Анна. Свидания по четвергам 12

12. Переезд в Москву

Сквозь годы листья жёлтые летят,
Они всю правду всем расскажут...
Прошедших дней моей печали
Дай Бог не вернуть нам их опять...

     Утром он поднялся рано, сказал, что ему пора, и
хлопнул за собой дверью. Не успел отъехать, уже
позвонил и предупредил, чтобы не задержива-
лась после работы, так как сегодня мы расписываемся. Он
заранее, оказывается, договорился в бюро загса...
Каждая девушка мечтает надеть свадебное платье, но мне
оно не нужно было... этот белый цвет меня пугал, тем более
не девица и зачем? Раз дала согласие... нужно всё решить
быстро и уехать скорее отсюда, где столько грязи и обмана.
Я поспешила на работу в больницу, без завтрака отпра-
вилась. Сразу же зашла в палату 404, там до сих пор лежал
Зейхан. В его картотеку ввели мной продиктованные фами-
лию, имя и отчество...
   Я поздоровалась со всеми, а к нему подошла персональ-
но и назвала его «Зейхан», добавив «Доброе утро!» Он
никак не отреагировал на имя. Потом я обошла все свои
остальные палаты, сделала соответствующие процедуры и
манипуляции и, выходя из одной палаты, заметила в ко-
ридоре, около палаты 404, сына Зейхана Джемала. Он по-
здоровался, как будто бы мы чужие люди. Но всё же вме-
сте вошли в палату. Сына отец тоже не узнал. Я помогла
оформить соответствующую документацию на выписку, и
Джемал взял его под руку и, войдя в лифт, нажал на пер-
вый этаж.
     Не думая ни о чём, я машинально подошла к окну, по-
нимая, как трудно сыну перенести встречу с отцом... Он уже
привык к самостоятельности, а тот ещё себя покажет, ког-
да очнётся от спячки. Машина его удалялась всё дальше и
дальше к воротам больницы, а мне как-то стало спокойно
на душе.
   День прошёл быстро, и после окончания работы я пони-
мала, что меня ожидают сюрпризы. И они точно были!
Машина Ивана, вся украшенная, в ленточках... и навер-
ху прикрепленных два кольца, стояла у подъезда. Когда он
меня увидел, вышел с большим букетом белых роз и с боль-
шой коробкой, сам был в шикарном свадебном костюме с
белым галстуком. Мы поднялись наверх, в квартиру, а когда
он ножницами разрезал банты на коробке и открыл её, радо-
сти не было конца! Там было свадебное платье... Я надела
его, и он уже не мог стерпеть, чтобы меня не расцеловать...
Так хорошо подошло всё: и обувь, и диадема переливаю-
щаяся.
Мы спешили к машине, чтобы вовремя подъехать к заг-
су... Нас ожидали, никого не было, и эта торжественность
меня дурманила...
Когда он положил свой паспорт открытым, я заметила,
что он майский... я же Дева и по гороскопу, мы подходим
друг другу... Видно, форма милиционера старила его. Я вос-
кликнула:
– А я думала, что ты старше!
И церемония началась. Конечно, я взяла его фамилию и
стала Николаевой. Как говорят, после изменения фамилии,
меняется и судьба, и жизнь... А я так хочу, чтобы она по-
менялась в лучшую сторону... я хочу нормального женского
счастья, чтобы был рядом мой любимый мужчина, всегда, а
не украдкой.
   Когда мы обменялись кольцами, он на мой палец надел
также и кольцо с хорошим камушком, а я вспомнила, как
коробок с таким же бриллиантом двинула со злости к ногам
Джемала во время ссоры из ревности.
Иван мне подарил незабываемый вечер! Он заранее
оформил неделю в гостинице, и столик на двоих на сегодня
был заказан. Вызвал на вечер небольшую группу артистов
цыганского театра песен и танцев. Заранее также предупре-
дил моего главного врача, что меня не будет недели две на
работе. Мы наслаждались, как будто недавно с ним позна-
комились.
Он одаривал меня подарками, украшениями и полностью
поменял мой гардероб, сказав:
– В Москве женщины одеваются хорошо.
И в один из дней мы поехали к нам домой, в наше село
Кряково. Я нервничала, зная, что мать живёт с ними вме-
сте в новом доме, но попросила Джемала выполнить мою
просьбу: перевести мать обратно в наш дом, где я выросла.
Было лето, и, когда мы подъехали к нашему дому, всё цве-
ло вокруг, дом казался ухоженным, как несколько лет назад.
Ничего не изменилось, если не считать огромного парника
на огороде. Я была удивлена, но, когда в доме встретилась
с Зейханом... не было конца удивлению. А Иван пока рас-
паковывал багажник, он много чего завёз сюда, подарков
матери. Тогда мать мне по секрету рассказала, что Зейхана,
когда привезли, он блуждал по селу и однажды забрёл сюда,
здесь и остался жить.
– Я же не выгоню его, – добавила она. – Да и зачем?
Но я понимала, что в его руках она не выпьет больше...
Если бы я его не встретила здесь, я бы точно знала, что это
его рука в саду и в огороде, всё вычищено до малейшего
сорняка.
Меня он не узнал или же не хотел узнавать, чтобы не ме-
шать моему счастью.
На ночь мы остались здесь, в моей комнате, и Зейхан по-
дал мне кипятильник. Я точно знала зачем. И что он вспом-
нил абсолютно всё.
Утром мы уехали, попрощавшись ...
Больше я на работу не вышла, подготавливалась к пере-
езду. Иван уходил и возвращался, занося домой продукты с
рынка. Власть поменялась, так я думала о своей замужней
жизни: если Зейхан и Джемал хорошо готовили и я ничего
не делала, здесь же, наоборот, он приносил продукты, я же
сама раскладывала их и даже готовила, и эта жизнь меня
привлекала больше. Как приятно, оказывается, приготовить
вкусненькое для любимого человека! И сейчас только я по-
нимала Зейхана.
Ещё неделя, и мы переезжаем в Москву, пока на какую-то
съёмную квартиру. Он делал ремонт в нашей, ему выдали
трёхкомнатную квартиру вблизи моей больницы, а может,
наоборот, сначала дали квартиру, а потом он нашёл мне ра-
боту, чтобы была рядом, где я стала работать сразу же....
Меня пока определили в отделение новорожденных, но
мне там было трудно работать... Я мечтала о ребёнке, но Бог
пока мне его не давал... Ругала себя, что когда-то сама про-
сила Бога, чтобы не давал мне ребёнка, пока не устроюсь
нормально. Я хотела иметь ребёнка от любимого мужчи-
ны... а он вот и не даёт.
Иван совсем не переживал и успокаивал меня, увлекая
новыми заботами относительно обустройства квартиры.
А ещё нужно посмотреть все парки, скверы Москвы и раз-
ные театры. После того, как меня перевели в терапевтиче-
ское отделение, временно я перестала думать о новорожден-
ных детях.
Письма от мамы я получала регулярно, она рассказывала
о Зейхане и о его семье, которая не очень была довольна, что
он перешёл к ней на постоянное место жительство... Писала
также, что сам читал мои письма: «Будь к нему вниматель-
на, хотя бы передавай ему привет». Она писала часто, вид-
но, он заставлял её писать, я же отвечала редко, здесь у нас
закрутилась другая жизнь. Она совсем иная, чем в Томске, и
нельзя её сравнивать с селом Кряковым.
Иван был недоволен своим переводом. Там он был сам
начальник и весь город держал у себя под колпаком, его боя-
лись и знали его в лицо. Здесь же много над ним командую-
щих, но я думаю, что это временно.
Он по-прежнему меня любил и хорошо ко мне относился.
В больнице было распространено с первого дня, чья я жена.
Иначе здесь бы приударили. Здесь большой диапазон, логова
разврата и пошлости, о которых мы раньше слышали, а сейчас
видим, и поэтому он меня снял с ночных дежурств. Понимая,
что я как раз в таком возрасте, что могу и влюбиться, боялся
за меня... хотя я не думала изменять. Он же, видя всё вокруг,
что делается, стал более уязвим. Всегда с недоверием отно-
сился ко мне. Иногда заезжал за мной на работу. Зная, что я на
своей машине... А иногда долго ездил за мной, следил, когда я
самостоятельно двигалась на машине по Москве, но я не по-
давала виду, что замечаю его. И в это время больше обычного
обходила все магазины, а когда он меня спрашивал, почему
домой пришла поздно, я отвечала. Он же возмущался:
– Можно же сделать покупки вместе, когда я свободен.
Но я хотела ему доказать, что у меня должно быть своё
пространство, немного свободы... не всегда же быть у него
на привязи.

Для Любви нам не нужны мотивы,
Стоит лишь в глаза мне посмотреть...
В них заложены такие силы,
Что другому точно не понять...
Синеватые они, ночные...
Днём они, как небо, – голубые...
В туман, дождь они скучны и серы,
А в зимние холода такие холодные.
Но эти милые глаза люблю я...
Они мне дороги, всегда неповторимы...
Я жизнь отдалa бы, только были б рядом,
С тобою спокойно дышу я, любимый...