Слеза дракона. Зарисовка

Часть 1
Энн никогда не любила больницы. Длинные коридоры, неестественный свет – все это действовало на нервы. Девушка наматывала круги у двери в операционное отделение. Сколько времени прошло? Ее уставший мозг отказывался выдавать ей информацию. Она присела на стул около стены и стала судорожно искать сотовый. Именно за этим занятием ее застал врач. Устало сощурив глаза, он подошел к девушке, быстро глянул в свои записи и негромко ее позвал:

– Мисс Джонсон?

Энн нервно вскочила.

– Мы сделали все, что смогли. Но вы должны понимать, что в возрасте вашей тети сложно пережить такие травмы. Боюсь, эти сутки будут решающими для нее.

Врач заученно улыбнулся. Энн кивнула, не в силах в это поверить.
В возрасте?! Девушка привыкла думать, что ее энергичная тетушка проживет еще очень долго. А не попадет так нелепо под колеса какого-то байкера.

– Спасибо вам, – наконец, нашлась она. – Я смогу ее увидеть?

– Боюсь, что нет, – покачал головой врач. – Она пока в реанимации. Я бы посоветовал вам поехать сейчас домой, мисс. Вы можете звонить и узнавать о ее самочувствии.

Видимо, больше сказать было нечего, поэтому мужчина пробормотал еще несколько дежурных фраз и поспешил удалиться. Энн в бессилии присела обратно на стул. Из ступора ее вывел настойчивый сигнал телефона.

– Энни, ты в порядке? – защебетала телефонная трубка голосом Молли. – Ты еще в больнице? Может, нам за тобой приехать?

Молли говорила что-то еще, но сил Энн хватило лишь на то, чтобы назвать адрес больницы и ждать подругу, бесцельно рассматривая узоры на двери в операционное отделение.

***

Энни падала. Черная бездна не кончалась, липкий страх намертво сковал горло, не позволяя издать ни звука, ни крика о помощи. Темнота вызывала дикий ужас. Она словно обволакивала ее, оглушая тишиной.
Выдох. Энн резко села на кровати, судорожно хватая воздух ртом. Что это с ней?! Ей приснился кошмар. Да, именно так. Ничего больше. Девушка откинула волосы с глаз, стирая пот со лба и стараясь успокоиться.

Она поспешно поднялась с кровати, вчера Молли уговорила ее остаться ночевать у них. Их с тетей маленькая квартирка была в тот момент не лучшим местом для нее. Там все напоминало ей о тетушке Лиз. Воспоминания вернулись сразу, как и тревога. Сколько она спала? Ей нужно было срочно позвонить в больницу. Было весьма кстати, что ей не нужно на учебу. Вспомнить бы, какой сегодня день недели?

За этими размышлениями Энн торопливо оделась и пошла на кухню. Молли готовила завтрак, а Питер, их с Джимом младший, сидел за столом и пытался стащить из вазы печенье, как только его мать отворачивалась от него.

– Энни, – радостно пропищал Пит, и побежал к девушке.

– Дорогая, как ты себя чувствуешь? – немедленно оторвалась от готовки Молли и с тревогой посмотрела на девушку.

– Сколько я так проспала? – спросила она, ставя мальчугана на пол. – Мне нужно срочно позвонить в больницу.

Женщина замялась и, наклонившись, к сыну, негромко предложила: – Иди в комнату, поиграй там. А я дам тебе печенье.

Мальчишка надулся, но потом, поразмыслив, кивнул, быстро взял пару печенек, пока мама не передумала, и скрылся за дверью.

– Час назад звонили из больницы, – Молли не поднимала глаз на девушку. – Тетя Лиз умерла на рассвете, не приходя в сознание.

– Мы не хотели тебя будить, ты и так почти не спала. Сейчас позавтракаешь, и мы с Джимом отвезем тебя в больницу. Я уже и с няней договорилась, – затараторила Молли.

Энни почувствовала, что в ней что-то оборвалось, сломалось. Глаза защипало, хотелось рыдать в голос, Молли крепко ее обняла. И, пожалуй, ее плечо было сейчас единственной связью с реальностью.

***

Неделя пролетела, словно один миг. Тягостный и беспросветный миг. Молли всегда находилась рядом: помогала с похоронами (маленькая церемония, на которой почти никого не было), заставляла ее есть, горестно вздыхая в ответ на ее отказ.

Энни казалось, что привычный мир разбился. У нее не осталось родни. Ее воспитала тетушка Лиз. Отца она не помнила, а что случилось с ее матерью, она так точно и не знала. Тетя всегда отказывалась о ней говорить, поэтому Энн решила, что мать ее бросила. Когда-то ей это казалось жутко обидным, но постепенно, чувство обиды ушло на второй план. Ее любили - тетушка Лиз заменила ей всех.

А теперь, у нее отобрали и ее. Это было несправедливо! Хотелось выть и биться в истерике. Но она не могла. Была еще Молли. Не сестра, не родня – подруга. Несмотря на разницу в возрасте, она всегда ее поддерживала.

Девушка сидела на кровати в гостевой комнате в доме Молли. Она так и не смогла заставить себя вернуться в их квартирку и выходила всего пару раз: на похороны и в полицию. Еще велось следствие.

– Энни, – голос Молли послышался совсем близко, – ты что еще не собралась? Сегодня же зачитывают завещание.

Девушка моргнула. Действительно, ее тетя была достаточно благоразумна, чтобы оставить после себя завещание. Нужно было заставить себя одеваться. Ради тети. Памяти о ней.

***

Кабинет нотариуса был обставлен просто и безлико. Словно, у этого места не было души. Странные мысли. Энн нахмурилась и попыталась сосредоточиться.

Нотариус читал документ сдержанно и сухо, перечисляя, что тетя оставила ей. Главное, она заранее позаботилась оставить ей квартиру. Сейчас ей это было безразлично, но Энн понимала, что рано или поздно ей придется съехать от Молли. У нее своя семья и мешать им – было, как минимум, не вежливо. Далее, были названы несколько счетов, девушка только сейчас осознала, что тетя сделала все, чтобы она ни в чем не нуждалась после ее смерти.

Наконец, нотариус закончил чтение и неловко покашлял.

– И еще одно, мисс Джонсон. Мы с вашей тетей были достаточно давно знакомы, так вот, она оставила у нас в сейфе одну вещь. С довольно четкими, хотя и странными инструкциями.

Молли, сидевшая рядом с подругой, удивленно подняла брови.
А нотариус подошел к сейфу, продолжая свой рассказ.

– В случае ее насильственной смерти я должен передать вам эту шкатулку.

Он извлек из сейфа замысловатого вида шкатулку, такую обычно продают в сувенирных лавках.

– Насильственной? – переспросила Энн резко охрипшим голосом. – Вы думаете, моя тетя знала, что ее могут убить?

Нотариус пожал плечами и слегка усмехнулся: – Я не могу ничего утверждать, мисс. Я человек нелюбопытный. В нашей профессии любопытные надолго не задерживаются. Я просто четко исполняю волю вашей тети. Вы должны расписаться в нескольких бумагах, если вас не затруднит.

Энн на автомате расписалась там, где ей было указано. И ухватилась за шкатулку с намерением ее открыть. Но ей намешал жест нотариуса.

– Если вы не против, не открывайте шкатулку здесь. Думаю, дома вам будет удобнее. А сейчас прошу меня простить, меня ждут следующие клиенты.

Энн быстро кивнула, сунула документы и шкатулку в сумку и поспешно встала.

– Странный тип, – прошептала ей Молли, когда они вышли из конторы. Сегодня подруга была за рулем, ехать было далековато, и она выпросила ключи у Пола.

– Давай сядем в машину и ты посмотришь, что там? Хорошо? Тетя Лиз, оказывается была жутко скрытной. Ты за нее замечала такое?

Энни задумалась. Можно ли было назвать тетушку скрытной? Возможно. Во всяком случае, слишком откровенной она не была даже с близкими.

Ей казалось, что шкатулка прожигает ее сумку, девушке не меньше подруги хотелось узнать ее содержимое. Поэтому как только они сели в машину, Энн поспешила достать шкатулку, замки со скрипом отворились, видимо, ее давно не открывали, и перед ними оказался кулон на длинной, по виду, серебряной цепочке. Кулон напоминал глаз, камень с первого взгляда похож на янтарь, только вряд ли янтарь может так переливаться в полумраке.

– Ух, ты, – с восхищением протянула Молли, – камень как живой. Даже мурашки по телу побежали. Что это за кулон, ты знаешь?

Энн неуверенно кивнула.

– Тетя говорила мне об этом кулоне. Она называла его Слеза дракона. Только, – девушка запнулась, – я думала, это все сказки. Понимаешь, она рассказывала об этом как о мифе. Ничего не понимаю…

– Ну, – Молли задумалась, – может это жутко дорогая фамильная ценность? Нам нужно сходить завтра к ювелиру. У Джима есть один знакомый.

– Ты что?! – встрепенулась Энн, крепче сжимая кулон, – я ни за что не буду его продавать! Это же память.

– Кто заставляет тебя его продавать, глупая, – пожала плечами Молли, заводя машину. – Тебя же нужно знать, с чем ты имеешь дело. Что-то мы задержались у этого Андерса. Совсем темно уже.

Машина медленно проехала мимо высокого мужчины в куртке с накинутым капюшоном, моросил мелкий дождик, и ни одна из девушек не обратила на него внимание.

Мужчина сделал шаг назад, в тень и прошептал:

– Наконец, я его нашел.

Минутой спустя, когда из конторы нотариуса торопливо вышла его секретарь, на улице никого не было. Лишь одинокий фонарь освещал пустынную улицу.