Плагиат. Из Бабеля

                Подарок для Константина Пиявкина, Живой Журнал
     Во - первых, уведомляем мы вас, товарищ беззаветный красный командир, что жеребца вашего мы выменяли на казаха безвестного, польской "Дефензивой" выставленного на какой-то " акцион". Кашевар Павка, что в третьей роте всех баб триппером порадовал, разъяснил на митинге, что " акцион" не иначе, как вещь. Потому и приняли мы резолюцию, с мандатом, конечно, выпили винца и пожгли к такой-то матери все жидовские местечки и костелы. До кучи.
     А во - вторых, товарищ комиссар Животинский сошел с ума. Бегал-бегал по штабам, кричал, что не знает никакого Прохорова, а потом собрал вокруг себя местное население и песню запел. И все руками махал.
     - Мы ветераны боев. Героизм !
     И на горе всем буржуям -
     Ленинизм !
     И - по х...ям.
     А в Варшаве, понимаешь, того...
     Товарищ Буденный. Козел !
     И-го-го-го-го !
     Даешь ! Дамбас ! Осиновый кол...
     Услыхал песню опричник Кирибеевич, в эскадроне разведки за коня служащий, осерчал, разорвал попону на себе с лилиями бурбонскими, упал в песок и завыл :
     - Предали нас, братцы, пропили не за грош. Власть ты моя, кровинушка родимая, крысенок чухонский, глянь, что творится в Армии Красной. Мальчиш-Кибальчиш в Израиле салом торгует, Павка Корчагин говном захлебнувшись, Ляксандра Матросов пятый год по запоям, Блюхер глаз Терминатору продал, а Дженкинс, сука, с собаками дружбу завел.
     Встал опричник, поклонился на восток куполам златоглавым ( на востоке ручеек протекал и в этот самый момент товарищ красный командир Цундарян купаться полез спьяну, а спина у него вся в куполах и бабах) и застрелился.
     А комиссар Животинский песню сократил и к сестре милосердия подобрался, она на куче навоза второй взвод обслуживала. Семка Чигирь по второму разу кувыркался на ей, она ж только кряхтела :
     - Поддай, Семушка, жару. Нам еще мировую революцию успеть сделать.
     Товарищ комиссар Животинский снял Семку с сестры, подозвал Чикатилу, бойца приблудного, и велел ей горлышко-то и пластануть, что Чикатила и свершил тут же на месте. И было тринадцатое апреля, середа, стал быть.
     И тут - фррр ! Эроплан французский, из эскадрильи Де Ля Рю, презренного наймита и врага всего трудового народа. Рррраз ! И мимо пролетел.
     Озлился товарищ комиссар Животинский, скинул куртку кожаную, рубаху бязевую расшерепил на впалой груди патриота, упал в песок и завыл :
     - Предали нас, братцы, пропили не за грош. Кужегот Фенаминыч, сука и вор, на шайтанов сменял мiр православный, Шашлык Товлуевич на подмогу так и не прибыл, а понтовался-то как, сволочуга, и туда он готов, и сюда, понторез дешевый.
     Встал комиссар, поклонился на запад бабе голой ( на западе Дита фон Тиз шоу давала, много там девок голых и красивых было) и застрелился.
     И прибегает тут казачок неразумный, имени-фамилии никто и не знает, ибо был он сначала Дыркин, потом стал Пидарасов, а уж в конце самом - Пулеметчиков. Кричит, руками машет :
     - Для окончательного торжества надо мне убыть, бля. Потому, гниды, дохните тут без меня, а я комитеты, советы и ячейки делать буду.
     Выкрикнул и исчез. Будто и не было его.
     Опечалился тут Семка Чигирь, плюнул на живот сестре милосердия, натянул штаны до сосцов, упал в песок и завыл :
     - Предали нас, братцы, пропили не за грош. Гитлер, паскуда, пошто ты на Балканы вперся, мудак, месяц просрал, негодяй, Геббельс хромой врал тебе изначально, барона остзейского слушать надо было, он до тонкости все превзошел.
     Встал Семка Чигирь, поклонился на север Чилингарову ( на севере Чилингаров х...и валял, потому - зимовка) и застрелился.
     И тут - фррр ! Паровоз на станции гуднул. Три раза. И смолк. Устал, наверное.
     Возмутилась тут сестра милосердия, запахнула платье, сиськи с мандою лохматой упрятав, упала в песок и завыла :
     - Предали нас, братцы, пропили не за грош. Сучки сосут за деньгу медну и ордена, а тут из патриотизма надрывайся, этаку ораву обслуживай, а иные и в жопу норовят, а мне на коня потом еще лезть, очко-то того.
     Встала сестра милосердия, поклонилась на юг Иерусалиму ( на юге он, родимый, на югах) и застрелилась.
     И. Тут. Фррр ! Блюдце. Серебристо. Блестяще. Село. Чу. Вылазят. Трое. Смотрят. Молчат. Плюнули. И. Улетели.
     А мы остались.