Твердый Знак

Посвящается Дарье Довгуше, без которой не было бы этой истории.
Ты хотела забыть, но разве такое забудешь?

Мой рассказ полностью правдив, хотя вы, возможно, и не поверите. Я сужу по себе, и я бы не поверила. Максимум - списала бы все на бурную детскую фантазию.
Не поверила бы, не будь я в нем одной из главных героинь.
Хотя, не отрицаю, может все это нам и правда привиделось, показалось, надумалось...

Судите сами.


Июль, 1999 год.
Украина, Фастовская область, деревня Мотовиловская Слободка (Мотовилівська Слобідка).

Родина моих предков.

Я часто вижу это место во сне.
Мне снится, что я вернулась сюда снова, ищу дом, где когда-то жила (хоть и совсем недолго) и нахожу только развалины...
Вполне возможно, эти сны недалеко ушли от нынешней печальной реальности. В ближайшее время мне это не проверить, увы. Не к кому теперь туда возвращаться. Да и не рады мне будут, в связи с последними событиями на Украине.

Приземистый одноэтажный домик с глиняными стенами, земляным полом и покосившейся крышей уже тогда немного напоминал руины.
Построенный более сотни лет назад, знавший не одно поколение.
Исторический памятник прежним временам.
Здесь родились, росли и жили мои прабабка и бабка с семьями. Моя мать бывала тут почти каждое лето.

Тут же оказалась и четырнадцатилетняя я, ранее не бывавшая не то, что б в деревне, вообще не совавшая носика за пределы родной Москвы.

"В таком доме просто обязано обитать что-то потустороннее" - подумала я, открывая впервые ветхую деревянную калитку и пробираясь через бурную растительность запущенного дворика.

Это "что-то" явилось мне довольно скоро. А потом, этого стало так много, что я уже почти не удивлялась. Повседневность. Хотя, скорее - повсеночность.

Первым меня поприветствовал, судя по всему, домовой.
Из отражения в старом телевизоре.
Стоял себе среди комнаты маленький мужичок с длинной седой бородой.
Этакий Дед Мороз, только во всем белом, и ростом не выше метра.

Страшно не было, скорее... Удивительно. Я переводила взгляд с отражения на реальную комнату, выискивая то, чем мог бы оказаться бородатый гном на самом деле.
Может он - отражение печки, или простыни, или еще что-то подобное?
Но нет, вон оно, в отражении - и печка, и простыня... И домовой среди комнаты.

Ну я и решила обойти его по широкой дуге, да и лечь спать, благо, зла от него, вроде бы, не исходило.

А потом мать рассказала, что тоже видела этого бородатого мужичка.
Но уже не в отражении, а боковым зрением.
Прошел он через комнату и направился в погреб, по каким-то своим сверхъестественным делам.

И отчим мой того мужичка видел. А может и другого. Наш с мамой был в белой рясе, а этот в чем-то вроде кимоно. Хотя, возможно, он просто переоделся. Отчего бы духам не иметь своего гардероба? Перед леди предстает в одном виде, перед  джентльменами - в другом...

Очень классический образ получился. Ну, не считая кимоно.

Да и все остальные мистические образы того лета были такими. Классические, даже скорее банальные, как из второсортных детских страшилок.
Хотя, не потому ли они банальны, что так часто являются людям?

В следующий раз нечистая сила постучалась в окно ровно в полночь.
В Пятницу, 13-го числа.
Да, я понимаю, как это выглядит. Даже слова "банально", "шаблонно" тут не подходят.
Пошло, безвкусно? Скорее так, да.
Впрочем, а чего еще от нечисти ожидать? Утонченности? Утонченная нечисть - это к Булгакову, а тут, в тиши украинской ночи, вспоминается, скорее, Гоголь...

Мы еще не ложились, в отличие от соседей, у которых свет в доме гас вскоре после заката. И я очень удивилась, увидев в окне соседку бабу Лену. На ней была только белая ночная сорочка, а шикарные седые волосы, обычно собранные в косу, обернутую вокруг головы на манер Юлии Тимошенко, были распущены и доходили почти до колен.

За спиной соседки стояла какая-то незнакомая девушка, тоже в ночной рубашке и с распущенными волосами.
Воспоминания упорно рисуют еще и метлу за ее спиной, но была ли там метла, я сейчас уже не уверена.

Уверена я в тот момент была, что гости явились к моей бабушке.
О чем я ей и сообщила. Бабушка удивилась, что ее подруга решила заглянуть в столь поздний час, но на улицу, все же, вышла.
И через минуту вернулась, сообщив, что на улице никого нет, а свет в доме бабы Лены давно уже не горит, как и всегда в этот час.

Я вышла во двор сама. Так и хочется написать что-то про призрачный свет полной луны, но луны не было. Такой набор штампов даже для местной нечисти был перебором.

Судя по всему, приходили они вовсе не за бабушкой. Впрочем, меня они тоже не дождались...

Про еще одну подобную историю я даже и писать особо не хочу.
Там уже совсем какая-то жесть была с черными кошками, собаками, кашлем и звоном цепей за окном.
В тот раз я уже не стала во двор соваться.
Будь там сбежавшая с цепи собака, или МотоСлобидское привидение, выяснять не хотелось.
В любом случае, меня там вряд ли ожидало бы что-то хорошее.

Но это все присказка. Сказка потом началась.


Дарья была какой-то моей родственницей. Скорее дальней, чем ближней, что-то связанное с дядьками и тетками. Никогда в этом не разбиралась особо, а тогда уж и подавно.
Младше меня года на 3, ростом чуть ниже моего плеча. Еще совсем ребенок, симпатичная черноволосая девочка с огромными темно-карими глазами.
Глаза, это первое что я вспоминаю, думая о ней. Бездонные, завораживающие, словно окна в другие миры.
Такие глаза называют черными и воспевают в песнях.

У меня тоже черные глаза...

В ту пору я была довольно замкнута и необщительна, но с Дарьей общий язык мы нашли сразу.

Я тогда практически жила мистикой, зачитывалась Стивеном Кингом и знала наизусть все фильмы ужасов.
Как и многие девушки моего возраста, я мечтала стать возлюбленной вампира, или оказаться на балу сатаны, если не в качестве главной гости, то хотя бы в числе приглашенных.
Прикоснуться, хоть мизинчиком, хоть на секундочку, к этому манящему миру потустороннего, хотя бы на миг стать его частичкой .

Оказалось, Дарья грезит тем же самым.

Мы обсуждали просмотренные фильмы ужасов, возвращаясь с местной свадьбы.
Никто нас туда не приглашал, но когда гуляет все село, это сложно оставить в секрете.

И, хоть алкоголь в ту пору мы не употребляли, а на свадьбе совсем никого не знали, домой все равно пошли уже в кромешной тьме.
Фонари в деревне были, но горел всегда только один, как раз у дома, где и гуляли ту самую свадьбу.
Путь от единственного островка света, до наших домов, разделенных лишь живой изгородью винограда, пролегал сквозь темный туннель плотно переплетенных веток над хлипким мостиком, по которому мы и шли.

- А этот фильм, где девчонки вызывали духов с помощью доски... Как-то так она называется, кажется Уиджи... Видела? Еще у "зачарованных" такая же доска была. -Интересуюсь я, стараясь не споткнуться в непроглядной тьме.

- Ага! -Живо отвечает Дарья. - Хотела бы я себе такую доску...

- Так давай сделаем! Я думаю, можно просто из бумаги. Необязательно же деревянную, как в кино. Да и бумага, это ж тоже дерево, в какой то степени...

-И, думаешь, что-то получится?

-Ну попробуем. Давай завтра?

Мы уже подходим к нашему двору.
Свет из окна моей хаты падает на густые заросли крапивы напротив дома.
Я замечаю три высокие фигуры в этих зарослях. Местные ребята, скорее всего. Напротив дома - школьный двор, и они частенько сидят там на лавочках.

- А ты пробовала когда-нибудь вызывать домового, или кровавую Мэри, или еще что-то такое? -Спрашиваю я Дарью.

Мы все ближе и ближе и к дому, и к непонятным фигурам в кустах крапивы.
Теперь они от нас метрах в трех, не больше. 
Я пытаюсь разглядеть, кто же там стоит, и понимаю - что-то не так.
Какие-то эти люди... Слишком длинные, слишком худые... И шапки на них странные, остроконечные, как у былинных богатырей с картин.

- Даша... - Я понижаю голос и осторожно беру ее за руку. - Ты это видишь?

- Да... Будто скелеты в богатырских шлемах стоят... - Шепчет Дарья, сжимая мою руку.

- Даш... А пойдем-ка мы отсюда... Тихонько так... Домой.

Мы медленно подходим к калитке, не разжимая рук. Так же медленно я отодвигаю засов. Проходит целая вечность, прежде чем мы оказываемся во дворе.
Как только калитка оказывается заперта изнутри, мы несемся как угорелые.
Каждая к своему дому.

Конечно, наутро мы пошли смотреть на ту крапиву.
Но была она чуть выше моего колена, и не было там таких выдающихся кустов, что можно было бы принять за трех скелетов-богатырей.

И, хоть и говорят, что у страха глаза велики, довольно странно, что мы одновременно увидели одно и тоже...

День прошел в обычных девичьих заботах.
При свете солнца нет места ночным видениям. Они ждут своего часа, затаившись где-то в глубине наших собственных теней, преданных спутников, к которым мы так привыкли, что почти не замечаем.

К идее с доской мы вернулись уже под вечер.
Вчерашний эпизод никак не повлиял на это решение. Да и, вряд ли, он был особо связан со всеми последующими событиями.
Не более связан, чем описанные мною ранее встречи с ведьмами и домовым.

Хотя, кто знает...

"Доску уиджи" мы соорудили из двойного листа, вырванного из середины тетради.
В правом углу написали "Нет", в левом "Да".
А вот, когда дело дошло до букв алфавита, возник небольшой спор.
Дарья то была из Киева, а украинский алфавит немного отличается от русского, как вы, наверное, знаете.
В частности, в украинском нет букв Э, Ы, Ё, и Ъ.

Алфавит мы решили писать, все же, на русском.
В необходимости наличия букв Э и Ы никто не усомнился, но вот Ё...
Зачем оно может понадобиться при общении с духами?
А твердый знак уж и подавно...
 
Решили, все же, из песни слов не выбрасывать.
Точнее, букв из алфавита.

Планшеткой-указателем у нас послужил обрывок листа из той же тетради.
Мы придали ему форму круга, с круглой же дыркой посередине.
Кладется этот кружок на спиритическую доску, а поверх него кончики пальцев...
И дух должен двигать указатель.

Так и происходит общение с потусторонним миром. 

Когда все было готово, время уже близилось к полуночи.
Мы сели на крыльцо, друг напротив дружки, (или же подружка напротив подружки), расположив нашу бумажную "Уиджу" посередине.

Не знаю, как Дарья, но я особо не верила в успех этого мероприятия.

С друзьями мы и раньше пытались вызывать духов. Я неспроста спрашивала про домового и Кровавую Мэри.
Я, и другие дети, запирались в темной ванной, и заговорчески шептали "Кровавая Мэри, приди!".
Никто толком не знал, что это за Мэри такая, почему она кровавая, а главное - нафига ее вызывать.
Вот придет она, и дальше что?
Исходя из ее прозвища - ничего хорошего. Но разве дети думают о таком? Им  главное - сам обряд, напряжение, ожидание пусть мрачного, но чуда...

Вот и у нас с Дарьей были такие же чувства тогда.

Мы водрузили пальчики на кустарный указатель, глубоко вдохнули и задали вопрос:

- Тут кто-нибудь есть?

Ничего не произошло, планшетка не двинулась с места. Вполне ожидаемо. Мы повторили вопрос еще раз. Ничего не изменилось.

Я почувствовала себя дурой.

- Ну, видимо с бумажкой не лучшая идея была. - Предположила я. - Жаль, у нас нет настоящей доски...

- Да ладно, может оно к лучшему. Ты же помнишь, в фильмах это обычно плохо кончается.

- Ладно, пойдем, что-ли, внутрь, холодает уже...

Мы стали подниматься, что б завершить остаток вечера в теплой хате за просмотром украинского телевидения с его смешной, для русского подростка, рекламой, когда резкий порыв холодного ветра буквально усадил нас обратно.
Лампа, висевшая над крыльцом, покачнулась и погасла.
Но дело было не в ветре, поскольку, на минуту, стало почти совсем темно - свет вырубился во всем селе.
Надо сказать, там это было вполне обычным делом.

- Может, попробуем еще раз? - Предложила я. - Может, в полночь что-то получится...

Очевидно, что подобные спецэффекты не предвещали ничего хорошего, а уж приближение полуночи - и подавно. Это как стоны из подвала в фильме ужасов, когда любому адекватному человеку предельно ясно - не стоит  туда соваться, но герой фильма думает по-другому.
Он берет в руки свечу и упорно лезет в зловещий подвал, как летящий на пламя мотылек. 
Зритель, по ту сторону экрана, думает что герой – идиот, и своим идиотизмом заслужил все, что дальше случается с подобными героями в подобных подвалах.

Но зритель никогда не был на месте этого героя. Не понимал, что если есть зловещий подвал, туда обязательно нужно спуститься. Это закон жанра.
И если есть полночь, спиритическая «доска» (хоть и из бумаги), погасшая лампа и внезапный порыв ветра, нужно обязательно продолжить начатый сеанс общения с духами.

Что мы и сделали.

Кутаясь в тонкие ветровочки, мы поправили нашу, почти улетевшую, "уиджу", водрузили пальчики на указатель, и повторили наш вопрос:

- Тут кто-нибудь есть?

Несколько секунд ничего не происходило, указатель стоял на места, а потом вдруг начал медленно двигаться.
В этом, словно, и не было ничего удивительного.
Наши пальцы лишь слегка касались бумаги, не давя на нее и не препятствуя (а, возможно, и способствуя) движению указателя.
Духи не могут сами двигать предметы, не верьте фильмам, где привидения кидаются мебелью. Не могут двигать, даже если это всего лишь бумажка.  Но возможно, они могут направлять движения людей.

Планшетка несколько раз покружилась на алфавите, и остановилась на слове "Да".

Мое сердце забилось быстрее. У Дарьи, наверняка, тоже.

- Кто ты? - Спросила я.

Погуляв по "доске" указатель остановился на той самой букве, недавно вызвавшей небольшой спор между мной и Дарьей. На твердом знаке.

Мы переглянулись.

- Странно. - Прошептала Дарья. И спросила уже духа:

- Что это значит? Тебя так зовут?

Планшетка двинулась к соседней букве и снова вернулась на "Ъ".

- Может, он не хочет называть своего имени... - Предположила я.

И, как в подтверждение моих слов, указатель опять совершил небольшое путешествие к букве "Щ" и обратно, к так полюбившемуся ему твердому знаку.

- Давай о чем-нибудь еще спросим. - Выдвинула я предложение. - Что-нибудь такое, что он знать не может... Проверим его.
 
И мы стали задавать вопросы. Сначала проверочные, о кличках своих домашних животных, нравившихся нам мальчиках и прочей ерунде.
На все эти вопросы Твердый Знак отвечал правильно.

Потом пошли вопросы о будущем.

Странно, спустя годы, я, в малейших подробностях, помню всю предысторию этого общения и его последствия, но совсем не помню ни своих вопросов к духу, ни, тем более, его ответов.
Потому, я не смогу сейчас сказать - сбылось ли что-то из тех предсказаний.
Для пущего эффекта надо было бы, конечно, написать, что все сбылось в точности...

Но я решила ничего не выдумывать в этой истории.

Не знаю, сколько длился этот спиритический сеанс.
По моим ощущениям - около часа, но, возможно, и меньше.
В какой-то момент указатель просто перестал двигаться.
То, что к нам приходило, так же внезапно и ушло.

Бумажку "Уиджи" мы спрятали под коврик, на крыльце Дарьиного дома.
Вернуться к увлекательному общению с духами решили на следующий день (или вечер, что вероятнее).

Дарья пошла спать в свою хату, а я направилась к своей.

Наши дома разделяла живая изгородь винограда.
Очень красиво там было днем, и довольно зловеще все это выглядело ночью.
А сейчас уж и подавно.

Сначала я решила, как обычно, пойти через калитку в изгороди, но когда оказалась под сенью виноградных листьев, ощутила панический ужас.
Первобытный, парализующий, не поддающийся никакой логике.
Виноград словно был живым, каждый листик, каждая ягода.
Он шептал, он звал...
Шепот проникал глубоко в сознание, тысячами голосов, которые невозможно было различить, но мне было очевидно, что обращаются они именно ко мне.
Ягоды винограда были глазами, ветви - руками...
 
Я побежала прочь.
Огородами, перемахнув через невысокий заборчик у Дарьиного дома.

Под открытым небом стало легче, но путь до своей хаты я все равно преодолела бегом.

Дома, не включая свет, сразу забралась в кровать, накрывшись с головой одеялом. Очень явно ощущалось чье-то присутствие рядом. Но страха уже не было. Просто мне было очень... Странно.
Что-то было рядом, в моей постели, я слышала его неясный шепот в голове. Не имея тела оно, тем не менее, касалось меня, обволакивало невидимым, но почти осязаемым темным облаком...

В ту же ночь я впервые познала себя, слабо понимая, мои ли это были прикосновения.

На следующее утро, на летней кухне Дарьиного дома, мы пекли пирожки с вишней.
О ночном приключении не разговаривали.
Нет места духам при свете утреннего июльского солнца.

А утро было чудесным.
На небе - ни облачка. Жара начнется лишь через несколько часов, а пока солнце нежно, по матерински, ласкало своими теплыми лучами наши лица, отражалось в стеклах и играло бликами на крыльце, присоединяясь к игре Антошки, Дарьиного младшего братика.
Было ему года 3-4 от роду, и мне он тоже приходился каким-то родственников.
Как я писала, в тонкостях родственных связей я не особо разбиралась.

Из радио звучала какая-то украинская попса, пирожки почти готовы, а жизнь была прекрасна. Ничего удивительного, что мы далеко не сразу заметили, с чем именно играет Дарьин брат.

Антоша водил планшеткой по бумажке с алфавитом, в точности, как мы вчера. Подсмотреть за нами он  вряд ли мог, поскольку, в момент нашего общения с Твердым Знаком, должен был видеть уже десятый сон.
 
С округлившимися глазами Дарья подскочила к мальчику, выхватила у него листок, и, не обращая внимание на его протестующие вопли, бросила бумажку в горящую печь.

- Отдайте буквы! - Кричал маленький Антон. - А то топором порублю вас!

И, в самом деле, стал пытаться хватать топор.
Мы пробовали отвлечь его другими игрушками, но это не особо удавалось.

Неизвестно, сколько бы еще Антоша психовал и требовал отдать  "буквы", если б его не забрала в дом баба Лена. Та самая, что стучалась в наше окно в Пятницу 13-го, в компании незнакомой мне девушки. Баба Лена тоже была из числа моих родственников - женой бабушкиного брата.

Рассуждая, является ли истерика Антона обычной детской реакцией на отобранную так грубо игрушку, или же в него вселился Твердый Знак, мы отправились гулять по деревне.

На ее окраине за нами погнался пьяный дед с топором, крича, что мы ведьмы. Подобное гостеприимство я наблюдала впервые, в селе было принято здороваться со всеми, даже с незнакомыми, но гоняться с топором - это, все же, было излишним.
Прямо День Топора у нас какой-то выдался тогда...

Унеся ноги от негостеприимного деда, мы уселись на лавочку перед чьим-то домом, отдышаться. У дома напротив местные детишки играли в классики.

- Даш, как-то много фигни всякой произошло за сегодня ... -Говорю я. - Особенно дед этот. А может мы теперь и правда ведьмы? Зря мы этого духа вызывали... Что если он нас теперь в покое не оставит? И Антоша... Надеюсь, с ним все нормально...
-Надеюсь... Мне страшно очень. -Призналась Дарья. -Может, в церковь сходим?
-Нас же там наругают за такое... Да и нет тут церкви, в соседнем селе только... А тут бабка есть, знахарка. Может, нам к ней сходить?
-Бабка тоже нас отругает. Но давай сходим. Ты знаешь, где она живет?
-Бабушка моя знает. Я спрошу, как вернемся. Пойдем?
Дарья кивает и мы поднимаемся. Детишки, игравшие у соседнего дома, уже разбежались. Проходя мимо нарисованных ими классиков, мы замечаем то, чего там никак не должно было быть. В самом центре нарисованных мелом на асфальте квадратов красуется огромная буква, которой нет в украинском, да и в русском она используется крайне редко. Ъ.

К бабке в тот день мы не пошли. Мы вообще не придумали ничего лучше, чем соорудить новую "Уиджу" и попробовать вновь вызвать того духа. Поговорить, узнать что ему от нас надо, и что же нам теперь делать.
Но, видимо, дневной свет мешал установить контакт с нашим ночным знакомым, и, хоть бумажка и двинулась несколько раз неохотно, ничего кроме буквы "Щ" "дощечка" нам не показала. Несколько раз - Щ. И все.
Ну и, что вы думаете, мы делали дальше? Забили на это дело, сожгли и вторую бумажку и решили никогда больше не заниматься ничем подобным? Ну так, на всякий случай, если вдруг есть связь между подобными играми и безумными дедами с топорами?
Думаю, вы уже догадались, что ничего подобного.
Мы дождались полуночи. Твердый Знак снова охотно вышел на связь. Но, на этот раз, он был куда менее мил в общении. Ни на какие вопросы не отвечал, много матерился и делал пошлые намеки нам обеим, но особенно Дарье. А на вопрос, почему он назвался твердым знаком, он и вовсе ответил: "потому- что у мужика *** твердый".
А еще он грозился утащить нас за собой.
Поняв, что так мы ничего не добьемся, мы действительно сожгли вторую бумажку в той же печи что и первую, надеясь, что наш дух последует за ними. В печь, в огонь, в то адское пекло, откуда он, судя по всему, и вылез.
Это не помогло, и ночью я опять чувствовала рядом чье-то потустороннее присутствие, но, на этот раз, оно было гораздо неприятнее. Злое, колючее... И сны снились очень мерзкие.
На следующий день маленький Антон заявил, что утащит нас за собой, как и обещал.
Я стала повсюду видеть твердые знаки.
Дарья много молилась.
Мы были окутаны липким, удушливым страхом, но пойти к бабке так и не решились. Очень боялись, что она наорет на нас, отчитает за то, что игрались с такими вещами.
Сделали третью "Уиджу", которая, при свете дня, снова показывала только букву "Щ".
С твердым знаком, в этот раз, общаться не стали, легли спать пораньше и вместе, полные решимости с утра все же идти к знахарке за советом.
-Интересно, что значит это "Щ"... -Спросила Дарья, когда мы уже почти засыпали.
-Не знаю. Хотя... -И тут меня осенило. Я даже подскочила с кровати. -Я сегодня утром слышала! Баба Лена с моей бабой говорили... Недавно парень утонул по фамилии Щаенко! Вроде даже в ночь, когда мы на свадьбу ходили! Напился и в пруду утонул! Может он и есть наш "Щ"?!
-Может и Твердый Знак тоже он? -Предположила Дарья.
-Может! Неупокоенный дух. Может, он вообще утопился. Нам надо сходить на его могилу и попросить прощения, что потревожили. Давай завтра сходим?

На следующее утро мы так и сделали. Набрали конфет и отправились в сторону местного кладбища. Накрапывал неприятный мелкий дождик.
Нужной могилы мы не нашли, зато нашли разъяренного черного козла, который гонялся за нами по кладбищу. Как мы от него отделались, я уж не помню.
Мы собрались уже уходить, расстроенные, когда в глаза бросился какой-то яркий блеск. Мы пошли в ту сторону, и наткнулись на свежую могилу без таблички и оградки. Она была украшена яркими лентами, которые и блестели, очень ярко, даже в такую пасмурную погоду.
Мы решили, что это знак. Оставили конфеты на этой могиле, посидели там немного, попросили прощения за свои игры с потусторонними силами. На сердце стало гораздо легче.
Когда мы вернулись домой, дождик кончился. Со стороны кладбища, откуда мы только что пришли, поднималась яркая красивая радуга.
-Нас простили. -Сказала Дарья, глядя на радугу.
Я кивнула. Мне тоже так казалось. 
Мы провели чудесный вечер вдвоем, не тревожимые более страхами.

А на следующий день Дарья уехала. Она должна была гостить еще, как минимум, неделю, но позвонила с утра родителям и попросила забрать ее обратно в Киев.
 
"Потому что мне все равно тут страшно" -Сказала она. -"Потому что боюсь, что он вернется."
Я долго стояла и смотрела вслед голубой машине, увозившей ее от меня. Увозившей, как оказалось, навсегда.
Каждый день моего последующего пребывания в том селе я каждый выглядывала во двор, в надежде вновь увидеть эту голубую машину, но увы... Она так и не приехала.
Ни в это, ни в следующее лето.

А больше и я сама туда не приезжала.

С Дарьей мы переписывались какое-то время. Она писала о твердом намерении держаться от мистики подальше, на всякий случай.
Так впечатлила ее вся эта история с Твердым Знаком.

Потом переписка сошла на нет. Я пробовала найти Дарью в социальных сетях, но безуспешно...

Сеанс спиритизма я пробовала повторить несколько раз, уже в Москве, желая впечатлить подругу.
Но ничего не получалось. Видимо, не обитают духи в московских квартирах, не пробиваются сквозь асфальт и бетон, не долетают до пятнадцатых и двадцать вторых этажей...

Оно и к лучшему, наверное.
 
Чем все это было? Плодом нашего детского воображения? Мы так сильно любили страшные истории, так мечтали стать героинями одной из них, что сами себе ее и придумали? Ведь, по сути, ничего особо мистического тогда не происходило.
Просто череда совпадений, сплетенных между собой богатой девичьей фантазией? Или, все же, что-то большее?

Я не знаю, и ответить некому.

Твердые знаки меня больше не преследовали, хотя всякие странности я вижу до сих пор.
Иногда.
Но это уже совсем другая история.