Белая молния

  РАССКАЗ ГЛЕБА ДЕЙНИЧЕНКО   

С гидрометеорологической экспедицией однажды довелось мне побывать на западном Памире. Места эти не случайно специалисты величают «кухней погоды». На большой высоте, среди остроконечных горных пиков, ледников, бурных рек зарождаются мощные циклоны, бури и ураганы, которые разносят снежные заряды, дождевые тучи и ветровые течения на тысячи километров. Знать о них крайне важно летчикам и морякам, геологам, альпинистам, людям многих других профессии, чья работа зависит от прихотей погоды.
Целый день наш маленький вертолет МИ-4 летал над глубокими ущельями, садился на ледники и берега речек. Экспедиция устанавливала разные приборы, датчики, чтобы через несколько дней снять с них данные о погоде.
Вечером усталые, но полные впечатлений, мы приземлились на ночевку в урочище Золотая могила. Никакой могилы здесь, конечно, нет, а название сохранилось еще со времен древних кочевников-киргизов. Зато вокруг расстилался густой ковер сочной зеленой травы и росли русские березы, как где-нибудь в глубине нашей Тульской области.
Как обычно в горах, солнце село и сразу стало темно. Мы  поужинали и легли спать.
Не знаю, сколько я проспал, только проснулся вдруг от каких-то неясных звуков. Где-то в ночи лаяли собаки, блеяли овцы, кричали люди.
— Это недалеко. - сказал гидролог Белов, знаток этих мест. — Тут километрах в трех есть небольшое хозяйство: овцы, лошади. Наверно, волк забрался.
Спать расхотелось.
— Пойдем, посмотрим, — предложил я.
— Айда,  —  согласился Белов, — теперь все равно не уснешь.
Мы взяли сильный электрический фонарь и пошли на шум.
У небольшой овчарни, огороженной высокой каменной стеной, собралось все население затерянного в горах аула.
Все громко разговаривали, горели смоляные факелы, громко и беспокойно ржали лошади.
- Волк, что ли? — спросил Белов у седобородого старика.
- Нет, — ответил тот и что-то добавил на местном наречии.
- «Белая молния» — перевел Белов, — снежный барс. Любопытно, этих зверей даже здесь осталось совсем мало.
Снежный барс, действительно, редкое и интересное животное. Это крупная дикая кошка, не уступающая в размерах пантере, с круглыми небольшими ушами, мощными лапами, длинным хвостом.
Снежный барс обитает высоко в горах, охотясь на горных баранов — архаров. Огромными прыжками несется он за своей быстроногой добычей, преодолевая горные расселины, стремительные водопады, забираясь на головокружительные выси. Он вскакивает архару на хребет и мгновенно перегрызает загривок. Мощные челюсти с великолепными острыми зубами довершают дело.
Барс необычайно вынослив. Остатки барана он частенько волочит долгие часы по глубокому снегу, особенно, если в логове есть потомство.
У снежного барса нет соперников и врагов. Он властелин высокогорья, куда редко поднимаются охотники, боясь снежных лавин и других опасностей. Снежный барс носит белоснежную окраску, чуть желтоватую в подбрюшье. За это и еще за стремительность, смелость, злость его зовут здесь  «Белой молнией».
Случается, что архары — основная добыча барса, уходят в другие места за более обильным кормом. Тогда для снежного барса наступают трудные времена и, нарушая свой обычай, он спускается поближе к людскому жилью. Голодный барс способен задрать лошадь, утащить овцу, не побрезговать даже собакой.
Вот такой свирепый зверь сидел сейчас в овчарне. Ее хозяевам очень хотелось заполучить его белоснежную шкуру, которая ценится у знатоков очень дорого. Но затея эта опасная, сопряженная с большим риском.
Однако горцы уже решились. Несколько крепких мужчин принесли длинный металлический  шест, конец которого разветвлялся в виде рогатки и большую веревочную сеть.
Барс забрался в овчарню, проломив крышу. Выскочить через это отверстие с добычей он уже не мог — мешали обвисшие крестообразно балки. Оставалась дверь овчарни. Ее быстро отворили при ярком свете десятка смоляных факелов. От неожиданности и сильного снопа огня барс на мгновение замер, прижавшись к стене. Этого было достаточно умелым охотникам: через несколько секунд хищник яростно бился в тенетах. Еще мгновенье и припертый рогаткой, перехватившей горло, зверь был накрепко связан сыромятным ремнем. В пасть ему просунули ореховую палку, подобную конскому удилу.
Даже плененный, он был красив и могуч. Зеленым огнем горели его глаза, острые огромные когти поблескивали в подушках лап.
- Пусть полежит до утра, — сказал старик. — Завтра за овец шкурой своей рассчитается.
На полу овчарни лежали три разорванных полуобъеденных овцы, остальные, жалобно блея, жались в дальнем углу.
Мы пошли домой, обсуждая это приключение.
- А жаль барса, сказал Белов. — Его бы в зоопарк, но разве довезешь такую зверюгу.
Мы улетели, когда солнце еще не встало, и вернулись сюда только через двое суток.
Вечером, за чаем, Белов неожиданно усмехнулся. Я вопросительно взглянул на него.
Ушел наш барс, — сказал он весело.
- Как так? — удивился я.
- А так, деревяшку перегрыз, ремни на лапах до костей выел и через крышу все-таки ушел. Охотники за ним по следам крови несколько километров шли. только зря. Он, как до ущелья добрался, — ищи ветра в поле. И Белов снова довольно рассмеялся.

ГЛЕБ ДЕЙНИЧЕНКО.