Апсида

Событие, о котором я хочу рассказать, произошло лет за десять-одиннадцать до начала перестройки. Кое – что из него оставило у нас, его свидетелей, тогда много вопросов. Это было так, как – будто мы читали книгу, из которой были вырваны многие страницы. Мы действительно жили во времена, когда из нашей истории вырывали отдельные страницы, содержание которых было неудобно власть предержащим в то или иное время.
 
   Когда – то в Украине существовала Академия архитектуры. Она располагалась почти в самом центре столицы в массивном четырёхэтажном здании, построенном в стиле старинной русской архитектуры. Но строилось оно в конце девятнадцатого века. Его первым хозяином, и, вероятно, заказчиком при строительстве, был «Союз русского народа» - организация, объединившая людей, проповедующих черносотенные идеалы. Потом, когда в шестидесятые годы прошлого столетия, в стране начинали разворачивать строительство, республике понадобились проектные институты различного профиля.

   Эти институты и были созданы на базе Академии архитектуры. Сначала они все ютились в одном этом здании. Но потом в городе был построен большой дом проектов, куда и переехали почти все институты, кроме одного. Оставшийся в здании институт имел основных два подразделения: проектное и научное. Сотрудники этого института призваны были решать как глобальные, так и локальные вопросы градостроительства. Штат сотрудников разрастался. И к началу семидесятых годов в здании стало тесно. Так возникла необходимость в расширении площадей, в строительстве, если не нового здания на новом месте, то хотя бы пристройки к старому.

    Руководству института долго пришлось «выколачивать» деньги на проектирование и строительство пристройки в Госстрое республики. Но, в конце – концов, деньги были выделены, проект готов и можно было приступать к строительству. Оно предполагалось пристройкой к старому зданию на клочке земли, который отделял его от двух пересекающихся улиц. Здание стояло на углу. Но для начала строительства требовалось снести апсиду, которая стояла на торце этого здания и когда – то  использовалась, как церковь набожными представителями «Союза русского народа». Как обычно, со строительством надо было спешить, так  как часть средств, отпущенных на него, нужно было использовать до нового календарного года. Разборка апсиды началась во второй половине лета, рабочих там было немного, фронт работ был не большим, и работать приходилось в стеснённых условиях.
 
    Для усиления рабочей силы, руководство института регулярно направляло туда своих сотрудников: инженеров, техников. Были составлены графики работы вспомогательных сил от каждого отдела института. Очередь работать на объекте для нашего отдела дошла к тому времени, когда была уже разобрана кладка стен, и дело дошло до разборки пола в апсиде и земляных работ. На эти работы, как правило, направлялись наименее загруженные в этот момент сотрудники, а из них выбирались наиболее крепкие. В один из рабочих дней после обеда, в отделе появилась наша сотрудница, которая в этот день должна была находиться на стройке. Это была средних лет физически крепкая и хорошо тренированная женщина. Но она была человеком очень впечатлительным и ранимым.
Глаза нашей сотрудницы были буквально квадратными. Было видно, что она находится в большом смятении. Мы все окружили её и накинулись на неё с вопросами, которые задавали ей все на перебой: «Что случилось, чем ты так расстроена?» Кто – то предположил, что в земле нашли не взорвавшуюся бомбу времён второй мировой войны, что нередко случалось при выполнении земляных работ в городе. То, что было обнаружено под полом апсиды, произвело впечатление не менее страшное, чем это была бы бомба. Когда вскрыли пол и начали выбирать грунт, чтобы добраться до фундаментов здания, люди натолкнулись на слой скелетов мужских, женских и подростков. На скелетах не было никаких следов одежды. В черепе каждого скелета в затылке была дырка от огнестрельного оружия.

    На стройку немедленно были вызваны сотрудники судебно – медицинской экспертизы. Работы были остановлены. Спустя какое – то время судебные медики пришли к выводу, что это захоронение было произведено в тридцатые годы. Мы знали, что когда – то хоронили людей под полом в церквях. Но это, во-первых, было очень давно, во- вторых, со времён прихода советской власти помещение апсиды уже не использовалось как церковь, а в-третьих, хоронили в гробах и не слоем. Но слой оказался не единственным. Слои скелетов лежали почти до самого основания фундаментов, пересыпанные сухим пеком.

    Мы не знали тогда, что происходило в тридцатые годы в стране. Большинство из нас принадлежало к поколению, которое родилось перед самой войной или уже после неё. Те же люди, которые знали о событиях того времени, предпочитали молчать. Для ликвидации этого неожиданно обнаруженного кладбища потребовалось время, в которое все работы по разборке апсиды были остановлены. Куда были вывезены безымянные останки людей,  для которых апсида послужила только временным пристанищем, мы не знаем. Кто были эти люди? За что расправились с ними и кто? Все эти вопросы оставались для нас без ответа.

    Но вот пришла перестройка, гласность. Журналы и газеты стали печатать статьи, которые хотя бы частично приоткрывали завесу секретности событий того страшного времени. Но и даже то не многое, что становилось тогда предметом гласности, потрясало до основания все наши представления о недавней истории страны, которую мы учили с детства.  В это время появились книги и фильмы, рассказывающие о преступлениях системы, о которых подчас не подозревали современники, не говоря уже о более поздних поколениях людей, живущих в этой стране. Начали развязываться языки  и у свидетелей тех ужасных событий.

    Здание, в котором мы работали, расположено  поблизости от печально знаменитого в те времена комплекса, который называли просто - Короленко 15. Это был комплекс зданий, принадлежащих  во времена моей работы в этом районе, органам КГБ.  В них входили и из них выходили мужчины обычно в серых костюмах, очень похожие друг на друга, словно они были детьми одних и тех же родителей. У всех у них были настолько ординарные лица, что глазу в них не за что было зацепиться. Они были не запоминаемы. Можно было подумать, что это клоны одного человека. Но  мы тогда не думали так. О клонах тогда было известно только из книг библиотечки фантаста. В тридцатые годы это ведомство имело другое название - НКВД.

    Старожилы говорили, что почти все здания, прилегающие к этому району, связаны между собой подземными переходами. Не исключено, что и здание, в котором мы работали,  своими подвалами входило в эту систему. Вывод напрашивается сам собой. Людей, замученных в застенках НКВД  и там же расстрелянных, свободно могли перемещать по подземным переходам в него. Что – то мешало вывозить их «чекистам» за пределы города и, как тысячи других жертв, закапывать в Дарницком лесу.

    В нашем здании только небольшая часть подвала использовалась, как комната приёма пищи с буфетом. Все остальные части подвала были замурованы. Почему? Какие ещё страшные тайны хранят в себе эти подвалы и  подвалы прилегающих зданий? Возможно, когда - нибудь история ответит и на эти вопросы.

Кёльн, 2006 г.