Враг

               
                Глава.31-я. Враг.
   Человек, часто становится зависимым от негативных эмоций, которые испытывает. А потом и соответствующих действий. И это становится через некоторое время привычкой. Если кто-то или что-то не поменяет его образ мыслей и, соответственно действий.** 

Италия. Рим. Сентябрь. 6-й год нашей эры.      
   Мужики, понимая, что перед ними молодой, но вооружённый современным оружием парень, осторожно, то с одной, то с другой стороны приближались, делая осторожные выпады. Пару из них я уже отбил, но попытка выбраться из круга, имела плачевные результаты, мужчины одновременно бросались на меня, отбрасывая к стене. Моя погибель, была лишь делом времени.
И тут произошло неожиданное. Из-за угла выскочил Квинтус и неожиданно быстро, напал на одного из нападавших сзади. Не ожидавшие такого поворота событий мужики опешили, за что и поплатились – один из них рухнул пронзенный мечом. Не успевший сориентироваться в ситуации завалился набок с распоротым животом и второй. Тут опомнился я, и воспользовавшись тем, что внимание нападавших было отвлечено неожиданным нападением, обрушился на крайнего слева. Через минуту заливаясь кровью, рухнул и он. А Квинтус, достаточно резво с яростным криком напал на остальных мужчин, что не замедлило реализоваться – ещё один нападавший рухнул с глухим стоном, схватившись за разрубленное горло на мостовую. Оставшиеся двое, парализованные таким поворотом событий не оказали нам достаточного сопротивления, и один за другим последовали за своими товарищами.
Мы обернулись. С широко открытыми глазами девушка смотрела то на нас, то на мужчин. Она явно не понимала, что произошло. Её взгляд и поза всё говорили о растерянности смятении.
– Отец, отец! – кинулась со слезами она к одному из убитых мужчин. Слёзы заливали её лицо. Потом она обратила лицо к нам, – что вы наделали? Да вас распять за это надо!!!
Перед ней стояло двое молодых восемнадцатилетних парней убивших её отца и кого-то, наверное, из родных.
Мы, молча, хмуро, смотрели на неё.
И тут до неё дошло, что мы можем убить и её. Она обратила взгляд полный мольбы и ненависти и страха ко мне и Квинтусу.
– Вы не посмеете… вы не посмеете меня убить! Ведь правда? – обратилась она ко мне. – Ты прекрасный любовник!
– И за это ты натравила на меня своих родичей? – жестко спросил я.
– У меня не было выбора…– склонила она голову. – Я бы была опозорена на всю свою жизнь.
– И поэтому ты решила, что проще убить легионера? – спросил, указывая на меня Квинтус.
– Я не хотела! Это они! Это они захотели мести! Это они решили всё за меня! Они сказали, что это дело чести! Они пошли за ним и выследили его!
– Правда? – червячок жалости шевельнулся в моей душе.
– Истинная правда! – воскликнула девушка, прижимая руки к груди. Небо сыпануло горсть мелкого дождя, и она воспользовалась этим. – Само небо готово подтвердить мои слова! Это очищающий дождь! Я призываю небо в свидетели… Я… я готова идти с тобой… хоть на край света! Я могу стать твоей любовницей, или женой! Ты помнишь, как нам с тобой было хорошо?
   Она приблизилась ко мне и попыталась обнять. Я несколько не ожидавший такого поворота неуверенно, слегка оттолкнул её. Но эта моя неуверенность, которую она почувствовала, придала ей уверенности. Он женским чутьём почувствовала слабинку.
– Ты же помнишь мои ласки… моих рук нет слаще ничего…Они слаще мёда и козьего молока…ты помнишь, как я кормила тебя лепёшкой с этих ладошек? Она соединила края распахнутых ладошек вместе, символически обознаячая сосуд. Это было красиво, просто необыкновеннно! Маленькие пальчики, её губы, наполнившиеся кровь и слегка припухшие, как тогда, от желания…эта женщина хотела меня… хотела меня одного…единственнного….
   Моя душа стала размякать. Да, я вспомнил. Я был сыт, и оставшиеся крошки лепешки она поместила себе в ладони. «Стань моим птенчиком, моей любимой птичкой, клюй мой хороший! Ты самый лучший птенчик на свете!». Тогда я губами втягивал-слизывал крошки лепёшки с её слегка влажных ладоней. Мягких и нежных. Да, этот порыв нежности романтизма вспыхнул в моей памяти. Мне стало жаль её, и я протянул было, к ней руки, как вдруг она…она вскрикнула…и на шее у неё появилась кровавая полоса. Широкая. Широчайшая!!!!
– Будь ты проклят, – прошипела она, ослабшим голосом с ненавистью смотря на меня. Потом, она взмахнула руками, как смертельно раненая птица, и медленно рухнула назем. Квинтус, я боковым зрением увидел, вложил меч в ножны.
– Кто один раз тебя предал, тот предаст и другой раз, – сказал он. Я отбросил ногой мёртвое тело женщины, которая две минуты назад призналась мне в вечной любви. И ненависти.
– Пойдём отсюда… брат, – тронул за плечо меня Квинтус, – может сюда нагрянуть стража, – выводя меня из ступора.
– Один раз предавший, предаст и второй раз, и третий – и предательство станет его второй душой!
…. Почти насильно он потащил меня из этого переулка.
Продолжение следует