Девять жизней драной кошки. Часть I. Глава VI

                Часть I. Глава VI.
         
       Все двое суток до Новосиба молодые не разговаривали. Алексей не захотел объясниться, Вера не настаивала. Казалось, что молчание ее угнетало меньше, чем мужа. Алексей весь извелся, пытаясь восстановить прежние отношения. Попутчики, молодые ребята, сначала со смехом, потом с сочувствием наблюдали за бесплатной комедией.

         Перед конечной станцией они переоделись, и оказалось, что это  выпускники военного училища. Ребята неимоверно гордились новенькой формой и погонами, чувствовали себя людьми неординарными и авторитетными. На правах мудрых и старших они стали учить Веру жизни. Тауберга в купе не было, и Вера от души разыгрывала из себя молодую глупую дурочку.

      Она так внимательно с самым серьезным видом слушала наставления, так подобострастно переспрашивала, так настойчиво просила совета, что лейтенанты, наконец, почувствовали, что она просто над ними смеется. Вера выпроводила их в коридор: ей тоже надо было переодеться. Ждали они за дверью довольно долго. Уже и Тауберг вернулся, уже самые нетерпеливые пассажиры потащились к выходу с баулами и чемоданами, придавив лейтенантов к стенке.

        Только тогда они услышали негромкий голос:
- Смирно! Равнение на командира!
Пять лет муштры сделали свое дело. Лейтенанты вытянулись в струнку, но … офицер был милицейский. У парней лица покрылись ярким румянцем.
- Вольно! Зелень пузатая! – засмеялась Вера. – Есть еще желающие поучить меня, как жить надо?
Парни за спиной показывали Таубергу кулаки. Увесистые такие

        . Это происшествие самую малость разрядило обстановку, но вина Таубергу так и не была прощена до отъезда. На все его аргументы у жены был только один контраргумент: брак фиктивный, наложницей быть не собираюсь. Почему она так вредничала, Вера и сама не понимала. То ли протестовало чисто женское начало, не желающее подчиняться никому и ничему. То ли не хотела, чтобы в их сексуальных отношениях присутствовала такая горькая нотка животной грубой страсти. Тауберга упрямство жены и пугало и восхищало. В его обычной серой жизни не было женщин со столь сильным характером.

         Силу характера жены Леша оценил во время  перелета в Аргентину. Для него весь перелет был сказочно прост и приятен. Вера легко и быстро находила со всеми общий язык. Добрались они с четырьмя пересадками, зато за двое суток. Только в порту назначения, когда их никто не встретил, Леша увидел, что жена находится на грани нервного срыва. Ох, и попало же встречающему, приехавшему за ними только через полтора часа. Леша впервые пожалел, что не знает португальского.

       В больничном городке Красного креста Вера стала любимицей буквально в первую неделю по приезде. Сначала ее облюбовала ребятня. Слова  « Фрау Вера» слышались во дворе с утра до ночи. Потом к ней пошли женщины. Сначала с обычными бабскими склоками и недоразумениями, вызванными плохим знанием языков. Потом приходили просто пообщаться, как только Вера приезжала на своей иномарке. Каждому приятно, когда в далекой чужой стране встречаешь соотечественника.

   А Вера, говорившая на  большом количестве языков, была соотечественницей всем. Как-то стало традицией в темные душные вечера собираться в сквере и петь. Сначала это была небольшая группа женщин, потом хор разросся до неимоверных размеров. Закончилось это курьезом. Пришло предписание из местного отделения полиции, запрещающее нарушать тишину после 20 часов вечера. Хор встретил предписание с недоумением.

     Недоразумение разъяснилось довольно быстро: местной полиции надоело разгонять толпу слушателей, собиравшуюся ежевечерне у ворот госпитального городка. Вера предложила властям округа дать несколько благотворительных концертов в районе. Концерты стали традиционными.

        Особенно теплые отношения сложились у Таубергов с коллегами после того, как Вера впервые вывезла женщин с детьми на автобусную экскурсию. Места вокруг были великолепные. Вера, устроившись на работу в Университет, единственная имела свободный выход в город. Надо сказать, что никто особо не рвался выходить из городка. Расположен он был в пригородном рабочем квартале и спокойным по правонарушениям никогда не был.

             Миссию Красного креста постоянно охранял наряд местной полиции. Хотя, честно говоря, врачей никто не трогал. С первой же получки Вера купила подержанный автомобиль и получила местные водительские права. Аборигены утверждали, что это – напрасная трата времени и денег, потому, что полстраны ездит без прав. Полицейские за мизерную мзду, отпускают нарушителей с миром. А чаще и не останавливают вовсе. Веру останавливали по несколько раз в день почти целый месяц. Потом, видимо, привыкли.

         Так вот на этом автомобиле они с Лешей исколесили все окрестности, завели любимые места и ресторанчики, где познакомились с национальной аргентинской кухней. Когда Алексей Ильич рассказывал коллегам, где он был в прошедшие выходные, он видел явную зависть в их глазах.

         Однажды кто-то из коллег в шутку попросил взять его с собой. Алексей смутился и пригласил молодого человека на ужин. Он решил, что Вера поможет решить эту проблему. Вера объяснила доктору сколько стоит эта поездка и предложила обсудить это с женой и друзьями. Желающих набрался целый автобус. Таким образом, поездки стали достаточно регулярными.

                Вскоре Тауберги от этих вояжей самоустранились. У них была своя личная жизнь.
         Семейная жизнь Таубергов была несколько бессистемной и нестабильной. По принципу: Ванька дома, Маньки нет. Они редко одновременно были дома, но, зато, наскучавшись не отходили друг от друга ни на шаг. Вера все больше и больше укреплялась в вере, что муж ее любит преданно и беззаветно. Она ни разу не пожалела о том, что полюбила Лешу.

            Целый год пролетел как в сказке. Гром грянул среди ясного неба. В середине августа Вере необходимо было повторить инъекцию противозачаточных. Ампул на месте не оказалось. Вера заподозрила, что Алексей намеренно спрятал лекарство, поэтому скандал поднимать не стала. Стала принимать таблетки. Но червячок сомнения в душе поселился. Стала замечать, что мужа слишком часто нет дома. Однажды позвонила в госпиталь. Ей продиктовали его рабочий график. Никаких переработок и ночных дежурств.

           Совершенно случайно, в начале апреля, от ребятишек на улице услышала, что муж встречается с медсестрой Мари. Муж свою связь с голландкой отрицал. Дома стал бывать чаще, но радости обоим от этого было мало. В середине мая Вера сообщила мужу, что скоро уедет на месяц в командировку. Алексей сделал вид, что расстроился. Вера совсем перестала бывать дома, ссылаясь на подготовку к экспедиции. Подозревая, что в ее отсутствие муж приводит в дом Мари, перед приходом стала звонить по телефону.

          Надо сказать, что Алексей не был безумно влюблен в медсестру. С его стороны это была глупая интрижка. Но Вера как-то вяло отреагировала не адюльтер мужа, даже не закатила положенный скандал, он решил, что можно продолжать. Между тем Вера совсем не равнодушно отнеслась в измене мужа. Душа ее словно окаменела от горя. Застыло сердечко в комочек льда, как вода на родном сибирском морозе. Известный поэт писал:

                Гордым легче: гордые не плачут
                Ни от ран, ни от душевной боли.
                На чужих дорогах не маячат,
                О любви, как нищие, не молят …

             Плачут гордые, еще как плачу. Плачут, пряча слезы в подушку, темной южной ночью. Плачут, вытирая слезы кулаком, сидя за рулем хорошего японского автомобиля, плачут, кидая в костер обрывки семейных фотографий, где они влюбленные и счастливые.

        Вера плакала. Ей было безумно стыдно проходить по улице городка, зная, что все в курсе ее семейных дел, чувствуя на себе ехидные и сочувствующие взгляды соотечественников. Иностранцы не особенно интересуются личной жизнью коллег. Самое паршивое в этой ситуации было то, что поделиться горем было не с кем. Ни одного друга. Кроме друга юности, обращаться к которому очень не хотелось. Они и так стояли  у той черты, перешагнув которую близость неизбежна.

            Филипп Ланго не расспрашивал о подробностях, а сразу предложил поехать переводчиком в международную экспедицию на Амазонку. Вера уехала в середине июня, а с мужем попрощалась в самом конце мая. Алексей был в полной уверенности, что жена в командировке.
     Эти две недели она прожила в центре формирования экспедиции.

         В последний день перед отъездом Тауберги, по мнению Алексея, помирились. Вера просила  до конца месяца ее не разыскивать, людей не тревожить. А на случай задержки, дала номер телефона, но звонить велела не раньше первого июля. Надо сказать, Леша не очень вслушивался в информацию. Он был рад возвращению ощущения благополучия и уверенности, того самого, которое он испытывал в первые месяцы их семейной жизни. Еще его радовала перспектива пожить месяц вольным казаком, этаким женатым неженатиком.

            Две – три недели он действительно чувствовал себя свободным и легким. В начале четвертой недели он откровенно скучал по жене, даже любовницу послал к чертовой матери. Тридцатого июня с ним едва не случился сердечный приступ. Он шел домой по небольшому скверу, мимо песочницы с ребятней  и вдруг услышал за спиной голос малышки:
- Фрау Вера …
Алексей обернулся. Девочка сидела на краю песочницы и рассматривала фотографии. Алексей подошел ближе. Ребенок явно что-то объяснят ему, показывая на обгоревшие кончики фотографий. Алексей плохо знал французский. Подошла мать. Она с трудом объяснила на плохом немецком, что фрау Вера разожгла большой костер, и сжигала на нем свои вещи и семейные фотографии. Дети забрали это из костра.

         Алексей еле дошел до квартиры. Он вспомнил, как за несколько дней до отъезда Вера кардинально изменила внешний вид квартиры: повесила новые шторы, купила ярко-зеленый палас, заменила покрывала на мебели, передвинула и переставила все, что можно было переставить. Алексей тогда возмутился: « Приходишь, как не к себе домой!» Только сейчас он увидел, что в комнате нет ничего, что бы напоминало о присутствии в ней жены. Со стен исчезли ее фотографии, вместо них – местные пейзажи и его фотографии. Вещей Веры в шкафах тоже не оказалось.

         Он с трудом нашел номер телефона, который ему дала жена. В такой поздний час там никого, естественно, не оказалось. Алексей боялся, что до утра он не доживет. Он был уверен, что жена его бросила. Но в душе его теплилась надежда, что завтра – послезавтра она приедет, и он сумеет вымолить у нее прощение. Он согласится на любые условия, даже на фиктивный брак. Лишь бы она была рядом.