Тепло. Холодно

Что-то в их отношениях было не так.

Они ужинали в ресторане. Лиза смотрела на своего мужа — идеально выбритого, одетого с иголочки, изысканно орудующего столовыми приборами. Женщина перевела взгляд на собственную руку, что сжимала ножку изящного фужера с налитым в него вином. Запястье украшал дорогой браслет, пальцы ; многочисленные кольца: каждое подарок на знаменательную дату от супруга. Сколько уже они пережили таких дат — счастливых, и не очень. Но главное ; полных жизни и любви. А что происходило сейчас?

Лизе было холодно. Она куталась в шаль, но это не спасало.

- Нам нужно на этой неделе заехать и навестить маму, хорошо? – произнесла женщина устало.

Максим лишь молча кивнул, но по тому, как задвигались его желваки, жена догадалась — он напрягся. От очередного «нужно».

Но остановиться Лиза не могла. В конце-концов, это обычное дело для супругов ; обсуждать совместные дела…

- А ещё нужно решить что-то насчет машины: ты говорил, что продаем, раз я боюсь на ней ездить. Или все-таки оставим? Мне это важно, потому что в случае продажи я бы хотела вложить эти деньги в нашу летнюю поездку, все-таки мне кажется, стоит взять номер дороже и комфортнее…

Максим раздраженно поморщился, сделал добрый глоток вина и произнес так отрывисто, словно каждое слово причиняло боль его горлу:

- Я приму решение к концу этой недели. Пока что отложим тему.

Лиза прикусила губу едва не до крови и воззрилась в свой бокал так, словно на дне бордовой жидкости транслировали самую интересную передачу в мире. Или, по крайней мере, давали практические советы, как согреться, если мучает душевный холод.

Следующую попытку поддержать разговор предпринял муж:

— Что, кстати, насчет работы? Знаешь, тебе не стоит так переживать из-за того, что придется уволить ту девчонку…. Она безответственна и….

Поймав колючий взгляд жены, Максим тут же «потух» голосом:

— Я всего лишь хотел сказать, что необходимо уметь принимать серьезные и даже порой жесткие решения. И не стоит переживать.

Его «не стоит» бесили ее не меньше, чем ее «нужно».

Почувствовав, что к глазам подбираются слезы бессилия, женщина сказала, что отлучится ненадолго и пошла в уборную.

Там она пустила теплую воду и с удовольствием подставила свои озябшие пальцы, пренебрегнув при этом обычным ритуалом — предварительным снятием всех колец.

Как же чертовски холодно. Ей было холодно и в машине, несмотря на то, что была включена печка. И дома, под одеялом. Хотя на дворе вовсе не зима.

Все это оттого, что ушла какая-то душевная составляющая… Невидимый огонек. Что это был за огонек?

Вдруг Лиза вспомнила, как начинался их с мужем роман…

Это было на его даче, куда она попала едва не случайно, посредством знакомства с одной девушкой, которая в свою очередь встречалась со знакомым Максима. Словом, это была общая компания людей, знающих друг друга на уровне «привет-пока», но имевших уже за спиной историю из пары-тройки совместных пьянок, доказывающих, что среди них нет ни одного психически ненормального человека. А, значит, можно продолжать собираться и дальше…

Кажется, с самого первого момента, как они встретились глазами, стало понятно, что обоим показалось интересным это новое знакомство. А затем было пиво…. Много пива. Лиза и сейчас помнит его вкус на губах, хотя уже давно этот дешевый напиток в алюминиевых баночках заменило изысканное вино. И запах копченого сыра от пальцев… Такой раздражающий своей неуместностью, ведь любой девочке, даже на загородной студенческой попойке, хочется пахнуть лишь только прекрасными духами, и вместе с тем такой приятный, возбуждающий аппетит… Такой теплый запах копченого сыра. И такое тепло от пива. И танцы, и громкие разговоры…. А от всего этого свинцовая тяжесть в веках и желание — непреодолимое и вместе с тем спокойное, ведь очевидно; что оно непременно исполнится — желание закрыть глаза и отдаться в теплое, блаженное небытие сна. Сна, в котором не будет никаких забот и проблем: подсознание наконец замолчит, и позволит насладиться сном как актом отдохновения, и не будет мучить, став катализатором переживаний прошедшего дня.

И каждый раз, подпевая знакомой песне под гитару или пританцовывая вместе с подругой, Лиза ловила взгляд Максима. И от этого взгляда тоже было тепло.

Тогда Лиза не мерзла ни секундочки, несмотря на то, что это была первая весенняя вылазка на природу, и местами все еще лежал снег.

А когда начало смеркаться, все разделились на группки по занятиям и интересам, и Лиза решила, что пора уступить желанию сна, она не сомневалась, кто окажется ее соседом по кровати. Которых, по словам Максима, не хватило бы на всех.

— Я лягу с тобой, ты не против? Обещаю не приставать. По крайней мере, грязно.

И от этих слов было тепло, и от короткого, смущенного смешка, последовавшего за ними.

И они спали в свитерах, а их ступни в шерстяных носках обнимались. А на фанерной стене дрожал солнечный зайчик от последнего, догорающего луча солнца… И тогда было даже жарко. А уж после того, как их губы соприкоснулись в поцелуе…. Кажется, разгоревшееся между ними тепло было осязаемым — его вполне можно было взять руками и поместить в какую-нибудь банку, про запас, чтобы использовать в одинокий и холодный час.

Такой, как сейчас.

Лиза решительно встряхнула головой и прошествовала за свой столик.

— Поехали на дачу! – воскликнула она, едва опустившись на стул.

— На дачу? – поразился муж. – Сейчас там ещё довольно прохладно, да и не прибрано… — Все равно! Мы возьмем коньяка, укутаемся в пледы, а главное – разведем костер! Поехали!

Максим было напрягся. Снова какие-то капризы, требования… А затем он увидел в глазах жены такое…. Такой яркий и манящий огонек энтузиазма и страсти, какого не видел в них давно. А почему бы и в самом деле?...

— Разведем костер, и я сожгу там твой телефон, который все время отвлекает внимание от меня! – продолжала Лиза уговаривать полушутя.

— А я твой блокнот, в который ты постоянно записываешь огромное количество твоих желаний, из-за которых я чувствую себя виноватым в связи с тем, что не родился Биллом Гейтсом! – вторил ей муж.

— Поехали! – рассмеялись оба одновременно, чувствуя, как приятным теплом окутывает их сердца и сознание.