Бля!

- Река четвертой категории, река четвертой категории!… Да я в следующий раз сына с собой возьму. Курорт, а не тайга! - голос Игоря, моего друга, был полон восторга и сарказма одновременно. Река никак не тянула на те страхи, которыми нас вдоволь  попотчевали перед заплывом и, как говорится, несла свои воды сдержанно, величаво и с достоинством. Потому и сарказм.  Ну и понятно, что несла она не только воды, но и нас - двух новоявленных водных туристов, на двух надувных лодках. Игорь пошел в заплыв на двухместной, а я - на маленькой одноместной. Говорю “пошел”, – потому, что, как известно, плавает по воде только кое-что... А восторг его проявлялся по причине действительно красивых мест, мимо которых мы проплывали, и ощущения нереального покоя в душе, который может быть достигнут только здесь, посреди реки, после того, как ты становишься её частью. До этого ты стоял на берегу, и река текла мимо тебя, а теперь вода “стоит” вокруг тебя и уже берег плавно и безвозвратно утекает назад. И эта смена системы отсчета действует на твои нервы весьма и весьма благотворно. Единственно, слегка напрягало обстоятельство невозвратности. Вернуться, если что, не представлялось никакой возможности. Идти можно было только вперёд, потому, что течение реки никак не позволило бы выгрести на наших лодках назад ни метра. Можно было только регулировать своё нахождение на ней, принимая правее или левее. Безоблачное же небо, чистейшая вода, сентябрьские краски дальневосточной тайги и её непередаваемые запахи, меняющиеся после каждого поворота русла, создавали давно забытое ощущение непосредственного детского восторга.
Три часа назад мы, под саркастический хохот, пролетавшей над нами вороны-вещуньи, как говорится, вошли в воду на своих лодках в районе железнодорожной станции Снежный, что в четырех часах езды от Комсомольска-на-Амуре в сторону Совгавани, и спускались теперь вниз по течению реки с коротким названием – Гур. Идти предстояло четыре или пять дней. Маршрут был нам ясен более-менее: два дня назад с реки вернулись наши друзья, уже не раз сплавлявшиеся по ней, и, что сумели, рассказали.
Всё представлялось совершенно простым: плыть себе и плыть, смотреть в оба, чтобы не напороться на корягу, а на развилках реки - уходить преимущественно в левые рукава. Под склонёнными над рекой, вот-вот готовыми упасть, деревьями не проплывать, увидев “заломы”, выходить на берег и осматривать их, вычисляя проходы. “Залом” – это такая свалка деревьев, которую устраивает река, подмывая берега, чтобы они в неё падали, стаскивая их куда-нибудь в одно место, иногда даже перегораживая всю себя поперёк. Если не уверен, что пройдешь его по воде, вытаскиваешь лодку на берег и обходишь берегом, неся лодку и скарб на “горбу”. Но, если свернуть на четвертой от избушки егеря развилке в левый рукав, то все “заломы” останутся в стороне. На берегу, на остановках и ночёвках - побольше шуметь, чтобы медведь заранее мог уйти, услышав шум. То, что там кругом медведи даже не подвергалось сомнению. Они просто есть, и всё, и задача сводилась к тому, чтобы они тебя услышали раньше, чем увидели… В последний же день маршрута все же не миновать Большого Залома и перетаскиваться придется по-любому. В остальном смотри в оба и не боись. Плыви, рыбачь, собирай лимонник, грибы и балдей, если в дожди, конечно, не въедешь. Ну, что может быть проще? А всё равно было страшновато, пока не проплыли эти три часа, постепенно расслабляясь и утрачивая настороженность .
- …пусть пацан, привыкает к мужской жизни. А если б ещё ружьё взять!- всё не унимался Игорь, мечтая уже о следующем сплаве, хотя ещё не начали толком этот. Откуда он или я могли знать – какой жестокий урок преподнесёт нам Гур буквально через четыре часа…
А пока всё было более, чем замечательно. Прошли втихую мимо избы егеря. Встреча с ним не входила в планы: конец первой декады сентября, начинался кетовый икромёт и дотошность при встрече была бы обеспечена. Хоть мы и не браконьеры, а разрешение на сплав должны были иметь при себе. А поскольку даже не знали, где его брать, то и «проходили избушку» втихую.
Нам повезло – ветер дул от избы к нам и собаки ничего не учуяли. Молча прошли открытое место, миновали пару привязанных катеров и скрылись за поворотом. Дорога была открыта: вперёд туристы, вся тайга ваша!
Как я уже говорил, у меня была одноместная лодчонка, в которой я размещался полулёжа, задрав на борта ноги, обутые в развёрнутые болотные сапоги. Мой рюкзак размещался промеж ног. К рукам были привязаны вёслица в виде теннисных ракеток. Достаточно было легкого шевеления ими и лодка слушалась чутко и плыла куда надо. Сидеть так, а точнее лежать, мне  было очень удобно – спина не уставала. В отличие от Игоря, который в своей  лодке сидел на деревянной скамейке, и его задница очень скоро стала требовать более комфортных условий, нежели те, в которых находилась. А спина постепенно начинала деревенеть, не имея опоры.
Сопки, среди которых находился Снежный, быстро кончились и, вместе с ними, кончились красоты, так приводившие нас в восторг. Нет, конечно нельзя сказать, что стало вообще некрасиво, но как-то уже не так. Ну что? Лес, да и лес. Плывёт себе мимо нас. Справа и слева. Иногда вместо живого леса – голые обгорелые стволы, до предела видимости, ограничиваемой берегом. Всё таки с реки на берег смотришь снизу вверх и видимость ограничена. Иногда с какой-нибудь стороны вообще нет никакого леса: или болото, или пустота безлесая. Короче, видимо, стали привыкать мы к пейзажам.
 Плывём, обходим коряги, преодолеваем перекаты, всматриваемся вперёд, вслушиваемся. И не замечем, как река постепенно малыми ручьями, узкими рукавами – ериками сваливается влево, образуя неизвестное для нас другое, параллельное русло
Хотя нам и говорили, про левые рукава, но на каждой развилке правый рукав оказывался настолько больше левого, что просто невозможно  и даже глупо было бы уходить по малой воде. А это, как правило, через нависающие тесные, заросшие берега – кто его знает: что там?.. А четвертый поворот вообще невозможно было высчитать. Какие рукава считать? Какие не считать? В зависимости от величины или все подряд? Ну и так получалось, что всегда уходили вправо.
 Пока не уткнулись в равные рукава. И уж тут-то бы нам уйти бы влево, как учили, ну уж хотя бы здесь! Так ведь нет, по какому-то тупому бездумству, не сговариваясь, молча  опять уходим вправо. Нет бы мысленно прикинуть, сколько примерно уже воды слилось влево, а сколько вправо, и без чужих наставлений стало бы ясно – куда сворачивать. Так нет! Традиции, блин, уже завели: ходили вправо и сейчас пойдём. Ну и началося! Песня про лося! Река после второго-третьего поворота остановилась. Просто о-ста-но-ви-лась! Пропало течение и всё! Баста, бамбина, приплыли! Впереди залом. Глухой, причём! То есть: от берега до берега. Вот те, на! Чо-то быстро дошли до Большого Залома! В первый же день, вместо последнего! И залом-то какой – вековой! Стволы деревьев в нем все старые, без коры, белые с серым. На звук -  как бетон, аж гудят, если по ним стукануть чем-нибудь. Переплетены прочно, не шелохнутся!.. Ну, мы поприкалывались, дурачки. Мол, так быстро прошли! Наверное, каким-то новым путём! Пошарахались, пофотографировались. Перетащили лодки прямо по нему. Залом-то был плоский и не очень длинный, метров сто, всего.
 Погребли дальше. Прямо перед заломом вода была стоячая, а тут, позади него, откуда-то теченьице появилось, маленько подбодрило нас. Но всё равно грести пришлось…. Через полчаса снова, как по озеру. Вообще никакого шевеления воды. За поворот выгребаем, а там…! Мать честная! Залом высотой метра два, а то и три! Как стена. С разинутми ртами обреченно подплыли к этому тихому ужасу. Привязались, вылезли из лодок, как скалолазы вскарабкались наверх, глянули: и-и-и! ё-ё-ё-ё…! Ах, ты ж, мама дорогая! - Сказать, что мы были в шоке, ничего не сказать.… Это была полная жо…, пардон, тупик!
Вперёд, по всей пятидесятиметровой ширине, и по всей длине русла нашего рукава, до самого поворота и дальше за поворот - триста метров сплошного  завала двухметровой высоты. Некоторые стволы торчали вверх метров на пять, как мачты погибших кораблей. Этакий стоп-кадр катастрофического селя. Армагеддон наяву! Жуткая картина, я вам должен доложить. И нам, находящимся наверху трехметрового переднего вала, в голову пришли только две мысли. Первая: что же здесь творится  каждый паводок? Вторая: надо отсюда побыстрее сваливать, пока вся эта хренотень не сдвинулась! Только эти две.
 Но, ретировавшись вниз, появилась третья: а куда? Назад? Грести? Ну, знаете! Это не в нашем геройском характере! Да, и глупо! Влево, вправо, еще, куда ни шло, но не назад! И тут слышим, – что-то так журчит где-то, слева. Водичка куда-то утекает! Начинаем соображать. Лафа кончилась, включай мозги!.. Вылезли на берег, полазили по гуще таёжной и высмотрели, что метровый ручей вытекал-таки из нашей запруды и метрах в пятидесяти впадал в рукавчик трёхметровой уже ширины и глубины достаточной, чтобы по нему передвигаться на лодках.
 Ну, обрадовались; перетащились опять. Причем, всё время очень громко разговаривали специально, медведя пугали. Но, это так, к слову.
Сели в лодки, двинулись по-малу. Я впереди, Игорь сзади. Плывём, лавируем промеж кустиков, камней, коряжин. Руслице постепенно расширилось метров до пяти, где-то до шести. Причём, где шире, там течение медленнее и, наоборот.
Минут через пять будущее опять окрасилось в светлые тона. Справа и слева метровой высоты бережок, скорость небольшая – километров пять в час, короче, лёгкий такой бобслей! «Прёшь» себе по руслу, как по жёлобу, только порачивайся, успевай…. И вот, после довольно длинного, постепенно расширяющегося прямого участка, проходя который лично я уже расслабился, это руслице совершенно неожиданно упёрлось перпендикулярно в крутой берег, образуя этакий подпор  в него воды с водоворотами, и расходилось вправо и влево на равные рукава. Пока я это увидел, пока соображал куда сворачивать, течение как-то резко ускорилось. Начал я лихорадочно пытаться раскрутить свои верёвочки на веслах, чтобы правильно за них взяться. Еще две секунды потерял. И понял, что ни вправо, ни влево на вёслах мне уже не уйти. Попытался ухватиться за верхушку справа лежащего по ходу воды дерева, чтобы  она меня развернула в правое русло. Выпустил  весло из пальцев, хватанул верхушку и ... промахнулся! Всё! Оставшуюся секунду просто тупо смотрел, как меня несет в этот подпор воды, да ещё на дерево, один ствол которого горизонтально располагался сантиметрах в тридцати над водой  и в метре перед берегом, параллельно ему, а второй ствол, находился под водой и упирался в дно. Глубины там было, судя по всему немерено; постоянное бурление вырыло ямищу прямо под этим деревом.
 Но я, ещё не поняв всего коварства ситуации, спокойно так подлетаю к этому стволу и, собираясь потихоньку переместиться влево, упираюсь в него руками и правым бортом. А поток-то прёт! И начинает сжимать моё хилое резиновое судёнышко вокруг меня. Я упираюсь в бревно и не знаю, что мне делать. А вода взбугрилась у левого борта и начала уже заливать меня в моей же лодке, одновременно притапливая и запихивая под бревно. Ничего не оставалось делать, как пролезать под ним. А там оказался ствол другого дерева, в уровень с водой, на которое меня поток воды и выпихнул. Уф! Пронесло! Нет, не в том смысле, не в энторологическом. А в  смысле – повезло. Могло и хуже кончиться.…
В итоге: лодка полна воды, я лежу в этой ванне, рюкзак промок, я промок, кровь полна адреналина, глаза квадратные, деревья вокруг слегка подвяли от впервые ими услышанного из мною произнесённого. Через минуту подплыл Игорь и со словами, общий смысл которых означал: ты зачем туда залез? – спокойно пришвартовался именно там, где меня чуть не расплющило. Вот что значит двухместная лодка с деревянными сиденьями и высокими бортами. Поток просто приподнимал её, не имея силы сжать борта. Я же продолжал лежать в лодке, полной воды, между стволами и все мои попытки встать ни к чему не приводили. Нос лодки с моими ногами оказался выше, чем корма со всеми остальными частями тела. Кое - как я, с помощью напарника, выполз из этого унизительного положения….
 Кроме вышеуказанных неприятностей выяснилось, что весь наш хлеб промок. Неудачно мы его загерметезировали. Но это уже было не смертельно, высохнет! Кстати, забегая вперёд, скажу: нет, не высох, так съели…. В общем Гур пригрозил нам пальчиком. Пока пригрозил!
Я не зря упомянул об адреналине – именно он и не дал нам спокойно посидеть, осмыслить произошедшее событие, сделать выводы. Видимо уровень его зашкалил и мы «поскакали» дальше. Воду вылили из моего суденышка, подмокший рюкзак кинули Игорю в лодку, максимально облегчив мою, и вперёд!
 И еще, вот, почему мы не остались: обсохнуть здесь, среди плотно стоящих высоких деревьев не представлялось возможным. Время двигалось к вечеру, а надо было ещё найти главное русло и выбрать место для стоянки. Вот и рванули. Но уже осторожно, не теряя бдительности, не спеша: уроки усваиваем! Как говорится – умный учится на своих ошибках, мудрый учится на чужих, дурак вообще не учится. Только в этой поговорке не сказано, с какой попытки это должно происходить….
Плывём, короче. Пошли по левому рукаву. Там течение стремительней и значит наличие залома маловероятно. Мы ж уже знаем, что заломы течение останавливают, плавали. Медленно так, стоя на одном колене, в раскатанных до бедер сапогах, в расстёгнутой куртке, с фотоаппаратом на шее, в очках, перевязанных на затылке резинкой, с болтающимися на руках, на верёвочках, вёслами, цепляясь за торчащие из воды всякие разные ветки, передвигался я, вдоль правого берега, внимательно всматриваясь вперёд. Где-то там, что-то шумело за поворотом.
Тут следует предупредить, что все дальнейшие события, описываемые здесь, желательно читать не торопясь, что бы лучше себе всё представить, что бы появилась перед глазами картинка происходящего.
Итак. Плавненько, мелкими рывками переполз через притопленную с гладким стволом толстенную корягу , выплыл из-за поворота и увидел торчащее из правого берега под углом тридцать градусов к воде дерево, а за ним, метрах в пятидесяти – залом, как вы уже правильно догадались. На нём вода и шумела. Но видно его из-за дерева было плохо и, поэтому, я решил приостановиться, уперевшись в него руками, и немного поглядеть: что там дальше и как быть?
Но ничего этого осуществить было не суждено. То есть руками-то я упёрся, а вот всё остальное – извините! Не учёл-с некоторые обстоятельства! А именно: лодка была максимально облегчена, и я не сидел, а стоял в ней на одном колене. А упершись сам, лодку остановить был не в силах из-за приличного течения. И…, она продолжила движение, уйдя из под ног, а я - спиной назад, ногами вверх! В воду! Даже матюкнуться не успел, так всё быстро произошло. Естественно, что там было впереди, разглядеть я тоже не успел. К сведению: до дна  не достал. А когда вынырнул, оказался лицом против течения и через залитые водой очки кое-как разглядел, что Игорь ещё только переползает через ту коряжину, через которую я переполз две минуты назад. Его внимание целиком занято этим делом и мой неудавшийся булькающий истошный вопль: И-и-грь! - он не услышал; я это успел отметить.
 Вообще-то, это падение меня почему-то не вывело из душевного равновесия, если можно так назвать мое состояние после предшествующего события на последней развилке. Как-то так, пока, не расстроился. Плавать умею. Протока не широкая, выберусь. Тут чувствую, что-то держит под водой за руку; какая-то коряга, зараза, умудрилась залезть между левой кистью и верёвкой от весла. И меня развернуло  боком, а верёвка впилась в кожу и рваться явно не собиралась. Подергался, подергался: бесполезно! Пришлось нырнуть для снижения сопротивления воды, подтянуться против течения, ухватиться за корягу другой рукой и, ослабив натяжение верёвки выдернуть руку из петли. Весло же осталось в качестве откупа на коряге.
Ну, что? Выныриваю, опять лицом против течения. Вижу Игоря и понимаю, что теперь он меня  уже тоже видит. Но, тут же мне стало самому не до него. Потому, что спиной налетаю на что-то, поперечно лежащее чуть ниже поверхности воды. Течение прижало меня к нему таким образом, что я не могу на него опрокинуться, а оно не может меня под воду утащить. Как-то так посередине меня уперло и мощнейший бурун воды стал переливаться через голову, не давая возможности вдохнуть. Вот тут и мелькнул рой мыслей, претендовавших стать последними в моей жизни: Вот так, парень! Всё! Это конец!  Музыки, как в кино, не будет! Ничего вокруг не изменится и ни одна ворона не крякнет огорченно! И деревья не склонят свои ветви в скорбном молчании! – Короче, испортилось таки настроение.
Но потом пришла другая мысль, типа чапаевской: « Врёшь, не возьмёшь!». И хорошая мысль, я вам доложу. Правильная! Правда, сам-то он её не додумал, к сожалению. А я, всё таки, собирался!
 Пока же надо было заканчивать размышления и что-то уже предпринимать. Воздух в лёгких кончался, а вода нагло лезла во все отверстия моего лица, находящегося чуть ниже уровня воды. Выход был пока один – разворачиваться спиной к течению. Что я и сделал! Теперь поток воды перекатывался через голову, образуя небольшой воздушный пузырь, позволявший дышать…
 Маленько отдышавшись, надо было уже как-то выползать наверх. Но как? Моё, оспариваемое с рекой тело было прижато к поперечной коряге, типа «бревно». Ноги, в развёрнутых болотных сапогах, течением утянуло под корягу и задрало вверх, а руками я намертво вцепился в препятствие и не давал утащить себя под воду. В общем, поза солдата первогодка, пытающегося первый раз в жизни сделать выход силой на турнике. С теми отличиями, что для меня этот раз хоть и был тоже первым, но, возможно, и последним; и ещё, солдатик мог плюнуть на всё и прекратить попытку, а я – нет.
 Так что представьте себе задранный до упора вверх подбородок, оскаленные зубы, вытаращенные, как у рака глаза, раздутые ноздри и напрочь испорченное настроение. Представили? Замечательно! Ну, и что делать дальше? Может, подскажете?.. Ладно, всё равно уже поздно! Сейчас-то чего подсказывать, раньше, где были?..
Короче, болтаюсь, как котёнок на палочке: ни туда, ни сюда. Хотя приходила подлая мыслишка поднырнуть под корягу и ниже по течению выйти на берег. Но нужна была стопроцентная вероятность выхода из кризиса, подныривание же - весьма сомнительное мероприятие – там этих коряг, наверняка, как фантиков у дурака !  А наверх выбираться с этой стороны, силы не хватает, потому, что сапоги раздулись, как паруса на течении, и оказывали серьёзное сопротивление моим угасающим усилиям. Последующие события показали - правильно сделал, что не поднырнул.
 Пришлось от сапог избавляться. Жалко, новые, а надо! Стал трясти одной ногой, сапог потихоньку слез. Потряс другой ногой, слез второй сапог. И сразу стало легче, болтаться! Ножки уже смог поджать под себя и, рывком подтянувшись, высунуть голову из воды. Хоп! И поток теперь ласково журчал возле ушей, не причиняя никакого вреда.
 – Так, - оценил я ситуацию, - жизнь, вроде бы, налаживается, и тут же услышал, что кто-то меня окликает:
- Ну, ты как там? Чего помочь? – Аааа, это Игорь, я же про него совсем забыл в этой суте. Он подплыл сбоку и, яростно выгребая против течения, чтобы стоять на месте, сочувственно задавал мне вопросы. А мне уже и так было хорошо, я уже понял, что вылезу.
- Ты, - говорю, - главное меня не задави, я сам…. И стал рваться вылезти ещё выше, да не тут-то было. Что-то упорно не пускало меня наверх. Дёргался я, дёргался, потом, как заорал  (есть такой способ, когда ничего не получается), рванулся и ... вырвался! Что, думаю, за … меня не пускала? И тут же догадался: фотоаппарат! Глянул вниз на грудь, на которой он до этого болтался, а там его нет. Оторвал на хрен!
      Подивился я такой своей силушке,  ремешок-то из натуральной кожи был, то есть ремешок-то не «был», он как раз остался на шее, это фотоаппарат - «был». И теперь его не стало.
 - Тьфу! - огорчился я, сильно! Чужой был «Зенит», хоть и с моим объективом. Чего теперь объяснять хозяину?.. На всякий случай сунул руку в воду, пошуровал среди каких-то веток коряги и… нашёл!
 – Ха! –  Кое-как выдернул его оттуда и, куда девать, кинул на берег. Два метра всего до берега. Но, маленько, ошибся. Очки-то чётко держались на месте и, залитые водой, изображение местности искажали до туманной мутности. Запотели! И берег, за вертикально росшей из воды какой-то метровой зеленью, я ошибочно определил как пологий, в то время, как на самом деле он оказался вертикальным. И, спасённый мной фотоаппарат, глухо ударившись о препятствие, отскочил от него и с ироничным всплеском  и бульком, ушёл под воду. И навсегда унес с собой запечатлённые на нём пейзажи, заломы и другой фактический материал.
 – Ну и хрен с ним, - подумал я. - Всё равно он промок и, конечно, испортился бы. Но выводы сделал и пальцами протёр очки, чем значительно улучшил изображение. Теперь я мог и коротко оглядеться.
 Ситуация была следующего содержания: посреди нашего русла из воды, навстречу течению торчала рогатка коряжной верхушки, в просторечии – «пика»; на этой «пике», надетая, как фуражка на шест, вибрировала дном к верху моя многострадальная лодка, течение её пыталось сорвать, но она прочно наделась на рогатину и без хозяина никуда уплывать не собиралась; в эту же рогатину когда-то одним концом попало проплывавшее мимо сучковатое бревно, его развернуло и упёрло другим концом в берег, образовав тот самый турник, на котором я сейчас и висел. Ниже по течению, натурально, в тридцати метрах от меня, располагался небольшой глухой залом со сливом внутрь, то есть из тех молодых заломов, которые имеют под собой свободную протоку и потому течение не останавливают.  Сразу за ним свободно и легко несло свои воды основное русло, принимавшее воды нашего. А перед заломом на левом берегу стоял Игорь и наблюдал за моим барахтаньем. Помочь он мне на таком течении ничем не мог всё равно….      
Река четвёртой категории!.. Интересно, что это за категории такие? То, что я болтаюсь сейчас на бревне рядом с надетой на кол лодкой, это какая категория? И категория чего? Сложности или безголовости? Так, если разбираться в причинах происходящего в данную секунду, то их мало не покажется: экипировка,  раз: лодочка не соответствует, на ней только по озеру ездить в штиль; отсутствие опыта, два; ничем не обоснованная самоуверенность, три; незнание маршрута, четыре. Это –  только основные причины. А каждую из четырёх ещё можно разбить на группы, а там ещё, и ещё! Пищи для анализа много, времени – нет, мне ж выбираться ещё надо…
Так, значит, коротко напоминаю: лодку упустил; сапоги утопил; фотоаппарат угробил; весло загубил; сам по шею в холодной сентябрьской воде. И плыть ещё четыре дня. Но! Живой! Это компенсировало все утраты и давало силы бороться дальше.
Подтягиваюсь выше…. Что такое? Блин, опять что-то держит! Тут уж я, не торопясь, засовываю снова руку в водные недра и выясняю, что теперь пола расстёгнутой куртки застряла промеж чего-то там. (Вот бы я поднырнул! Точно бы вынырнул уже) Освобождаю это дело и снова подтягиваюсь. Выполз! По пояс. Хорошо! Течение напирает сзади. Ворчит-бурчит! Наготове ещё какую-нибудь гадость  подстроить, например носки содрать, но видно лимит свой исчерпало. И я, не торопясь, по этому бревну, по пояс в воде, перебирая руками, как попугай по жёрдочке, перебрался на правый берег…
Уффф! Какая же одежда тяжёлая, когда мокрая, ёлки! И так сил нет, да ещё эта тяжесть. Снять всё, к лешему, и сушиться! С погодой, хоть, повезло: солнце яркое – бабье лето в тайге; небо чистое!
Полежал немного, отдохнул, краем глаза наблюдая, как Игорь перетаскивает свою лодку в обход завала и по основному руслу переплывает на мой берег, и стал раздеваться.
А у мокрой одежды, кроме того, что она тяжёлая, есть, оказывается, ещё одно неприятное свойство: она совсем не хочет слезать с тела. Надо прикладывать немало физических и речевых усилий, чтобы от неё избавиться. При этом она заворачивается в тугие скатки, сжимающие руки-ноги, как резиновые, и без помощи подошедшего Игоря я бы так и не смог раздеться и лежал бы, как связанный, пока не просох.
Раздеваться пришлось догола и в этаком виде начинать операцию по вызволению моей лодки, которая всё ещё болталась на коряге. Минуты три мы решали, – стоит ли вообще это делать? И Игорь предлагал плыть вдвоём на его лодке. Но всё-таки решили снимать. Ну, попробовать, как минимум!
Но как?… На наше счастье прямо напротив моей лодки на нашем берегу стоял сухой ствол сосны без сучьев и без верхушки, со сгнившими корнями. Мы в него упёрлись и на удивление легко уронили в воду точно поверх моего «турника». Ствол сдвинуло течением чуть-чуть и уперло в ту же рогатину. Оставалось только по этому мостику как-то добраться до машущей нам своей кормой лодки и снять её с зацепа.
Легко сказать! А вдруг всё это «гидротехническое» сооружение развалится и я прямиком угожу в завал. Уж оттуда выбраться, просто так не получится. Там шансов уже, можно сказать, не будет. Риск надо было минимизировать. И мы не придумали ничего лучшего, как привязать к моей ноге верёвку, а верёвку к дереву на берегу. Это чтобы, значит, до завала я не доплыл…. Осуществив задуманное, пополз я, обдирая своё голое многострадальное тело, по этому стволу к намеченной цели. Игорь стоял на подстраховке, держа в руках верёвку, и следил, чтобы она не запутывалась. Чтобы сильно не ободраться о бревно, пришлось передвигать по нему уже усвоенным методом, то есть по-попугайному, но уже с другой стороны жёрдочки, чтобы течением не прижимало….
Добрался. Уселся поудобнее, понадежнее. Вот она лодка! Её нос, надетый на корягу, находится от меня на расстоянии вытянутой руки. Пытаюсь снять лодку, тяну её на себя. Она чуть продвигается ко мне, но течение, при этом, ещё больше наполняет её корму водой, утяжеляя. Я упираюсь, тяну за нос, течение тянет за корму. Я за нос, оно за корму. Лодка вытягивается и, в итоге, у меня не хватает сил перетащить борт лодки через конец коряги. Через минуту вторая попытка, бесполезно! Третья: ещё бесполезнее! Чувствую – ещё одна попытка, и я сам свалюсь отсюда!
- Может, клапана выкрутить? – предлагается с берега.
Начинаю выкручивать клапана и кидать их на берег. Лодка зафырчала, задрожала как-то, задвигалась по-новому; бока её стали морщиться, уменьшаться в объёме и, в то же время, она стала  наполняться водой, как мешок. Не через клапана, а за счёт уменьшения своей жесткости.
Я засунул руку в лодку, поглубже обхватив борт, и начал опять тянуть к себе. Снова – борьба. Но как-то, в какой-то момент, течение откинуло корму в сторону, вода из неё слилась, и мне удалось содрать нос с коряги. Кстати, содрать удалось не только нос с коряги, но и ногти на пальцах. Но это я заметил после. А сейчас лодка, словно почувствовав свободу, так рванула от меня по течению, всё больше наполняясь водой, что и до сих пор я удивляюсь, как мне удалось её удержать и увести со стремнины?
Вытащили мы её на берег, вкрутили клапана, накачали, развели костер, развесили мокрую одежду, достали какую-то еду, хлеб мокрый, перекусили. Я, даже выкурил сигарету, чего не делал уже восемь лет…. И всё это молча. Сидим, друг на друга смотрим. А что говорить? Всё на лицах. Мда!
И, вот, в  этот очень тонкий психологический момент откуда-то сверху, с сосны, под которой мы сидели, раздалось громкое и иронично-издевательское:
- Ха! Ха! Ха! – причем очень чётко и членораздельно. И ничего нам не оставалось сделать, как одновременно, посмотрев друг на друга, не сговариваясь, воскликнуть:
- Вот, бля!
А кто это там был, мы даже не стали и смотреть. И так ясно.
 
12.04.06 ... 16.04.16   

/Уважаемый читатель, если Вы дочитали рассказ до конца, то, пожалуйста, просто, поставьте какой-нибудь знак в рецензии или плюс, или минус.
Вельми Вами буду я за это благодарен./