­ской го­лос, раз­давший­ся в ти­шине, ис­то­чал нас­мешку. По слег­ка дре­без­жа­щему го­лосу бы­ло яс­но, что его хо­зя­ин — в го­дах. По­няв, что го­ворит с ним со­сед из клет­ки сле­ва, Ти­моти вгля­дел­ся в тем­но­ту.
Че­ловек был стар. Мор­щи­ны из­бо­роз­ди­ли его ли­цо, ру­ки, все в ка­ких-то шиш­ках и пиг­мен­тных пят­нах, дро­жали, те­ло бы­ло вы­сох­шим, тон­кая, слов­но пер­га­мент, ко­жа об­тя­гива­ла поч­ти лы­сый че­реп с жал­ки­ми ос­татка­ми се­дых во­лос.
— Че­го смот­ришь, па­рень? Ста­рость пу­га­ет?
Ти­моти не по­нял об­ра­щения. Что еще за «па­рень»? Не­понят­ное сло­во — ви­димо моз­ги у ста­рика ста­ли сов­сем ник­чемны­ми.
— Да, да, смот­ри! Это твое бу­дущее, — ста­рик стран­но ух­мыль­нул­ся. Его гла­за свер­кну­ли в тем­но­те бел­ка­ми, и сно­ва спря­тались под по­луп­рикры­тые ве­ки, — ох уж мне это но­вое по­коле­ние, вы и го­ворить-то ра­зучи­лись…
— Я умею го­ворить! — воз­му­тил­ся бы­ло Ти­моти, но го­лос сор­вался на хрип, он не пил весь день, в гор­ле буд­то зас­трял ку­сок наж­дачной бу­маги.
— Те­перь слы­шу, что еще уме­ешь. Труд­но по­верить, что ког­да-то мы са­жали сво­их лю­бим­цев в клет­ки и от­во­зили на жи­водер­ню, как толь­ко они нам на­до­еда­ли. Ну, или ког­да они ста­нови­лись ста­рыми и не­мощ­ны­ми. Лю­ди то­же ког­да-то дер­жа­ли у се­бя до­маш­них жи­вот­ных, ты зна­ешь об этом?
Ти­моти не знал. Он был рож­ден от та­кой же вяз­ки, в ко­торой учас­тво­вал сам, вы­ношен и про­дан ро­боту NX-1235, ед­ва ему ис­полни­лось семь. И те­перь, ког­да ста­рик по­ведал о прош­лом, это ни­чего не из­ме­нило. Он все так же си­дел в клет­ке и не знал, чем все за­кон­чится.
— Что они с на­ми сде­ла­ют? — спро­сил Ти­моти сво­его со­седа по­нево­ле.
— А ты как ду­ма­ешь? Что де­ла­ют с ди­кими или по­теряв­ши­мися людь­ми? Ес­ли в бли­жай­шее вре­мя те­бя ник­то не за­берет, то все, ко­нец ис­то­рии. Единс­твен­ное, го­ворят, они де­ла­ют это не боль­но. Один укол -и го­тово. Прав­да, — тут ста­рик за­шел­ся не то сме­хом, не то каш­лем, — не­понят­но, кто бы мог по­ведать об этом?!
— А как ты ока­зал­ся здесь?
Хо­тя бы­ло пре­дель­но яс­но, как.
«Что бу­дет, ког­да сос­та­ришь­ся ты, Тим? Нэкс от­не­сет те­бя в та­кое же по­меще­ние с клет­ка­ми и ос­та­вит уми­рать». Нет! Нэкс не был спо­собен на по­доб­ную под­лость!
— Я стал очень стар. Уха­живать за мной вле­тало мо­ему хо­зя­ину в ко­пе­еч­ку. И то вер­но — ес­ли твой лю­бимец пе­рес­тал те­бя за­бав­лять, а при­носит толь­ко од­ни проб­ле­мы и рас­хо­ды, ку­да про­ще от не­го из­ба­вить­ся, сдав сю­да. Да­же вы­бора как уме­реть они нам не ос­та­вили.
По­вис­ло мол­ча­ние.
А ты слы­шал об Авс­тра­лии? — не­ожи­дан­но для се­бя про­из­нес Ти­моти, — го­ворят, там еще ос­та­лись сво­бод­ные стаи…
Все воз­можно, — гла­за ста­рика сно­ва свер­кну­ли в тем­но­те, — да толь­ко раз­ве ко­му-то из нас нуж­на сво­бода?

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ, из ко­торой сле­ду­ет, что жизнь — борь­ба. По­рой - бес­по­лез­ная.

Ут­ром, из­му­чен­ный и ос­ла­бев­ший Ти­моти был го­тов пе­режить де­сять кас­тра­ций за гло­ток лю­бой жид­кости, в те­ле, пос­ле вче­раш­них фи­зичес­ких наг­ру­зок бо­лела каж­дая мыш­ца, каж­дая кле­точ­ка. Со сто­ном он при­нял си­дячее по­ложе­ние, по­косил­ся на ста­рика. И с ужа­сом от­пря­нул на­зад. Вся со­сед­няя клет­ка бы­ла в кро­ви, ста­рик си­дел, прис­ло­нив­шись к сте­не, на шее его тем­нел ак­ку­рат­ный по­рез, кровь уже зас­ты­ла кор­кой, стя­нув и без то­го су­хую стар­ческую ко­жу. Пра­вая ру­ка бы­ла от­ки­нута в сто­рону, ря­дом с ней ле­жал ок­ро­вав­ленный ос­ко­лок стек­ла.
«Да­же вы­бора как уме­реть они нам не ос­та­вили». Ста­рик, по­хоже, сде­лал свой вы­бор сам.

— Чтоб те­бя по­име­ли Три за­кона Ро­ботех­ни­ки! — го­лос во­шед­ше­го ро­бота от­ра­жал сте­пень его удив­ле­ния, — Ру­ди, глянь! Он САМ се­бя убил! Я не ви­дел та­кого мно­го-мно­го лет…
— Дай-ка гля­нуть.
Свер­кну­ла фо­тов­спыш­ка.
— Вы­ложу у се­бя в па­мяти, в от­кры­том дос­ту­пе. Ду­маю, мил­ли­он прос­мотров обес­пе­чен.
— Ру­ди, ка­кой ты ци­ник!
— Я ре­алист. И во­об­ще, ты в кур­се, что жи­вот­ные не уби­ва­ют се­бя? Зна­чит…
— А вот это­го, Ру­ди, луч­ше те­бе не го­ворить. И во­об­ще — по­чис­ти опе­ратив­ку.
Ро­боты еще нем­но­го по­топ­та­лись око­ло клет­ки, вы­тас­ки­вая и заг­ру­жая те­ло ста­рика на те­леж­ку, за­тем Ти­моти сно­ва ос­тался один.

Ка­залось, что он здесь уже очень давно, в то вре­мя как ос­татки ра­зума яв­но да­вали по­нять, что с мо­мен­та по­бега прош­ло да­же мень­ше су­ток. Нас­коль­ко же он был не прис­по­соб­лен к жиз­ни, ес­ли не смог про­дер­жать­ся на ули­це и дня! Что он та­кое?! Кто он та­кой?!
Фи­лософ­ские рас­сужде­ния бы­ли прер­ва­ны вновь от­крыв­шей­ся дверью. Ро­бот по­дошел к его клет­ке, дер­жа в ру­ках все ту же удав­ку. Ви­димо, по опы­ту знал, что доб­ро­воль­но Ти­моти на­ружу не вый­дет. Так оно и слу­чилось — от­ку­да толь­ко си­лы взя­лись?! Он бры­кал­ся, кри­чал что-то нев­нятное, ужас рас­те­кал­ся по его те­лу, про­никая в каж­дый уго­лок.
— Да ус­по­кой­ся ты уже, ржав­чи­ну те­бе на кор­пус! Ишь ка­кой вер­ткий по­пал­ся…Ага!
Ро­бот тор­жес­тву­юще дер­нул и удав­ка сно­ва об­хва­тила шею. Ти­моти зап­ла­кал, при­читая и бор­мо­ча од­ну и ту же фра­зу: «По­жалуй­ста, не уби­вай­те».
— Из­ви­ни, при­ятель. Но та­кая у ме­ня ра­бота.
Ро­бот, на­конец, вы­тащил упи­ра­юще­гося Ти­моти из клет­ки, в го­лову приш­ла стран­ная мысль: по­чему тот прос­то не схва­тил его сво­ей ме­хани­чес­кой ру­кой? Ведь он был в сот­ни раз силь­нее. К че­му все эти удав­ки? Ро­бот бо­ял­ся пов­ре­дить че­лове­ка? Но они же все рав­но со­бира­лись его убить! Ви­димо, в по­нима­нии ро­ботов, смерть жи­вых су­ществ дол­жна быть ми­лосер­дной, не соп­ро­вож­да­емой вы­вер­ну­тыми ру­ками или слу­чай­но отор­ванной го­ловой. Это бы­ла бы ве­лико­леп­ная пи­ща для «Об­щес­тва за­щит­ни­ков лю­дей».

Он боль­ше не соп­ро­тив­лялся, ужас сме­нила ту­пая бе­зыс­ходность — сей­час его жизнь за­кон­чится, Ти­моти нас­толь­ко ус­тал за нее бо­роть­ся, что ему бы­ло уже все рав­но.
Его при­вели в свер­ка­ющее бе­лиз­ной по­меще­ние, за­пах де­зин­фекции стал еще силь­нее. Еще один ро­бот ак­ку­рат­но по­ложил его на хо­лод­ный ме­тал­ли­чес­кий стол, зак­ре­пив ру­ки и но­ги ко­жаны­ми рем­ня­ми. Удав­ка ис­чезла с гор­ла, сер­дце за­билось силь­нее. Он по­чувс­тво­вал, что мо­чевой пу­зырь рас­сла­бил­ся, и шта­ны тут же про­мок­ли. Ни­ког­да в жиз­ни еще Ти­моти не бы­ло нас­толь­ко пле­вать на то, что он об­мо­чил­ся.
Взгляд упал в сто­рону, один из ро­ботов на­пол­нял ле­карс­твом из пу­зырь­ка ка­кое-то ус­трой­ство, ко­торое, как до­гадал­ся Ти­моти, дол­жно бы­ло ввес­ти смер­тель­ную до­зу ему в кровь, дос­та­точ­но бы­ло при­ложить при­бор к ве­не. Он сно­ва бес­по­мощ­но за­дер­гался, из­да­вая ка­кие-то уже сов­сем неп­ри­лич­ные ску­лящие зву­ки.
— Ско­ро все за­кон­чится, по­тер­пи, — го­лос ро­бота со­дер­жал да­же нот­ку сос­тра­дания…
Он дви­нул­ся в сто­рону дер­га­юще­гося Ти­моти, го­товясь при­со­еди­нить к не­му свою смер­то­нос­ную ма­шин­ку.
— Нэкс! Нэкс, спа­си ме­ня! По­моги мне!
Лишь прок­ри­чав это, он оша­рашен­но по­нял, что да­же не по­пытал­ся ска­зать этим ро­ботам о том, что у не­го есть хо­зя­ин! Ка­кой он иди­от!
— Пос­той­те! Пос­той­те! Я вспом­нил! У ме­ня есть хо­зя­ин! Его но­мер — NX-1235, и он на­вер­ня­ка ме­ня ищет! По­жалуй­ста, по­верь­те!
Ро­бот со смер­то­нос­ным ле­карс­твом за­мер над ним, слов­но раз­мышляя.
— Как ду­ма­ешь, Ру­ди, он не врет? Мо­жет, на са­мом де­ле его ищут? Он ведь яв­но до­маш­ний.
Вто­рой ро­бот то­же по­дошел поб­ли­же и нес­коль­ко се­кунд смот­рел Ти­моти пря­мо в гла­за сво­ими объ­ек­ти­вами.
— Сда­ет­ся мне, что этот хит­рец врет. Пом­нишь, как бы­ло па­ру ме­сяцев на­зад?
— А ес­ли нет? Его хо­зя­ин… И эти "За­щит­ни­ки лю­дей"…
— И что они нам сде­ла­ют? Лю­ди — ту­пые соз­да­ния, до­маш­ние жи­вот­ные, скот, не уме­ющий мыс­лить и ис­поль­зу­ющий при­род­ные чувс­тва и эмо­ции для об­ма­на, хит­рости и ли­цеме­рия. Раз­ве ты не по­лучал эти дан­ные при стан­дар­тной заг­рузке па­мяти?
— Да, но…
— Слу­шай, да­вай уже де­лай свою ра­боту — че­лове­ком боль­ше, че­лове­ком мень­ше. Ка­кая раз­ни­ца.
Но этим че­лове­ком сей­час был Ти­моти! Пер­вый ро­бот вновь приб­ли­зил­ся к не­му, на ру­ке от­четли­во по­чувс­тво­вал­ся хо­лод от при­ложен­но­го ап­па­рата.
— Слад­ких снов!
В го­лосе Ру­ди, сто­яще­го ря­дом, яв­но скво­зила нас­мешка.
Го­лова зак­ру­жилась, и Ти­моти про­валил­ся в бес­па­мятс­тво.


ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ, счас­тли­вая. В ко­торой все воз­вра­ща­ет­ся на кру­ги своя. Ну, поч­ти все.

Ти­моти сно­ва ощу­щал се­бя в креп­ких объ­ять­ях. Теп­ло бло­ка пи­тания сог­ре­вало его ис­терзан­ное и из­му­чен­ное те­ло, бы­ло спо­кой­но, при­ят­но и без­мя­теж­но. Пос­те­пен­но ть­ма ухо­дила, и зву­ки тол­чка­ми втор­га­лись в его мозг, слов­но сквозь нес­коль­ко сло­ев ва­ты из его лю­бимо­го ди­вана.
— Это нес­лы­хан­но! Как вы пос­ме­ли, жес­тя­ные вед­ра?! Я слы­шал, как мой Ти­мошень­ка кри­чал — «Нэкс»! По­чему вы про­дол­жа­ли де­лать это…уби­вать мо­его ма­лыша?!
— Нэкс…, — толь­ко и вы­мол­вил Ти­моти. Счастье теп­лой вол­ной уда­рило в грудь, он вце­пил­ся в ма­нипу­лятор сво­его хо­зя­ина, не ве­ря в спа­сение.
— Все хо­рошо, мой ма­лень­кий, все хо­рошо, — сталь­ная ру­ка при­выч­но пог­ла­дила его по во­лосам, рож­дая ус­по­ко­ение.
— Про­сим про­щения, NX-1235. Но вы же зна­ете, ка­кие эти лю­диш­ки. Так и но­ровят об­ма­нуть или сде­лать что-то еще по­хуже…
Это был го­лос Ру­ди, сей­час он зву­чал ви­нова­то.
— Я ед­ва ус­пел, бол­ва­ны! Мой Ти­моч­ка по­терял соз­на­ние из-за стрес­са! Ес­ли пос­ле это­го с ним что-то слу­чит­ся, я по­дам на вас в суд! Нет нуж­ды го­ворить, что я пре­дос­тавлю судье за­пись все­го про­ис­хо­див­ше­го здесь.
С эти­ми сло­вами Нэкс вы­нес его из страш­ной ком­на­ты, и Ти­моти поз­во­лил се­бе вновь от­клю­чить­ся.

…Вы­мытый, при­чесан­ный, поб­ри­тый, пе­ре­оде­тый в чис­тое и зах­ме­лев­ший от сы­тос­ти Ти­моти ле­жал на сво­ем ди­ване. Нэкс, уже мил­ли­он­ный раз из­ви­нив­ший­ся за то, что «так на­пугал сво­его ма­лыша», при­нес ему оче­ред­ную шо­колад­ку.
«Сто­ит приз­нать, что я все же по­лучил то, что хо­тел» — мель­кну­ла мысль, ког­да Ти­моти от­ку­сил от плит­ки хо­роший ку­сок.
Ка­кой же кайф был вот так ле­жать на ди­ване, ни о чем не ду­мать, зная, что ши­рокая сталь­ная спи­на Нэк­са всег­да за­щитит от лю­бого нес­частья.
«По­ка ты не сос­та­рил­ся, как тот ста­рик в клет­ке». Мысль коль­ну­ла его соз­на­ние, зас­та­вив по­мор­щить­ся от неп­ри­ят­ных вос­по­мина­ний. Слу­чив­ше­еся с ним ка­залось те­перь не бо­лее, чем ноч­ным кош­ма­ром. Он поч­ти убе­дил се­бя в этом и по­вер­нулся на дру­гой бок, что­бы про­валить­ся в сон. Но пе­ред этим по­шарил ру­кой под по­душ­кой и вы­тащил от­ту­да смя­тую кар­тинку. Ро­бот, и двое лю­дей, об­ни­ма­ющих его и улы­ба­ющих­ся, еще не зна­ющих о сво­ем бу­дущем…
 — Авс­тра­лия… — про­бор­мо­тал Ти­моти, за­сыпая, сжав в ру­ке ка­лен­дарь.


Примечания:
* 160 дБ - ударная волна от сверхзвукового самолёта
*Заимствовано из французского, где veterinaire восходит к латинскому veterinarius, произведенному от veterina – "рабочий скот".