Почему я не стал Генералом! - 6 глава - 1

            
        Глава -  1

   Наконец – то пришел местный поезд Поворино – Борисоглебск, и я отправился на нем в город Борисоглебск.
         
    Стоя у окна вагона и проезжая мимо разрушенных складов элеватора я увидел, что на территории его  горит - горьким дымом зерно,  и удивился,  что его никто не спасает.
   Стоящий рядом со мной пожилой пассажир, тоже глядя на это горестно, сказал:
      - Горит хлебушка - то и никто не может его взять,  и сами не спасают…..
       Я, спросил:
  - А, почему?
  – Да  вот оцепили войска и не дают брать зерно населению для питания, говорят есть приказ - ничего не оставлять немцам,  вот и горит.
    А нам жрать нечего, а не возьмешь,   да и сами не спасают его,  нет сил и вагонов.
   - Идиотство,  - сказал я, - ну пусть бы брали его наше население все равно же сгорит.
    Немцы еще где,  да и будут ли здесь, неизвестно,  а зерно нужно спасать или раздавать населению.
   – Нельзя, -  сказал он.  Нам говорят:  «Вот придут немцы и если мы вам разрешим его брать,  то вы потом его все равно им отдадите,  а этого допустить нельзя».
  -  Так ведь мы голодаем? – отвечаем мы.
  -  А, вы уходите в тыл, - нам отвечают, -  там сейчас везде люди нужны. Вы, что немцев ждете?
    Вот и крыть нам нечем,  так и горит он хлебушка наш, понапрасну.
    Я  курил и думал,  что все же такой приказ идиотский,  пусть бы население брало ведь ясно,  что все не смогут в случае чего убежать в тыл.
   Да  и гонят же пустой порожняк вагонов в тыл,  а чтобы загружать его тем же населением,  но приказ есть приказ и зерно горит…
 
  Борисоглебск – город,  названный в честь князей Бориса и Глеба,  убитых Святополком - Окоянным,  когда - то в далекие,  далекие времена.
    Город, как город с редкими двух этажными и тем более трехэтажными  домами,  все больше домики из самана,  рубленые,  каменные, насыпные – одноэтажные.
       Правда центральная улица - площадь мощенная булыжным камнем,  а остальные улицы - грунтовые дороги.
    Городские улицы напоминают крупное село с садами и огородами,  но в городе чувствуется какая – то суета,  какая – то озабоченность людей.
     Собственно говоря это и немудрено понять,  так как по слухам фронт проходит где то в 70 - 100  километрах от города.
     Вот я зашел на мелькомбинат в отдел кадров,  вижу там,  в отделе что - то упаковывают,  рвут какие – то бумаги. Я  спросил начальника кадров:
  - Не нужны ли им механики?  Он удивленно посмотрел на меня, да и говорит:
  - Вы, что с луны свалились? Мы тут готовимся к возможной эвакуации,  а Вы на работу хотите устраиваться, -  и усмехнулся,  да так  двусмысленно с подозрением глядя на меня.
  - Ну  раз так – то,  конечно Вам не до приема на работу, - сказал я и быстренько ушел.
   Так как вижу,  он в чем  - то подозревать  стал меня, мол  не шпион ли я? 
   А зачем мне лишнее выяснения?  Так сказать, - прошвырнувшись еще немного по городу,  я вновь на вокзале  и  вот опять в пригородном поезде еду в сторону Поворино.
   
   Опять   иду в столовую вокзала,  а там народу,  ну пушкой не пробьешь.
  Подсказали мне,  что на другой стороне станции,  в вагона – ремонтном пункте есть тоже столовая и вот я там.
   Захожу  и там народу полно,  но вот вижу,  что  за одним  столиком сидит только один человек,  а рядом с ним два свободных места и никто их не занимает, хотя за другими столами люди ждут,  когда место освободится.
    Я  не стал задумываться -  почему это так и подойдя к этому одиноко сидящему  человеку спросил:
   - У Вас тут место свободно? 
  Он кивнул головой и добавил, -  свободно,  а сам продолжал хлебать ложкой из глиняной чашки суп -  бурдамагу из отрубей.
    Я оглядел его – вижу у него левая рука на перевязке с бинтом,  сквозь бинт видно темное пятно запекшейся крови,  сам он одет немного странно - гимнастерка солдатская,  а брюки черные гражданские.
   Не удержавшись, я спросил его:
   -  Ты,  что  оттуда?
     Он  нехотя ответил,  а откуда еще в таком виде могут быть?  Я опять задал вопрос ему,  -  а далеко нет,  идут бои?
      В это время к столу подошел какой - то тоже в полувоенной форме человек и сел на третий свободный стул.
   Я только мельком взглянул на него и продолжал, что - то спрашивать, обедавшего,  а тот отвечал как - то неопределенно. 
   Расспрашивая его,  чувствую , что вновь подошедший человек упорно смотрит на меня.
 
     Я невольно взглянул на него и задержался на нем глазами,   передо мной сидит мужчина, ну старше меня лет на 5 - 7 в военной гимнастерке,  но поверх ее,  гражданский обычный пиджак.
   Вот он спросил меня:
    - Ваши документы?
   Я  поглядел на него, сказал: -  а Вы кто такой,  Ваши  документы? 
   Он молча, расстегнул карман  на гимнастерке и протянул мне удостоверение личности,  где было сказано, что он является старшим лейтенантом отдела НКВД.
      Взяв свое удостоверение,  он положил его в карман и вопросительно посмотрел на меня.
    Мне ничего не оставалось сделать, как достать свои документы и предъявить ему.
    Вот он прочитал паспорт,  командировочное удостоверение и вместо того чтобы обратно отдать их мне,  положил их в свой внутренний карман пиджака, со словами обращаясь к сидящему с перевязкой соседу.
   -  Ну, что поел? Тогда пошли….
   -  Как пошли? А, мои документы,  - спросил я.
    - И, Вы с нами пойдете, тут не далеко.
     Откровенно говоря, я хотя и не чувствовал за собой какой либо вины, но  как - то растерялся и занервничал.
   
Вот мы все трое идем через железнодорожный пути,  впереди тот с перевязанной рукой,  потом я,   а за мной старший лейтенант. 
   Тут он спросил у меня:
   - У, Вас закурить есть?
   - Есть конечно, -  я остановился,  достал из кармана свернутую газету и кисет с табаком - самосадом, оторвав себе на цигарку и ему стал сыпать табак в бумагу.
    А у самого вижу руки трясутся и  он,  конечно это заметил, но не подал вида, что видит мою растерянность.
   Закурили, я еще раз спросил, -  а далеко идти?
   -  Да  нет,  вон до того дома, -  и он указал на небольшой дом, с глухой оградой, метров за 150 - 200 от нас, стоящей на другой стороне железнодорожных путей.      
      Итак  мы один за другим,  всходим на крыльцо дома,  открываем дверь и заходим сразу в довольно большую комнату дежурного по линейному отделению НКВД.
  -  Садитесь пока, - сказал шедший с нами старшой,  а сам в одну из боковых дверей.
   Сели на лавку стоящую у стены комнаты и я стал оглядывать обстановку.
  Прямо перед нами сидящими - дверь, куда ушел старший лейтенант,  слева такая же лавка,  на которой сидят,  как видно такие как и мы задержанные для выяснения, человек 5 - 6 мужчин, одетых по разному; в гражданской и военной одежде.
   Тут – же рядом с дверью отгороженный бордюром за столом сидит дежурный,  поглядывая на всех нас. 
    Справа,  около двери,  в которую мы зашли,  сидят по бокам ее,  двое солдат один с винтовкой,  а второй с наганом и глядят только на нас задержанных.
   Следят  за каждым нашим движением,  причем у одного винтовка на коленях,  а рука на спусковом крючке  и у другого тоже наган в руке и палец на спуске.
    Уж слишком все выглядит грозно для нас.  Все сидящие сидят,  молчат, да об этом сразу предупредил и дежурный, чтобы все сидели и не переговаривались.
     Прошло не более 5 минут,  как вдруг раздался голос из коридора,  куда ушел старший лейтенант:
   -  Долгирев - пройдите сюда,  за ним эти же слова повторил и дежурный - Долгирев пройдите…
  Я   переспросил его, - а куда пройти то?
  - По коридору последняя дверь,  налево , - сказал он.
   Иду по коридору,  в котором направо и налево двери в кабинеты,  прошел метров 15 – 18.   
   
 Вот слева и последняя дверь,  обитая черной клеенкой, открываю дверь и захожу со словами:  - Разрешите? 
     Прямо в углу  стоит письменный,  двух тумбовый стол,  за ним затянутый портупеей мужчина в форме НКВД с двумя шпалами - майор.
    На мое слово – разрешите, кивает головой  и показывает рукой мне в противоположный угол, где одиноко стоит обычная, видавшая виды деревянная табуретка - со словами садитесь туда.
   Сел я на эту табуретку, а  майор за столом в 5 - 6 метрах от меня, в противоположном углу, ему где  - то лет 38 - 40.
   Вижу, разглядывает мои документы и вдруг вопрос?
  – Фамилия? Я, промолчал. Он тогда взглянул на меня и снова.
  - Ваше фамилия?   Я,   видя, что он держит в руке мой паспорт, ответил ему: 
  - В моем паспорте написано моя фамилия,  и имя и отчество и год рождения.
  Он  оторвав взгляд от паспорта,  опять повысив голос, сказал:
  -  Я, Вас спрашиваю, фамилия? 
  - Неужели Вы думаете,  что если эти мои документы не мои,  так я бы не выучил их наизусть?
  – Вы обязаны отвечать, а не пререкаться.
  - А  Вы, что думаете,  я это не я что ли?  Да вот у меня есть и дополнительные документы и фотографии,  подтверждающие кто я такой.
   Я встал с табуретки и двигаюсь к его столу,  одновременно достаю еще кое какие справки и фотографии,  а он мне в ответ, -  сидите, сидите,  -  я уже у его стола и положил перед ним дополнительные бумаги.
    Он опять отправляет меня к табуретке, -  мол, идите туда, садитесь,  а я упрямо стою и кладу ему на стол фотографию одну, за одной.
  - Ну, ладно, возьмите свои документы,  он подал мне их.  Все, можете быть свободным.
   А, я стою перед его столом ему и говорю:
   - А, Вы не поможете мне доехать в Урюпинск?  Там у меня тесть живет и мне хотелось бы его попутно увидеть?
   – Нет  я Вам ни в чем этом помочь не могу,  туда сейчас нужен отдельный пропуск.
   – Да  жаль, конечно, -  ответил я, -  ну тогда до свидания,  но он промолчал.
    А  я повернувшись к двери пошел снова в коридор,  затем в комнату дежурного.
   Зайдя в дежурку, я взглянул на него и сказал ему:
  - До свидания,  он тоже промолчал,  и вот  я уже на улице.
 
  Выйдя из НКВД,   я все же подумал,   и  как это они меня выпустили?
     Пропуска мне тот майор не дал,  при мне никуда не звонил,  сказал, идите и все.  Никто меня больше не задержал?
   Наверное у него, какая  ни - будь,   тайная кнопка есть - звонок,  когда можно кого выпустить,  а когда нет.
    Ну  так или иначе,  а я иду опять в столовую,  но уже на станцию. Пообедал – бурдомагой из отрубей, так же по карточке получил свой хлеб, одну килограммовую булку - кирпич, ржаного с отрубями хлеба, да и съел половину сразу же.
    После «вкусного ресторана - забегаловского обеда из баланды,  оставшийся хлеб разместил в карманы кителя.

   Только вышел на перрон, смотрю мне навстречу тот парень,  вместе с которым меня забирали для выяснения в НКВД.
    Подошли мы друг к другу,  как друзья по несчастью,  я ему и говорю:
    - Тебя, что тоже быстро выпустили?
   - Да, я у них уже два раза был,  кроме того, что с тобой вместе нас водили.
       Да, только заведут, так сразу и  выпускают, - ответил он.
   -  А, в чем дело?  Почему забирают – то,  - спросил я.
   - Да,  сказал, там один из их них,  что якобы вчера во время бомбежки станции,  Фрицы высадили на поле десант, своих.
     И  вроде бы обнаружили шесть парашютистов, вот и ведут сейчас почти повальную проверку, ищут их.
   Может быть, подумал  я,  черт  их знает,  правда это или нет. 
    Во всяком случае,  слух о предстоящей бомбежке Поворино оказался верен,  час в час, на своей шкуре уже проверено.
    В отношении десанта,  возможно,  это так и было.  Поболтали мы немного с ним и разошлись,  он в какую - то деревню к родственникам,  а я ждать какого - либо товарняка, в сторону станции Ярыженской.
    Прошелся по перрону станции,  да и сел у забора в конце перрона,  сел да и высидел… .

   Подходит ко мне опять какой – то полувоенной форме и спрашивает:
    -  Ты, что здесь сидишь?
   - Сижу, вот поджидаю,  не будет ли какого поезда в сторону Сталинграда…
   - А, зачем тебе туда, документы есть?
    – Конечно, -  ответил я.
   – А, ну покажи.
   – Пожалуйста, да только предъявите вначале свои.
    – Смотри,  -  и он достал тоже удостоверение капитана НКВД,  развернул его,  но в руки мои мне не дал.
   – А  вот мои смотрите.
    - Придется тебе пройти со мной,  - сказал он и также как старший лейтенант положил мой паспорт себе в карман.
   – Да  я уже был у вас,  -  проходил вашу проверку.
   – Ничего, ничего еще раз прогуляемся,  а там посмотрим.
   И пришлось еще раз топать до  станционного железнодорожного НКВД.
   Опять я в дежурной комнате,  но не успел толком оглядеться,  как дежурный  обращаясь ко мне говорит :
   - Долгирев возьмите Ваши документы и можете идти.
    На этот раз я проворчал,   а зачем приглашали?  Но, он промолчал, и я ушел опять на станцию.

Продолжение следует - http://www.proza.ru/2016/04/18/1773