absolutely disgusting - пьяный сын

Бальзам на душу. А сверху виски, пиво и коньяк. По крайней мере он не употребляет наркотики, только курит свои смешные сигареты и надолго запирается в комнате.  Говорит, чтобы к нему не приставали и что жизнь идет своим чередом: непривычным и странным, расплывчатым и не постоянным. Он плохо спит по ночам и страдает от невыносимых кошмаров, в которых впадает в опасный сомнабулизм с порывами гнева и ярости, ужасных приступов страха. Мы и сами запираем его комнату перед сном, пока он не видит и только утром открываем ее, чтобы разбудить его в школу. Сын и не замечает, что дверь была заперта, чаще он просто переворачивается на другой бок, онемевшей рукой бросая в закрывающуюся дверь пустой банкой из-под пива, кока-колы, энергетика – всем, на что у него не должно хватать денег.
Мы часто ходим к нему в школу, чтобы послушать об ужасных секс-оргиях, которые он провоцирует и проводит в свободных классах, кабинетах, спортзале с учениками обеих полов, стирая границы в их разуме звуками своего волшебного голоса, обычно звучащего по воскресеньям в церковном хоре, и набора спиртного, намешанного в военной фляжке какого-то  мертвого наци, завлекая в это предприятие весь пед-состав, кроме директора, начисто лишенного какого-либо либидо. Его не могут отчислить ввиду некой власти, которую он держит в руках, которая видна в испуганных глазах старика, на коленях просящего что-нибудь с этим сделать, а за седым – как к синагоге повернуты и стоят на коленях рыдающие родители остальных детей, уже не знающие, как объяснить своему чаду что и зачем с ним сделали его одноклассники. Мы не знаем сами что делать: моя дорогая, с глубоко задумчивым видом, смотрит куда-то далеко мимо, вдаль, и без того отрешаясь все больше с каждым днем и достигая пика в именно такие моменты, а также в моменты нашей непосредственной близости, когда и я сам представляю себя кем-то другим, кто смотрит на все это безобразие с отвращением к нашим личностям и этому фальшивому акту, порочащему все определения любви. А я только и могу, что пообещать справиться с этим, умолкая при этом, что мой сын – алкоголик, не упоминая этот общеизвестный в подкорке у каждого факт, не имеющий живого воплощения в слове, и мне нравится думать, что так и будет, пока эти слова не выльются из моей глотки, вместо привычной пивной рвоты.
Мы ездим домой в абсолютном молчании, боясь проронить и слова, за которое можно зацепиться и развести диалог, непременно бы закончившегося скандалом, просьбой, приказом, диким криком остановить машину, после чего в машине нас остается двое: я и спящая дочка, смотрящая свои сладкие сны, на самом деле чужие – своего собственного брата, недосмотренные им в ее возрасте, когда он только начал ходить по ночам, пережив нервотрепку, перейдя в немного более старшую школу и жизни в том числе, увидев в одну из страшных ураганных и бессонных ночей невыразительную мясную кучу под золофтом и сверканием молний, обнаженную в телевизионной ряби, все еще живущую вместе и отрешенную ровно настолько, что в животных движениях с каждым разом все сильнее улавливается нечто механическое, но ,смазанное идеально мерзко пахнущим медикаментами людским потом, не издающее ни скрипа, ни вздоха, ни звука и не смотрящее друг другу в глаза, а держащее их стабильно закрытыми, чувствуя себя при этом кем-то другим, кто много лет назад вошел не в ту комнату не в то время.
С этим бесполезно бороться и эта война давно уже проиграна. Так давно, что и сказать уже невозможно, потому что ему уже скоро четырнадцать. Надо просто принять этот факт и держать глотку хорошо смазанной пивом, чтобы в критической ситуации с губ лился лишь солод и хмель, да откровения Иоанна, все самое важное оставляя в секрете, рядом с холестериновыми бляшками, у самого сердца, бьющегося лишь благодаря электрическим импульсам, лишь благодаря тому, что должно стать самым важным теперь – его малышке сестре, спящей столько, сколько выходит возможным, крохотной бледной девчушке, видящей лишь электрический свет искусственного освещения школы, частных клиник и монитора компьютера. Надо сосредоточить все свое внимание на ней как только предстанет такая возможность, окончательно плюнув на свою дорогую и сына, закрыв глаза на его нелюдимость, жесткость, на его отсутствие дома, просто признав факт: у меня пьяный сын.