И снова о...

 
    К концу мая усталость дала о себе знать самым банальным образом: болела голова, постоянно хотелось спать,  ничего не держалось в памяти, раздражение накатывало по любому пустяку – надо было срочно идти в отпуск! Хватит!

    Допив очередную чашку кофе, Тоня вяло придвинула к себе стопку бумаг – хочешь или нет,  а составлять докладную записку по итогам квартала надо. Молодая женщина заученным движением  достала из стола линейку, и начала расчерчивать лист на графы: четыре, пять,,, С ума сойти, сколько каждый раз надо  перебрать сведений, чтобы сделать эту проклятущую докладную!

     Просматривая документы, выискивая нужное, и записывая  цифры на разлинованный лист, Тоня, тем не менее, успевала думать и свою думу, а она серьезно не давала ей  в последнее время покоя: что-то не  так пошло в ее семейном государстве. Вроде, и нет особого повода для размышлений, но  завелся червячок тревоги,  и точит, поднимая в душе волну беспокойства и смятения.

     Восемь лет семейной жизни, двое детей… Тоня до мелочей помнила момент, когда впервые увидела Сергея. Он вошел в комнату в общежитии,  где молодежь  собралась  встречать Новый год шумно, ослепив всех неподдельно радостной улыбкой и блеском карих глаз. Говорливый, ни минуты не находящийся в покое, он тормошил каждого, кто оказывался рядом, что-то рассказывал, заразительно хохотал, невольно заставляя вторить ему, оживленно жестикулировал.

     А на другой день он позвонил и предложил встретиться. Услышав его голос, она задохнулась от неожиданности, растерялась, не зная как повести разговор, но он мгновенно взял ситуацию в свои руки, говоря о встрече, как о деле решенном,  и не подлежащем сомнению.

      Они  гуляли по вечерним улицам, под ногами шуршали  опадающие листья, сквозь  оголившиеся ветви деревьев им на плечи падал свет редких фонарей. Тоня так и не смогла потом вспомнить момент, когда ее пальцы оказались в его горячей ладони, помнила лишь волнующее чувство тепла, волнами поднимавшееся по руке и растекавшееся по телу.

Восемь лет… Трудные годы неустроенности, скитания по чужим углам, постоянная нехватка денег, болезни детей, бессонные ночи. Но вот три года назад они, наконец, обзавелись своим углом - сложившись вместе с родителями, купили квартиру. И жизнь стала налаживаться: работа, пусть и небольшой, но стабильный заработок, дети уже пошли в школу и радовали неплохими успехами. Что еще надо? – Надо, чтобы на душе было спокойно, но именно этого в последнее время у Тони и не было.

      Она не сразу обратила внимание, что Сергей зачастил на посиделки к другу Володе. Раз в неделю, как правило, по четвергам, часам к семи, он начинал собираться: «Пойду, посидим с Володей у него в гараже, может, пивка по бутылочке выпьем». Пьяницами  ни один, ни другой не были, и Тоня со спокойной душой отпускала мужа: « Пусть проветрится, а то все работа да дом». Возвращался он  трезвый, в хорошем настроении, начинал оживленно рассказывать. Володя работал в шиномонтаже, так что все  вертелось вокруг машин,  деталей. Тоня в этом мало что понимала, поэтому особо не вникала в суть, но время от времени ее озадачивали  тон и голос Сергея: с чего такое возбуждение и горячность? Но два месяца назад, в очередной раз закрыв за мужем дверь, она  растерянно замерла: Сергей каждый раз уходит в один и тот же день и час! Это не Володя!

    Тоня медленно опустилась на кухонный диванчик, собираясь с мыслями. Да! И эти разговоры-скороговорки по приходе – это же он боялся вопросов, старался сразу, с порога заговорить ее, отвлечь! И что теперь: позвонить другу, уточнить, где Сергей? Нет, зачем звонить, когда можно  прямо сейчас поехать следом – тут же рядом! А может…

- Так, - одернула  Тоня безумный бег мыслей, - спокойно! «Подумалось» не значит, что все так и есть. И нечего сходить с ума раньше времени, надо внимательно присмотреться к его поведению, а  потом уж делать какие-то выводы, а то можно таких дров наломать…

  Удержав себя от порыва бежать, выяснять, кричать она, тем не менее, ощутила такую огромную пустоту, возникшую внутри, что испугалась сама себе.
Больше не нужна? Оказалась плохой женой, матерью? Что-то с ней не так? За восемь лет успела надоесть? А как же люди живут вместе всю жизнь? Нет, так дело не пойдет: ничего не ясно, а мысли уже самые черные.

   Вот и сейчас,  поглощенная  бумажной рутиной, Тоня, успокаивая разгулявшееся воображение, решила: да, немедленно иду в отпуск! И обязательно куда-нибудь поеду, чтобы  попытаться увидеть ситуацию со стороны, не нагнетать дома обстановку, подумать, как быть дальше, если подозрения подтвердятся – нельзя же рубить с плеча! Куда ехать? – К  маме! Конечно, мы  давно не виделись, все звонки, да звонки. Погулять с сестрой по дорогим с детства местам, увидеть одноклассников. А Сережа… Свекровь не будет   против  ее поездки, присмотрит за внуками. Готовить он и сам прекрасно умеет – голодными не будут, да  поводов дома оставаться будет больше…

 - Может, зря я себя накручиваю? –  в очередной раз подумала Тоня, оторвавшись от работы и глядя в окно. – Вроде, все у нас как всегда, и в интимном плане ничего не изменилось, хотя, можно было бы, - хмыкнула она, и почти убедив себя,  уже спокойно сказала себе: « Не может этого быть,  просто так совпало, а я насочиняла Бог знает что. Вот, съезжу в отпуск, приеду отдохнувшая, похорошевшая, увидим друг друга после разлуки новыми глазами, и все встанет на свои места».
                *    *    *               
  Сидя в машине на стоянке такси в ожидании клиентов, Сергей обдумывал сложившуюся ситуацию. И чем больше он в ней пытался разобраться, тем сильнее она запутывалась, тем глубже он увязал в состоянии раздвоенности. А если говорить честно, то устал он за полгода быть и благопристойным  мужем и отцом, и бегать на свиданки к молоденькой девчонке. Но хуже всего было то, что не мог он ответить себе на вопрос «зачем?"

   По жизни Сергей был хоть и задорным, заводным балагуром, всегда держал себя в рамках, четко понимал границы, за которые в общении нельзя заходить. Да и не считал нужным это делать, ведь у него все было,  и всем он был доволен. Тогда что же происходит?

   Впорхнув в кабину  машины, девушка обдала Сергея запахом духов, от которого у него перехватило дыхание, и слегка закружилась голова. Она назвала адрес. Весело тряхнула головой, отчего рассыпанные по плечам пружинки локонов упруго взметнулись светлой волной. Непринужденно откинувшись на спинку сидения, она завела беседу, начав ее,  как и все,  с погоды. Говорила  негромко, слегка нараспев, отчего слова приобретали особую мягкость, а сказанное налет доверительности и интимности

  Сергей время от времени бросал взгляд на пассажирку. Ухоженное лицо, изящный макияж, припухлые губы, покрытые светлым блеском ,  привлекали внимание. Коротенькое пальто и такая же короткая юбка больше открывали, чем прикрывали стройные длинные ноги. Сергей в очередной раз скосив на них глаза, представил, как коснулся бы их , провел ладонью  от колена выше… Ухмыльнувшись мыслям уставился на дорогу: - Не отвлекайся! Мало ли тебе за день коленок видеть приходится, и что теперь? Каждый раз пот со лба утирать? Тебе что, Тонькиных не хватает?

  Женщина вышла ослепительно улыбнувшись ему напоследок, и на этом можно было поставить точку, но она почему-то не ставилась… До конца смены, и на другой день Сергей нет-нет, да и  вспоминал белокурую  пассажирку, и невольно высматривал среди прохожих ее упругие локоны. И когда в конце недели она открыла дверцу машины, Сергею вдруг на миг стало трудно дышать, и кровь горячей волной прилила к лицу.

  Дальше события завертелись с невероятной быстротой, и хотя Сергей на первых порах  подшучивал, убеждая себя, что «их роман и не роман, а так, одно название», очень скоро он понял, что «круто попал». Они перезванивались, слали друг другу СМСки,  на работе и дома он  возвращался в мыслях к ней, их встречам, раз за разом прокручивая  происходившее, переживая новые ощущения.

   Труднее всего было дома: непринужденно разговаривать, обсуждать домашние дела, играть с ребятами, просматривать их тетради, а вечером ложиться рядом с Тоней и пытаться быть примерным мужем.

   Нет, у Сергея и в мыслях не было бросать  жену. Его веселушку - хохотушку, с задорно вздернутым носиком и лучистыми зеленоватыми глазами,  упругими  кудряшками на висках и глубокими ямочками на полненьких щечках?! Успевающую за вечер столько переделать, что, слушая  разговоры попутчиков, проникался к ней все большим уважением: « А моя-то, не то, что некоторые, которых мужья хают!» И со свекровью у нее на удивление все хорошо срослось – не спорят, не ругаются, друг на друга не жалуются. И такую жену потерять? А как же ребята?  На этом пункте размышлений  у Сергея  пот на лбу выступал. Сейчас, когда все стало как-то зыбко, он как бы со стороны взглянул на  близких, начал разбирать и оценивать отношение к каждому из них, и чем глубже копался в себе, тем яснее становилось, что без них ему никакой жизни нет, и счастье это и есть то, что он сейчас имеет. Но как быть с  неожиданным увлечением, которое затягивало все глубже, требовало каких-то действий?
 
 - Закрутила, - сокрушенно думал он, - ох, закрутила она мне голову! Но ведь хороша до умопомрачения!  Страстная… ненасытная…Тоньке моей до нее далеко… Хотя,  покрутись как Тоня столько за день, может, тоже особо не взбрыкивала бы…

  Так что же происходит: я влюблен, или тешу самолюбие? Настолько голоден, или разнообразия захотелось? Или все же что-то в отношениях с Тоней стало не так?

  Целый день за баранкой, летит под колеса дорога, заглатывает  машина километры, а Сергей все одну думу думает: как быть, когда и семью потерять страшно, и неожиданно свалившееся на него  сладкое наваждение отбросить от себя не хватает сил?
                *       *     *               
   Леночка, создание воздушное, с нежным цветом кожи, наивно - голубыми глазами и гривой белокурых волос, пухлыми губками, всегда готовыми раскрыться в полуулыбке, создавала впечатление ангела во плоти, только  спустившегося на нашу  грешную землю, и с замиранием сердца оглядывающегося по сторонам: «Ой, как же здесь интересно! А это мужчина? Так вот они какие! А потрогать можно?...»

 - Дураки, - очаровательно улыбаясь своему отражению в зеркале, говорила она по утрам, старательно нанося тушь на ресницы, отчего глаза приобретали кукольно – удивленное выражение. – Ловись рыбка, мала и велика, - припевала девушка, с удовольствием рассматривая результат сорокаминутного колдовства над лицом. – Нет, маленькая нам ни к чему, нам большую, и не очень старую, и со стабильным завтра и, желательно без жены. Хотя, где же их взять, холостых и богатеньких? Таких расхватывают быстро,  не  заявляя  претензий – был бы кошелек:  виллу за городом и лето в дальних странах хочется всем. Но мы ведь не лыком шиты, – подмигивала Леночка себе, - мы, если что, и жену подвинем.
С таким настроением и абсолютной уверенностью в  правильности пути, по которому идет, она спешила на работу.

  Уезжая  из села в город, она твердо решила, что с ее данными и скрытыми  талантами оказывать  неизгладимое впечатление и влияние на сильную половину человечества,  она быстро сможет решить главную задачу – удачно выйти замуж. А потом добьется всего,  что должна иметь жена обеспеченного мужчины. Она и работу себе нашла такую,  чтобы быть на виду, обращать на себя внимание – консультантом  на ресепшене в офисе одной из крупных фирм. Да, должность – не восторг, попросту секретарша, и взяли временно, пока кто-то в декрете, так она долго и не рассчитывала здесь задерживаться. Вон, сколько их сюда каждый  день приходит – не хлопай ушами, лови зазевавшихся, только повнимательнее надо быть, чтобы не  промахнуться, пустышку за подарок судьбы не принять.

   Средняя школа и четыре года работы  секретарем в местной администрации поселения – багаж небольшой, но Леночка являла собой тот тип молодых людей, которые считают, что не в знаниях счастье, а в умении  использовать то, чем одарила природа.

   Как бы то ни было, но после месяца ее мытарств «рыбка» клюнула.  Она  появилась в образе мужчины лет под пятьдесят, подкатившегося к месту, где  небрежно облокотившись о подоконник, стояла с томно-задумчивым видом Леночка. Именно «подкатившегося», потому что весь он был, как  небольшой колобок. Невысокий рост, округлые плечи,  грудь под узковатым пиджаком плавно перетекала в округлый живот. Рукава плотно обтягивали  руки, но под материалом скрывались явно не упругие мышцы. И щеки своей упругостью и припухлостью напоминали фрукт, только Леночка  не могла решить какой.
Восхищенно глядя на девушку, он «затоковал»,  и Леночка благодушно позволила ему «распушить хвост»: кто знает, может и такой чудак пригодится?

   Люди шли в офис не потоком, но все были не с улицы – деловые. Некоторые приходили неоднократно, кто заглянул, и  бесследно исчез.  Леночка внимательно присматривалась к посетителям, оценивала. Искала «своего».  Однако была вынуждена сделать неприятный для себя вывод: не очень-то на нее, такую красивую, кидались.  Кто проходил не замечая. Кто  едва кивнув, кто-то шутливо бросал комплимент, но чтобы откровенно восхититься и… Да, не умеют наши мужчины оценить женскую красоту – ни словом,  ни финансово…
Но  вот  Колобок восхищался:  звонил, заезжал, чтобы одарить букетом, коробочкой конфет, и Леночка мудро решив, что на безрыбье и рак – рыба,  быстро взяла бразды управления ситуацией в свои слабые , но очень цепкие ручки.

   Знакомство с Сергеем на этом фоне было не более, чем милая интрижка с симпатичным молодым парнем, а быстрый ее переход от пустого щебета к интиму – восполнением потребностей  юного тела, неудовлетворенного возможностями зрелого поклонника. Леночка с легкостью порхала от одного к другому, радуясь своей удачливости и умению держать ситуацию под контролем.

  Между тем близилось время отпуска, и девушке уже виделся пляж, слышался плеск волн о песчаный берег, крики чаек, восхищенные взгляды, - она мечтала о поездке куда-нибудь далеко и, конечно, за границу.
                *   *   *
   Тоня вошла в вагон,  и с облегчением вздохнула: все, она на месте, можно расслабиться. До отправления  пригородной электрички  оставалось минут пять. Пожилые  соседи хлопотали, составляли поудобнее  чемоданы и пакеты, выбегая  в коридор, чтобы что-то крикнуть  в окно и помахать рукой провожающим. Только она сидела спокойно – ее никто не провожал. Да соседка напротив, молоденькая красавица-блондинка, отстранено-снисходительным взглядом наблюдала за действиями пожилой пары.

 Откинувшись  на спинку сиденья, Тоня  закрыла глаза и отключилась от окружающего. «Сутки,  и я у мамы. Господи, хорошо-то как! Как же я по ней соскучилась.., и по дому…» Она мысленно  уже представила себе палисадник с георгинами и мальвами, поле за усадьбой, по краю которого бежит веселая речушка, в которой они, молодежь,  купались, а мужики постарше да старики ловили рыбу. А на другом берегу заросли черемухи подступают к воде, и весной там  соловьи такое  вытворяют, что кажется сердце от какого-то  томительного восторга  того и гляди, разорвется…

  Женщина  мысленно вернулась в сегодняшнее утро. Нет, начинать надо с того дня, когда неделю назад она сказала Сергею, что берет две недели отпуска и едет к маме. Он растерялся, удивленно спросил, почему ничего не говорила  о планах заранее,  но Тоня, неожиданно для себя, спокойно ответила, что ей обязательно надо съездить, и она очень надеется, что он с мамой все решат в лучшем виде. Несколько дней муж ходил подавленный,  нервничал, а за день до ее отъезда пришел домой какой-то  растерянный, взъерошенный, нервно бегал по квартире, отвечал невпопад,   и все спрашивал, надолго ли она. Тоня не знала, что и думать: то ли  ждет, когда уеду,  руки ему развяжу, то ли  наоборот, не заладилось у него что с другой, а, может, вообще неприятности какие на работе, а говорить  не хочет… А как же дети? - Тоня судорожно сглотнула, ощутив волну отчаянья.  Но ведь молчит!- ухватилась она за слабую ниточку.-  А если дело во мне: что-то не так делаю, говорю?  Привыкла, присмотрелась, а он со стороны смотрит, и …

  Женщина вдруг вспомнила, что последний раз была в парикмахерской месяца три назад. Украдкой глянула на соседку: красивая,  ухоженная.  А чего ей – детей, наверное, нет, живет сама для себя, а тут… Но понимая, что это не оправдание, только больше насупилась. «И хожу непонятно в чем, -  продолжила она ковырять себя. – Вот что взяла с собой в отпуск? – Спортивный костюм,  несколько футболок купила, халат, а ведь  можно было вместо  этих дешевеньких футболок платье купить, одно, но симпатичное. И волосы покрасить, стрижку сделать, а то приеду к родным – сто лет не виделись и вот я, смотрите, нарисовалась лахудрой…». Тоня совсем приуныла.
 
  «Грустная, похоже, поездка получится, - думала Леночка, украдкой поглядывая на соседей. Со стариками болтать не о чем, да и эта, похоже, не в себе. Ладно, может, утрясется».

  Леночка ехала в отпуск. До Москвы она  должна добраться  одна, а там ее встретит Колобок, и они рванут в Турцию! «Уговорила-таки, умница! - мысленно нахваливала она себя, предвкушая райские дни.
                *    *    *               
   Часы, проведенные в дороге: монотонный перестук колес; мелькание пейзажей за окном.  Сонные лица соседей по купе, либо решающих кроссворды, либо с непонятно откуда берущейся энергией жующих  бутерброды. Скучно.  Тянет поговорить. Удивительно, но именно в этой обстановке между незнакомыми людьми  возникают притяжения,  симпатии, которые выливаются в доверительные разговоры.
 
   Леночка с интересом посматривала на соседку по купе, молодую женщину лет тридцати, с миловидным открытым лицом, украшенным ямочками на пухлых щеках и задорными колечками вьющихся светлых  волос, выбившихся из заколотого крупным крабом пучка. Косметики на ее лице почти не было, не считая  розового блеска на губах. Одета не броско. На пальце обручальное  кольцо. Только в глазах печаль какая-то, а вообще симпатичная, с ней наверняка можно будет  поболтать.

   - Далеко едете? – закинула она пробный шар.
  - К родным, в отпуск, - доброжелательно ответила соседка.

   …Поезд мчался к цели уже второй час, разговор женщин давно перетек в дружелюбное шушуканье, когда  головы склоняются над столиком,  чтобы быть поближе друг к другу, и можно было слышать то,  что говорится не для всех.
 
  - Конечно, Колобок не лучший вариант, многого от него ждать не приходится. Я же понимаю, что семью он не бросит, значит, и все, что имеет, мне  достаться не может. Ну, ничего, на первое время и это лучше, чем ничего, - не смущаясь, раскладывала  Леночка ситуацию по полочкам. – Кто из моих подружек деревенских дальше райцентра бывал? А я в городе живу,  работу не пыльную имею, и вот, за границу еду!

   Она мечтательно зажмурилась, томно улыбнулась, вся уже там, уже…
- Правда «тренер» из Колобка весьма посредственный, - понизив голос до шепота хихикнула  Леночка, возвращаясь к разговору. -  И возраст, и одышка – пиво очень любит, живот нарастил такой, что собственные ботинки не видит. Да на жену надо хоть чуть сил оставлять. Хотя дело не в возрасте. У нас в деревне мужик есть, ему далеко  за шестьдесят, вдовец, а такой шустрый по нашей части! Ну, ни одной одинокой не пропускает, которая согласная, и никто не жалуется! - уже громко хохотнула она. – «В здоровом теле здоровый дух», правильно говорят.

   Тоня  рассматривала девушку и слушала ее щебет с двояким чувством. С одной стороны ей было   как-то даже обидно за Леночку – молодая, красивая, а  столько цинизма, расчетливости. Неужели такая неразборчивая, или для достижения цели готова на все?

  А с другой – «не суди…». Это ее жизнь, ее ценности (или их отсутствие), приоритеты…  И  вдруг  Тоня подумала о том, что, быть может вот такая пигалица  кружит голову Сергею. Нет у нее принципов, не интересно ей, что у того может из-за нее развалиться семья, что дети останутся сиротами… Дальше – больше… Тоня с нарастающим раздражением вполуха слушала красавицу, а  воображение уже  развернуло экран, а на нем … От этих мыслей  стало трудно дышать,  кровь, прилив к лицу, громко и яростно застучала молоточками в висках.

   Леночка, до этого отвлекшаяся на громкий разговор пожилых соседей, вновь повернулась к Тоне и испуганно  охнула:

  - Тоня! Что с вами? Плохо? Укачало? Сердце? Я сейчас, я воды…, - она шустро выхватила из сумки бутылку с водой,  и протянула Тоне. На ее вскрик оглянулись соседи. Пожилая женщина  тут же полезла  в необъятную сумку, бормоча: «Тут у меня таблетки, сейчас, милая, сейчас, это от духоты, пройдет, ты пока водички попей, водички…»

   Тоня встряхнулась, смущенно оглядываясь  на хлопочущих вокруг людей. Господи, стыдно- то как! Напридумывала себе - так и  до обморока не долго, или еще чего хуже. Нет,  совсем с ума сошла, ну, причем тут Леночка? И кто тебе  сказал, что у него роман на стороне? Что ты рвешь душу раньше времени: ты видела его с кем?  Слышала, как он  договаривался о встрече?  Или, может, он сам тебе проговорился? Нервы тебе лечить надо, Антонина. Вот приедешь домой, и будешь мамины чайные сборы пить по несколько раз в день, дура ты  стоеросовая!

  Она  торопливо извинялась перед соседями, благодарила,  даже взяла у пожилой женщины таблеточку «чтобы стало хорошо», попила водички,  и  обессилевшая откинулась на спинку дивана.

  Леночка с некоторым беспокойством косилась на нее: мало ли, может, она какая больная, случится  тут  приступ, и тогда что?

  Но женщина  успокоилась, ее лицу вернулся прежний приятный  нежно розовый цвет, она опять дышала размеренно и глубоко, и Леночка  облегченно вздохнув, стала искать повод продолжить прерванный разговор - так ей хотелось  обсудить ее сердечные дела, поделиться своими переживаниями. Неожиданно Тоня пришла ей на помощь, тихо  сказав: «Но ведь душе  другое надо – чтобы чувства, огонь,  чтобы не потому, что надо, а потому, что хочется…»

   Леночка  бросила на соседку взгляд, в котором промелькнуло сомнение «говорить или нет», но разговор уже набрал те обороты, когда остановиться не получается, даже если и позванивает в голове  звоночек «Стоп! Лишнее!»

   -Еще как хочется, - плотоядно облизнула она губы и хихикнула, - ну, да эта проблема решаемая. Не век же я за Колобка держаться буду, а по-настоящему, так не родился,  наверное, еще тот, о ком бы сердечко заболело. Поклонников хватает, и потешиться есть с кем, но серьезного пока ничего.

   Девушка мечтательно посмотрела в окно, улыбнулась мыслям, и опять повернулась к Тоне.

   - У меня в последнее время  такой милый романчик завертелся…  Парень хорош, но женат. Тонь, у него еще и дети, и на что мне это надо? Представляю, какая нервотрепка была бы: алименты,  поездки к детям, а там бывшая, и будем мы грызню устраивать с ним по поводу его выходных и денег, потраченных на эту благотворительность! Или, может, мне его детишек еще принимать? Как же!  Надо будет – сама нарожаю. Да и что за заработок у таксиста? Разве он сможет меня содержать так, как хочу? Нет! Так что и милый он, и в постели хорош, но не мой. Я тут перед отъездом подумала и решила, что сейчас самое время с ним разбежаться, пока сильно не затянуло. Пока буду отдыхать, он пусть отвыкает от сладенького. Вот позвонила и сказала, что отношениям нашим пришел конец. Наврала с три короба, чтобы сильно не парился. Единственное неудобство – когда к родственникам ездить буду, придется постараться хоть первое время с ним не встречаться:  я еду сначала  поездом, а дальше до деревни на такси. Мы так и познакомились. А, ладно, переживем! – подвела она черту.
                *  *   *               
   Тоню утомили  щебетанье   Леночки,  внутренние разборки, суматошный нервный день,  ожидание московской пересадки и новой дороги,  встречи с родными… Она не просто устала, она чувствовала себя выжатым лимоном. Слегка расслабившись,  прикрыла  глаза. Под мерный стук колес ее начало укачивать. Незаметно  она  забылась, погрузившись в чуткий,  недолгий  сон. Природа умеет лечить  своих детей без таблеток. Она находит самый верный и простой способ, чтобы дать  измученному нашему телу или духу воспрянуть.

  Москва  стремительно приближалась.   Пассажиры начали беспокойно шевелиться. Пожилая пара зашуршала пакетами, вполголоса продолжая нескончаемый  спор. Леночка в который раз достала из сумки косметичку, из нее зеркальце, критически вгляделась в свое отражение, поправила что-то невидимое пуховкой, чиркнула по губам помадой. И только Тоня  спала, уютно съехав на приставленную к стенке большую дорожную сумку. Ей снился Сережа:  он  вопросительно  смотрел  ей в глаза и робко улыбался…


Рецензии