Владимир Мирное небо

-Стойте! Подождите! Там опасно!

 Грохот взрыва, в воздух взлетают клубы пыли. Командир кашляет, протирает глаза, вглядывается в адскую картину боя. Повсюду расплёсканы зелёно-коричневые кляксы танков, аккуратными линиями начертаны руины домов, неумело намазаны серые лужи облаков на желтовато-алом холсте неба. Мальчик. Лет тринадцать, не больше. Слипшиеся волосы, седые от пыли, грязи и усталости. Потрёпанная гимнастёрка, пузырём вздувающаяся на груди. Серьёзные глаза, цвета неба. Мирного неба.

-Не надо туда! Там засада! Вас поймают!

 Снова взрыв. На миг мальчик пропадает из виду, тонет в пыли. Туман разрыва рассеивается, парнишки нет. Командир растерянно почесал затылок и тут же вздрогнул от неожиданности. Малец уже около танка, у самой гусеницы, его большие глаза говорят за него всё то, что он пытался крикнуть, но крик потонул в какофонии взрывов, криков и хриплого дыхания людей внутри танков. Командир протягивает руку, рывок и мальчонка уже сидит рядом и торопливо говорит:

-Там трое засело!- грохот – В одном новобранцы, они не страшные, сами всех боятся! А в остальных опасные! Точно стреляют, не промахнутся! Сзади надо подойти! Там развалин много, я место покажу, они не заметят! Спешить надо, эти последние, их подобьём – остальные мигом сбегут!

-Ну, веди, товарищ! – командир усмехнулся в пшеничные усы и отдал распоряжения экипажу.

Нападение отбито.

-Ты откуда такой взялся, смельчак?

 Они сидели в поле. Небо расчистилось, ярко светило солнце. Мальчишка сидел на мягкой изумрудной траве, смотря наверх. Небом на небо.

-Я из деревни под Ленинградом. Война как началась, батька меня, мать в охапку да повёз в город, мол, там убежища, не так опасно. Кто же знал, что блокада начнётся? Да только до неё мы с отцом уехать успели, а мать – нет. Так её и забрал её Ленинград. Мы с батей – на фронт. Да только и он немного протянул. Его Сталинград забрал. Даже не знаю, где он. Братскую могилу вместе с остальными солдатами копал. Он мне тогда в бою крикнул в последний раз: «Володька! Ради меня с мамой, живи!», а потом пуля в голову. Как похоронили, отпели, я по миру пошёл. В боях своим помогал, а взамен просил меня просто в строй взять, я ведь мужчина, солдат, а меня не берут, мол салага ещё.

 Командир задумчиво оглядел парнишку и повернулся к солдатам:

-Ну что, товарищи, берём орла в свою стаю?

-Так точно, товарищ командир! – раздалось хором в ответ.

-Ради чего биться будешь, солдат?

-Ради мирного неба. Мне б на него посмотреть и больше не надо.

Так и стал Володька Светлов рядовым Светловым. Солдатом. Звщитником. Маленьким мужчиной.

Через много боёв прошёл молодой боец. Да только не дожил до мирного неба, два дня не дожил, погиб под Берлином. Хоронили его всем взводом, на красивом холме под родными берёзами. Простой солдатский крест с табличкой, на которой скромно значится:

«Володя Мирное небо» .