Великан

Я лежал на земле, раскинув на все четыре стороны мое безвольное тело. Ноги, безмятежно утопающие в траве, простирались так далеко, что не было никакой надежды уговорить их хотя бы разочек пошевелиться. Руки, протянутые в необозримые пространства, давно вышли из всяческого повиновения и пребывали в блаженстве независимого от меня существования.

Когда невдалеке на тихой глади зеленой реки показалась лодка, я прокричал старику, сидящему в ней:
– Эй, благообразный старик! Не будешь ли ты так добр посмотреть, что там делают мои ноги, а потом помочь подняться мне?
Но старец лишь досадливо отмахнулся, словно вовсе не слышал меня, и неспешные воды покорно унесли его прочь.

Минуло триста весен, когда на горизонте в облаке пыли появился всадник.
– Эй, добрый всадник! Не будешь ли ты так любезен пустить свое острое копье в мои ленивые пальцы и передать им, что я все еще здесь?
Но стремительно пронзающая закат фигура только ниже приникла к седлу, чтобы вновь исчезнуть из виду.

Когда по прошествии трех тысяч зим на мое чело опустилась птица, я не стал ее ни о чем просить, а только тихо заплакал, так как больше не надо было ждать.