Нонконформизм после уроков. Часть 5

Часть 5.
По ком плачут цикады

”Молчи и иди вперед. Молчи и иди вперед.”

Менты в гражданском смешались с силовиками в форме. Первых легко определить по хищному взгляду.

”Молчи и иди”

Стражи образовали коридор. Как с конвейера, они выдергивают за шкирку тех, в чьих движениях заметят неуверенность, страх и другие признаки наркотического опьянения. “Как цыплят”.

Музыку никто не останавливал. Слышно, где-то позади кого-то бьют дубинкой. “Не оборачивайся”.

Спасительный сине-красный свет мигалок в конце тоннеля. Еще немного, чувствуется, и прилетит дубинка. Один за другим парни в черных балахонах вылетают из толпы.
Их либо бросают на пол и скручивают, либо бьют, бросают на пол и скручивают.

А челюсть-то дрожит от принятого. Приходится со всей силы прикусывать щеки. На языке железный привкус крови.
Взгляд направлен в спину впереди идущему.

Уже под самим выходом мне в голову прилетела дубинка. Я пошатнулся, но сделал вид что ничего не произошло.

На крыльце ждали патрульные машины и грузовики. В них заводили ребят с концерта.
Я рассосался в толпе, завернул за ближайший угол и прибавил шагу. Пришлось идти домой пешком...







- Слышишь, Мось, ты смотрел анимешку “Когда плачут цикады?”,- крикнул Таксист, постукивая ногой по полу.

Моисей готовил кофе на троих. Себе, Герсею и Таксисту. Система ценностей и приоритетов всплывает здесь- кому достанется пакетик “турбо”, кому со вкусом кокоса, а кому со сливками.
Заблаговременно расставленные чашки укутались теплом воды из чайника. Пакетики разошлись вслепую. Моисей решил что самый отвратительный пакетик, кокосовый, получит тот кому меньше повезет. 

- Не, не смотрел. А что там?

Взяв две кружки Моисей заботливо передал их парням. Те были слишком увлечены чем-то в ноутбуке. Таксист даже не ответил на встречный вопрос.

- Так, а вот тут лучше вот... “Высокопарно ответил, стряхивая пепел в пластиковый стаканчик”. 
- Что значит “высокопарно”?
- Ну... Как-бы напыщенно, с ложной гордостью, что-ли.

Моисей вернулся на кухню за своей чашкой и пригубил теплый кофе. “Вот тебе и случай”,- подумал он, сплевывая в раковину кокосовую жижу.

На дворе метель, приблизительно 4 часа ночи. “А мы бы и не знавали такой атмосферы, если бы не свет фонарей”,- подумал Моисей.
И правда, атмосфера непередаваема. Из гостиной доносятся попытки написания недо-философского труда.
Парни еще согреваются после длительной прогулки. В интернетах пишут, минус 20 градусов на дворе, очень ветрено. Оно и понятно. Как бедная собака не замерзла, пока мы ее выгуливали, не известно.

- Моська, а Моська, гоу дорогу?

- А то!

Как рыцари круглого стола, мы собрались у старого айпада. Герсей, ловко орудуя карточкой, разделил три большие дороги. Щедрые, можно было сказать, если бы Герсей скидывался со всеми.

- Ну, с Богом.

Процесс сворачивания купюры всегда достается самому опытному в начинающих компаниях. Казалось бы, чего там? Свернул, вставил в ноздрю и “поехал”. Все гораздо страшнее- нужно свернуть так, чтобы отверстие было и не слишком маленьким, и не слишком большим.
Так и появилась общая трубочка. Сто тугриков из какой-то страны, никто не знает какой. В последний раз ее разворачивали месяца 3 назад, а после опять свернули и за ненадобностью разворачивать так и оставили. Все пользуются.

Мозги освежаются. Наступает легкая меланхолия. Появляются новые идеи, множество новых мыслей. То, чего раньше не замечал, становится очевидным. Через призму меланхолии эта очевидность заставляет гнушить самого себя, “А почему я раньше этого не знал? Разве, это все порошок?”. Наверняка именно так и появляется тяга к нему.

- Жажда новых знаний!,- оправив нос заметил Таксист.
Моисей подошел к окну с работающей батареей и достал телефон. Новостная лента вновь стала интересной.

Шустрый зашел в комнату.

- Шо, опять меланхолил?

-Та такое, музыку послушал, стишок намалевал.


Четыре часа ночи, а кто-то все равно в он-лайне. У Моисея не было особого пристрастия к девушкам, но сейчас именно общение с молоденькими и красивыми доставляло наибольшее удовольствие. Парочка таких была в сети.
Из-за спины доносились отрывки обсуждений.

- Пиши дальше, “как коммунист, только хуже”.

- А не слишком?

- Пиши-пиши. Это сейчас модно.

- Ты бы родителям дал такое почитать? Они-то помнят.

- Вот именно им и дал бы в первую очередь.

Два типа людей могут с первой секунды отделить специальный нож для карпаччо от рыбного. “Выпендрежники, и те кому уже все равно”. С такими мыслями Моисей резал себя в порыве меланхолии. Анализировал, придавал важное значение истязаниям. “Через боль я становлюсь лучше”, думал Моисей.

Картина дополнилась. В написание недофилософского трактата присоединился Шустрый.

- Фигня, ребята. Вы же не видите истинной сути вещей! Не видите всю жизненную боль, ее мерзость! Только я ее понимаю!

- Ты че, охуел? Я куда лучше тебя все это понимаю!,- вскочил Таксист, но сказал Герсей.

Моисей вышел в коридор, начал играть с собакой. Только сейчас, и на пьяную голову, это весело. Хочется верить, что собака понимает.
Мимо Моисея прошел Шустрый в наушниках.

- Ты куда?

Шустрый не ответил, ушел на балкон.
От нечего делать, или чтобы разбавить обстановку Моисей последовал за ним.

Закутанный в теплый плед Шустрый сидел на пороге открытого балкона. Тапочки уже были в снегу. Моисей положил руку на плечо Шустрому, от чего тот дернулся.

- А, это ты. Здоров.

- Чего сидишь?

- Да так.

Они молча понаблюдали за падающими снежинками. 

- О чем думаешь?,- спросил Моисей.

- Ни о чем. Если много думать- сойдешь с ума. У тебя выключатель в ухе есть,- Шустрый взялся за ухо и повернул его легонько. - Поверни его, и перестанешь думать.

- Ты че, дурак совсем? На вопрос ответить не можешь?

Моисей ушел обратно в гостинную.

- Полиция мыслей, всем сидеть и не думать!,- из-за двери начал Моисей.

Парни не обратили на него внимания.
Моисей вспомнил о припасенной шоколадке в холодильнике. Думать о еде довольно сложно. Моисею вспомнился его первая “пробежка по дороге”. Вспомнился вкус супа гаспаччо в ресторанчике на привокзальной, на следующее утро. Суп был неплох, но есть было просто невозможно.
”Страшное дело. Не то, что сейчас”. Еще бы.

- А я говорю, национальные лидеры всегда заслужены народом!

- Какие лидеры? Какой народ? Что ты несешь вообще? В твоих словах смысла и морали не больше, чем в “Курочке Рябе”. 

В холодильнике, рядом с банкой трехлетней аджики, Моисей нашел половину припасенной шоколадки. “Скомуниздили”, подумал он.
Холодный черный шоколад с трудом отломился о зубы. Во рту появилось странное чувство, и через секунду что-то твердое упало на пол.
У Герсея и Таксиста как раз было затишье.

- Что там упало?

Моисей посмотрел на пол и ощупал зубы языком. Нашел не все. 

- Зуб. 

“Ну вот. Началось”, невольно подвелся итог.

- С боевым, так сказать, крещением тебя!

Герсей и Таксист отодвинули уголки рта. В разных местах у обоих не хватало по одному зубу, а некоторые покрыты черными пятнами.


Моисей поднял зуб с пола и помыл его в раковине. Парни опять увлеклись своими делами. 
“Не так уж это и страшно”,- рассматривая зуб на фоне открытого окна сказал Моисей.
"Страшнее, правда, когда рассвет через пару часов. А зуб..."