Заслонка

Я мало что помню из детства. Нет, вещи и события, особенно яркие или трагические, кажется невыводимыми чернилами осели там навсегда. А вот мысли...  "Хочу пироженное" или "не  хочу спать"- это наверняка, но не о них речь.  Есть одно воспоминание -  странное и такое невозможное, что не придумает ни один самый отвязанный мозг.  Воображение пасует перед такой несуразицей.    Она похожа на большого черного кашалота, который почти всегда спит, но время от времени все же всплывает на поверхность. Так вот, когда я была маленькой- года три-четыре, мне казалось, нет, не казалось, я была уверена, что до войны ничего не было.  То есть вообще ничего. Все началось после, а до – пустота, вакуум, бездна. Война- как точка отсчета, период обнуления всего.  Невозможно. Я не знала, ни дат тогда, ни цену времени, ни его ощущения. А мысль такая жила в моей маленькой детской головке, пока туда не начали заливать  цемент, который принято называть знаниями.    А ведь если подумать в этом что-то есть. Малевич со своим квадратом, напоминающим театральный занавес,  уж очень похож на эту мою заслонку, которая тонкой невесомой картонкой, замазанной угольной  сажей проводит черту, отгораживая Жизнь в самом широком ее смысле  «до» от «после», отрезая человеческий мозг от его генетической памяти.  У Малевича, конечно, война другая, но едва ли это имеет значение. Каждая большая война толстым келоидным рубцом ложится в мозгу и обрубает прошлое, подводит черту, возвращает  человечество на старт в каком-то не самом очевидном смысле.