Настя юная любительница волков

Две тысячи четвёртый год.  Тот самый, роковой для многих детей год, в который случилось самое страшное злодеяние в истории России.  Но не в России было дело, а это надо было ехать поездом сначала до станции «Булаево»  в Казахстане, а потом сворачивать на юго-восток и ехать ровно двадцать три с половиной суток по разным мирам и вселенным. И именно там был расположен город, носивший красивое название Кошкодетск-Солнечный.


Наступило двадцать четвёртое июня, четверг.  Женщина двадцати лет по имени Девочкина Алиса Егоровна (в девичестве Младенцева), знаменитая оперная певица страны, обладательница колоратурного сопрано, темноволосая и стройная, с круглым, как луна, лицом, тонкими губами и римским носом, в этот день лежала в родильном зале…


Она была ещё совсем молода. У неё были красивые карие глаза и тёмные, но не чёрные, волосы. Нечто среднее между русым и чёрным оттенком. Они красиво спускались волнами вниз, и доходили ей до пояса.  Она перед каждым своим выступлением или репетицией старательно расчёсывала их перед зеркалом, и гордилась ими так, как будто ей волосы были вручены за великолепный голос. А голос у неё был очень сильный, настоящее колоратурное сопрано.  И именно ей, Алисе Егоровне, поручались самые виртуозные партии в операх, являвшихся шедеврами величайших композиторов мира! Таких как «Эвридика» Каччини или «Юнона и Авось».  Она была стройна от природы, и даже беременность не испортила её осиную талию. Напротив, округлившийся живот лишь подчёркивал женственность и красоту её замечательной фигуры.


В тот июньский день дочь наконец-то появилась на свет, на сорок первой неделе. Счастливая мать не могла наглядеться на то чудо, которое только что произвела на свет. Но акушерка была непреклонна. Показав девочку Алисе Егоровне, она унесла её.  Алису перевезли сначала в коридор, прежде чем определить в подходящую палату. От нечего делать, она взяла свой мобильный телефон и набрала номер.


    —Алло, милая! — ответил ей приятный мужской голос.


—Привет, это я! — ответила Алиса, едва сдерживая слёзы неописуемого счастья и радости, — Девочка, три шестьсот, пятьдесят один сантиметр! Милый, я не знаю, как её лучше назвать! Думала Катюшей назвать или Олесей, но боюсь, что эти имена ей не подойдут. Да к тому же, Олеся очень похоже на моё имя Алиса. А Екатерина. Ты как насчёт Екатерины?


В телефонной трубке воцарилась тишина. Затем тот же голос ей ответил:


—Ты правильно сомневаешься, Алиса. Потому что Екатерина явно не понравится твоим родителям, да и мои родители это имя недолюбливают. Хотя вроде бы и «чистая, непорочная».


Мужа Алисы Егоровны звали Девочкин Алексей Львович. Это был рослый мужчина двадцати трёх лет, с аккуратной чёрной бородкой и усами, за которыми он тщательно ухаживал. У него были серые глаза и тёмно-каштановые курчавые волосы.  Он тоже был с тонкими губами, но нос у него был идеально прямой. Брови резко очерчены. Сам он всегда ходил в строгом аккуратно выглаженном костюме и с галстуком. Алексей Львович преподавал сольфеджио в детской музыкальной школе номер двадцать три, и слыл лучшим учителем в своей школе.  Помимо непосредственно преподавания сольфеджио он также занимался частным репетиторством на дому, помогая отстающим ученикам по сольфеджио и музыкальной литературе. Он и его жена были влюблены в классическую музыку, и считали, что только такая музыка может облагородить человека и привить ему хороший вкус.  На досуге оба супруга заслушивались Моцартом, Бетховеном, Чайковским, Шопеном и Мендельсоном, а нередко и сами проводили вечера за фортепиано и играли что-нибудь из величайших творений прошлых лет, например «Лунную сонату» Бетховена.


Имя Екатерина не нравилось родителям, как Алексея Львовича, так и Алисы Егоровны. Да и никак оно не подходило красавице, произведённой на свет в этот чудесный июньский день. На улице стояла солнечная, ясная погода, и во дворах слышался весёлый гомон гуляющих и играющих детей. В течение дня оба родителя долго думали и никак не могли решить, как же назвать дочку. Но в ту же ночь родильнице приснился сон, в котором её подросшая девочка сказала: «Мам, но это ведь я, Настенька твоя! Ты что, не узнаёшь меня?» Мать удивилась:  «Я же только что тебя родила!  Ты же маленькая ещё! Или ты уже успела так вырасти?» А девочка её ласково погладила по голове, а затем сказала: «Не думай, что я выросла! Это я просто хочу, чтобы ты знала: я воскрешающая, меня зовут Настя. Просто назови меня так, и всё будет хорошо!».


Муж одобрил выбор своей супруги. Так малышка получила имя Анастасия. В переводе означающее: «воскрешающая».


Молодую мать продержали в родильном доме, целую неделю.  И вскоре  маленькая Настя приехала домой. Это была красивая и обаятельная девочка, почти всегда улыбавшаяся и обладавшая высоким и сильным голоском, похожая на свою маму. У неё тоже был римский нос и идеально круглое, как луна, личико.  В то же время у неё и бровки хорошо выделялись, как у отца. Она плакала всегда на очень высоких нотах, а если у неё болел животик, то переходила на пронзительный визг почти на ультразвуке,  и бедной Алисе приходилось проявлять поистине ангельское терпение и приложить все свои силы, чтобы успокоить Настеньку. Развивалась девочка очень хорошо, рано начала широко улыбаться, ещё в недельном возрасте.  С самого начала жизни ей нравился Моцарт, и она буквально требовала его перед каждым сном. И мама, сама влюблённая в его творчество, с удовольствием кормила девочку под его музыку.  И спать укладывала.


Родители стремились воспитать дочь на самой хорошей музыке, и приучали её разбираться в звуках и слышать настроение.  Они оба ей рассказывали и наглядно показывали, что и какой звук издаёт.  Она научилась распознавать резкие раскаты грома, шум проливного дождя, нежное щебетанье птиц,  шелест листвы, громкий отчаянный плач маленького ребёнка, отрывистый лай собаки и прочие звуки, как в природе, так и в быту. 


С трёх месяцев девочка уже умела подражать всем звукам, которые слышала вокруг.  Алексей и Алиса были в неописуемом восторге! Однажды она, заслышав где-то отвратительный кошачий вопль, повторила его точь-в-точь, да так, что и мать и отец не сообразили сразу, что это кричала Настя, а не какой-нибудь случайно забредший в их квартиру дворовый кот!


В четыре месяца Настя научилась сидеть, да так, как многие сверстники садились лишь в шесть месяцев. Она росла и развивалась буквально как на дрожжах.  А с полугода девочка уже шустро ползала, исследуя всё, что попадётся ей под руку.


Мать  сразу принялась объяснять малышке, что многие вещи трогать ей нельзя, потому что девочка может их невзначай проглотить. Опасность представляли для неё электрические розетки в доме, окно седьмого этажа, на котором они жили, всевозможные чистящие средства, лекарства, бытовая химия и прочее. А отец ей показывал в игровой форме, что может быть, если она не послушается.


Папа, как преподаватель и педагог, идеально разбирался в детской психологии, и зачастую именно его слово и решение являлось для неё законом и непреложной истиной.  Работая с детьми в музыкальной школе, он сумел найти «ключик» также и к своей дочурке.


Сама встала Настенька почти в десять месяцев, и научилась даже танцевать, когда папа и мама включали ей что-нибудь быстрое, буквально зовущее в пляс. Отец попробовал дать Насте послушать русские народные песни.  Сначала Настя оживилась, но с течением времени ей русские народные песни приелись, и она опять запросила Моцарта.


Так проходили дни её младенчества, наполненные нежностью и любовью. К ней обращались всегда ласково и мягко.  Редко когда она не была на руках у своей мамы или у бабушек, которые не могли нарадоваться на умницу-разумницу.  Почти каждый раз, когда в доме включали какой-нибудь вальс, мама брала Настю на руки, и так с ней танцевала.  Также было и с танго, и с другими классическими танцами.  Девочка не знала ни горя, ни зла, ни бед.  Настя жила, словно в малине,  и жизнь её была похожа на натуральный пчелиный мёд.  Каждый день она узнавала что-то новое и интересное для себя. Каждый день что-нибудь происходило интересное и удивительное. Дом Девочкиных был одним из самых гостеприимных.  Мама и папа часто приглашали к себе видных музыкантов, литераторов, художников, скульпторов, архитекторов, театралов.  Словом, хороших и умных людей, настоящих интеллигентов. Многие из них с удовольствием нянчились с малышкой, и уже с этого возраста прочили её в музыканты. Настенька имела абсолютный слух, и раскладывала музыку по цветам и даже по вкусам.  Голос матери ей казался желтоватым и с лимонным привкусом, а баритон отца девочке казался, синим голосом, со вкусом не то кабачков, не то патиссонов.  Мамина мама, баба Василиса, говорила красным, даже слегка розоватым голосом с клубничным вкусом. А вот папина мать,  баба Маша, разговаривала почему-то зелёным виноградным голосом.  Такими разноцветными и с разными вкусовыми оттенками ей казались все голоса.  Только объяснить все эти тонкости девочка ещё никак не могла. Слишком ещё мала была, чтобы самой разговаривать.  Однако она всё это «рассказывала» красноречивым взглядом, движениями рук и ног,  оживлённым лепетом и звукоподражаниями.  Этому удивлялась вся семья Девочкиных.


Но вот, прошёл месяц, за ним другой, третий, четвёртый, полгода…  Потихоньку приближался и самый первый День рождения Насти. Первый в её жизни. Первый Новый год семья отпраздновала весело, с потешками, играми и конкурсами.  За Новым годом последовали Рождество Христово, Старый Новый год, китайский Новый Год девятого февраля, День Защитника Отечества, восьмое марта, Пасха, первое мая, День Победы…


Тихо и размеренно текла жизнь в доме Девочкиных, без скандалов, без ссор, без конфликтов. Каждый день происходило что-нибудь интересное, но не неприятное.  В общем, не жизнь это была, а полная идиллия,  безоблачная как июльское небо в летний зной.


                *            *             *

Паганини, Моцарт, Шуберт, Шопен, Прокофьев и особенно Чайковский завораживали Настеньку. Она внимательно вслушивалась в каждый звук, когда ей включали музыку.  И уже в годовалом возрасте, едва научившись ходить, она уверенно шла к радиоле, стоявшей в родительской комнате, открывала её и просила маму поставить ей какую-нибудь пластинку.


Несмотря на двухтысячные годы и уверенную победу Интернета, CD-дисков, сотовых телефонов и всеобщей компьютеризации, всё же Девочкины слушали музыку только на пластинках или магнитофонных кассетах. Ни мать, ни отец не хотели признавать, что советские времена давно закончились, и что настала эпоха CD-плееров и лазерных дисков.  По-прежнему они оба верили в то, что Ленин жил, Ленин жив, и Ленин будет жить! Как только Настя встала, сделала первые шаги, а затем и побежала, мать принялась приучать её к чистоте и порядку в доме. Причём девочка обязана была сама следить за тем, в каком состоянии её одежда, как лежат её игрушки, чисто ли в комнате, и при случае Алиса Егоровна заставляла её взять швабру и протереть пол.  Впрочем, рукоприкладство в их семье было не принято. Гонять её, конечно, мама гоняла, но не била. Гоняла словами. Насте хватало всего лишь гневного взгляда или строгого тона в голосе. А если мама или папа вдобавок потянулись за полотенцем, значит они дошли до белого каленья. Тогда Настя спешила тотчас же всё сделать, что от неё хотели.  К тому же она была слишком мала возрастом. И всё понимала с полуслова.  Она была девочкой до мозга костей. Не приходилось Насте напоминать, что игрушки разбросаны, что одежда мятая или что пол грязный. Когда ей исполнилось два года, она с интересом наблюдала, как мама гладила рубашку её отцу, и училась.  Она смотрела, как мама стирала бельё, и тоже училась.  И наивысшей наградой для неё всегда было послушать балет Чайковского «Щелкунчик», в который девочка влюбилась без памяти ещё с тех пор, как ей исполнился ровно один годик.


В два годика девочка стала учиться говорить. И вместо того, чтобы сначала заговорить, а потом запеть, Настя наоборот – сразу запела! И безошибочно попадала в ноты! Она тянулась к фортепиано, наблюдала, как играют папа и мама, и тоже училась. И однажды, на большом академическом концерте в местной филармонии, она всем на удивление без единой ошибки сыграла на рояле фрагмент из балета Чайковского  «Щелкунчик», словно всю жизнь просиживала за пианино! 


Отец возгордился Настей и её музыкальным способностям. Мать день ото дня всё больше и больше уважала свою ненаглядную дочь, и вместе с тем возросли и требования к ней.  Насте буквально не давали ни отдохнуть, ни продохнуть. Целыми днями она была обязана содержать в порядке свой детский уголок, следить за чистотой и опрятностью своих игрушек, сама себе гладить и стирать одежду, в которой ходила, и вовремя менять.  Фальшивить во время игры на фортепиано или пения ей теперь категорически запрещалось, в противном случае Настя могла сразу надолго отправиться в угол или лишиться возможности сесть за фортепиано, что для неё было настоящим наказанием. 


Проходил месяц за месяцем. Родители всерьёз задумались о детском саде, и очень долго судили-рядили, в какой садик её отдать.  А Настя забеспокоилась, что останется без любимой мамочки и без папочки…


Знала бы она, что её ждало в садике, и как повернётся её судьба!

                *               *              *

Не суждено было сбыться надеждам и чаяниям Алисы Егоровны и Алексея Львовича.  Они не хотели, чтобы так всё случилось! Решительно не хотели! Откуда им было знать, что в детском саду номер двенадцать комбинированного вида, в группе «Солнышко», окажутся такие дети, да ещё и такие воспитатели! И что первого сентября две тысячи седьмого года их ненаглядное чудо именно туда и попадёт!  Они мечтали воспитать Настю на хорошей музыке, да и сама Настя очень хотела стать оперной певицей и петь как мама, и играть на фортепиано как папа! Её любимым композитором был Моцарт, а её любимым произведением был «Щелкунчик» Чайковского. Она любила «Лунную сонату», любила Баха, Генделя, Доницетти, Каччини, Прокофьева, Шуберта, Шопена.  И вдруг, как гром среди ясного неба, в её жизни всё поменялось. Детских садов с «советской» закалкой больше не осталось. Все дети уже знали и CD-плееры, и CD-диски, и сотовую связь, и Интернет, и даже знали такие новые слова как Евровидение, SMS, онлайн, звезда (в значении артистка или певица), доллар, цент и так далее. Алиса и Алексей втайне надеялись на то, что всё же остался хоть один садик советской закалки, где учат дружить, уважать труд, заступаться друг за друга, учат товариществу и верности, взаимопомощи и другим хорошим вещам.


Однако, несмотря на то, что директриса детского сада номер двенадцать комбинированного вида вроде как обнадёжила обоих, что в группе «Солнышко» Настеньку научат всему этому,  всё же после первого же посещения трёхлетняя малышка принесла в дом такое новое слово.


—Мам, а ты знаешь? — начала она, когда мама кормила её перед сном, — Оказывается, существует такой конкурс, на котором надо петь! И этот конкурс называется «Евровидение»!


—Что-что? — переспросила удивлённая мать, отправляя ей в рот очередную ложку манной каши, — Что это за новый конкурс такой? Я ни разу не слышала, объясни мне, пожалуйста! О чём ты говоришь?


—Ну, это конкурс такой! Там петь надо! Тётя-воспитательница нам сказала, что Россия в прошлом году участвовала там, и что двое из детей в группе даже знают победителя! Только песню туда привозят свою собственную, в эстрадном стиле!


И тут девочка принялась рассказывать маме, что такое Евровидение, кто там участвует, что там надо делать, как становятся победителями Евровидения, какая там звучит музыка.  Чем больше Настя рассказывала маме об этом, тем больше та удивлялась, слыша всё новые и новые для неё слова. Она сама пользовалась сотовой связью лишь три года назад, когда рожала Настю, и пока ходила беременная с ней, но никогда не додумывалась писать и отправлять какие-то там ещё SMS, да к тому же, и участвовать, таким образом, в каких-то там ещё голосованиях.


На следующее утро мама вновь повела малышку в детский сад. И вечером та возвращалась, напевая «Весенний джаз» сестёр Толмачёвых с детского конкурса песни Евровидение-2006.


Воспитательница не смотрела детский конкурс, но смотрела Евровидение каждый год, его «взрослую» версию. Её звали Горяничая Екатерина Игоревна. И она была ярой поклонницей Евровидения. А про детскую версию популярнейшего конкурса были наслышаны лишь трое новичков из её группы, все Настиного возраста. Это были Саша Хочухин, Слава Язычков и девочка Агаша Солнышкина. Эти трое в два годика, когда надо было спать, тайком смотрели детское Евровидение-2006, поминутно притворяясь спящими. Родители и старшие братья и сёстры тогда включили телеканал «Россия» и смотрели конкурс, болея за Россию (Маша и Настя Толмачёвы с песней «Весенний джаз»). Сколько раз за всю трансляцию конкурса то отец, то мать то одного, то другого из троих строго приказывала отвернуться к стенке и спать, а Агаша Солнышкина и вовсе несколько раз получила по пятой точке, и всё равно продолжала украдкой смотреть в телевизор. Так или иначе, а победа Толмачёвых так вдохновила их всех троих, что они запомнили мелодию песни и напевали её. Старшие дети в их семьях, обрадованные победой России, подлили масла в огонь, и тем самым маленькие Саша, Слава и Агаша окончательно выучили композицию, и впоследствии принесли её в детский сад.


В садике Агаша Солнышкина крепко-накрепко подружилась с Настей Девочкиной, и с трёх лет они обе были, не разлей вода. Настя узнавала много новых вещей, которые не могла узнать ни от папы, ни от мамы. Она со своей стороны тоже принялась знакомить сверстников с классикой, которую дома слушали, исполняли и любили. На музыкальном часе она однажды попросила Екатерину Игоревну дать ей возможность поиграть на фортепиано. Воспитательница усадила девочку, и та без единой ошибки сыграла наизусть фрагмент балета Чайковского «Щелкунчик» и «Лунную сонату» Бетховена.


—Вы понимаете, какой талант у Вас пропадает?! — на чём свет стоит, ругала Екатерина Игоревна Алису, когда та пришла забирать дочь из садика, — Такой дар пропадает! Вы почему не отдадите Настю в музыкальную школу по классу фортепиано?!


 —А её и учить не надо, она и так умеет! — возразила мать.


—«И так умеет»! — передразнила её воспитательница, — Вы хоть знаете, что она нам сегодня сыграла Чайковского и Бетховена?! И причём ни одной ошибки не допустила! Да её не в музыкальную школу, а сразу в консерваторию следует отдавать, с руками и ногами! Такие дети должны развивать свой дар, а не просиживать штаны у себя дома под родительским ремнём! Поищите педагога, и пусть занимается вплотную! Нечего везде водить её за руку!


—Это мы её научили… — разрыдалась мама, и тут же всё рассказала Екатерине Игоревне, как Настя росла, как развивалась, к чему приучалась, как воспитывалась, что для неё было в радость, а что в наказание, и какую музыку она дома слушала.


Воспитательница её внимательно выслушала и смягчилась. Ну и ладно, не хотите – никуда не отдавайте, только не давайте зёрнышку пропасть и не загубите её талант! Пусть поёт и пусть играет! Может, на Евровидение отправится, если захочет!


А Настя, между тем, день ото дня всё больше и больше грезила о Евровидении и детской эстраде. Наслышавшись от Агаши, как там здорово и как там хорошо, она решила всерьёз заниматься эстрадным пением, чтобы в один прекрасный момент приехать на детское Евровидение, достойно представить Россию и, как сёстры Толмачёвы, привезти домой победу! Громкую, великую победу! И стать звездой! В новом для неё смысле этого слова! Звездой эстрады, певицей, артисткой, иметь поклонников и фанатов, раздавать автографы, давать интервью. И за этими мечтами она совсем забросила и Баха, и Моцарта, и Чайковского, и Бетховена, и Шопена, и Шуберта…


Больше она их никогда играть не станет!

                *                *               *

Прошло два года с тех пор, как Настю испортили в глазах её родителей. Играть она всё ещё играла на фортепиано, однако теперь она играла не Шуберта, не Шопена, не Бетховена, не Моцарта и даже не когда-то её любимого Чайковского. Теперь она просто импровизировала, не больше того. Петь и слушать она всё чаще предпочитала сравнительно лёгкие, эстрадные песни, джаз, блюз, соул, рок, R'n'B, саундтрек, искала для себя стиль, в котором могла бы петь сама. У неё появились подруги. И они ей помогали с уроками по эстрадному вокалу, скачивая из Интернета видео, книги, прочие материалы. Родители её были недовольны, но тут однажды, двадцать первого ноября, они оба, включив первый раз свой только что купленный телевизор, случайно наткнулись на телеканал «Россия», где в этот день должен был транслироваться детский конкурс песни «Евровидение-2009».


Скрипка в руках Александра Рыбака в рекламе заставила сердца родителей затрепетать от волнения. Скрипка всё же считалась классическим музыкальным инструментом, неотъемлемой частью симфонического оркестра. А тут на Евровидении – скрипка! А когда вслед за этим показали Катю Рябову, мать обернулась к Насте, которая в это время увлечённо гладила своей кукле Гоше рубашку игрушечным утюгом.


Детский конкурс песни показывали не глубокой ночью, а в восемь часов вечера, и Настюша тоже присела с родителями посмотреть. И была до крайности восхищена тем, как выступала Катя Рябова с «Маленьким принцем». Ей захотелось быть похожей именно на неё, на Катю! А отец и мать, против самих себя, с удивлением вдруг обнаружили: а эстрада-то тоже неплохая музыка! И она им тоже нравится, не меньше чем классика!  Причём они видели и Ани Лорак на сцене, тем самым познав и взрослую эстраду!


—Ты твёрдо уверена, солнышко моё, что хочешь именно туда? — серьёзно спросила её мама, когда конкурс закончился.


—Да, я твёрдо уверена! — ответила Настя, — Там здорово!


—А плакать потом не будешь, если не победишь на Евровидении? — спросил её отец, озабоченный настроением дочери.


—Нет, не буду! — горячо заявила Настя, — Главное – это не победа, а сам процесс участия в конкурсе! Главное выступить, достойно представить свою страну, показать людям, что ты есть, и что ты тоже чего-то стоишь! А приз, победа… Ну, есть так есть, а нет – так нет!


—Смотри! — строго предупредила мать, — А вдруг всё же захочешь именно победить, и в случае неудачи расплачешься прямо там!  Подумай тысячу раз, прежде чем отправляться туда! Чего ты именно хочешь? Победы в конкурсе, приза? Или тебе важнее непосредственно выступить и показаться всей Европе?


—Вот, мама, вы с папой оба приучали меня к музыке, всю жизнь, и я сама очень люблю музыку! — ответила Настя, — Но музыку можно ведь не только исполнять, но и сочинять, писать! Прежде чем Бетховен сыграл «Лунную сонату», он ведь её написал, так ведь?


—Ну, да, соглашусь с тобой! — сказала мама, — Так я всё же не поняла тебя, доченька, ты хочешь именно написать?


—Да, мамочка! Я хочу написать песню сама! — заявила Настя, — Я, конечно, всегда была рада сыграть и Бетховена, и Баха, и Моцарта, и Чайковского! Но я не исполнитель! Я чувствую себя в состоянии и самой попробовать что-то создать своё!


—Хм, ну попробуй! — согласился отец, понимая, что для этого надо знать хотя бы азы сольфеджио, уметь делать гармонизацию, инструментовку, и конечно же петь  и записывать нотами. А девочка всерьёз хотела сама быть композитором. Пусть не таким великим, как Шуберт или Шопен, но всё же, хотя бы на уровне Кати Рябовой, которая написала песню и взяла с ней серебро.  И с этого вечера у неё только укрепилась мечта.  Во что бы то ни стало, покорить Евровидение. 


Целыми днями занятая игрой в дочки-матери, больничку, Барби или вообще увлечённая куклами, Настя теперь всё чаще стала играть в Катю Рябову.  Она не стала её ярой поклонницей, и не стала фанаткой юной звёздочки,  но ей страсть как хотелось на Евровидение.  Как можно скорее дорасти до десяти, и поехать! Чтобы её заметили! Чтобы её послушали! Чтобы у неё взяли интервью или автограф! Ей хотелось стать звездой, как Толмачёвы, или как та же Катя Рябова.


—И неужели ты считаешь себя вот такой?! — как-то в садике серьёзно спросила Настю Агаша Солнышкина, — Тебе мало выступить, Насть! Тебе надо быть ещё и красивой! Ты видела, в чём пела Катюха на сцене? Она пела в красном платье! А причёску её видела?


—Да не в этом смысле я хочу быть похожей! — всплеснула руками Настя, — Скажи, какая тебе разница, какого цвета платье, какая у тебя причёска! Девочка и так красива, потому что она девочка!


—Э-э-э, ты так не говори! — вставил тут Слава Язычков, — Не все девочки изначально красивы! Есть такие уроды, что фу-у-у-у! Гадость, какая – даже просто  глянуть! Вся какая-то прыщавая, забрызганная, грязная, нечёсаная!


—Но Настя же, не такая! — горячо возразила Агаша Солнышкина, — Настя настоящая красавица! И талант при ней! Всё при ней!


—А тебе, откуда вообще знать, такая Настя или не такая?! — вмешался Саша Хочухин, — А вдруг она элементарно бездарь? Откуда тебе знать!


—Вот если б ты видел, как она тогда играла Чайковского с Бетховеном, — закричала Агаша Солнышкина, — тебе бы стыдно стало за такие слова! Попробуй ты так сыграть!


—А почему сама Настя больше не играет?! — обиженно вставил Саша Хочухин, — Если она тогда так хорошо сыграла! Ну, где сейчас-то её дар, её умение?!


—Да она его просто зарыла в землю! — гаркнул тут Слава Язычков, — Она возомнила себя большой шишкой, и теперь корчит из себя чёрт знает что!


—Ладно, ладно! — проворчала Агаша Солнышкина с угрозой, — Вот сейчас засажу вас обоих за пианино, и попробуйте не сыграть, так как тогда Настюша сыграла – сразу нажалуюсь Екатерине Игоревне, она вас тут быстренько на позорный стул отправит или в угол!


—А сама-то, а сама-то! — кричал Слава Язычков, — Подумаешь, какая защитница выискалась! А сама на фортепиано ни петь, ни рисовать! Ты-то хоть можешь сыграть что-то путёвое?!


—Я… — тут Агаша Солнышкина осеклась. Она сама не слыла такой талантливой, как Настя, она, как и Слава Язычков, как и Саша Хочухин, была обыкновенной девчонкой, заурядной меломанкой, вдобавок фанаткой детского конкурса песни «Евровидение».  Она была рада за Настю, что у той появилась мечта оказаться на залитой светом сцене, но сама она за пианино ни разу в жизни даже не садилась.


—Ты, ты, ты! — как петухи, наскакивали на неё Саша Хочухин и Слава Язычков,  — А ну пошла в музыкальный зал и села за фортепиано! И чтоб всего Чайковского сыграла без единой ошибки, иначе мы тебе так зададим перцу!


—Никуда я не пойду! Я не умею! — почти на слезе вскрикнула Агаша Солнышкина, — Я не буду играть!


—Ага! Трусишь, значит! — ехидно ухмыльнулся Слава   Язычков, — Ну тогда сейчас получишь!


Он замахнулся на неё кулаком, но тут сама Настя отвела его в сторону Саши, и удар пришёлся не по Агаше, а по Саше.  Она встала между Агашей и мальчишками и принялась загораживать её собой. В эту минуту она ощущала гнев и досаду.


Пока  Саша и Слава дрались, Настя быстро увела Агашу в музыкальный зал, попросила Екатерину Игоревну дать ей сесть за фортепиано. А когда воспитательница, вспомнив тот нежданный концерт, усадила малышку за инструмент, та пригласила Агашу, посадила рядом с собой и принялась ей показывать, как правильно держать руку, как играть на пианино, как сидеть, как исполнять разные мелодические и гармонические приёмы.  И  учила так интересно и увлекательно, что урок подруге дался с поразительной лёгкостью. Обе просидели за фортепиано сверх положенного срока, весь день, разучивая гаммы, интервалы и аккорды.


Тем временем Екатерина Игоревна вернулась в группу и обнаружила, что Слава Язычков и Саша Хочухин дрались не на шутку.  Обоих она развела, Сашу поставила в угол, а Славу посадила на позорный стульчик.  А когда девочки вернулись, оба мальчика решили перед ними извиниться за происшедшее.


Агаша была Насте благодарна. Девочка, которую только что защищала от мальчишек сама Солнышкина, защитила непосредственно её.  Если бы не Настя, то Агаша была бы уже в синяках!  И Настюша просто отвела беду от своей подруги.


С тех пор дня не проходило, чтобы Настя не учила Агашу играть на фортепиано. Очень скоро та научилась играть Бетховена, Шопена, Шуберта, Чайковского, Моцарта.  А Настя, в свою очередь, получила от Агаши помощь в подготовке к будущему участию в детском Евровидении.


И то, что Екатерина Игоревна высказала Настиной матери, она теперь высказывала матери Агаши Солнышкиной,  девочки, которая и уметь не умела, а научилась с помощью Насти Девочкиной. Но Агаша учиться в музыкальной школе или консерватории наотрез отказывалась: там нет Насти, ведь это именно она её научила!


Агаша Солнышкина была теперь самой лучшей подругой Насти. Вместе они ходили теперь домой. Вместе гуляли во дворе друг у друга. Вместе  друг у друга в гостях и у себя дома играли в Барби и в дочки-матери. Обе друг дружку причёсывали, подбирали модное платье,  помогали друг дружке следить за чистотой в доме и порядком в игрушках.  Вместе они и стирали, и гладили, и прибирались, и пол мыли, и ковры чистили, и цветы поливали.  Вместе ходили на прогулки, в парк, в зоопарк, в цирк, в театр, в музей и просто кататься.  Их родители день ото дня замечали, что друг без дружки их дочери ни за что не хотят идти в садик! Или с ней, или никак! А из садика уводить было в сто тысяч раз труднее!  Для Насти детский сад превратился в настоящий рай, где она чувствовала себя, как говорится,  в своей тарелке.  И даже воспитательница, Екатерина Игоревна,  махнула на это рукой и решила не мешать.  Если кто-нибудь обижал, хоть кого из них, вторая немедленно заступалась, жаловалась воспитательнице, и  обидчик оказывался на позорном стуле или в углу. 


Но недолго длилось это блаженство для девочки. Постепенно приближался и шестой День рождения Насти.  Малышка очень хотела хоть раз справить свой День рождения на пляже, или хотя бы на пикнике за городом.  И мать её всерьёз стала над этим думать.


Отец мечтал о том, чтобы у дочери всё получилось, чего она хотела. Скрепя сердце, оба родителя согласились, что Настя скоро поедет покорять Евровидение. Оба сами себя невзлюбили. Ведь изначально-то хотелось, чтобы Настенька пошла по стопам матери, или хотя бы отца, ну вот зачем ей далось это Евровидение, а?!  Да ладно, раз хочет, так пусть хотя бы не разочаруется! Победит – хорошо, а нет – так нет!  Лишь бы потом не рыдала в подушку, что всё так плохо вышло!  У неё сейчас подружки. В садике Агаша Солнышкина. Во дворе и просто по соседству тоже есть, кому пожаловаться да поплакать в жилетку, и у подруг матери есть свои дочки, которые тоже навещали девочку и играли с ней в Барби. И со стороны отца есть немало знакомых с дочерьми. Настя уж точно не пропадёт!  Правильно сказала тогда Екатерина Игоревна: нечего её водить за руку везде и всюду!
Но всё же, материнское сердце твердило обратное. А вдруг с Настей что случится? А вдруг она попадёт в беду? А вдруг ещё чего-нибудь?


Нет, нельзя было игнорировать голос материнского сердца! Что-то с дочерью всё-таки случится!  И случится, быть может, совсем скоро! Алиса Егоровна и Алексей Львович потеряют дочь! Потеряют тогда, когда меньше всего будут этого ожидать!  Особенно тревожилась Алиса зимой. К тому времени она чувствовала себя неважно, как будто на неё токсикоз напал. Всё реже она выходила на оперную сцену. Всё реже пела. Не такой сильный стал у неё голос, как прежде.  Зато Настя всё больше и больше удивляет окружающих, научившись петь таким же голосом, как её мать. Похоже, что прежние надежды не обманулись! Это она, быть может, сейчас попробует Евровидение! Ну, выступит, ну провалится с треском, ну поплачет и порыдает  в подушку, ну придёт к ней, к маме, с повинной головой, ну извинится, скажет, как я была неправа, а ты меня не остановила вовремя, ну возьмётся за ум и вернётся к Моцарту с Бетховеном…


А между тем это ждало Девочкиных отнюдь не зимой, нет! Оно ждало их летом! И причём в день, самый счастливый для всей семьи, в день, когда появился на свет этот крохотный человечек, пусть и своенравный, пусть непослушный, упрямый, но всё же, столь милый, столь ненаглядный! Ведь она, Настенька, была для Алисы и Алексея лучиком в окошке! Она для них всё! Она для них радость! Она их счастье, их солнышко, их ласточка ненаглядная, их заинька! Их кисонька, их ягодка сладенькая, их дитятко родное! И неужели совсем скоро какая-то злая судьба отнимет у них дочурку, их милую Настеньку?!  И отнимет так нелепо, так глупо, по чистой случайности!


                *               *              *

Четверг две тысячи десятого года выдался очень жарким и солнечным.  Небо в этот день было абсолютно безоблачным.  Солнце немилосердно жгло с самого утра.  На улице стояла кромешная духота, как будто в непроветренной комнате с наглухо закрытым окном и форточкой, да ещё и с наглухо запертой дверью.  Всему живому страшно не хватало кислорода, свежего воздуха.  По небу, полному раскалённого жёлтого огня,  яростно носились ласточки и стрижи.  Вода, едва пролившись на землю, мгновенно впитывалась в неё или испарялась.  Погода стояла абсолютно безветренная, ни малейшего дуновения. Такая жара не один раз уже бывала в городе, и всякий раз бедняжка Алиса, потная в три ручья, была вынуждена включать на полную мощность вентилятор, литрами глушить холодную воду, которую к тому же приходилось предварительно подержать в холодильнике или добавлять в неё кусочек льда. Но всё это ей никак не помогало. Выйти на улицу и погулять – там было в разы жарче, чем дома! К тому же во второй половине дня солнце лупило прямо в окно, и не помогало решительно ничего. Семья Девочкиных была вынуждена настежь раскрыть все двери в доме, в том числе входную дверь квартиры, настежь раскрыть все окна, чтобы хоть немного продувало. Но не помогло даже это. Единственный был выход – это полностью раздеться и остаться нагишом, в чём мать родила.  Алиса Егоровна и Алексей Львович едва не каждые пять минут бегали в ванную комнату и умывались ледяной водой, а то и полностью залазили в ванну и включали на полную мощь ледяную воду, подставляя тело под её струи. А выходя из ванны, они совсем не вытирались и не одевались, а будучи нагими, сохли. Вода стекала с их тел на пол и тут же неимоверно быстро испарялась.  И снова жара и духота. А ведь сегодня, между прочим, было двадцать четвёртое июня! Настенька, которая страдала от жары не меньше своих родителей, сегодня была именинницей!


Ещё бы! Шесть лет! Почти целая веха в её развитии осталась позади! Через год она пойдёт в первый класс школы, и станет учиться! Родители были уверены: уж у Насти точно будут одни пятёрки! Потому что она всегда была аккуратной девочкой, и как у неё в игрушках и гардеробе был образцовый порядок, так и в тетрадях у неё будет всё аккуратно и без помарок.


Мама решила отправить девочку в школу не с семи лет, а с шести, так как в её глазах она выглядела на год старше самой себя. В детском саду в конце мая у неё прошёл выпускной вечер, где она горько плакала, прощаясь и с воспитательницей, такой справедливой, такой доброй, понимающей,  словно вторая мать, и с товарищами по группе и по всем её играм, особенно с Агашей Солнышкиной.


Настенька не представляла себе, как она будет дальше жить без Агаши. Ей разлука с подругой по садику казалась таким глубоким горем, что она, придя с выпускного, рыдала по ночам в подушку.  На все расспросы родителей она отвечала только одно: не хватает Агаши. Солнышкиной не хватает. Она всегда была с ней, они дружили, а тут их разведут по разным школам, по разным классам, и не будет она больше её встречать!


Мать и отец уверяли ненаглядную Настеньку, что у неё появятся новые друзья, в школе. Надо только суметь их найти. Настя достаточно легко сходилась с людьми и сверстниками и была открыта для общения. Но она только всхлипывала и сквозь слёзы твердила, что без Агафьи ей свет не мил.


Сегодня, однако, в её День рождения, в столь душный, столь жаркий день, было обещано, что мама обязательно позвонит Солнышкиным и пригласит Настю к телефону.  Но после поздравления со стороны лучшей подруги Настя обязательно поедет с родителями за город на шашлыки, как было решено. Ведь ей самой очень хотелось выбраться из этого пекла как можно скорее, на свежий воздух!


Всю ночь накануне мама с любовью стряпала дочери именинный торт, а папа так же с нежностью и лаской бережно упаковывал ей подарки.  День рождения обещал иметь обильный праздничный стол и много гостей. Поскольку эти дни было жарко, то гостей решено было пригласить столько, чтобы от праздничной снеди ничего не осталось, иначе продукты быстро испортятся, и их будет нельзя есть.


Душной выдалась даже ночь накануне Дня рождения Насти!  В воздухе стояло настоящее огненное пекло. Солнца не было, ясное безоблачное небо всё было усыпано мириадами ярких звёзд, луна приветливо сияла высоко в небесах.  Однако измотанным жарой глазам даже она казалась солнцем, и у бедняжки мамы уже начались кожные галлюцинации. Ей казалось, что яркая луна так и печёт, так и жарит,  так и палит и жжёт немилосердно, словно она была солнцем! И женщине хотелось скорее укрыться в тень. Но вот, забрезжил рассвет. Невероятно быстро светало. Вскоре и первые солнечные лучи коснулись стены противоположного дома напротив окна, и там тоже всё было распахнуто настежь.  А когда солнышко уже поднялось, в шесть часов утра в воздухе стоял такой зной, что все кошки и собаки и даже голуби попрятались кто куда, в тень.  Во дворе не было больше детского гомона, никто не бегал и не играл в догонялки, не возился в песочнице, не качался на качелях. По улицам шагали лишь те, кто шёл  в связи с суровой необходимостью. Кто на работу, кто на экзамены, кто на мероприятия. За город теперь стремились, чуть ли не все, поближе к реке или озеру. Многие и вовсе собирались на море или за границу отдыхать.


Наступила самая жаркая пора года – лето. Лето, в этот раз оказавшееся очень суровым и знойным.  Солнце было не ласковым, не милым, а огнистым, раскалённым добела, и от него хотелось быстрее спрятаться в тень.  Все столбики термометров сегодня упрямо показывали свыше тридцати трёх градусов тепла по Цельсию, да и то в тени.


Зная, как сейчас было жарко и душно,  Алиса и Алексей не стали ничем укрывать Настеньку на ночь. Как и они сами, она страдала от зноя, и тоже была вынуждена ходить нагишом, без всякой одежды.  Летнему солнышку было плевать на людские приличия и людской этикет, и оно диктовало Девочкиным поистине жестокие правила.  Либо разденься и обнажись, либо ты изжаришься и схватишь тепловой удар!  А тепловой удар, тем более в такой жаркий день, может оказаться смертельным для Насти и её матери!


В девять часов утра воздух так нестерпимо нагрелся, что мама каждые пять минут мочила тряпочку ледяной водой и обтирала всю с ног до головы Настю, сама обтиралась и мужа не забывала обтереть.  Но это мало помогало. За первые утренние часы Настя, бедняжка,  вымылась целых пять раз! И вдобавок мать с отцом без конца бегали по очереди в душ!


 И вдруг, ближе к десяти часам утра, в настежь раскрытую входную дверь вошла Агаша Солнышкина.  Нарядно одетая в праздничное кружевное платьице, с косичками и яркими зелёными бантиками на голове,  она была вся потная, но счастливая и радостная вопреки духоте и жаре.  Её родители предпочли всё же соблюсти правила приличия, чем подчиниться капризам погоды.  В руках Агаша несла подарок, завёрнутый в розовую  фольгу.


—С Днём рождения тебя, Настя! — поздоровалась она и вручила девочке подарок. Вид Насти ничуть не смутил гостью.


—Я прошу прощения, что мы с мужем в таком виде! — ответила из ванной комнаты Алиса, — Но Вы нас поймите: очень жарко и душно! Я просто задыхаюсь!


—Так за город вам надо! — воскликнула Агаша, — Или вы что, так и будете дома ходить, голышом?!


—А мы сегодня за город и планируем, съездить на шашлыки, перед тем как будет именинный стол! — отозвался Алексей из соседнего помещения, — Сейчас съездим за город, искупаемся в речке или на озере, порыбачим и позагораем, а потом, как только наступит более прохладная погода, вернёмся и сядем все за стол. Ты тоже присоединяйся, малышка, Настя очень по тебе скучала!


—Простите меня, пожалуйста, но мне самой некогда! — сокрушённо покачала головой Агаша, — Я просто пришла поздравить подругу и повидаться, прежде чем мы уедем отдыхать в Италию с родителями! У нас сегодня самолёт в восемь вечера, так что, ради Бога, я прошу меня извинить!


—Ладно, спасибо тебе большое! — горячо поблагодарила Настя, развернув подарок, обняла свою подругу по садику, и крупные горячие слёзы счастья закапали из её глаз прямо на красивое платье Агаши. Она так по ней соскучилась! А тут Агаша куда-то улетает!


—Ну всё, всё, Настенька, не плачь! — успокаивала Агаша, — А хочешь, я тебя буду и в школе навещать?


—Да, хочу! — обрадовалась Настя, — Но я не знаю, в какой школе буду учиться и у кого!


—Ты пойдёшь в двадцать четвёртую школу с эстетическим уклоном! — выходя из ванной, завернувшись в мокрое полотенце, отозвалась мама, — Вот увидишь, там тебе понравится! Собирайся, мы сейчас поедем!


—А меня отдали в двадцать третью с языковым уклоном! — огорчилась Агаша и едва не зарыдала. Она тоже будет скучать по Насте, не меньше чем Настя по ней самой!


—Но если вы обе станете хорошо учиться на пятёрки, то будете после школы опять гулять вместе! — строго добавила мать.


—Мамочка, я постараюсь учиться на одни круглые пятёрки! — заверила Настя! — Обещаю тебе!


Агаша, ласково попрощавшись и поцеловав Настеньку на прощание, ушла. Хорошо, что она не застала Алексея в таком неприглядном виде! Вот бы над ним посмеялись!


Отец и мать наскоро собрали всё, что понадобится для полноценного летнего отдыха с шашлыками, перед выходом ещё раз вымылись все втроём с дочерью, захватили с собой как можно больше ледяной воды в термосе и мокрую тряпочку, и вскоре выехали.


Машину водила мать. У неё был обыкновенный «Москвич» советского образца, белого цвета, с рулём с левой стороны.  Она понимала, что сейчас на дорогах, ведущих из города, наверняка могут быть пробки, и на всякий случай, помимо воды для питья и воды для умывания, она взяла с собой ещё и четыре литра апельсинового сока и два – малинового.


Приехали они на реку только к обеду, как раз в самый жаркий час,  в двухстах километрах от границы черты города, в западную сторону.  Ехать пришлось по лесистой местности, среди берёз, сосен, осин, елей, кедров. Раньше Настя никогда не ездила на пикники, это делали только её родители до появления девочки на свет. И то, что она там увидела, оказалось для неё новым и непостижимым! Она первый раз увидела мангал!  Впервые на её глазах разжигались угли, готовился настоящий свиной шашлык! Впервые она купалась в реке, загорала на пляже, и вскоре даже научилась плавать!  На лоне природы она весело играла с родителями в буриме, цепочку слов, «виселицу» и другие интеллектуальные и словесные игры. Она отгадывала загадки, решала логические задачи, училась мыслить аналитически, разгадывала сканворд и зачитывалась стихотворениями Пушкина, Тютчева, Лермонтова, Блока, Маяковского и Фета. В общем, День рождения за городом она провела весело. Только к девяти часам вечера у них было назначено застолье дома, и пришлось поторопиться, чтобы успеть к назначенному времени домой. А дорога была, как нарочно, очень далёкой!  Семья ехала целых два часа на машине! И потому уже почти в семь часов, когда раскалённое солнце ещё вовсю жгло землю, Девочкины засобирались домой.


—Ну, куда вы?! — закапризничала Настя, — Я хочу ещё побыть здесь! Тут так свежо и хорошо!


—Но милая моя, у нас ожидаются гости! — возразила ей мама, — Если мы прямо сейчас не поедем домой, то опоздаем на твой же, праздник! Ты же не хочешь лишиться именинного торта с шестью свечками! Тем более что я так старалась, пекла для тебя! Будет обидно, если из-за такой жары всё это пропадёт напрасно! Я буду плакать. Да и ты тоже. Поехали!


Настя согласилась с доводами мамы, и, собрав свои вещи, послушно села в машину. Отец сел рядом со своей женой на переднее сиденье. А Настя расположилась сзади.


В автомобиле всё ещё стояла духота, как в микроволновой печи.  После свежего речного воздуха, после лёгкого бриза, так приятно обдувавшего всё тело, раскалённый автомобиль казался невыносимой пыткой.  Несмотря на то, что окна были настежь раскрыты, в машине было нечем дышать. Только движение могло спасти измученную Настю и её столь же измученных родителей, благодаря сопротивлению воздуха, и возникавшему от движения автомобиля ветру.


Не знала Агаша Солнышкина, что видела свою подружку в последний раз в своей жизни. Но её сердечко чуяло надвигавшуюся беду.  Что-то ей подсказывало, что с Настей сегодня что-то не то! Она так плакала в её объятьях! Словно вместо подарка получила наказание плетью!  Она не могла вот так, во время визита лучшей подруги, заплакать! Нет, не могла! Да и сама Агаша решительно не хотела улетать в Италию. Но авиабилеты и путёвка были уже на руках у родителей и старших брата и сестры, и отказаться от поездки, которая обошлась им в очень крупную сумму, было бессмысленно и глупо!  Если она сейчас закапризничает и останется дома, то и вся семья никуда не поедет! А за это мать будет на неё обижена весь остаток года! И чтобы не огорчать родителей, Агаша, скрепя сердце, послушно собрала чемоданы, отправилась в аэропорт и села с родителями в самолёт до Неаполя.


А Алиса Егоровна с Алексеем Львовичем ни сном, ни духом не подозревали, что именно сегодня, когда всё так хорошо, они потеряют родную дочь! Алиса, торопясь успеть, всё приготовить к приходу гостей и накрыть на стол, вела машину по широкому шоссе в направлении родного дома. Скорость, с которой двигался «Москвич», превышала девяносто километров в час.  Вдоль окон мелькали деревни, сёла, вскоре потянулся хмурый лес, отделявший одно село от другого. И вдруг…


—Не-е-е-е-е-ет! — в диком ужасе вскрикнула Алиса, пытаясь справиться с управлением и избежать столкновения с выехавшей на встречную полосу ярко-голубой машиной – «Тойотой» с тонированными стёклами.


На скорости свыше восьмидесяти девяти километров в час, нёсся этот автомобиль прямо на машину Девочкиных! В такой счастливый для Насти день! В её День рождения! Сейчас она погибнет! Погибнет вместе с родителями!  Фактически прожив ровно шесть полных лет на этом свете!  Рухнули все мечты о школе, о пятёрках, о школьных друзьях, о первых тетрадях и первом звонке! Лопнула, как мыльный пузырь, и Настина мечта о Евровидении! Рассыпалась в пух и прах мечта её родителей вырастить интеллигентку, которая будет крутиться в высших слоях общества! Всё в одночасье превратилось в смрадный дым, поднимавшийся теперь клубами в воздух над двумя автомобилями, объятыми жестоким пламенем!


«Тойота» врезалась в «Москвич» лоб в лоб.


Вскоре, как только обе машины, объятые жестокими языками пламени, кубарем несколько раз перевернулись в воздухе и грохнулись посреди дороги на крыши, в них тут же врезалась ехавшая в город грузовая машина «Газель», вёзшая бензин на автозаправочные станции, и вылетела на встречную полосу вместе с повреждёнными легковушками  «Москвич» и «Тойота». Но по той полосе двигался гружёный «КАМАЗ» с углем. Оба грузовика столкнулись лоб в лоб. Снопы искр во все стороны, невероятный грохот, густые клубы дыма, языки злого огня, и плюс немилосердно палящее в этот вечерний час солнце, которое, казалось, и не торопится сесть за горизонт!  Пять машин, из которых последней оказался мощный фургон с контрабандными сигаретами в кузове, образовали на шоссе настоящую груду искорёженного металла и чудовищный костёр.


Тем более что «Газель» везла бензин, «КАМАЗ» вёз уголь, а фургон вёз сигареты!


Папа, будучи настоящим мужчиной, сумел выкарабкаться из-под обломков, и хотел помочь жене и дочери, как вдруг сзади к нему подскочил неизвестный мужик без усов и без бороды, мощного атлетического телосложения, ростом свыше двух метров десяти сантиметров, с кудрявыми светлыми волосами и суровыми карими глазами. Незнакомец одновременным ударом правого кулака и левой ноги опрокинул Алексея Львовича, несколько раз ударил его по лицу, склеил рот скотчем и, подтащив к одной из остановившихся машин, швырнул в кузов. Вскоре эта машина, которая была обыкновенной «Жигули», скрылась восвояси в направлении пляжа, на котором Девочкины только что отдыхали.


Папу Насти увезли в другой город.


Больше она его никогда не увидит в жизни! Да и маму тоже!


Вся объятая диким страхом, ужасом, непониманием происходящего и откровенным эмоциональным шоком, Настя, не замечая даже нестерпимой боли, тошноты и дурноты, принялась выкарабкиваться из-под горящих обломков. Девочку охватило глубокое отчаяние. Неужели она теперь, только что отпраздновав свой День рождения вот так весело, тут же примет мучительную и жестокую смерть?!  Она тщетно сбрасывала с себя всё, навалившееся на неё неописуемой тяжестью. Только через час девочка сумела наконец-то выбраться из объятой огнём машины, и была обезображена.  Её красивые бантики и косички превратились, бог знает во что! Нарядная именинница теперь выглядела неряшливо после аварии, и от былой её красоты ничего не осталось. Впрочем, не до того ей было сейчас! У несчастной Насти была теперь единственная мысль: бежать! Бежать, бежать, бежать! Как можно скорее! Подальше от этого злосчастного места! Она не была ни в чём виновата, да и мама всегда водила машину предельно аккуратно! Это сейчас она спешила домой, но ведь знаков ограничения скорости нигде не было! Шоссе было рассчитано на вполне быструю езду! А почему всё так случилось, Настенька не понимала, да и не знала!


Потому что ей были не ведомы правила и законы взрослой жизни.


Настя стремглав бежала. Едва выбравшись из автомобиля, она сразу же бросилась к ближайшему краю дороги. Молнией метнулась девочка вниз, и вскоре мчалась по лесу. Бедняжка не подозревала, насколько может быть велик лес! Она бежала, бежала и бежала, а лес всё не кончался и не кончался. До последнего Настенька надеялась, что найдёт хоть какое-то человеческое жильё, однако чем дальше она неслась по лесу, тем он становился только гуще и неприступнее. Ветви кустарников и деревьев  больно хлестали её по лицу и рукам.  Ноги были изодраны колючей травой и ветвями валежника и бурелома. И так пострадавшая ещё во время той аварии, она ещё больше получила травм, теперь уже не только техногенных, но и вдобавок природных, в лесу!  Бедняжка бежала и бежала, всё мчалась и мчалась и мчалась, не разбирая дороги, не обращая на свои раны никакого внимания, бежала как олимпийская чемпионка по марафонскому забегу, улепётывала как от бешеной собаки!  Ей было невыносимо страшно, одиноко, она уже задыхалась в быстром беге, и всё продолжала бежать и бежать и бежать. Не зная о том, что в ту минуту, когда девочка попала в аварию, самолёт с лучшей её подругой детского сада уже взлетал и отправился в Италию, увозя Агашу Солнышкину на южный курорт   отдыхать и загорать на море. 


Пробило десять часов вечера. Солнце только-только начало наконец-то клониться к закату, и уже освещало своими багровыми лучами поляны и опушки нескончаемого леса.  Затем наступила и та долгожданная минута, когда оно наполовину скрылось за горизонтом. В лесу стало заметно темнее.


Только теперь Настя поняла, что окончательно заблудилась в лесу. Она была в отчаянии. Ей было больно. Её тошнило. Её тело нестерпимо горело.  У неё кружилась голова. Она тяжело дышала. Без сил и без всякой надежды на что-либо хорошее, девочка остановилась и огляделась. Она хотела закричать и позвать на помощь, но язык не слушался её. Настя упала в траву на четвереньки, и её стало рвать с неописуемой силой.  Рвота не принесла ей никакого облегчения. Сегодняшняя именинница попыталась собрать все свои силы в кулак и закричала, что есть мочи на весь лес. Однако ей издалека ответил какой-то зловещий не то лай, не то вой с лающими звуками, хриплый и яростный, как у собаки, заразившейся бешенством уже в маниакальной стадии.


Девочка отчаянно зарыдала. Поднявшись кое-как на ноги, она попыталась сделать хоть один шаг, затем почти побежала, теряя сознание, и без чувств рухнула навзничь неподалёку от того места, где её вырвало.


Темнело очень медленно. Солнышко не хотело покидать небосклон. И всё же в одиннадцать часов вечера стало совсем темно, тем более в лесу.  Вдали раздалось протяжное завывание волка.  Затем ещё и ещё.  Никто не ответил.   Вой повторился несколько раз. Молчание.  Прошло ещё полчаса, и вой пронёсся уже громче, ближе к Насте.  Вновь молчание.  Прошло ещё полчаса. Пробила полночь. Закончился День рождения Насти, которая так и не смогла отведать мамин торт, с такой любовью и нежностью состряпанный для неё.  И так и не задула свечки, не загадала заветное желание. 


Послышался шелест травы и хруст сучьев под чьими-то лапами.  Какая-то серая тень подкралась к Насте и принялась осторожно её обнюхивать. Затем лизнула несколько раз, обошла вокруг, а потом подняла голову и – уже прямо здесь, раздался волчий вой. Вой,  исходивший от этой тени. Это была матёрая и крайне опасная волчица, которая искала для своего потомства пищу.


И неужели этой пищей теперь суждено быть Настеньке?!


Неужели она, и так умирающая здесь, в лесу, от нестерпимой боли, тошноты и полученных в автокатастрофе травм, теперь вот так и будет съедена ещё совсем малыми волчатами?!


Волчица понюхала и полизала бесчувственное тело девочки. Потом толкнула носом. Осторожно куснула за ногу острыми зубами. Но – вот она нащупала языком верх её бывшего когда-то нарядным именинного платья, зубы её осторожно сомкнулись на шивороте, и вскоре волчица несла Настю. Несла почему-то бережно и осторожно. Так добычу никто не носит! Убитую дичь волки обычно берут целиком всей пастью, без всякой нежности! А эта волчица несла девчонку к себе в логово совсем не как еду для волчат, явно нет! Она несла её, как если бы это был её собственный волчонок! Волчица была матерью шестерых волчат. И она неутомимо, трусцой, временами останавливаясь и перехватывая девочку удобнее, продолжала путь.  К сожалению, для Насти, он оказался в разы длиннее и дальше, чем когда та ехала на машине на шашлыки.  Путь волчицы превышал дальность автомобильной поездки аж в целых двадцать три раза!  Зверь явно старался убраться как можно дальше от людей.  Тем более что они могли возомнить себе, что она хочет сожрать Настю, начнут, не дай Бог, стрелять в неё, девочку отнимут, а её прикончат наповал.


И двадцать пятого июня, и двадцать шестого, и двадцать седьмого, и двадцать восьмого июня всё несла и несла волчица девочку в зубах, проходя рысью километр за километром, километр за километром, старательно прячась от людей, лесными чащобами и глухими прогалинами.  Она не нашла для волчат ничего. Зато нашла мёртвую, как ей казалось, девочку.  Она только двадцать девятого июня наконец-то пришла к месту, да и то лишь в одиннадцать часов вечера!


Сквозь зубы волчица негромко провыла и проскулила, подходя к территории, где обитала её стая. И вдруг кто-то рядом с ней громко и протяжно завыл. Затем ещё раз провыл. И ещё раз. Ему ответил далёкий вой откуда-то слева от волчицы. Подхватило ещё два волка… Три волка… Четыре… Пять… Двенадцать… Целая стая…


Прямо перед ней виднелось овальное логово. Волчата уже выползли из него и принялись ластиться, облизывая морду и требуя пищи. Волчица рыкнула на них, и вскоре, залезла прямо туда, в самую нору. И только там положила несчастную бедняжку.


Волчата набросились, было, на неё и принялись, было, есть, но тут волчица громко зарычала на них и оскалила свои предельно острые, белоснежные и блестящие клыки, торчком поставив уши и подняв хвост.  Такой реакции волчата никак не ожидали! Ведь их мать принесла еду! Принесла добычу! Вон, мясо лежит, уже готовое! Но волчица встала между детёнышами и девочкой и не подпускала к ней никого из них.


Между тем вой слышался всё ближе и ближе. Издалека доносились ответные завывания. Тишина для человеческого обыденного слуха превратилась бы теперь в настоящий ад.  Но когда волчья стая была возле места, где провыл волк рядом с волчицей, нёсшей Настю, хоровой вой тут же смолк. Серая тень метнулась навстречу новоприбывшим. Раздалось негромкое скуление, фырканье,  в темноте нельзя было понять, что происходит. Вскоре в логово залез ещё кто-то. Со свежей тушей недавно убитой лани.

                *                *                *


Настя пролежала без сознания шесть – семь суток.  Она очнулась. Вокруг было сумрачно.  Снизу веяло долгожданной приятной прохладой. Настенька огляделась. Похоже, что её уже похоронили заживо! Какая-то земля везде и всюду! Но нет, не в могиле девочка была, потому что где-то над ней слева был свет. И свет этот проникал к ней самой. И она могла различить земляные стены волчьего логова, и подстилку под ней, и какие-то малюсенькие пушистые комочки, скулившие совсем как щенки собак. Пахло свежей землёй, мясом, псиной и корнями растений.


Девочка принялась соображать, где она. Вот же, ещё только вчера она потеряла сознание в лесу! Она должна была в лесу и проснуться! Но проснулась Настя почему-то где-то явно под землёй! И вдруг…


Громадный серый зверь закрыл собой свет, а затем спустился откуда-то слева сверху. Девочка его заметила. Сейчас этот зверь её сожрёт! Она почувствовала себя беспомощной жертвой, и уже приготовилась к неминуемой смерти в его острых зубах.  Не раз ей родители читали про злого волка, и пели про серенького волчка, и она считала, что волк пришёл полакомиться ею, что она его еда, пища, которой сейчас бирюк утолит свой голод. Её охватил ужас и страх. Теперь девочка боялась, что она станет добычей хищника. Но что это такое? В зубах хищника была туша свежеубитого кабана. Сейчас он положит её, а затем оскалит клыки, набросится на Настеньку и будет её рвать на части, живьём!  Зверь положил тушу кабана.  Но что же, это, почему? Как это всё понимать?


Волчица принесла с охоты свежую добычу. Это был крупный кабан-самец. Секач был внушительных размеров, и выглядел довольно устрашающе. Его клыки были такой неимоверной длины, что у Насти всё внутри похолодело. Она представила себе, что будет, если вот такая махина с такими бивнями кинется на неё!  Картина её самой, пронзённой насквозь этими клыками, ясно предстала в испуганной голове Насти. Она вообразила, что он несётся на неё, нагнув голову и целясь клыками ей в живот и грудь. Она мысленно бросилась бежать от разъярённого животного, но кабан её настигает, и вот несчастная девочка повисает на его клыках, дико крича от боли.


Однако, несмотря на её мысли,  кабан не двигался и не шевелился. Горло его было перегрызено чьими-то острыми зубами.  Он не подавал ни малейшего признака жизни.  Он просто лежал здесь. Весь искусанный, с перегрызенной шеей, весь истекающий кровью.  Его явно загрыз кто-то гораздо страшнее этого кабана. Кто-то осмелился напасть на столь грозное животное, покусал его и в конце концов зарезал.   


Волчица подтолкнула к туше все эти пушистые скулящие комочки. Тут Настя увидела, как они вскочили и принялись с жадностью рвать кабана, рыча друг на друга сквозь стиснутые челюсти. Пара из них даже принялась драться. Но волчица тут же, набросилась на них с гневным рычанием, и щенки притихли. Настя с интересом смотрела на то, как щенки поглощают мясо, и тут же всё поняла. Это были волчата.  С виду такие милые, очаровательные, беззащитные, беспомощные. Волчица принесла им пищу. Но почему она, девочка шести лет, сама тоже не станет их блюдом?!  Почему волчица до сих пор не бросилась на неё, на Настю? Не принялась её рвать живьём на части, причиняя нестерпимую боль?  Разве же волки так поступают?! Ведь во всех сказках говорится: волк злой, людоед, серый разбойник, даже в пословицах сказано, что волков БОЯТЬСЯ – в лес не ходить!  Не сказано же ничего хорошего!


Волчата наелись. Остатки добычи они хотели спрятать про запас. Но вдруг волчица отгрызла внушительную часть туши кабана и…  подошла с ней в зубах прямо к Настеньке!  Девочка не поверила своим глазам.  Волчица смотрела на неё. И взгляд был совсем не свирепый!  Не было в нём хвалёной волчьей кровожадности, какой волка наделил человек!  И она, опасная хищница, не собиралась бросаться на Настю, перегрызать ей глотку, и уж тем более есть живьём!  Она смотрела на девочку, держа в зубах кусок туши кабана. Потом подошла ближе. У Насти внутри всё похолодело. Ну, всё, сейчас ей конец! Но тут волчица положила перед ней мясо и отошла в сторону, поглядывая на Настю. Затем проскулила. Однако, видя, что Настя не спешит брать, животное подошло вплотную и подтолкнуло мясо прямо к ней.


Девочка растерянно переводила взгляд с волчицы на мясо, с мяса на волчицу, не понимая, что вообще случилось.  Реальность опровергала все мамины и бабушкины сказки про злого волка.  Настя собственными глазами увидела, что волк – совсем не злой зверь. Ещё бы, иначе бы волчица бросилась на неё, и кровь залила бы всё логово! 


Не выдержав, хищница взяла мясо в зубы и – положила Насте прямо в руки, искалеченные во время автокатастрофы и последующего бегства по лесу.  Та попыталась пошевелить ими, но они до сих пор нестерпимо болели и горели.  Настя зарыдала. К тому же ей зверски хотелось есть.


С трудом она взяла мясо. Оно было ещё тёплое, свежее, жизнь в нём ещё не совсем угасла. Искоса поглядывая на волчицу, Настенька взяла его в рот. Тут же волчица вскочила и принялась одобрительно поскуливать.  Девочка вдруг поняла: волчица хочет, чтобы и Настя поела. Но как она будет, ВОТ ЭТО есть?! Оно же не приготовленное! Не жареное, не варёное, не тушёное!  Совершенно сырое!  Да и потом, она что, животное что ли, чтобы вот так питаться?!


Однако боль, полученные травмы и эмоциональное потрясение напомнили ей, что сейчас не та ситуация, когда можно выбирать, как она будет питаться и что будет есть! Она в волчьем логове, а не в элитном ресторане, и здесь надо есть не то, что хочется, а то, что дают! К тому же здесь ещё не факт, что Настя вообще поест!  У волчицы ещё и волчата есть, и она сама хочет кушать!   


Мысленно отдавшись воле судьбы, Настя принялась есть.  Свежее сырое мясо показалось ей даже противным на вкус. Она не приучена была к такой пище.  К тому же здесь точно не будет ей никаких изысков, хочешь – и так съешь, а не хочешь – останешься голодом! И она, морщась, всё же осилила кусок туши кабана. Теперь она была сыта. Но довольна ли?


Волчица увидела, с каким трудом двигается Настенька, и как она страдает.  Напрасно мы, люди, думаем, что волки неспособны сопереживать и сострадать! Волчица тоже была не лишена чувств и эмоций. Она обнюхала Настю, и вдруг принялась лизать ей руки, ноги, лицо – все места, пострадавшие во время аварии и последующего скитания по лесу. От её слюны всё тело нестерпимо щипало. Каждое прикосновение языка животного причиняло девочке жгучую боль. Но бедняжка стиснула зубы и решила перетерпеть. В конце концов, её же не хлестали ремнём, а лизали языком, это была нежность и ласка,  проявление любви у всех собак! Хоть это и была никакая не собака, а хищный зверь, привыкший убивать и кушать свежее сырое мясо.


И этот хищный зверь был к ней так нежен, так добр!


Этой ночью Настя спала совсем без одеяла, без подушки, без простыни. Волчица свернулась клубком вокруг неё и волчат и согревала своим теплом. В её меховую шкуру было так приятно уткнуться носом!  За прошедший день она и волчата полностью съели всего кабана, принесённого волчицей, и это было всё же лучше, чем совсем ничего не поесть. А то бы её сейчас мучило ещё и острое чувство голода плюс к боли, разрывавшей её словно на мелкие кусочки.


Больше волчица не охотилась.  Зато  заботу о ней взял ещё кто-то. Потому что частенько в отверстие логова просовывалась чья-нибудь морда и клала то одну, то другую тушку.  Шестого июля, спустя несколько суток после того, как Настя оказалась в волчьем логове, ей на завтрак выпала туша громадного лося, непонятно каким образом погибшего от волчьих зубов. Теперь можно было несколько дней не беспокоиться о еде.


Лишь спустя несколько суток до бедной девочки наконец-то дошло, где она сейчас.  Она окончательно поняла и осознала, что находится в волчьем логове. И что теперь она больше никогда не увидит маму. Не увидит папу. И не будет здесь ей ни пластинок с Моцартом или балетом Чайковского «Щелкунчик», ни фортепиано, на котором она бы сыграла «Лунную сонату» Бетховена, ни Агаши Солнышкиной, которая так искренне дружила с ней, ни шашлыков, которые она выкинула из себя там, в далёком лесу вместе с апельсиновым и малиновым соком. И именинного торта со свечами ей уж точно не будет! Как же её мама надеялась, что удастся справить День рождения Насти так, как она хотела! Сколько сил приложила! Как старалась! Обрадовать доченьку, поздравить с Днём рождения! А подарок Агаши Солнышкиной, который девочка едва успела развернуть, и больше не увидела?!  Как же, наверно, Солнышкиной обидно, ведь она специально пришла, вручила, поздравила! Целенаправленно выбирала, долго ходила с родителями по музыкальным магазинам! И оказывается, что это всё было напрасно! Ах, Солнышкина, Солнышкина! Прости меня за всё, пожалуйста!  Горькие слёзы заструились у Насти по щекам. Она рыдала, при одной мысли, что так глупо подвела свою лучшую подругу. Она мысленно извинялась перед ней за то, что попала в аварию. Она горько плакала от мысли, что именинный торт так и не попробовала, и он испортился, ведь мама теперь, то ли в больнице, то ли погибла во время аварии. А её торт, с такой любовью и с такой нежностью испечённый специально для Насти, теперь испортился в холодильнике, ведь там, в городе, всё ещё стояла жара и духота!  И девочка плакала.


Волчица принялась лизать её в мокрые от слёз щёки. Затем, видя, что слёзы всё текут и текут, она заскулила, как бы сопереживая несчастной девочке, которая издавала какие-то странные звуки, не то выла, не то так громко скулила. Волчица ни разу не сталкивалась с настоящими человеческими эмоциями, в том числе с рыданиями. А эта девчонка у неё теперь часто ревела, уткнувшись ей в меховое плечо. И явно болела! Ведь будь она здоровой, убежала бы стремглав подальше, испугавшись волчицу! Но мы, люди, знаем, что больное животное идёт к своему заклятому врагу, человеку разумному, за помощью! И здесь девочка была больной, и нуждалась в помощи. Да только нашла она эту помощь у хищного дикого зверя, которого человек так боится! 


Понадобился месяц-другой, чтобы Настюша наконец-то встала на ноги!  Вид девочки был совсем не тот, что до автомобильной катастрофы. Теперь это была не нарядная именинница, не интеллигентная аккуратная девочка, играющая в дочки-матери и мечтающая о Евровидении, не талантливая пианистка, умевшая без единой ошибки сыграть балет Чайковского «Щелкунчик», а неряшливая, абсолютно дикая девочка, Маугли женского пола.  Волчица за эти месяцы научила её уважать закон волчьей стаи. Настенька понимала, что сначала ест всегда волчица-мать, а потом уже едят волчата. И она послушно ждала. Лишь когда насытятся волчата, волчица отгрызала часть туши добычи и давала ей самой. И Настюша научилась, есть сырое свежее мясо. Теперь она будет только так питаться, и больше никак!


Настя почувствовала к этой волчице настоящую благодарность! Она, в конце концов, поняла: волки тоже умеют сопереживать, сочувствовать, сострадать! У волков тоже бывают и жалость, и забота, и ласка, и нежность, и любовь, и отзывчивость, и доброта, и милосердие! Да, волки живут совсем по другим законам, не таким как у людей! Но всё же, они никогда не додумываются сделать аборт, не изобретают ядерное оружие, не гоняются за деньгами и нефтью! В конце концов, они не водят машины и не устраивают ДТП!  С ними, волками, куда безопаснее, чем с людьми, по вине которых Настя так пострадала, да ещё и потеряла родителей и подругу!


Она свыклась со своим новым положением. Она смирилась с судьбой. И теперь волчица для неё стала как третья мать! Настя помнила свою биологическую, генетическую маму, которая учила её быть аккуратной, заботливой, чистоплотной, прививала ей любовь ко всему прекрасному. Настя помнила и свою воспитательницу, Екатерину Игоревну, которая учила её быть вежливой и отзывчивой, учила общаться со сверстниками, учила любить и ценить друзей, дорожить дружбой, помогать друг другу и быть примерным товарищем. И вот теперь матёрая волчица её выхаживает, как родного волчонка,  и  учит её выживать в суровых условиях леса. 


Только двенадцатого сентября девочка  впервые вылезла из волчьего логова. Она осмотрелась вокруг. Перед ней тихо плескалась вода. Всюду был сплошной лес.  Гораздо более густой лес, чем тот, где она потеряла сознание. Девочка при всём желании никогда бы не отыскала дорогу домой, даже если бы очень хотела! Волчица услышала тогда её крик и рыдание в лесу, в тот вечер, и именно на него пришла.  Девочка надеялась на помощь, но  не ожидала, что эта самая помощь будет от волчицы, а не от людей, ей подобных, от представителей её биологического вида!


Сегодня она наконец-то на воздухе. Речной бриз так приятно обдувал её. Свежий лесной воздух был полон чудесных ароматов. Приближалась осень. И берёзы, и осины, и клёны теперь готовились сбросить свою листву.  Всё чаще ночи становились холодными, а день сокращался всё больше и больше.  Сейчас был день, час пополудни. Настя это знала. Она помнила, что обычно в это время воспитательница ведёт их на прогулку. И вдруг волчье логово ей показалось своеобразным садиком. Нет, рано её мама решила в школу отправить! Всё же Настя привыкла к детсадовскому распорядку дня, который иногда, впрочем, нарушала сама из-за того, что во внеурочный час просила воспитательницу дать ей фортепиано. И она гуляла возле речной заводи, где было расположено логово волчицы.  Она ходила по берегу. Она обнимала весь мир. Ей было в радость подойти к каждой ёлке, прижаться к ней как к родной матери, и слушать, что та ей говорила на своём ёлочном языке.  И точно так же Настя теперь общалась с берёзами, ивами, тополями и другими деревьями и кустарниками. Волчица научит её любить природу!


Каждое живое существо теперь было для неё собеседником.  Она общалась то с белками, то с кротами, то с бобрами, то с зайцами, то с птицами. Но главное, с кем девочка общалась, это с волками.  Потому что они все так похожи на её волчицу!


Погуляв немного возле логова, девочка вскоре поспешила обратно, домой к волчице.  И теперь, с этого момента, матёрая хищница её часто отпускала подышать свежим лесным воздухом.  И однажды наступил момент, когда Настя впервые заметила и подобных волчице зверей. И  она поняла, что это и есть волки, которые кормили волчицу, пока она выхаживала Настю. Да и сама она всё чаще теперь отлучалась, чтобы добыть пищу волчатам.

                *                *                *


Волчата постепенно росли и росли.  К концу осени все шестеро уже настолько подросли, что стали похожи на взрослых волков! Теперь это были подростки.  Все они, шестеро, росли буквально у Насти на глазах, и за это время привыкли к её присутствию. Волчица-мать не позволяла никому из них обижать девочку, а та уже настолько оправилась от стресса, вызванного аварией, и от обид, неизбежно полученных в её результате, что уже чувствовала себя абсолютно свободно, легко, непринуждённо, и даже веселилась. Нередко она резвилась по лесу, играя с молодыми волками, звонко смеялась, улыбалась как солнышко, и ей казалось, будто всё хорошо, и что ничего дурного не произошло. Волки научили её охотиться на полевых мышей, белок, бобров и прочую мелкую живность, с которой начинаются охотничьи навыки молодых хищников.  И скоро она запросто могла поймать какого-нибудь бобра или белку.  Девочка превратилась в двуногую дикую хищницу.  С течением времени она всё больше и больше теряла человеческий облик, и уже сама себя воспринимала как волчицу. Её именинное нарядное платье уже давно было насквозь перепачкано и порвано.  Длинные и бывшие когда-то красивыми волосы теперь стали похожи на старую мочалку.  Всё реже девочка пользовалась членораздельной человеческой русской речью, и всё чаще общалась на языке своего нового социума. Волчья стая теперь для неё была социумом, нормальным обществом.
Летом иногда громыхали грозы и шли дожди.  Настя помнила, как сильно хотела воды, когда было жарко и душно.  Осенью дождей было в разы больше, к ним добавился ещё и пронизывающий холодный ветер, и мокрый снег.  В такую неприятную погоду девочка пряталась в волчьем логове и жалась к волчице. И та её заботливо грела.


Пришла зима.  Первая зима в жизни молодых волков.  Зверёныши многого ещё не знали и не умели. Они впервые столкнулись с переменами, произошедшими в родном лесу, и понятия не имели, что такое снег.  А он вскоре накрыл землю пушистым и тяжёлым белым пледом,  и теперь все полёвки и мыши попрятались кто куда.  Добывать пищу становилось всё труднее и труднее. Всё меньше и меньше дичи становилось в лесу.  Приходилось по нескольку дней голодать. Голодная волчица теперь редко появлялась дома, а всё чаще где-то рыскала в поисках добычи.  Волк тоже перестал приносить добычу и вообще появляться.  Волчата и Настя теперь часто голодали. К тому же, зима выдалась морозная и суровая, а Настя не имела ни шубы, ни пальто, ни шапки, ни перчаток, ни варежек, ни шарфа! Она была по-прежнему в летнем именинном одеянии, в котором отмечала свой День рождения вместе с родителями и попала с ними в аварию.


Жизнь диктовала ей свои правила и условия. Теперь Настя должна была терпеть тяготы и лишения.  И она приняла это как данность.  Она считала, что всё нормально, как и должно быть. Временами ей казалось, что никаких родителей у неё никогда не было, ни в какой садик она не ходила, никакого Моцарта или Бетховена и знать не знает, и фортепиано в глаза не видела. Забылись все пластинки и кассеты родителей. Забылись уроки эстрадного вокала. Забылась дружба с Агашей Солнышкиной.  Забылась «Лунная соната» Бетховена. Забылся детский конкурс песни «Евровидение-2009» и выступление Кати Рябовой.  Забылось всё то, что связывало Настеньку с человеческим социумом, с цивилизацией.


Голодные молодые волки и голодная Настя рыскали по лесу в поисках еды, и всё чаще рычали друг на дружку. Голод был опасным чувством, и Настя знала, что может быть, если пища так и не найдётся.  Она, в конце концов, сама станет пищей для волков, и это было хуже всего. Но и она сама ощущала себя так, что могла бы съесть любого из молодых волков, если не найдёт добычу.  Голоду нередко сопутствует ярость, и нередко Настя встречала со стороны названных братьев и сестёр свирепый яростный оскал.  А волчица и вся стая теперь пропадала по нескольку, а то и по многу дней кряду, и за это время Настя не один раз могла оказаться жертвой оголодавших волков. Её всегда защищала мать-волчица от собственных отпрысков и ставила на особое положение. А теперь её часто было некому защитить!  Но если раньше Настя бы не на шутку перепугалась, так как ещё не привыкла жить с волками, то сейчас она нередко и сама представляла для них точно такую же опасность.


Двадцать третьего ноября на рассвете нежданно появились волчица и волк. В зубах они с трудом волокли тушу благородного оленя невероятных размеров.  Животное погибло за сто километров от волчьего логова, напрасно ища корм под жестоким слоем снега и наста. Оно изранило себе ноги об ледяной покров зимы, и так не нашло ничего съестного. И вдруг на него напала стая волков! Всё произошло так стремительно и неожиданно, что олень даже не успел сообразить, что случилось! Он бросился бежать, спасая свою жизнь, но оголодавшая волчица настигла его и впилась зубами в заднюю правую ногу. Олень, остановившись, обернулся к хищникам и принялся защищаться рогами и копытами. Бой был предельно коротким, жарким и неравным. Врагов было слишком много, а олень был один! И вскоре волк ему вонзился в горло, а следом и остальные члены стаи набросились на животное.  Изголодавшиеся волки наконец-то наелись досыта, но тут волчица вспомнила и о своих волчатах. И вспомнила про Настю. И вместе с волком она поволокла тушу оленя к своему логову.


Настя,  жестоко мучимая голодом,  спала на одном из переярков. И вдруг вдали послышался протяжный вой.


Девочка сначала не на шутку перепугалась. Но неожиданно узнала голос. Это был вой волчицы. Её спасительницы! Она наконец-то вернулась! Она вернулась, ура!


На рассвете в логово заглянул знакомый серый зверь. И… чудо! Наконец-то в её пасти была туша громадного оленя!


Молодые волки вскочили и хотели приняться за еду. Но тут, неожиданно, волчица рыкнула на них и подошла к Насте.


Девочка уже по виду животного поняла: наконец-то волчица нашла еду!  И несчастная, измученная Настенька выбралась из логова.  Перед ней лежала наполовину съеденная туша огромного оленя!  Девочка, словно настоящий дикий зверь, набросилась на мясо, и пока она ела, волчица никого не подпускала. Волчата были обязаны ждать! И лишь когда она наконец-то утолила голод, волчица разрешила покушать и переяркам.


К сожалению, оленя хватило всего лишь на один день. Волки теперь жили большой стаей, по двенадцать – двадцать животных, и им срочно надо было прокормиться, чтобы не начать есть друг друга.  Каждое мало-мальски подходящее животное становилось их лёгкой добычей.  Появляться здесь стало крайне опасно.  Потому что теперь бедной девчонке и её волкам опять пришлось жить впроголодь.


Впрочем, и двадцать шестого числа волчице повезло, и в этот раз она встретила одинокого, хромого и больного лося, такого большого, что мяса хватило бы на несколько дней  для каждой волчьей глотки.  Но его оказалось в сто тысяч раз труднее одолеть! Он, хоть и хромал и не мог быстро бегать, да и снег был для него слишком глубокий и острый, но зато отлично дрался! И прежде чем волки, в конце концов, умертвили его, им пришлось долго кружить вокруг добычи!  Всё же  лось был с самого начала обречён. Волчица знала, что хромое животное не сможет никуда деться, и не упускала лося из виду.


Решающим оказался именно её укус в сонную артерию.  Животное захрипело, ноги его подкосились, и лось, в конце концов, тяжело рухнул в снег.


Тут и конец пришёл ему!


Тащить такое животное оказалось ох как трудно!  Волчица и волк не могли его даже вдвоём поднять с земли, чтобы унести!  Пришлось всем волкам впрячься в него. Так вместе, все двадцать волков, с громаднейшим трудом, но всё-таки дотащили добычу до логова!


Еды молодым волкам и Настеньке оказалось вдоволь! Впервые за всё это время она отъедалась!  Так, что теперь ей веселее стало!


Первого декабря ударили сильнейшие морозы. Начались жестокие и свирепые вьюги, снегопады, засыпавшие все следы и стиравшие все метки.  Ветер и снег порой были во стократ опаснее волков! Ибо они никого не жалели и не щадили! Настя по прошлому опыту знала, что такое зима, что значит замёрзнуть, но до сих пор она встречалась с суровой красавицей,  одевшись предварительно в варежки или перчатки, надев шапку, шарф, пальто или шубу и обувшись в валенки или сапоги!  А в этот раз она была в летнем именинном нарядном платьице, летних сандалиях, с голыми ногами! Она не успела даже помыться после пляжа, судьба ей просто не дала даже привести себя в порядок!  А ведь, сколько её родители твердили Насте: всегда следи за своей чистотой и соблюдай гигиену!  Теперь пришлось все эти правила позабыть! Ибо у природы правила были совершенно другие.


Всё больше и больше зябла и зябла несчастная девочка. Только благодаря волкам она ещё хоть как-то согревалась!  И то, для этого приходилось стараться не терять их из виду, иначе Настя пропала! И она теперь никогда не засиживалась в логове. Едва кто-нибудь из волков выбирался на поверхность, тут же вслед шла и Настя. Пять раз за зиму, включая и ноябрь, девочка с непривычки простужалась и лежала с высокой температурой, и несколько раз могла умереть.  Однако ей удалось выстоять в борьбе за свою жизнь.  Как бы там ни было, а Настя хотела жить.


Во многом её здоровье и жизнь были целиком в лапах у матери-волчицы, которая так заботилась о Насте, что ей бы позавидовала любая человеческая мать, по-настоящему заботящаяся о потомстве!  Именно она всякий раз терпеливо выхаживала девочку, и Настино отношение к ней день ото дня крепло и крепло. Она искренне любила волчицу, как родную маму!  Она чувствовала, что сказки врут. Да, тот Серенький Волчок из маминой колыбельной может быть и утащит в лесок, только ухватит не за бочок, а осторожно возьмёт как волчонка за шиворот или загривок и потащит не просто в лесок, а в логово, а волчатам съесть не даст. 


Смутно Настюша помнила, что скоро Новый год. Однако это ей казалось таким туманным сном,  что выглядело неправдой. Вот если бы были при ней ёлочные игрушки и желание, она бы нарядила любую ёлку, даже не срубая её для этого, даже на месте! Ведь этих ёлок здесь хоть отбавляй! Их было десятки, сотни, тысячи, а то и больше! Настя была в лесу!  Вот только ёлочных принадлежностей у неё не было! Знала бы, что так сложится её судьба, заранее бы взяла на шашлыки весь новогодний скарб, и наделала бы всем подарков, и одевалась бы как полагается! Но нет, жизнь – неожиданная вещь! Она не спрашивает, когда  устроить аварию, и не даёт даже времени подготовиться к автокатастрофе! Она берёт и делает её, когда ей самой вздумается! Хуже всего, что в результате таких шалостей Судьбы люди погибают!


За эти четыре или пять месяцев она отвыкла пользоваться навыками устной речи.  В заветную ночь, когда по всей стране били новогодние куранты, и поднимались рюмки шампанского,  когда разлетались искры бенгальских огней и взлетали петарды и прочая пиротехника, когда звучали новогодние поздравления и песни, вручались подарки и транслировался Голубой огонёк,  Настя, выбралась из укрытого снегом логова. Она  встала возле заснеженной вековой ели и принялась ходить вокруг неё, пытаясь распевать «В лесу родилась ёлочка».  Ей эта новогодняя песенка была известна со времён бытности в человеческом социуме. Однако девочка забыла, как произносятся многие неведомые волкам звуки человеческой речи!  Она ещё умела произносить гласные, так как они всегда присутствуют в волчьем вое.  Она умела произносить лишь те согласные, которые различала в звуках, издаваемых волками.  Язык забыл многие позиции во рту, требуемые для хорошего и чёткого произношения и артикуляции.  Мотив песенки Настя  кое-как вспомнила, но спела она её как-то коряво и фальшиво, скорее провыла, чем пропела. А ведь она подавала громадные надежды в садике и дома! И все знакомые её родителей ещё шесть  лет назад прочили её в музыканты! 


Нет, Настя теперь не та!  Жизнь с волками поставила под удар всё, о чём так мечтали её папа и мама! Она не интеллигентка! Она не эрудированна, не начитана, не знает больше Тютчева или Пушкина, Есенина или Лермонтова! Она дикое животное, в прямом смысле этого понятия! Настя теперь была так же опасна, как и её приёмный опекун!   И если бы мать, выписавшись из больницы, увидела её сейчас, то ни за что бы, не узнала милую доченьку!  А любое наказание, которому она бы её подвергла за неряшливость, фальшивое пение, неаккуратность и неопрятность, теперь обернулось бы для матери смертью или серьёзными укусами, поскольку за зиму девочка научилась кусать по-волчьи!  Она играла с волками по их правилам. Они её покусывали. Сначала ей с непривычки было очень больно.  Но потом она и сама попробовала. Тем более, что волчица безоговорочно становилась на её сторону!


В феврале у волчицы началась очередная течка, и она всё чаще и чаще оставляла свою семью.  Волк теперь тоже оставил молодых отпрысков. А Настя, привыкшая к тому, что она ест первой, в то же время не подозревала, что отсутствие волчицы молодые волки воспримут как долгожданную возможность оспорить её привилегию! И однажды, когда она первой принялась, есть тушку убитого зайца, один из них оскалился на неё и зарычал. Она, не обратив внимания, продолжала трапезу. Но тут вдруг молодой волк набросился на неё и впился в плечо.


Не ожидая такого поворота событий, но уже многому научившаяся здесь, девочка резко обернулась к нему.  Впервые она по-настоящему зарычала как животное!  Верхняя губа её поднялась, обнажив красивые белые зубы, нос сморщился, а во взгляде сверкнул свирепый огонёк ярости.  Настя была вне себя! Кровь струилась по её правому плечу.  Она совсем по-волчьи двигала языком туда-сюда, то высовывая его, то убирая, клацала зубами, фыркала и облизывала губы, выпачканные в мясе и крови.  Только что хвоста не было. Молодой волк тоже оскалился и ощетинился, вздыбив шерсть. Девочка метнулась к нему. Вскоре её челюсти сомкнулись на его шее. Она ударила его грудью, прижала рукой к земле и глухо рычала. Но ей не хватило остроты зубов, чтобы перегрызть ему горло, иначе она бы просто убила волка.  Да и не хотела она его убивать, не та была ситуация, чтобы дойти до кровопролития.  Так как поступала Настя, поступил бы на её месте любой вожак стаи, лидерство которого осмелились оспаривать. А ей волчица отвела фактически место вожака её потомства.


Лишь когда волчица всё-таки пришла, стычка прекратилась.  Настя не знала, как отреагирует матёрая и опасная хищница на её поступок. Она вновь принялась за еду. Молодой волк вторично кинулся на девочку и полоснул её клыками по спине.  И вдруг  ощутил чьи-то острые клыки, впившиеся ему в загривок.  Волчица  набросилась на него, и он, поджав хвост, повалился на землю и принялся кататься по ней, подставляя матери горло.  Но волчица и не собиралась его загрызть. Она оставила молодого  волка в покое и принялась зализывать рану девочке, которая, получив второй укус, вновь оскалила зубы и зарычала на него. Когда волчица укусила молодого волка, она тоже вцепилась ему зубами в морду, и обе они сбили с него спесь.  Волчица чаще и чаще замечала, что Настя сама теперь начала отгонять её потомство от своей добычи.  Вскоре девочка научилась и вполне настоящей волчьей хватке, и научилась даже вонзать зубы в жертву.  Теперь она сама нередко охотилась на мелкую дичь, и смело отстаивала своё право, есть первой.  Она   стала  законным вожаком маленькой волчьей стаи.  Но будучи вожаком среди потомков волчицы, её саму девочка беспрекословно слушалась с первого раза.  Ещё больше она слушалась волка, с которым в эти февральские дни волчица целые дни пропадала.


Потому что этот волк был вожаком всей волчьей стаи!  Матёрым вожаком,  а не только среди этого выводка!


И Настя это хорошо понимала.  Она не смела, перечить ни волчице, ни тем более волку,  но  перед  молодыми волками она была сама ярость!  На её привилегии эта молодёжь без конца покушалась,  и ей, поэтому приходилось всеми способами доказывать своё лидерство среди них! Она ела после взрослых, но перед молодыми!  В конце концов, ей всё-таки удалось отстоять свои исключительные права в стае, и теперь молодые волки сами её слушались, тем более что волчица была чаще на её стороне, а кому как не ей знать все законы волчьей стаи?  Кто сильнее – тот и прав!  Пока Настя была ещё больной и еле выживала,  волчица с ней обходилась как с маленьким волчонком. Но теперь Настя «выросла», и уже сама претендует на роль вожака стаи! Не всей стаи, но этого выводка!


Пришла весна.  День постепенно удлинялся, а ночь убывала. Становилось с каждым днём теплее и теплее. Волчица теперь всё чаще и чаще была дома. Больше не приходилось голодать по нескольку дней. Еды снова стало вдоволь. Вновь вернулись лоси и олени, лани и косули.  Снова появились зайцы и кролики. Вылезли из своих берлог медведи. Тяжёлая и голодная зимняя пора наконец-то закончилась!


Снег постепенно таял и таял.  Временами морозы возвращались, вновь кружила метель, но вскоре этот свежий снег стремительно таял. Настя больше не мёрзла.  Ей волки помогли выжить в эту ужасную и жестокую зиму!


Настя смутно знала: сейчас месяц март.  Это ещё не конец зимы, но уже начало долгожданной весны!  Она смутно помнила, что в этом месяце она празднует Международный женский день.  И хоть ей никто цветы не подарил,  всё же она их увидела месяц спустя, в апреле!  Ей цветы дарила сама природа.

                *                *                *


У матёрой волчицы между тем всё больше округлялся живот.  Всё медленнее и медленнее ходила хищница.   Всё чаще она искала себе укромное местечко, везде что-то вынюхивая. Нередко она зачем-то грызла какие-то ветки.  Настя всё больше и больше удивлялась таким переменам в поведении зверя.  Время от времени волчицу рвало.   Настя никак не могла понять, что случилось.  Она не была ещё с этим знакома.  Слишком мало ещё знала бедная девочка в этом мире, где столько всего непривычного для неё! 


Наступил месяц май. Зазеленела первая травка.  Распустились первые цветы. Первые насекомые стали кружить в воздухе. Прилетели грачи,  скворцы,  соловьи и прочие перелётные птицы. Просыпалась природа. После первой грозы деревья оделись в зелёную листву. Всё чаще и чаще в лесу раздавалось весёлое пение и щебет, звон цикад и сверчков, чаще стрекотали кузнечики.  Бабочки, похожие на ожившие цветы, носились в воздухе, купаясь в лучах майского солнышка. 


В апреле начался ледоход.  В это время речка, возле которой находилось волчье логово, представляла серьёзную опасность.  Нельзя было больше выходить на лёд, тем более сейчас. 


Зато к маю, речка очистилась ото льда.  И в этот прекрасный месяц Настя однажды услышала из своего нового дома совершенно непривычные, никогда не слышимые раньше звуки. Было, похоже, как будто это её волчица скулила таким высоким голосом.  Настя внимательно вслушивалась в скуление и никак не могла понять: волчица беспрерывно скулила… сразу шестью голосами!  Она заглянула, было, в логово, но тут волчица оскалилась и зарычала на девочку. У неё вновь появились волчата, и она боялась, что Настя их съест. Так же она отгоняла и самого вожака стаи. Это было естественное поведение матери-волчицы, так она защищает своих волчат.


Не ожидавшая от волчицы такой реакции, девочка перепугалась! Вновь в её голове всплыли старые, давно забытые мамины сказки про злого волка, который съел бабушку Красной Шапочки, семерых козлят, трёх поросят.  Ей показалось, что до хищницы наконец-то дошло, что она, Настя, является на самом деле добычей!  Настя отпрянула. Но вскоре она увидела, что волчица так же, поступила и с вожаком стаи, матёрым волком.


Нет, не в том было дело, что она вспомнила, что должна сожрать Настю! Явно не в том! Очень осторожно, дождавшись, когда волчица выберется из логова, и искоса поглядывая на неё, девочка заглянула в логово, где провела столько тяжёлых для неё дней, и где она вылечилась от травм, полученных в результате автокатастрофы.  И перед её глазами предстали какие-то малюсенькие меховые комочки,  и именно они так скулили. Впервые Настя видела только что родившихся волчат!


Волчица бросилась на неё, отгоняя от логова.  И Настюша предпочла скорее уйти.  Она поняла: теперь девочку волчица больше не будет защищать перед волчатами!  Настя поспешила убраться. Она вдоль и поперёк изучила территорию обитания волчьей стаи.  Четыреста шестнадцать квадратных километров густого леса вместе с речкой. К сожалению, в состав этой территории совсем не входил тот лес, где Настя в июне прошлого года потеряла сознание и была обнаружена волчицей! Тот лес вообще находился настолько далеко отсюда, что девочке пришлось бы идти своим ходом полтора месяца!  А между тем для того, чтобы туда попасть, надо было идти на юго-восток через леса, луга, поля, сёла, деревни! Настя тогда была совсем без сознания, иначе бы волчица не донесла её до своего логова, да и вообще не взяла!


Девочка шла по лесу.  Впервые она встретила весну так далеко от людей! На лоне природы!  Впервые все те изменения, которыми сопровождается смена времён года, произошли прямо перед ней, а не где-то там за окном седьмого этажа её квартиры! Первый раз она соприкоснулась с природой столь тесно! И Настя чувствовала себя самой счастливой на всём белом свете!  Ей удалось пережить суровую зиму, промозглую осень, дожди и грозы, голод и болезни.  Она сумела выдержать все эти испытания, которые выпали на её несчастную долю.  И уже оттого, что она сумела выстоять, девочка была счастлива!


Между тем она увидела крупного зайца-русака.  Девчонка притаилась, чтобы тот её не заметил. Осторожно, стараясь не издать ни малейшего звука, она подкрадывалась к не подозревавшему ничего зверьку. Глаза Насти горели.  Почти за год волки научили её, как надо охотиться на мышей и зайцев.  И девочка тихонько, незаметно, даже почти не дыша, подползала к зайцу всё ближе и ближе. Она не была настоящей волчицей, всё же она была человеческой маленькой девочкой, но то, что делала сейчас она, ни за что  не стала б делать ни одна маленькая девочка, тем более всерьёз хотевшая на Евровидение! И ни одна интеллигентка тем более!


А Настя между тем всё сокращала и сокращала расстояние между собой и зайцем-русаком.  Вот она уже совсем близко к нему.  Заяц не испугался бы Настю, ведь она всего лишь девчонка, но от неё сильно пахло волками, и было её счастье, что ветер дул не на зайца от неё, а наоборот!  Изо всех сил она пряталась в траве, ни разу не хрустнув веткой, листом  или травинкой.  Заяц слишком поздно обернулся и увидел девочку.


Дикие животные боятся человека.  В этой местности людей и вовсе никогда не было, это был девственный лес, и вдруг – здесь оказался человек!  Хорошо, что не охотник с ружьём, а всего лишь обыкновенная девочка, школьница!  Только школьница ли?!  Уж очень она себя ведёт не по-школьному, да и не по-девчачьи! Смотрит в упор на него, на зайца, и почему-то не идёт, а крадётся! И тут девочка стремглав бросилась на него.


Правой рукой Настя схватила перепуганное животное за загривок, всем телом  прижала его и потянулась лицом к его шее.  Наука, которую ей преподала жизнь с волками,  сослужила ей хорошую службу, и вскоре красивые белые зубы девочки сомкнулись на горле зайца. Настя научилась наносить настоящие укусы, и в этот раз зубы глубоко вонзились зайцу в сонную артерию. Зверёк захрипел и забился в её челюстях и руках. Выпрямившись во весь рост, Настя бросилась к волчьему логову, со своей жертвой в зубах, которую она придерживала руками.  Девочка во всю прыть помчалась по лесу.  К вечеру она уже была у логова волчицы.


Та выскочила оттуда и свирепо оскалилась на девочку. Но тут её чуткий нюх уловил вкусный запах зайца-русака.  Растерянный зверь отошёл.  Настя залезла прямо в самое логово, туда, где скулили беспомощные слепые волчата, и положила свою добычу прямо к ним, а сама поспешила выбраться.  Волчица обнюхала её с головы до ног, рыча, залезла в логово и, убедившись, что всё в порядке, принялась есть. Настя же благоразумно ушла прочь. Она знала:  теперь приближаться к логову небезопасно.


Ночью Настя точно так же подстерегла белую куропатку, и тоже принесла к логову. А на следующее утро притащила крупного бобра.


Молодые волки, волк-самец и члены стаи тоже носили ей добычу.  Волчица не знала голода, и могла кормить волчат вволю своим молоком.


Прошло пятнадцать дней.  Волчата открыли глаза. Ещё неделю спустя, они впервые выползли из логова, чтобы поиграть друг с другом.


Настя, между тем, только и делала, что добывала и добывала мясо, теперь уже не только волчице, но и малышам.  Она и сама ела. Но всё же, девочка чаще просто жевала мясо. Челюсти её всё же не забыли, что значит жевать.  И она пережёвывала пищу, а затем, вместо того, чтобы проглотить, выплёвывала изо рта волчатам. И так делала едва не всякий раз. И малыши начали привыкать к ней. Настя была как вторая мать. А та, получив заботу от волчицы, теперь чувствовала себя обязанной позаботиться о её новом потомстве. И она кормила волчат наравне с их матерью, ведь сейчас они доросли до мяса!


Так проходил день за днём. Волчата настолько подросли, что уже могли сами есть свежее мясо.  А Настенька всё носила и носила добычу к ним.  Вскоре, однако, Настя устала ходить на охоту, тем более что волк-самец, переярки и члены волчьей стаи занимались тем же и без неё.  И девочка, снова получив, наконец-то, доступ в логово, где сама прожила весь год, теперь просто играла с волчатами и защищала от врагов.  А врагов у волчат было ох как много! И орлы, и ястребы, и соколы, все они норовили утащить бедных волчат! Нередко возле логова появлялись лисицы, рыси, медведи. Настенька их отпугивала просто тем, что она была всё же человеком. Одичавшим, прожившим с волками, но всё же, человеком!  А дикие животные человека боялись!


В этом году Насте исполнилось семь лет.  Она заметно подросла, и постепенно её прежнее именинное платье, да и нижнее бельё, стало рваться по швам. Скоро оно уже висело клочьями. В конце концов, Насте пришлось обнажиться целиком, и бегать по лесу уж и вовсе без всякой одежды, не прикрыв ничего!


Пережить зиму, да ещё и будучи абсолютно голой, в лесу?! Прошлую зиму Настя была хотя бы в летнем наряде, в сандалиях,  а тут вся одежда, которая была на ней, порвалась в клочья, и от неё пришлось отказаться. Летние сандалии, в конце концов, стали сильно жать, а она их совсем не снимала. Сначала ей натёрло пятки и пальцы ног, и ходить стало нестерпимо больно. Потом и вовсе ей стало жать пальцы.  Сандалии разлезлись по швам, и скоро сами собой рассыпались вдрызг.  Настя теперь была не только абсолютно голой, но и совсем босой.  При ней не было больше ничего человеческого.  Девочка окончательно потеряла человеческий облик.


Волчата, тем временем, выросли в молодых волков, привыкших беспрекословно слушаться не только волчицу и вожака, но и Настю. Никто из них не смел, оспаривать её авторитет. Переярки, напротив: при каждом удобном случае норовили оспорить её власть в маленькой волчьей стае, но девочка неизменно осаживала их на место.  Настя никому не позволяла перечить. Она была главной.  И молодые волки это понимали.


Этой зимой девочка, не привыкшая к полному отсутствию одежды,  мёрзла ещё больше, и ей было ещё хуже.  Уже в декабре месяце она серьёзно простудилась, заболела, и мать-волчица вновь выхаживала несчастную Настеньку. Она её вылизывала, лечила, холила, как своего волчонка. Именно благодаря этой бедняжке все шестеро волчат уцелели, ведь далеко не все волки могли справиться с орлом или ястребом! А медведей волки и сами сторонились!


Настя бредила. Она металась во сне  и без конца рыдала.  Временами она звонко смеялась во сне, пыталась говорить, её лихорадило, у неё была высокая температура.

                *                *                *


В день, когда случилась авария, никто даже не обратил внимания на девочку, которая, едва выбравшись из-под обломков, бросилась бежать.  Все были поглощены самой автокатастрофой.  Единственное, что люди видели в тот злосчастный июньский вечер двадцать четвёртого числа, это то, что какой-то незнакомец избил, схватил и увёз Алексея Львовича на автомобиле «Жигули» в обратную сторону. А на Настю никто не обратил даже внимания, благодаря чему девчонка бесследно скрылась в лесу.


Вскоре на место ДТП приехали «Скорая помощь», милиция, ГАИ, пожарные и спасатели. Началось тушение возникшего пожара. Пожарные долго поливали груду обломков, пока им наконец не удалось ликвидировать возгорание.  Вслед за пожарными в работу включились спасатели, которые принялись растаскивать обгоревшие обломки того, что было когда-то автомобилями. 


Только в три часа ночи спасатели извлекли, наконец-то, и Алису Егоровну, которая получила серьёзные черепно-мозговые и прочие травмы, мало совместимые с жизнью, но всё же излечимые,  и пострадавшую оперную певицу, обладательницу колоратурного сопрано, повезли на «Скорой помощи» в город, где она жила.


Алиса поступила в городскую многопрофильную клиническую больницу номер шестнадцать, в травматологическое отделение.  Ей определили отдельную палату, чтобы соблюдался полный покой. Женщина была в глубоком коматозном состоянии.  Тем временем ГАИ опрашивала свидетелей и оформляла происшествие как ДТП, а милиция проводила допрос и выясняла все подробности и детали случившегося.  Один из водителей тут же сообщил, что видел какого-то мужчину атлетического телосложения, который подскочил к выкарабкавшемуся из-под обломков мужчине, избил его, заклеил рот и увёз на машине «Жигули». Милиционерам водитель сообщил приметы автомобиля и номерной знак и рассказал, в каком направлении скрылась эта машина.  Тут же милиция отправилась в сторону пляжа, на котором сегодня загорали пострадавшие.


Пожар, возникший на месте аварии, настолько изуродовал тела водителей грузовых участников автокатастрофы и пассажиров машины «Тойота», что их теперь было никак не опознать.  К тому же, одно из этих тел принадлежало кому-то маленькому и ехавшему в фургоне с контрабандными сигаретами, и судя по всему это была заложница или заложник из-за границы, только в ходе катастрофы все тела оказались настолько перемешаны между собой, что это маленькое тело по ошибке приняли за ребёнка Алисы Егоровны, ехавшего вместе с ней.  Опознать  никого из тех, кто остался там, так и не удалось, и картину происшествия тоже не получилось восстановить.


В новостях по телевидению и по радио на следующий день рассказали о случившемся.   Единственным наиболее уцелевшим человеком, побывавшим в этой переделке, оказалась только Алиса Егоровна. Её единственную опознали, да и то в больнице. И только это пролило чуть-чуть света на то, что случилось. Стало известно, что среди пострадавших оказалась Девочкина Алиса Егоровна, знаменитая оперная певица сопрано.  На следующий день, двадцать пятого июня, в новостях незамедлительно сообщили об этом, и кое-кто из радиослушателей и телезрителей сразу сообразил, что это была мама нашей Насти. И это была Екатерина Игоревна.


Она позвонила Девочкиным. Никто трубку не взял. Тогда она обратилась в милицию и рассказала, что Алиса, пострадавшая в автокатастрофе, была матерью её воспитанницы детского сада, дружившей с некой девочкой Агашей Солнышкиной.  Милиционеры вновь связались со спасателями и теми, кто участвовал в опознании жертв, и тут же им напомнили, что среди погибших было и тело кого-то маленького. Читатель знает, что это, скорее всего, был заложник или заложница из-за границы, но спасатели, ГАИ, милиция не смогли опознать беднягу, и по ошибке приняли его за Настю, дочь Алисы Егоровны, с которой пострадавшая ехала тогда в машине.


Как только в новостях сообщили, что Настя погибла, Екатерина Игоревна решила позвонить всем родителям своих воспитанников и рассказать о случившемся. Сами дети ни сном, ни духом не знали об аварии. В том числе не знала об этом и Агаша Солнышкина.


Двадцать девятого июня Агаша Солнышкина загорала на пляже в Италии, когда у её матери зазвонил телефон. Та взяла трубку, и вдруг узнала голос Екатерины Игоревны.


Услышав знакомое имя, Агаша насторожилась. Почему воспитательница вдруг вспомнила про них, Солнышкиных?


А между тем Екатерина Игоревна рассказывала неслыханные подробности страшного происшествия.  Она сообщила, что Алиса Егоровна, мать Насти Девочкиной, попала в автокатастрофу, и лежит сейчас в больнице. А Настя, её доченька, погибла.


Мама Агаши Солнышкиной поблагодарила Екатерину Игоревну за информацию и подошла к дочери.
Агаша была самой младшей в семье. Её сестру звали Аграфена, а брата звали Виктор. Аграфена была средней, а самым старшим был Витя, им было соответственно девять и  шестнадцать лет.  Мама у неё была поварихой в детском центре развития, а папа был крупным бизнесменом и имел свою рекламную фирму.  И именно благодаря нему Солнышкины отправились за границу. 

 
Не хотела мама,  Алина Александровна, огорчать младшую дочь. Она помнила, как та дружила с Настей, и теперь весть о смерти подружки обернулась бы для неё ударом ниже пояса.


Всё же отец семейства, Виталий Николаевич, принял решение прервать отдых и вернуться домой. Он взял билет на самолёт на первое июля, и вскоре Солнышкины были дома.


В городе Кошкодетск-Солнечный всё ещё стояла неописуемая жара, которая не прекращалась с того самого двадцать четвёртого июня. Первым делом Агаша, приехав домой, тут же отправилась к Девочкиным. У неё со времён детского сада был ключ от их квартиры, и она, безуспешно попытавшись позвонить в дверь,  воспользовалась им.


То, что она увидела, потрясло её. Из-за небывалой жары под тридцать четыре градуса и выше всё, что Алиса Егоровна купила и приготовила Насте на День рождения, за эти дни испортилось, скисло, протухло, прогоркло и сгнило. Вообще всё.  В холодильнике стоял неописуемо противный запах.  Агаша обнаружила, что именинный торт, который Алиса Егоровна с такой любовью и нежностью испекла для своей дочери, тоже весь перепортился насквозь, и от него шёл настоящий смрад. А ведь Алиса звала Агашу на торт!  И вот, девочка обнаружила, что от праздничного стола осталась одна лишь только гниль.


Агаша зарыдала. Почему всё так вышло?! Зачем она вообще ездила в эту долбаную Италию отдыхать?!  Зачем отправляла Девочкиных за город?! Зачем всё это, зачем?!   

 
И, главное, почему сами Девочкины не притронулись ни к единому кусочку угощения?!


Агаша стала осматривать квартиру. С какой любовью Алиса и Алексей оформляли праздник!  Сколько нежности и ласки было вложено в их труд! Теперь шарики были наполовину сдувшимися,  и хоть в самой квартире был почти образцовый порядок, чистоты не было и в помине.  Потому что с того дня пол в доме никто не мыл.


И вдруг полный слёз взгляд Агаши упал на свой подарок для Насти. Это был микрофон, с которым можно было бы выступать на сцене. Настя его развернула, поблагодарила подругу и заплакала в её объятьях. Неспроста, видимо, она тогда плакала!  И ведь неспроста Агаша тогда так не хотела уезжать отдыхать в Италию! Чуяло её доброе сердечко, что с лучшей подругой по садику приключится беда!  Видимо, это и произошло.


Теперь зарыдала Агаша. И не от счастья, а от обиды и от непонимания.


Огорчённая, расстроенная девочка вернулась домой с Настиным микрофоном, которым та ни разу не воспользовалась, и всё рассказала родителям, что видела там.


И тут, скрепя сердце, мать ей рассказала, что Алиса Егоровна попала в автокатастрофу.


У Агаши сердце больно сжалось. Она подумала, что Настя и её отец тоже были при пострадавшей, и попросила маму позвонить в больницу, где Алиса сейчас находится. И тут же узнала самую страшную весть…


Девочка захлёбывалась рыданиями. Её маленькое сердечко разрывалось от неописуемого горя.  Настя, её лучшая подруга из детского сада, её верный товарищ, её маленькая учительница фортепиано и заступница перед мальчишками, погибла во время аварии.  Агаша никак не могла предотвратить и предположить, что такое с Настей приключится! Ведь она была так талантлива, да и жить только начала, и в свой День рождения погибла!  Зачем Агаша вообще отправляла Девочкиных за город?!  Как она вообще допустила смерть своей подруги?! Девочка винила саму себя за случившееся, и рыдала в отчаянии. Белый свет ей стал совсем не мил. Игрушки и куклы теперь пылились, не нужные своей хозяйке, девочка совсем забросила все свои интересы и увлечения, больше не смеялась и не улыбалась, стала, очень мало есть и много плакать. Очень много плакать. Никогда она раньше так не ревела!  На улицу она перестала выходить. За чистотой в доме и за порядком в своём детском уголке она тоже не следила.  Прежние обязанности по дому Агаша тоже не выполняла, и только рыдала в подушку. Не помогали ни конфеты, ни мороженое, ни мультики, ничего. А между тем за окном был всё ещё нестерпимый зной, и Солнышкины, так же как и Девочкины в день аварии, без конца обтирались мокрой тряпочкой, бегали в душ, раскрыли настежь все окна и двери, в том числе и входную дверь квартиры, и ходили нагишом без всякой одежды.  Да соблюдать приличия им не к чему было, потому что никто не собирался теперь на День рождения.  Потому что именинница погибла в автокатастрофе.


Первый раз за это лето дождь пошёл только двадцать четвёртого июля. Это был не просто дождь, а это была гроза с крупным градом и сильнейшим шквалистым ветром.  В воздухе столько накопилось влаги, и земля так нуждалась в воде!  Наконец-то пошёл долгожданный дождь!  Однако слишком уж мощные облака закрыли небо над головой, и стемнело так, словно наступила преждевременная ночь.  Мощный порыв холодного ветра пронёсся над городом, высверкнула яркая молния, и послышались оглушительные раскаты грома.  Вскоре крупные градины забарабанили по карнизу.  Порывы ветра направляли град прямо в окно Солнышкиных, в квартире началась неразбериха.  Отец принялся закрывать окна,  но куда там! Ветер  упрямо распахивал окна. Кое-как удалось справиться с разбушевавшейся стихией.  Градины барабанили по стёклам, которые дали крупную трещину.  Грязные потоки воды бежали по иссохшимся тротуарам и дорогам.  Земля во дворах и на клумбах жадно впитывала влагу. Деревья и цветы вырывало с корнем.  В городе творился неописуемый хаос.
Град вскоре сменился ливнем.  Стихия бушевала на протяжении двух часов. И все эти два часа весь город жил как в аду. Лишь когда небо очистилось от чёрных туч, и солнышко весело  засияло над умытыми дождём улицами, жители вздохнули с облегчением. Наконец-то жара спала, да и дождь наконец-то прошёл! Всё вокруг теперь радовалось, и одна лишь только Агаша Солнышкина плакала и плакала и плакала.  Она даже одеться, как человек не захотела!


К первому сентября Агаша Солнышкина исхудала донельзя,  осунулась, побледнела, зарёванные глаза её ввалились, она ходила сама не своя и ни с кем не общалась и не разговаривала. Когда мама и папа повели нарядно одетую дочь на школьную линейку, она не смогла там и полминуты простоять, и грохнулась в обморок. Пришлось девочку увезти по «Скорой помощи» в больницу. Мама всё рассказала врачам, и вместо начала учёбы несчастная Агафья лежала в детской больнице.


Солнышкины навестили квартиру, где жила погибшая Настя, и навели там чистоту и образцовый порядок. Не надеясь, что Алиса Егоровна очнётся, Алина Александровна забрала все вещи Девочкиных к себе на хранение, и тут вдруг обнаружила, что Настя, до того как погибла, уже имела собственные фортепианные композиции.  Несчастная девочка, видимо чувствовала, что с ней что-то случится не то, потому что в последний год жизни у неё было всё больше произведений мрачного, пессимистического характера.  Она весь детсадовский период много импровизировала, и видимо записывала нотами, учась сочинять музыку.


Врачам удалось выходить девочку только к ноябрю, когда выпал первый снег, да и то через обещание, что Агаша будет играть Настины произведения. К выписке девочки из больницы папа купил фортепиано, и вскоре в доме Солнышкиных зазвучало то, что в своё время играла Настенька, когда мечтала о Евровидении. Играла до того, как попала в аварию. Попутно также Агаша решила играть и вещи, которым Настя её научила в садике: «Лунную сонату» Бетховена, Чайковского, Моцарта, Шопена, Шуберта, Баха, гаммы, интервалы, аккорды – всё то, что ей показала Настя.  И тем самым она отдавала дань её памяти.  Памяти единственного человека, который был ей дорог от всей души. Памяти Девочкиной Анастасии Алексеевны.


А сама Настя, между тем, совсем не знала, что её живую уже похоронили в глазах человеческого общества, и все эти дни жила с волками в дикой лесной глуши.  Не знала она про то, что и Агаша теперь знает о её мнимой «смерти», и про то, как она страдала и плакала, и про то, что из-за своего горя она не пошла учиться в школу с шести лет, как того хотели родители. Не знала Анастасия, что её маму положили в больницу, и она лежит теперь в коме. А про то, что мамины труды всё-таки  пропали напрасно, и Настин именинный торт испортился, девочка и вовсе была ни сном ни духом.  Она предполагала, что это случилось, когда рыдала у волчицы, но с течением времени бедняжка попросту забыла, что она – человек.


А Агаша Солнышкина тоже была ни сном, ни духом, что её лучшая подружка из детского сада, которую она так оплакивала, вовсе не погибла в автокатастрофе, а живёт с волками.

                *                *                *


Настя выздоровела.  Волчица и в этот раз смогла выходить бедняжку, и помочь ей выстоять в борьбе за жизнь. На этот раз девочка оправилась гораздо быстрее, так как опыт прошлой зимы давал о себе знать. Здесь не было всяких там обогревателей, каминов, печей, костров, батарей отопления, радиаторов, и  согреться Настя могла только с волчьей живой помощью. В дни, когда мать-волчица была дома, именно она грела девочку.  Но сейчас  о ней заботилась не только волчица, но и те, кого фактически вырастила и воспитала сама Настя! Ведь те волчата, которым она сама носила пищу, и от которых отпугивала врагов, теперь выросли, а те, с кем она сама была на одинаковом положении, и кто был вынужден сначала привыкать к присутствию девочки, уже уйдут с взрослыми волками на свою первую по-настоящему большую охоту.  Волки в природе только с двух лет начинают охотиться на крупных копытных и вообще на большую дичь!   


У волчицы этой зимой вновь началась течка, и она опять пропала вместе с волком-самцом. На этот раз Настю было кому защитить от нападок собратьев. Теперь, если какой-нибудь из волков две тысячи десятого года рождения начинал оспаривать права Насти, молодые волки безоговорочно вставали на её защиту, как прошлой зимой волчица, и осаживали ослушника на место.  Волчица была уже далеко не молода, но всё же, оставалась полной сил и приносила потомство.  Волк тоже был далеко не молод. И всё же он был настолько силён, что его боялись даже другие волки! Именно он держал в подчинении стаю, в которой зимой насчитывалось двадцать волков!  А по весне она самопроизвольно распадалась на более мелкие группы, представлявшие собой просто выводки прошлых лет.  У Насти же в подчинении получилось ровно двенадцать волков, ведь в минувшем году волчица принесла опять шестерых волчат!


Но вот, пришла долгожданная весна.  Вновь прилетели грачи. Снова запели птицы. Опять засияло яркое весеннее солнышко, и на реке начался ледоход.  В очередной раз зазеленела трава, прогремела первая гроза, распустилась зелёная листва,  всё вокруг зацвело, ожило и проснулось. И снова волчица в марте и апреле ходила еле-еле,  с округлившимся животом, и время от времени её рвало.  И в мае месяце, уже во второй для Насти раз, в логове запищали малюсенькие пушистые комочки.  И во второй раз волчица встречала Настю агрессией.


На этот раз Насте заботиться о щенках помогали и те, кто стал переярками.  Бывшие переярки теперь ушли с взрослыми волками, и были приняты в большую стаю как её полноправные члены.  Их Настя не растила, с ними она сама росла, и эти волки очень хорошо знали её слабые и сильные стороны! Они понимали, что её всегда защищала мать-волчица, а с минувшей зимы ещё и волки свежего помёта.  Если она сейчас начнёт заботиться и о новых волчатах, то на её стороне будет уже двенадцать волков, потому что волчица вновь принесла шестерых детёнышей. Вместе же с волками, с которыми Настенька сама росла, у неё получилось ровно восемнадцать зверей, почти целая стая, да ещё плюс сама волчица и волк-самец. Выводки прошлых лет, между тем, уже постепенно расходились в разные стороны, кто-то уходил в чужую волчью стаю, кто-то образовывал собственные волчьи стаи, а кто-то и вовсе вёл одиночный образ жизни и представлял особую опасность.  В новом, две тысячи двенадцатом, году в жизни Настеньки почти ничего не изменилось, кроме одного очень важного навыка.


Как-то раз Настя впервые отправилась вместе со всей волчьей стаей на большую охоту. Она понятия не имела, что её ждало теперь.  Она просто шла с волками и шла. На этот раз не только с теми, с кем росла, но и с взрослыми, с матёрыми зверями.  С теми, у кого уже есть опыт по добыче лосей.  Девочка понимала, что не все волки возвращаются с охоты. Иногда случается, что они погибают.  Всё зависело от того, как построена охота.  Неправильно организованная охота могла повлечь за собой смерть или увечья у хищников.  Между тем они проходили по ночному лесу километр за километром, а добычи нигде не было. А это, между прочим, была первая серьёзная охота в жизни Насти!


Вдруг матёрый вожак, которого и Настя была обязана слушаться, поднял голову и завыл. Звук его голоса пронёсся по всему ночному лесу.  Было темно и ничего не видно. Верхушки деревьев в вышине заслоняли собой не только луну, но и все звёзды.  Кромешный мрак царил в лесу. Только волчьи глаза горели, словно угли.  Настя, которая ела с волками ту же пищу, что и они,  как это ни странно для человеческой маленькой девочки, тоже хорошо видела в такой тьме, и её человеческие глаза, всем на удивление, тоже светились в темноте.  Девочка  адаптировалась к образу жизни волков, и иногда ночью совсем не спала.


Волк провыл ещё раз.  Он принюхивался к запахам леса.  Он в третий раз провыл.  И тут вдруг Настенька, девочка, вскинула голову, лицом вверх, и её когда-то красивый высокий детский голосок, подававший большие надежды на оперной сцене, ответил вою вожака.  Девочка впервые по-настоящему завыла по-волчьи.  Подхватило ещё два волка… три волка… четыре…  пять…  двенадцать…  целая стая…


Настя выла наравне со всей стаей.  Вожак чуял близость зверя. Как нередко бывает у гончих, которые с лаем бегут по следу, волки тоже бросились бежать, принюхиваясь к земле, и с воем кого-то загоняли.  Настя тоже бежала, и на бегу тоже выла, совсем как они.  За столько месяцев жизни с волками она натренировалась долго бегать. Первые разы в прошлом она очень быстро уставала и выдыхалась. А теперь она бежала и бежала, и не чувствовала ни малейшей усталости.  Лес вокруг был совсем не страшен для неё, ведь она сама была как волчица!  Раньше она, быть может, и перепугалась, услышав, как из леса воют волки, тем более, столько волков.  А сейчас она сама тоже воет вместе с ними, и они совсем рядом, и они к тому же бегут вместе с ней. И совсем не бросаются на неё, на Настю!  Девочка выла и бежала.  Она не знала, что вожак напал на чей-то след, и не могла предположить, что сейчас вообще будет.


Волки выбежали на опушку и стремглав ринулись вперёд. Кто-то впереди них бросился бежать.  Невозможно было рассмотреть в темноте, кто это именно. Однако вскоре стая оказалась в свете яркой луны, и глазам наших героев предстала громадная, чёрная, бегущая тень с невероятными ветвями сверху.  Настя вместе с волками гнала некое крупное животное, не то лося, не то оленя, не то лань.  Это крупное животное мчалось со всех своих ног, но волки не отставали.  Настя, встретившись взглядом с вожаком волчьей стаи, стремительно бросилась вперёд всех волков и помчалась животному наперерез. Она уловила наиболее удачный момент и укусила животное своими красивыми белыми зубами за ляжку. Животное обернулось к ней и могло бы ударом копыт размозжить девочке голову, но та отпрянула от него и принялась кружить вокруг жертвы, чтобы та не могла убегать от волков. К тому же, она пахла не только волками, но и человеком, ведь девочка человеком и была, а человека боятся все дикие животные!  Пока Настя изматывала животное, волчица вплотную подскочила к нему и впилась клыками в ляжку. Тем временем девочка укусила его за нос и повисла на нём, душа животное.  Жертва стремглав кинулась, было, бежать, но мышца левой ноги была уже порвана, и кровь хлестала из страшной раны!  А тут ещё и девчонка висит на носу! Подоспевший вожак стаи полоснул по второй ноге. Зубы девочки сорвались с носа животного, и она упала на землю, но тут вожак схватил мёртвой хваткой жертву за нос и принялся удерживать его в таком положении, пока остальные волки не набросились на животное.  Настя подпрыгнула и укусила жертву за горло. На этот раз она изо всех сил пыталась вонзить зубки  ей в сонную артерию. Впервые Настя охотилась на такое животное!  Всё-таки жертва слабела и слабела, и, в конце концов, тяжело рухнула на землю. А девочка старательно, медленно, но верно, перегрызала горло.  Как самая настоящая хищница!  И перегрызла-таки сонную артерию!  Кровь хлынула у животного, и вскоре волки могли нормально есть. 


Тот, кто столкнулся с такой необычной волчьей стаей, оказался громадным камчатским лосем. Это был старый крупный самец.  В такой темноте он не мог видеть, что происходит в лесу, но вдруг услышал протяжный вой. И в этом вое был…  голос человека! Причём это выла маленькая девочка!  Волки наелись мяса, и остатки своей добычи поволокли к логову, поскольку волчата остались почти одни, только переярки были с ними.


Впервые Настя охотилась.


Добыча оказалась настолько тяжела, что пришлось её тащить всем двадцати волкам!  И среди этих волков была наша девочка Настя.


  Молодые волки радостно встретили Настеньку и принялись ластиться к ней, облизывая морду. Настя затащила добычу прямо в логово, и изголодавшиеся волчата набросились на неё и принялись, с жадностью есть.  Молодые волки тоже наконец-то смогли нормально покушать.


Вскоре Настя опять отправилась с волками на большую охоту. И в этот раз она откровенно загоняла жертву на волчью стаю. Часть волков притаилась в засаде, а Настя вместе с теми, с кем она росла,  принялись гнать лося на засаду. Волки выскочили, и с лосем было быстро покончено.


Так теперь Настя действовала всякий раз!  Она училась загонять добычу, и, в конце концов, научилась!
Третья зима прошла совсем без болезней, но голодать пришлось.   Настя теперь активно охотилась с волками,  и часто именно она была решающей фигурой на охоте! И с этого момента волки стали во всём полагаться на Настю.

 
И в третий раз Настя замечала, как рождаются волчата! И в третий раз волчица её отгоняла от логова со щенками. И в третий раз девочка снабжала семью добычей, пищей, кормила волчат, охраняла и защищала их, играла с ними, и опять их было шестеро. А те волчата, которые родились в прошлом году, уже выросли в волков.  И так же Настя была для них вожаком, и они были обязаны её беспрекословно слушаться.


А четвёртой зимой, уже имея у себя в подчинении шестерых прибылых волков, шестерых переярков, шестерых двухлеток и ещё шестерых трёхлеток,  Настя обнаружила, что у тех, с кем она росла, и кто всегда пытался оспаривать её лидерство и власть, начались самая первая течка и самый первый гон.  В их поколении впервые возникли серьёзные стычки.  Даже Настя порой была неспособна справиться с их взаимной агрессией,  и часть того выводка, столкнувшись с любовью, погибла в борьбе за самку. Погиб и тот молодой волк, который тогда кусал Настю,  будучи  годовалым.  Волчицы из того выводка все выжили.  Однако ни волчица, ни волк им не дали право на размножение.  В ту же зиму течка была и у матёрой волчицы.  Четвёртым летом, в две тысячи четырнадцатом году,  вновь хищница принесла шестерых волчат. Теперь вся молодёжь состояла только из волков, с детства знавших Настю.  Что касается самой Насти, то ей в том году исполнилось уже десять лет!  А она с шести лет всё жила с волками и в глаза не видала людей!  Вот уже потихоньку обновляется взрослый состав волчьей стаи.  Ровно двадцать волков было либо целиком на Настиной стороне, либо выросших под её опекой и заботой. Фактически целая волчья стая!   Полноценная  волчья стая! Те, кто Настю не знал, ныне разбрелись по разным другим стаям или стали одинокими волками.


Настя учила, что вожаком является лишь матёрый волк-отец,  и его надо слушаться беспрекословно. Следом идёт мать-волчица, и только потом старший волк среди выводка.  При Насте, естественно, между сильнейшим волком в выводке и матерью-волчицей была ещё и Настенька, и она систематически подтверждала свой авторитет в их глазах. 


Зимой две тысячи четырнадцатого – две тысячи пятнадцатого года в подчинении у девочки находилось уже шестеро прибылых волков минувшего года рождения, шестеро переярков,  шестеро двухлеток, шестеро трёхлеток и три волчицы две тысячи десятого года рождения, тем самым стая Насти насчитывала целых двадцать семь животных, что в природе обычно не встречается. Максимальное количество зверей в волчьей стае всегда менее двадцати двух, да и то в особо голодную зимнюю пору, когда, кажется, даже слон был бы хорош в качестве блюда, если бы водился в этих широтах! Между тем взрослых, матёрых волков,  которых Настя изначально знала как взрослых,  вместе с волчицей-матерью и вожаком стаи насчитывалось по-прежнему ровно двадцать.  Тем самым, стая матёрой волчицы и стая Насти вместе насчитывали целых сорок семь хищников, а если бы половина первого выводка матёрой волчицы не погибла на почве любви, то было бы и все пятьдесят! Настя своим появлением в волчьей стае нарушила естественный ход жизни волков, никому, не давая разорять логово волчицы, которая так позаботилась о бедной девочке!  А волчица каждую весну приносила потомство снова и снова! Если так и дальше пойдёт дело, то волчья стая с лёгкой руки Настеньки достигнет и ста животных, а то и двухсот, трёхсот и так вплоть до тысячи!  А между тем дичь была не резиновая, и первыми, кто, в конце концов, покинул эту территорию, были зайцы и все те, на кого охотились рыси и лисы. В результате две тысячи пятнадцатый год выдался для рысей и лисиц самым голодным годом.


Однажды, в солнечный августовский день две тысячи пятнадцатого года, когда девочке исполнилось одиннадцать лет, Настя не спеша гуляла по лесу. Вокруг не было ни единого заячьего следа.  Мелкая дичь, на которую она прежде часто охотилась, вся пропала.  Настя не понимала, что произошло и что случилось.  Она ощущала себя так, словно жила в настоящем волчьем государстве! Всё основное население вокруг неё были сплошь волки.  Однажды она проходила под высокой берёзой, росшей далеко от волчьего дома и от речки.  Девочка ничего не подозревала.  Вдруг на неё с дерева прыгнуло что-то большое и тяжёлое. Острые когти вонзились ей в спину. Настя закричала от страшной боли и забилась в чьих-то лапах. Свирепая хищница рвала девочку когтями и пыталась добраться зубами до горла. Сейчас Настя погибнет!  Между тем в кустах послышался треск, шелест, топот чьих-то лап,  и кто-то, рыча,  набросился на врага. Настя, истекая кровью, поднялась с земли и увидела, как несколько волков с яростью рвало и грызло какую-то пятнистую и серую большую кошку с кисточками на ушах.  Настя не раз видела рысь, и сразу же узнала животное.  Рысь была настолько голодна, что походила скорее на скелет, чем на здоровое животное. Она безуспешно, по многу дней кряду искала хоть какую-то пищу, и, так ничего не найдя, сочла за добычу маленькую совершенно голую девочку, которую ничто не защищало от её острых когтей и зубов! Рысь взобралась на берёзу и стала ждать, затаившись. И вот, добыча у неё в лапах. От голода животное потеряло всякий страх перед человеком, и  девочка погибла бы, если бы на её крик не прибежали огромные и странные серые собаки! Рысь от голода забыла, что эта девочка была приёмышем волчицы, и именно это погубило грациозную, но изголодавшуюся хищницу. Волки-то могли прокормиться за счёт крупной копытной дичи,  которую с таким количеством хищников стало предельно легко добывать, но рысь в основном охотилась на зайцев, а зайцы-то как раз и покинули этот лес, в котором теперь было чересчур много волков!


А волчица-мать снова принесла потомство, и снова шестерых волчат! Хищница, видимо, помнила, что у её волчат было много врагов. И рыси; и лисицы; и ястребы; и орлы; и соколы; и, что самое худшее, люди с мешком в руках.  И она  поступала по привычке.  В те времена она обитала как раз в том самом лесу, где и застала Настю, пять лет тому назад в июне месяце, и как раз в том году она отыскала наиболее безопасное место для нового логова.  Не знала волчица о том, что ей было суждено принять под свою опеку человеческую маленькую девочку, которая без этого умерла бы в лесу,  и, переселяясь подальше оттуда, она принесла и её.  Территория, где теперь обитала серая хищница, тогда была свободна от волков, и вместе с тем богата дичью, и волчица именно её избрала для своего будущего места жительства.


Зимой на две тысячи шестнадцатый год у Насти в подчинении уже было шесть прибылых волков, шесть переярков, шесть двухлеток, шесть трёхлеток и шесть волков две тысячи одиннадцатого года рождения и трое  уже матёрых волчиц, которые, в конце концов, не послушались Настю и покинули свою стаю в поисках самца.   Таким образом, всего насчитывалось уже тридцать волков только в Настиной стае, а вместе с волчицами и все тридцать три зверя.  К тому времени вся волчья стая разбилась на три самостоятельные. Из них одна стая была в подчинении волчицы, одна самая большая в подчинении Насти и одна в подчинении матёрого вожака.  Между волками стали возникать конфронтации и конфликты.  Вожак предпочёл увести десятерых волков на северо-западную часть территории, волчица ушла на юго-восток, ближе к месту, где пять с половиной лет назад нашла Настю, а сама Настя занимала со своей огромной стаей центральную часть, где находилось логово.

 
К зиме с две тысячи шестнадцатого года дичи в районе обитания волчьей стаи не осталось, и пришлось жить впроголодь. К тому же, волки за лето лишили медведей пищи,  и  косолапые бывшие хозяева тайги, теперь не легли в спячку.  Благодаря Насте, которой к тому времени исполнилось уже двенадцать лет, количество серых хищников так выросло, что они перестали сторониться даже медведей!  И однажды, когда голодная Настя бродила по лесу, ища хоть какую-то пищу, на неё набросился шатун.


Девочка не успела опомниться. Медведь подмял её под себя, и готовился заломать Настю. Настя закричала. На её крик прибежали волки, и с медведем в короткое время было покончено.


На этот раз девочка и волки сами набросились на убитого зверя и стали есть.  От косолапого хищника не осталось ни одной косточки.  Приходилось искать новую территорию, либо расширять границы обитания волчьей стаи.


А между тем волчица и в две тысячи семнадцатом году принесла потомство, и в том же году у трёх волчиц, её дочерей, впервые появились волчата, их было по шестеро у каждой.  И  теперь нехватка дичи обернулась серьёзной проблемой и для самих волков.  Знала бы Настя, что не следовало, во что бы то ни стало сохранять и оберегать ВСЕХ волчат, может быть стая и не росла так быстро и стремительно!

                *                *                *


К две тысячи семнадцатому году в повиновении Насти находилось уже шесть прибылых волков две тысячи шестнадцатого года рождения, шесть переярков, шесть двухлеток, шесть трёхлеток, шесть волков две тысячи двенадцатого и шесть две тысячи одиннадцатого года рождения.  Все они были выхожены и выращены Настей совместно с их матерью-волчицей, той самой, которая в своё время так трогательно и нежно позаботилась о девочке, когда та только попала в волчью стаю. Всего у Настеньки в стае получилось тридцать шесть волков. Если к этому количеству зверей добавить ещё трёх волчиц две тысячи десятого года рождения,  всегда оспаривавших Настину власть, то получилось бы целых тридцать девять волков. А вместе с матёрыми волками,  которых Настя не выхаживала, и которые столкнулись с девочкой, уже будучи взрослыми, вся волчья стая насчитала бы пятьдесят девять  хищников! Вдобавок, волчица-мать вновь принесла шестерых волчат, да ещё и вдобавок ко всему её три волчицы-дочери впервые принесли своё потомство, и тоже каждая по шесть волчат.  Но ладно молодые волчицы, они за Настенькой никогда не ходили как за собственным волчонком, и с их волчатами нечего ей было возиться, однако матёрая волчица тоже принесла приплод, неизменно шесть щенков, а о её детёнышах Настенька всегда трогательно и нежно заботилась, как когда-то заботились о ней самой.


Если бы так! Но Настюша была девочкой до мозга костей, от природы она была заботлива и нежна, разве что несчастье отрицательно повлияло на неё.  И она, будучи настоящей девочкой, сочла себя обязанной приносить пищу и внукам своего серого опекуна, хотя они сами жили в чужих стаях.


Настя любила волков. Без памяти любила.  И не учла многих естественных законов, иначе бы всё же позволяла случаться некоторым несчастьям, бывающим в жизни волков.  Заболевших и покалеченных волчат и взрослых волков она незамедлительно принималась лечить и выхаживать, пока они не выздоровеют, а любую беду старалась отвести от волков и волчат в сторону.  А между тем в июне девочке стукнуло и тринадцать лет.


В молодом, растущем, формирующемся  организме Насти начались возрастные изменения, свидетельствовавшие о взрослении девочки. Всё чаще у неё случались резкие перепады настроения, она стала переменчива и противоречива. Теперь она очень часто срывалась по пустякам,  рычала на соплеменников, выла каждую ночь от чувства тоски или одиночества, стремилась уединиться, случались у неё настоящие истерики то со слезами, то со смехом.  Девушка стала много кусаться и кататься по траве, не зная, что с ней происходит.  Объяснить ей, что это гормональные бури, и рассказать о процессе полового созревания женщины, бедняжке было некому, мамы с папой не было, учителей она не знала,  людей не было.  А однажды матёрая волчица нашла Настю в крови. 


Хищница принялась лизать несчастную. У той кровь шла между ног.  Такое у волчиц случается во время течки, и животное вполне логично решило, что её подопечная повзрослела. Но почему так поздно, и почему течка началась не в феврале, а сейчас, в июне?!


Потому что она была человеком, вот и всё.


Настя теперь была настоящим подростком, в пубертатном возрасте. Девочка превращалась в девушку.   И временами оставляла на траве кровавые следы.  В сентябре того года девушка,  когда у неё пошла кровь, принялась ходить по границе территории своей стаи и везде целенаправленно оставлять следы на деревьях, кустах, траве.  Так, по примеру волков, она решила заявить о своих правах на участок.  Но увы, в октябре того года её ждало горе.


Человек стремительно осваивал новые и новые земли, и вскоре цивилизация добралась и досюда, до местообитания волков Насти и её покровительницы. 


Земля под строительство деревни была куплена в августе, за баснословную сумму денег. Вскоре люди начали ходить в лес, срубать деревья, сколачивать избы и сельскохозяйственные постройки. В короткое время на этой территории выросла большая деревня, которая получила название Внуковка.


Однако, когда люди, наконец, заселились туда, сразу стало ясно: в этих местах водится много волков.  По ночам скотина волновалась, коровы метались в хлевах, лошади испуганно фыркали в конюшнях, а овцы и козы и вовсе были в неописуемой панике.  Волчий вой очень часто раздавался совсем близко к деревне, и людей охватывал невообразимый ужас. Вскоре начались и первые набеги волков на деревню.


Вожаком этих хищников была наша знакомая мать-волчица, которая,  изо всех сил пытаясь прокормить своё новое потомство, резала овец и утаскивала коров и коз.  И тогда на сельсовете председатель решил: надо делать облаву.


Настя однажды гуляла в ноябре по заснеженному лесу, когда вдруг заметила какие-то красные, трепещущие на ветру тряпочки. Бедняжка не знала, что это были красные флажки, которыми волчица, так заботившаяся о ней, Насте, и благодаря которой девочка вообще выжила, теперь была окружена со всех сторон. 


Девушка не сообразила, что случилось. Она затаилась неподалёку и стала наблюдать, что происходит.  С облавой бедняжка впервые столкнулась.


Вскоре она заметила, как вдоль линии этих тряпочек шли какие-то суровые, тепло одетые люди, нёсшие за плечами какие-то металлические палки.  За столько лет девушка впервые снова увидела людей.


Люди!


Они, тем временем, встали вдоль линии флажков на одинаковом расстоянии друг от друга и взяли металлические палки наизготовку. Весь их вид говорил, что они кого-то выслеживали. Что такое охота, Настя знала, она сама не раз охотилась с волками и выслеживала добычу. Но кого выслеживают эти двуногие хищники с палками наперевес?! Настя впервые видела ружья.


Вскоре с другой стороны послышались удары по деревьям.  Их мог производить только человек, и Настя помнила, как он это делает. В младенчестве и детсадовском возрасте, живя в человеческом обществе, девочка не раз сама так стучала, и видела, как стучат сверстники, и мама с папой показывали ей этот звук.  И на мгновение девушке показалось, что она вспомнила детство.


И вдруг она увидела бегущих волков!


Суровые мужчины сняли зубами перчатку со своей правой руки, направили палки в сторону волков, и…


О, нет!  Настя услышала громкие хлопки и выстрелы. Из металлических палок вырывались огоньки вспышек с белыми облачками дыма. И каждый раз волки падали с громким визгом и скулением.  Сердце девушки сжалось: что это они делают с волками! Почему от этих звуков они так скулят и падают, больше не двигаясь?!  Один, другой, уже упали. В кольце флажков оказалось пятеро волков, включая также и Настину волчицу, спасшую ей жизнь.  Вскоре и сама волчица появилась в поле зрения Насти. Она тревожно нюхала воздух и явно кого-то искала.


Настя едва сдерживала слёзы. Ей не хотелось, чтобы и она упала! Она горячо молила, чтобы эти люди её не тронули. Она сжимала кулаки, вся тряслась от ненависти к этим убийцам, ей хотелось закричать, но ей было страшно. Она точно такого же сурового человека видела последний раз ещё в конце аварии, он избил её папу, схватил его и швырнул в кузов. Теперь точно так же на её глазах хотят схватить и её волчицу.


Хищница оскалила свои предельно острые, белоснежные, блестящие длинные клыки и зарычала. Мгновение – и хищница бросилась на одного из этих суровых людей. Раздался выстрел. Мимо.  А животное между тем стремительно приближалось и приближалось. Прыжок – и её зубы вонзились в человека. Она опрокинула его, но тут и второй выстрелил. Скуля от боли, волчица грохнулась, вскочила на лапы, и вся, истекая кровью, бросилась бежать, нырнув под флажки.  До сих пор она умело уходила от людей и охотников, но теперь ей нанесли смертельную рану, несовместимую с жизнью.


Настя, увидев всё это, побежала к ней. Волчица пробежала метров сто и упала вдали, последний выстрел нагнал её.


Настенька была в отчаянии. Рыдания душили девушку.  Слёзы струились по её щекам. Волчица, та самая волчица, которая когда-то так заботилась о ней, выхаживала, защищала, холила, лелеяла, кормила и лечила её, теперь мертва!  Выстрелы этих ненавистных мужчин отняли её у Насти!  Девушка прижалась к погибшему животному, и горькие рыдания рвались из её груди. Она даже не сдерживала себя. 


Злые люди, между тем, собрали и подсчитали трупы убитых волков, свернули тросы с флажками и, довольные, убрались восвояси.  А девушка рыдала и рыдала. Плакала и плакала горькими слезами.  Больше её волчица никогда не будет приносить потомство! И Настина стая перестанет расти.  Волчица теперь там, в ином мире,  среди волчьих ангелов. И она отныне будет с любовью смотреть на Настю и её волков. 


Настя проплакала возле волчицы двадцать четыре дня напролёт без передышки. Затем поднялась с земли, бережно похоронила хищницу под снегом и опавшими листьями, замела следы и понуро отправилась туда, где до этого убивали волков.


Она подняла голову лицом вверх, и протяжный вой сорвался с губ девушки. Все волки, которые были в круге флажков, были, к счастью, из стаи волчицы, Настиных волков ироды не нашли. Потому что деревня Внуковка была как раз с юго-восточной стороны территории волчьей стаи.


На Настин вой откликнулись уцелевшие волки из стаи её волчицы. Девушка собрала их в стаю и повела через собственную территорию к вожаку.


Все пятнадцать матёрых волков его стаи, наконец, собрались все вместе. Теперь именно Настя в глазах самца стала альфа волчицей.  Но беда никогда не приходит одна.  Вскоре бедная девушка услышала сверху звук, знакомый с детства. Она узнала шум вертолёта, и подумала, что это, быть может, её родители наконец-то нашли её. Но вдруг оттуда донеслись те же, звуки выстрелов, которые взрывали землю. Волки вскочили и бросились бежать. Девушка только теперь поняла: люди решили устроить масштабную охоту на волков. Один за другим звери падали, скуля и истекая кровью, и больше не вставали. Настя всей душой возненавидела все эти вертолёты, самолёты, всякие красные тряпочки и верёвки. Она была бессильна предотвратить все эти несчастья.  Девушке весь белый свет казался теперь злым, чужим, враждебным. С каждым убитым волком ненависть к людям только росла и ширилась в Насте. Она ни за что больше не вернётся в человеческий социум! Она будет жить с волками всю свою жизнь, пока не умрёт от старости! Ну и что, что её организм человеческий! Пусть она никогда не будет иметь своих детей, никогда не выйдет замуж, будет людей только и делать, что убивать и убивать!  Охотники ей показали человека со злой стороны!  Они теперь будут в её глазах убийцами,  безжалостными и жестокими существами, которые только убивают волков и лишают девочек их серых попечителей! И она обязательно будет мстить людям, мстить за гибель волчицы и вожака стаи! Ибо в эту минуту, и он сам упал, получив пулю прямо в голову!


Настя бросилась на территорию собственной стаи, Ей удалось объяснить суть всего происходящего, и вскоре вся её стая послушно отправилась ещё дальше на северо-запад.


Очень осторожно, прячась, крадучись, но всё же, очень быстро и стремительно, волки уходили от людей. Те были заняты лишь матёрыми, волками, которые Настю не знали с самого начала.  Им было, к счастью, невдомёк, что на этой территории обитает ещё одна волчья стая, насчитывающая невероятное количество волков, приближающееся к сорока особям. А Настя улепётывала вместе со стаей.  Это была ЕЁ волчья стая, она этих волков сама растила, сама кормила, сама воспитывала, и они ей были предельно дороги! К тому же, втайне Настя ещё и надеялась на то, что на новой территории, где она, без всякого сомнения, поселит волков,  будет намного больше дичи!


Приходилось избегать не только людей, но и собак, и даже других волков.  Впрочем, другие волки сразу поняли, что эта стая в разы превосходит их численность, и что среди неё, к тому же, есть ещё и человек. А с собаками и тем более с людьми было всё намного хуже, и их девушка теперь избегала в первую очередь!


По пути волкам встретились и те стаи, где альфа волчицей была какая-нибудь из дочерей погибшей матёрой волчицы. Настю узнали сразу. Но вид и поведение девушки обеспокоили хищниц.  Она стремительно убегала от кого-то.  А Настя и им подала тревожный сигнал. В итоге волчицы тоже отправились вместе с Настей.  Опасность грозила всем волкам.  Девушка уводила их подальше.
Только к февралю месяцу  девушка наконец-то нашла территорию,  где ещё совсем не было людей, и где было, вдоволь, долгожданной дичи.  В отличие от своего серого опекуна, матёрой волчицы, Настя решила дать право на размножение всем волчицам её стаи. Она была полновластным вожаком. Кроме того, здесь водилось много потенциальных партнёров её волков и волчиц, с которыми Настины волки могут образовать пару и дать потомство. Только сама Настя не могла иметь потомство, потому что была человеком.


На новой территории волки, в последние годы испытывавшие нехватку пищи в землях  своего детства,  стали наконец-то отъедаться. На сытый желудок они начали ссориться и драться за самок. Волчицы, со своей стороны, тоже присматривались к местным волкам.  Волчья стая распалась окончательно.


Только Настя держала её в сплочённом состоянии,  время от времени собирая вместе.  Всё же теперь волки разделились на отдельные группы, по двенадцать зверей в каждой. А эти стаи в свою очередь разбились на маленькие, по пятеро волков.  У них выделились свои вожаки. Но эти вожаки, как прежде  Настя, были сейчас обязаны беспрекословно слушаться девушку.  Жизнь с волками выработала у неё характер, достойный вожака. Она водила волков на охоту, сама охотилась, помогала волкам, лечила больных и покалеченных. 


Март две тысячи восемнадцатого года выдался тёплым.  Снег рано начал таять. Распустились почки на деревьях, зазеленела травка, заблестело солнышко, распустились цветочки, прилетели грачи. Вскоре наступил и апрель, на реке начался ледоход, природа просыпалась от зимнего сна. Прилетели скворцы и другие перелётные птицы. В воздухе появились первые насекомые.


За апрелем пришёл и май с его первой грозой, распускающейся листвой, прилетающими ласточками и стрижами и…


Настя в апреле сама принялась рыть логово для волчиц.  Девушка решила сделать его таким, чтобы ни один злодей-человек не мог добраться до беззащитных волчат. В довершении всего она, вспомнив частично свои полученные в детском саду навыки, ещё и соорудила над логовом нечто вроде дома для самой себя, с надёжной дверью, окном, комнатой и ходом непосредственно в логово.  Настенька приложила для создания этого смешанного места жительства весь свой ум, опыт, навыки, полученные ею как в садике, так и в волчьей стае и даже ещё в раннем детстве и младенчестве.


Логово предназначалось сразу для всех волчиц и волчат, а дом для их вожака в лице молодой девушки.  Настя делала всё от неё зависящее, чтобы и волчат выходить, и самой не пропасть, и волчиц прокормить, и волков уберечь от человека.


Так в мае месяце появилось первое волчье потомство в логове, сооружённом человеческой девушкой по имени Настя, которая с детства любила волков и жила вместе с ними.


Теперь Настя сама вела себя как прежде матёрая волчица, свирепо скалясь на волков-самцов и отгоняя от логова с волчатами.  Она боялась за волчат. Однако её опасения были напрасными.  Гораздо страшнее были орлы, ястребы, соколы, лисы, рыси и медведи.  Но Настя предусмотрительно устроила для волчат огороженную лужайку, защищённую от хищников, будь, то пернатые или четвероногие враги.  Когда волчата подрастут, они смогут самостоятельно выбираться из логова туда, и там играть друг с другом и греться на солнышке.


Домик Насти, по сути, представлявший собой волчий детсад и волчий роддом,  был расположен недалеко от озерка, чтобы волчата могли добраться до воды.  Девушка, как могла, охраняла волчат от любых напастей. Она заботливо искала и добывала для них дичь, и выкармливала детёнышей, которых было у каждой волчицы по шестеро. Из каждого выводка погибшей волчицы было по три волчицы и по трое волков. Настя не забыла и о потомстве самцов, и её домик вскоре зазвенел сотнями голосов маленьких волчат.

                *                *                *


Алиса  Егоровна, в конце концов, очнулась.  Она обнаружила, что находится не дома, а в больнице.  Женщина никак не могла предположить, что попадёт сюда.  Сначала она пролежала в коме после аварии, а затем кома сменилась глубокой летаргией. И женщина пролежала в летаргическом состоянии целых восемь лет.


За это время всё разительно изменилось.  Однако Алисе показалось, будто прошёл всего лишь один день! Она почему-то подумала, что автокатастрофа произошла только вчера.  У неё не укладывалось в голове, как она могла проспать столько времени и всё пропустить! Но вдруг женщина вспомнила про Настю.


— Постойте, а где же Настенька моя?! — воскликнула Алиса.


Тут же к ней заглянула медсестра.


— Молчите, женщина, Вам сейчас нельзя кричать!


—Где Настя?! Что с ней?! — волнуясь, спрашивала Алиса. Она знала, что везла Настю и мужа, когда попала в ДТП, и поэтому думала, что и мужа, и дочь тоже увезли в больницу.


—Я сейчас позвоню, тихо! — как могла, успокаивала пациентку медсестра.


Закрыв дверь больничной палаты, она отправилась к телефону и набрала номер милиции.


Ей ответил майор.  Медсестра сообщила, что Алиса Егоровна очнулась и сможет дать показания по поводу того, что на самом деле произошло во время аварии.


И Алиса, едва сдерживая слёзы, подробно рассказала милиционерам и сотрудникам ГАИ,  как она вместе с мужем собралась на пикник отмечать День рождения дочери, как она туда приехала и привезла семью, как они все вместе отдыхали, купались, загорали, жарили шашлыки, пили сок и воду.  Также женщина подробно рассказала и про приготовления к Настиному дню рождения.  Рассказала она и про то, как всей семьёй они отправились домой, чтобы успеть к приходу гостей, и как ярко-голубая «Тойота» выехала на встречную полосу и врезалась в них, и что в результате всего этого получилось.  Женщина спрашивала, где Настя и что с ней. И тут же ей сообщили, что Насти в живых больше нет, потому что девочка тогда погибла в автокатастрофе.


Алиса Егоровна разрыдалась.  Её материнское сердце разрывалось от неописуемого горя. Как так?! Она потеряла дочь! Ведь боялась же она, чувствовала, что с Настей случится что-то нехорошее! Как она могла допустить, чтобы так всё случилось?!  И она рыдала, даже не сдерживая себя. Однако ей быстро стало гораздо хуже, и милиционеров пришлось выпроводить из больницы.


Снова в сводках новостей подняли тему той трагедии. На этот раз рассказали то, о чём поведала Алиса Егоровна, участница дорожно-транспортного происшествия.  И вновь прозвучало, что Настя, её дочь, погибла, в то время как мать девочки совсем скоро выпишут из больницы. 


А между тем семья Солнышкиных тоже смотрела телевизор и слушала радио, и однажды Агаша пришла проведать больную.


Алиса уже почти выздоровела. Зато Агаша,  вид которой был совсем не радостен, всё рассказала Алисе Егоровне то, что видела и о чём уже знает. Весть о том, что труды женщины всё-таки пропали напрасно, была для Алисы последним ударом.  Она теперь так плакала, как не рыдала никогда прежде! Мало того, что дочь погибла прямо в свой День рождения, так она ещё и не успела ничего! Ни отведать именинный торт, который мама ей с такой любовью стряпала и пекла, с такой нежностью и лаской; ни задуть свечки; ни повеселиться с гостями, которых она пригласила тогда; и все мамины труды пропали зря!  Она поблагодарила Агашу за то, что та позаботилась о её квартире и вещах, чтобы не пылились в отсутствие хозяев, поцеловала её, плачущую, и зарыдала горькими-прегорькими слезами.  И женщина, и девушка так плакали!


Мама Солнышкиной рассказала, что её дочь каждый день играет классику, которой её в садике научила Настя, и обязательно исполняет Настины импровизации.  Алису только это несколько утешило и успокоило. Она попросила семью Солнышкиных, чтобы, когда её выпишут из больницы, Агаша приходила к ней и играла все выученные произведения на фортепиано.


Вскоре Алису и вправду выписали. И она теперь снова слушает классику в родном доме, только уже в исполнении Агаши, Настиной лучшей подруги.  Агаша, потеряв столько лет для школы, наконец-то пошла в первый класс, уже, будучи тринадцати лет от роду. Учиться она стала в той самой двадцать третьей школе с языковым уклоном. После каждых  уроков она обязательно теперь ходила к Девочкиным и играла на фортепиано «Лунную сонату» Бетховена, всего Чайковского, Моцарта, Баха и другие великие творения. Мама Насти на досуге ставила ей пластинки, которые когда-то включала Насте, и Агаша заслушивалась балетом «Щелкунчик» или оперой «Эвридика» Каччини.  Агаша всё это слушала и играла на фортепиано потому, что отдавала дань памяти погибшей в автокатастрофе Насти, которая в своё время научила её играть на пианино.  И она это не скрывала.


У себя же дома девушка играла теперь только сочинения самой Насти. Дома незачем было прилежно играть классику, когда её можно исполнять  в гостях у Девочкиных!  И всё же Солнышкина не забывала, кому она обязана своими навыками и чему. 


Прошёл месяц. Наступил июнь. Тот самый, роковой месяц июнь! Первого числа на пороге дома Девочкиных неожиданно появился рослый мужчина с резко очерченными бровями, с аккуратной чёрной бородкой и усами. У него были серые глаза и тёмно-каштановые курчавые волосы.  Он  был с тонкими губами, а нос у него был идеально прямой.


—Алёша! — воскликнула вдруг потрясённая Алиса, тут же бросилась обнимать этого мужчину, и крупные слёзы ручьями заструились по её щекам.  Она так соскучилась по нему! Это был Алексей Львович, который тут же рассказал Алисе Егоровне о том, как незнакомец его опрокинул, затем несколько раз ударил по лицу, склеил рот скотчем, швырнул в кузов «Жигули» и увёз в другой город, который, кстати говоря, назывался Ремнеград. И там сначала удерживал, и так пострадавшего во время аварии, в заложниках,  а затем настолько изувечил, что когда приехала милиция из  города Кошкодетск-Солнечный, его нашли без сознания, и увезли в местную больницу. Именно там Алексей Львович очнулся, пришёл в себя, дал показания по поводу случившегося, и когда его выписали, он ближайшим поездом отправился домой. И вот он здесь.


Оба супруга воссоединились было, однако Алиса Егоровна сообщила своему мужу, что их дочь Настя погибла. 


Только этого ещё не хватало!


Отец опечалился, узнав все подробности событий, произошедших в их доме за эти восемь тяжёлых лет.  Ему было жаль потраченных усилий на Настин День рождения, обидно за то, что она сама так и не смогла ни обрадоваться подаркам, ни повеселиться с гостями, ни задуть свечки на торте. Тот День рождения был худшим в жизни Девочкиных.


Тем временем сама Настя, которую дома считали погибшей, жила с волками припеваючи, бегая бок о бок с хищниками и по ночам завывая так, что уже окончательно перестала быть отличимой от настоящего волка.  Девушка жила как дикое животное. Правда, когда она собственноручно построила смешанное логово-домик для волков и себя, Настя чуть-чуть стала жить больше как человек, однако оставаясь диким животным во всём остальном.  Ей были нужны исключительно волки, и больше ничего в жизни.


Весь май она выхаживала волчат.  Волчицы между тем помогали ей и выкармливали своё потомство. А волки добывали пищу.


Но вот, наступил июнь месяц.  Настя забыла, что в этом месяце она празднует День рождения, так как давно не отмечала его, с того рокового дня,  Однако этот июнь в её жизни тоже оказался роковым, так как бедняжка и знать не знала, что эти гадкие, поганые двуногие добрались со своими ружьями и досюда! Ибо из города Ремнеград сюда приехал великий и знаменитый охотник-волчатник, которого звали Кирилл.


Это был  мужик без усов и без бороды, мощного атлетического телосложения, ростом свыше двух метров десяти сантиметров, с кудрявыми светлыми волосами и суровыми карими глазами.  Он славился на всю страну своим профессионализмом, с которым уничтожал волков. В то же время, уничтожая на логове беззащитных волчат и применяя другие методы истребления волков, он и к людям-то относился далеко не ласково.  В том году, когда Настя попала в аварию, ему страшно не повезло с волчьей охотой, потому что в деревне, где он работал, нашлись злые люди, осмелившиеся подвергнуть сомнению его профессионализм и компетентность в деле охоты на волков. И он, отправившись восвояси на своей машине «Жигули», попросту выместил свою злобу на первом попавшемся человеке, который оказался Настиным отцом.


Кирилл искал волчье логово.  Охотник понятия не имел о том, что теперь волчата вывелись не в обычном логове, а в довольно сложном сооружении. И он осматривал речку за речкой, реку за рекой, озеро за озером, и так нигде ничего и не нашёл.


Однако волки здесь были, и их было очень много! Кирилл немало их видел, и следы их были везде, где могли оставаться хоть какие-то отпечатки лап.


Он стал внимательно следить. Тут и обнаружил Кирилл, куда волки ходили с добычей.  Охотник и предположить никак не мог, что они уходили под неведомо откуда взявшийся странный домик.


Бедная девушка и предположить не могла, что все её усилия и старания будут напрасными. В самый жаркий из всех дней этого года, как раз в свой собственный День рождения, девушка охотилась со всей стаей на крупного лося.  Животное решительно сопротивлялось и бросалось на хищников, которых, как мы знаем, было к тому времени чересчур много. Вместе с Настиной стаей, волчицами из первого помёта Настиной благодетельницы, их переярками, волками из стай, где эти волчицы нашли самцов, общее количество животных превысило сотню.  И одному против ста лосю никак было не справиться, слишком неравны были силы.   И Настя, которая в момент атаки животного укусила его за ногу и порвала мышцу, схватила его за нос, удерживая лося в таком положении, пока остальные не набросятся на добычу.


Стольким волкам было легко нести пищу к волчатам до логова.  Настя шла первой. Она вела стаю по одной ей ведомой тропе. В лесу, защищавшем Настю от такой жары, было гораздо прохладнее, чем на открытых полянах и опушках, поэтому девушка старалась держаться чащи. Птицы весело пели в ветвях деревьев.  Стрекотали кузнечики. Лес жил своей обычной жизнью, не подозревая, что в него вторгся злодей.  А Настя шла так, словно ничего в лесу и не происходило.


И вдруг волки учуяли знакомый запах человека, железа и ружья. Они сообразили, что на них началась охота, и бросились бежать. Напрасно Настя пыталась их остановить! Она осторожно пошла, крадучись, вперёд, и вышла к знакомому озерку.


О, нет!


Рослый светловолосый кудрявый мужчина с ружьём за плечами присел возле её логова, раскрыл мешок и засовывал руку в Настин домик. Вскоре он оттуда вытаскивал скулящего волчонка и засовывал его в этот мешок.


У Насти всё похолодело внутри.  Двуногий ирод  добрался и до её волчат! До её воспитанников,  питомцев, для которых она и волки только что добыли громадного лося!  Девушка потеряла всякий контроль над эмоциями. Оскалив красивые белые зубы, крадучись и рыча, она медленно пошла к логову, готовясь отомстить, наконец, за убийство той волчицы, которая о ней так заботилась, и за убийство двадцати ни в чём не повинных матёрых волков из стаи,  в которой девочка провела свои самые первые дни. Кирилл вытаскивал и совал в мешок волчонка за волчонком и волчонка за волчонком. Его жестокая рука неумолимо и неутомимо делала своё чёрное дело. И вдруг Настя прыгнула прямо на него.


Её красивые белые зубы яростно вонзились ему в шею. Кирилл от неожиданности вскрикнул, бросил мешок и оставил очередного волчонка в логове. Вскочив на ноги, он стряхнул девушку с себя и обернулся.


С непристойной матерной руганью, чертыхаясь и проклиная напавшую на него  девушку, охотник схватил Настю за волосы и с силой тряхнул её. У той от боли на глазах выступили слёзы. Вдруг Кирилл обнаружил: в волосы этой дикой дьяволицы были вплетены как раз те самые ленточки, и их держали как раз те самые резиночки, которые он видел у Насти в день автокатастрофы, но тогда он на неё не обратил внимания, занятый её отцом.  А   Настя, воспользовавшись тем, что он оторопел, узнав её,  вторично кинулась на него и впилась зубами в его левую руку.


Кирилл был в неописуемой ярости. Эта чёртова дикарка помешала его охоте! Как она вообще здесь оказалась! Как она в принципе посмела! И он схватил её за кожу сзади шеи, там, где у волков загривок, и потащил с мешком волчат в деревню.


Настя вырывалась и рычала,  пытаясь укусить Кирилла, но его железная рука не давала ей даже дотянуться до него. Девушка нашла выход: давно не стрижеными ногтями она принялась царапать охотника. Тот в ярости швырнул волчат на землю, и принялся бить её, пока та не потеряла сознание на короткое время. Только теперь Кирилл благополучно донёс волчат до места сдачи на шкуры, а саму девушку притащил к себе домой, в Ремнеград.


Жену Кирилла звали Людмила. Это была брюнетка с прямым носом, ромбовидным лицом и серыми глазами, обычно ездившая летом на дачу. В этот невероятно жаркий день, точь-в-точь как в Настином родном городе в тот роковой день, она собиралась к себе на участок поливать свои посадки. Когда муж приволок Настю, она осмотрела её, искупала и заботливо одела в чистенькую одежду.


Очнулась девушка, будучи уже одетой.  Она  огляделась. Настя опять была в комнате. В комнате, в жилище людей! Людмила уехала на дачу, а Кирилл, сообразив, что эта девушка и была Настя, отправился в милицию сообщать, что Настя вовсе не умерла, а нашлась в лесу, совершенно голая и не разговаривающая. Он поведал, при каких обстоятельствах обнаружил девушку.  А сама девушка, едва охотник ушёл за порог, вскочила с кровати и бросилась на кухню, расположение которой она смутно помнила по квартире своего детства. Настя была вне себя от ярости, что люди победили её и оказались сильнее! Она ненавидела их за то, что они лишили её волков! Она готова была прикончить их всех и каждого.


Что такое кухонные ножи и как ими пользоваться, Настя помнила с детства. И схватив первый же попавшийся нож, она кинулась по квартире, ища Кирилла. Но наткнулась на зеркало, из которого на неё с такой же, ненавистью смотрела  одетая девушка с ножом в руке.


Настя вспомнила из детства и про зеркала. Узнав девушку и увидев, что она человек, Настя отскочила, яростно заревела, подбежала к окну, раскрытому из-за жары за тридцать три градуса тепла  и вонзила нож себе в горло, наклонившись в это окно.


Кровь фонтаном хлынула из страшной раны. Девушка вскрикнула от боли, которую сама себе причинила, и зарыдала. Это были слёзы отчаяния, бессилия, ярости, безысходности,  горя, вины перед волками и ненависти к людям.  Она собственными глазами видела, как эти ироды убивали волков!  Она видела, как они отняли у неё волчицу! Она видела, как этот двуногий негодяй убивал волчат, её волчат! Она их ненавидела! И ненавидела себя за то, что не смогла уберечь волчат от беды!  И она,  без всяких колебаний, сама перерезала себе горло.


Стремительно слабея с каждой минутой и теряя сознание, она наклонялась в окно девятого этажа, на котором жил Кирилл,  и вскоре замертво вывалилась наружу. Пролетая этаж за этажом, Настя вскоре грохнулась на асфальт под окном…

      *                *                *

Супруги Девочкины, давно смирившиеся с  гибелью Насти, в эту ночь беспокойно спали.  Накануне они справили восьмые поминки по погибшей дочери. Она для них навечно осталась в памяти как та шестилетняя девочка, их ненаглядное солнышко, их свет в окошке.  Алиса Егоровна и Алексей Львович всегда держали её фотографию на виду, и всегда Настенька смотрела на них с любовью и улыбалась.  Ночь выдалась душная, как и в тот раз, когда мама Насти пекла ей именинный торт. И в целом погода была в эти июньские дни совсем как тогда.


Алексею Львовичу снился сон.   Будто бы Настя была ещё жива. Снилось, что Алексей Львович и Алиса Егоровна вели её в детскую музыкальную школу. Но тут она вдруг принялась вырываться и громко кричать: «Я хочу на детское Евровидение!», и стремглав побежала к Агаше Солнышкиной, которая почему-то стояла поодаль перед ними.  Агаша ведёт её в детский сад за руку, а Алексей и Алиса идут следом и смотрят, что они там делают. Вдруг Агаша неожиданно превратилась в Катю Рябову и принялась петь «Маленького принца», а Настя ему закричала: «Папа, посмотри! Вот это и есть Евровидение, и я именно туда хочу!». Сначала отец принялся отговаривать дочь, но она упорно настаивала на своём.  Тогда отец и мать взяли её за руку и повели к машине, чтобы привезти её в общеобразовательную школу номер двадцать четыре с эстетическим уклоном. Вдруг машина попала в автокатастрофу,  и Алиса Егоровна погибла. А Настя почему-то легко выпрыгнула из-под горящих обломков и бросилась в какой-то лес. Оттуда послышался протяжный вой, и вдруг девочка, обернувшись к папе, громко крикнула: «Я вас всех ненавижу! Вы, мерзкие убийцы волков, я вас всех прикончу!» Тут же она оскалила неизвестно откуда выросшие у неё клыки, свирепо, по-волчьи зарычала на папу и хотела кинуться на него, но тут к ней и к нему подскочил светловолосый незнакомец, её схватил за шиворот, а её папу несколько раз ударил, заклеил рот скотчем и повёз в Ремнеград, хохоча: «Вот, посмотри, это твоя Настя! Смотри же, она жива! Видишь, во что вы превратили её?! Она жила в волчьей стае, в лесу! Она, дикарка, и теперь будет жить у меня! Она жива! Она БЫЛА С ВОЛКАМИ! ОНА МАУГЛИ!»


Сон начал рваться по кусочкам. Незнакомец ухмылялся и кричал: «Ваша дочь Настя ЖИЛА С ВОЛКАМИ!».  Алексей проснулся в холодном поту, несмотря на жару.  Она, его солнышко, его ненаглядная Настенька,  жила с волками! Эти слова теперь бешено вертелись в голове мужчины. А сама Настя скалила клыки и кричала: «Вы убийцы волков, и я вас за это прикончу!!»  Что бы это значило?


И слова незнакомца, и слова Насти бешено вертелись в голове Алексея. Он вскочил с постели и выглянул в окно, раскрытое настежь.  Серая ночь глядела в комнату. На улицах все фонари давно погасли.  Луна, светясь багровым светом, клонилась к закату. Звёзды мерцали на ночном небе.  В воздухе стояла духота.  Даже уличные бродячие собаки, и те задыхались от жары, а кошки и вовсе попрятались кто куда. Алексею казалось, что оттуда, с улицы, Настя кричала: «Я вас прикончу! Убийцы волков! Я ненавижу вас!». И его туманному, воспалённому взору предстала Настенька, в упор смотревшая на него и скалившая волчьи клыки. Вдруг он явственно услышал протяжное завывание волка, и тут же Настя, вскинув голову к заходящей луне, тоже завыла.  Алексей Львович оторопел. Неужели и вправду Настя не погибла, а просто убежала в лес и жила с волками?! Ведь та катастрофа случилась как раз возле леса!


Алексей Львович весь побледнел. Он отправился на кухню, чтобы попить ледяной воды, как вдруг услышал из раскрытой настежь входной двери его квартиры сначала протяжный волчий вой, а следом Настя закричала: «Убийцы волков! Ироды! Негодяи!  Я  убью вас всех! Вы лишили меня волков!  Изверги! Убийцы! Я прикончу вас!».


Алексей метнулся к входной двери и закричал: «Настя! Настя, иди сюда, моя хорошая!».  Затем выскочил из квартиры.  По лестнице вверх медленно поднималась его дочь. Она кралась.  Алексей посмотрел на неё. Вроде всё та же Настенька, всё та же девочка, но…  она с ненавистью смотрела на него, глухо рычала и почему-то скалилась. И у неё были не те красивые белые зубы, а настоящие волчьи клыки! Алексей принялся протирать глаза, и наконец, пришёл в себя.  Никакой Насти не было. Перед ним стояла его жена, вся бледная, как полотно…


Алисе тоже приснился похожий сон. Будто бы Настя ещё жива. Снилось, что Алиса включила ей послушать балет Чайковского «Щелкунчик». Сначала Настя слушала-слушала, а потом вдруг вскочила и сказала: «Мама, я хочу на детское Евровидение!».  Алиса принялась её отговаривать, но тут вдруг, после балета Чайковского неожиданно зазвучал «Маленький принц» Кати Рябовой, и Настя принялась танцевать и петь, совсем точь-в-точь как Катя Рябова. Агаша Солнышкина прибежала, посмотрела, похлопала Насте в ладоши и сказала: «Нам пора в садик!».  Алиса пошла вместе с девочками, посмотреть, чем они там будут заниматься. Настя в садике принялась учить Агашу, играть классику на фортепиано и сказала: «Я сейчас уезжаю с мамой в школу, а ты потом будешь ей играть!». Почему-то Агаша согласилась, и Алиса повела Настю к своей машине. Обе они сели и поехали. Вдруг в машину врезается ярко-голубая «Тойота»,  случается грандиозная авария, Алиса остаётся лежать под обломками, и вдруг Настя легко выпрыгивает из-под них и убегает куда-то в лес. Оттуда тут же слышится протяжный волчий вой, и вдруг Настя, обернувшись к маме, закричала: «Убийцы волков! Ироды! Негодяи! Я вас всех прикончу! Убийцы! Изверги! Я ненавижу вас всех!». Затем она оскалила неизвестно откуда выросшие у неё белые волчьи клыки и кинулась на маму. Тут же её схватил за шиворот какой-то высокий светловолосый незнакомец и потащил куда-то, ухмыляясь и крича Алисе: «Я забрал твоего мужа Алексея, а теперь я заберу твою дочь! Посмотри, что ты с ней сделала! Она теперь будет жить у меня! Потому что она дикарка! Смотри же, смотри, она жива! Вы оплакивали её как погибшую, а она ЖИВЁТ С ВОЛКАМИ! Она живёт В ЛЕСУ! ОНА МАУГЛИ!».


Сон начал рваться по кусочкам.  Слова незнакомца и слова Насти бешено вертелись в голове женщины.  Она слышала, как незнакомый мужчина с ухмылкой кричал: «Твоя Настя была В ВОЛЧЬЕЙ СТАЕ! Она была ДИКИМ ЖИВОТНЫМ!», а Настя ей, оскалив острые клыки,  кричала: «Я ненавижу вас! Убийцы волков! Я убью вас!».  Алиса проснулась в холодном поту, несмотря на жару и духоту. Её ненаглядное дитя жило с волками! Она не погибла во время той аварии! Она убежала в лес и попала в волчью стаю! Алиса вскочила с постели и подошла к окну, раскрытому настежь. И ей явственно послышалось, как Настя оттуда закричала: «Я прикончу вас! Ироды! Убийцы волков! Изверги!».  Вскоре Алиса явственно увидела на улице Настеньку, свою дочь, но та почему-то в упор смотрела на неё, на свою маму, и скалила острые волчьи клыки. Алиса оторопела. Неужели Настя и вправду не погибла в аварии, а жила с волками?! Ведь машина попала в автокатастрофу как раз около леса!


А между тем с улицы послышалось протяжное завывание волка.  И тут Настя вскинула голову к заходящей луне и тоже завыла. Вдруг Алиса, на этот раз на самом деле, услышала из коридора голос своего мужа:


— Настя! Настя, иди сюда, моя хорошая!


Это привело женщину в себя окончательно. Она вышла из комнаты как раз в тот момент, когда её муж был на лестничной площадке.  Он был совершенно бледен и полон дикого страха. Алиса подошла к нему и, плача, обняла его. Оба вернулись в квартиру в слезах.  Их Настя теперь стала мерещиться им в кошмарных галлюцинациях. И она почему-то выла по-волчьи или, оскалив зубы, кричала: «Убийцы волков, я вас прикончу всех!».


Едва наступило утро, как супруги Девочкины поспешили включить телевизор. И в первой же сводке новостей снова прозвучала тема той злосчастной аварии.  Выяснилось, что тело ребёнка, погибшего в автокатастрофе, по ошибке приняли за тело Насти. На самом деле, Анастасия, уже тринадцатилетняя девочка, была жива.  Жила  всё это время в глухом девственном лесу и бегала с волками, пока охотник-волчатник Кирилл, отсидевший в тюрьме за избиение и захват в заложники некоего Алексея Девочкина, преподавателя сольфеджио в детской музыкальной школе номер двадцать три, не сумел вернуть девочку в человеческое общество. В данный момент Настя не умеет говорить, кусается, царапается, глухо рычит по-волчьи, а ни слова не говорит.


И тут же родителям всё стало ясно!  Они оба, поверив в ошибку спасателей, заживо похоронили и оплакивали свою якобы погибшую дочь, а она, оказалось, жива и оправилась от автокатастрофы, зато у неё теперь синдром Маугли!


Родители, поспешив купить билеты до города Ремнеград,  сели в ближайший поезд дотуда и поехали.  Однако дорога, как мы уже знаем, была слишком далека, а воспользоваться своей машиной Алиса не могла: её «Москвичу» требовался серьёзный ремонт, да и вообще он так покорёжился, что больше не подлежал восстановлению.


Но когда оба родителя приехали к дому охотника Кирилла, они обнаружили, что под ним валялась какая-то девушка.  Алиса подошла к ней и попыталась понять, что с ней.  Она перевернула, казалось бы, спящего подростка лицом вверх, и  горькие слёзы тут же заструились по её щекам. Эта девушка была Настя!


Горло её было перерезано чем-то острым, похоже ножом, а на самой были следы падения с громадной высоты на асфальт.  Не иначе как на неё кто-то напал с ножом в руках, перерезал горло и сбросил с высокой крыши! Настя была мертва, и теперь это не подлежало сомнению!



Мама склонилась над телом дочери, и теперь рыдала и ревела без передышки, ничуть не сдерживая себя! Даже Алексей, склонившись над телом Насти, рыдал как выпоротый ремнём!  Он потерял дочь! И она, мама, потеряла свою дочь! Теперь все мечты и надежды Алисы Егоровны и Алексея Львовича лопнули, как мыльный пузырь! Больше она никогда не сыграет «Лунную сонату» Бетховена или балет «Щелкунчик» Чайковского! И вообще ничего не сыграет и не споёт! Она больше не будет интеллигенткой! Она теперь на том свете!


Спустя несколько суток похоронная процессия шла  по улицам города Кошкодетск-Солнечный. Люди рыдали, склонив свои головы над маленьким гробиком.  Плач и вой стояли в городе.  Звучала «Лунная соната» Бетховена и «Щелкунчик» Чайковского, которых Настя так любила в младенчестве и раннем детстве. Алиса Егоровна и Алексей Львович оба плакали навзрыд, слыша эту музыку. И ещё больше плакали, когда звучал Моцарт, под музыку которого мама столько раз её кормила грудью и укладывала спать! Агаша Солнышкина, лучшая подруга Насти, тоже пришла на похороны, неся в руке микрофон, который девочка подарила Насте на её шестилетие в тот  день, когда та попала в аварию.  Она очень хотела, чтобы её погибшая подружка всё же воспользовалась им, хотя бы на том свете, раз у неё ничего не вышло в мире живых!


Лицо девушки было горестным и печальным. В этот скорбный день, казалось, даже все собаки плакали, все кошки, и вообще даже природа рыдала дождём, который беспрерывно накрапывал и моросил.  Она шла рядом с гробом тринадцатилетней Насти, и рыдания душили  Агашу. А мама умершей Насти ещё раз испекла  именинный торт с шестью свечками.  Покойная дочь заказывала его на День рождения в свои шесть лет, и не смогла его отведать. И свечки задуть не смогла. На этот раз она отпразднует свой несостоявшийся шестой День рождения хотя бы на том свете, как хотела отметить при жизни, так решила Алиса Егоровна. Вместе с тортом и всеми именинными угощениями она решила положить к ней в могилу и все подарки, которые та хотела получить или получала в тот роковой день. И каждый из приглашённых тогда гостей нёс в руках вещь, которую не смог подарить имениннице восемь лет назад.    Теперь все эти подарки будут лежать вместе с телом Насти в могиле.

 
Хоронили Настю на детском кладбище. Для неё было отведено особое место, потому что на этот раз попутно справляли и её несостоявшийся День рождения, которого она лишилась всего лишь из-за автомобильной катастрофы. 


Когда гроб тринадцатилетней девушки стали опускать в просторную могилу и класть туда все её подарки и именинные угощения, вдруг раздался протяжный вой.  Затем ещё и ещё. Завыл другой волк. Вскоре подхватило свыше ста волков, и тут они все разом показались из-за ограды. Вид их был совсем не свирепый, несмотря на то, что все присутствующие перепугались. Хищники пришли попрощаться с Настей, их вожаком, их второй матерью, их нянькой и кормилицей, которая так заботливо их всех оберегала и выхаживала. И они, рассевшись вокруг кладбища, подняв морды кверху, к дневному ещё небу, затянули скорбную, печальную, горестную, грустную песнь.  И этот дружный волчий вой, этот реквием по Насте, потом ещё многими неделями и месяцами раздавался в районе того кладбища.  Волки оплакивали своего вожака, девочку, которая сначала сама чуть не умирала, но благодаря волчице тогда выжила, а потом сама выхаживала волчат. Оплакивали Настеньку. Настю, девушку, которая отныне больше никогда не встанет. И больше она не поведёт волков на охоту.  И не будет выть вместе с ними…