Патриот

               
                I
    Я родился в начале шестидесятых годов прошлого века. Звучит, будто я родственник прошлого тысячелетия и представляю собой древнего, без памяти старика. Вовсе нет. Зовут меня Владимир Степанович, и я ещё в полном здравии и памяти, что бы о чём либо поведать из своего детства. С именем, я немого переборщил, и напишу , просто Вовка, как звали меня мои друзья, в те далёкие годы нашего беззаботного детства. Детство и впрямь было беззаботным. Страна шагала вперёд, восстанавливая разрушенное войной хозяйство. Прошло то всего каких то пятнадцать лет с окончания той великой войны, в которой наши отцы и деды одержали великую победу. Говорить какой ценой это было достигнуто, как то вслух не принято, но мы мальчишки, как всегда знали всё.
    Одним словом, мы, пацаны того времени, воспитанные на рассказах и подвигах ветеранов, на фильмах в которых этот подвиг воспевался тоже мечтали стать героями.
    Это сейчас героями считаются те, кто воюет с Джидаями, Гадзилами и другой фантастической нечистью. Раньше, всё было проще. Мы и фашисты. Всё яснее ясного, куда проще. Все мальчишки любили играть в войну. Ту самую, эхо которой ещё отзывалось в душах и памяти людей. Мы могли часами, до пузырей на губах, строчить из пулемётов по врагам и стрелять из импровизированной пушки по  проезжающим машинам. А если какой нибудь   " Газончик" взрывался на импровизированной мине, сделанной из консервной банки наполненной песком, восторгу не было предела.
    Как я был счастлив, когда мне купили новенький игрушечный ППШ, с пластиковым прикладом синего цвета и чёрным металлическим корпусом. При нажатии на курок спускового механизма эксцентрик приводил в движение толкатель механизма, который в свою очередь стучал в диск автомата, создавая звук автоматной очереди. Устройство своего автомата,  я узнал позже, когда после очередной рукопашной, мой автомат развалился по частям. Ствол, приклад, и цевьё с диском и толкателем. Первое время, я даже как порядочный воин, спал с автоматом, умело пряча его под одеяло. Только я ни как не мог понять, почему он каждое утро стоял у моей кровати.

                II
    Через несколько дворов от моего дома, жил мой закадычный друган Юрка. У него было ещё четверо братьев и я ему в этом искренне завидовал. Ему было с кем играть  в войну. Он был самым младшем из братьев и его любили все, и братья и родители. Это было видно по обновкам, которые появлялись у Юрца с    удивительным постоянством.
    Мы часто ходили  друг к другу в гости, да и отношения между соседями были на дружеской ноге. Делить было нечего, особенно нам, мальчишкам. Правда вот оружие вызывало зависть. У Юрца был автомат "Калашникова", вырезанный кем то из старших. Это была модель, вырезанная из большой толстой доски, отшлифованная до невозможного и выкрашенная до блеска в чёрный цвет. Со стороны автомат был  похож на настоящий с точностью в сто процентов.
    У многих ребят винтовки были сделаны из стебля подсолнуха. Связанные простой проволокой они были похожи на мушкеты воинов восемнадцатого века. Зато, извлечённая мякоть из ствола подсолнуха, позволяла сконструировать не только курок но и затвор, который работал по системе настоящего.
    И вот однажды, в один из обычных дней, была выставлена засада и занята оборона. Умело расставив на дороге мины, примерно на ширину колёс грузовика, мы стали ждать врага. Вот он первый. Мина раздавлена крикам "УРА" нет предела. Не попавшая на банки машина, моментально была обстреляна изо всех видов оружия, находившегося в нашем арсенале.

                III
    И вот, после полуторачасового боя Юрец завис надо мной и на полном серьёзе сказал: " Давай тебя раним". Это было, что то новое и я без раздумий сказал: " Давай". В тот же миг мне в лоб прилетел приклад его" Калашникова" , который как мне показалось вылетел из за его плеча. Сноп искр, высыпавшийся из глаз на миг озарил всё во круг и на мгновение ослепил меня. Я на миг замер, но эта контузия быстро привела меня в чувства. Покинув своё укрытие, я с рёвом полетел  домой. В этот момент вся наша улица узнала, что я получил боевое ранение. Обдумывая эту ситуацию, я даже в нынешнее время испытываю шок.. А тогда...
    Хоть и не честно, но я пострадал в боях за родину. Чем не герой. Это было моё первое ранение, которое я как истинный патриот встретил с открытым лицом и распахнутой грудью.
    После медицинского обследования на дому, главврачом мамой. было сделано заключение - Ранение лёгкое, жить будет. С тех пор я очень трепетно и с любовью  отношусь к своей Родине. Метод конечно не из самых перспективных, нот прививку патриотизма вживляет моментально.
    С намазанным  йодом  лбом и забинтованной головой, я снова вышел на улицу. Бой к тому времени естественно прекратился и весь личный состав обсуждал моё ранение.
   Зато на следующий день, когда мы играли в белых и красных, вопрос кто будет Щорсом, отпал без лишних объяснений.

                2016 г.