Самарканд. Глава 13. Агалык

Часто с одноклассниками выезжали за город. В этот раз отправились в Агалык. Поехали всемером. Сели в Старом городе в полупустой ПАЗик, сложив пожитки на задних сидениях. Четверо из нас занимались единоборствами, поэтому кроме харчей взяли с собой кимоно. Пока ехали смеялись над своими рожами, отражавшимися в никелированных трубах.

За окнами тянулась буденновская дорога. Старики утверждали, по ней шел бороться с басмачами Семен Михайлович Буденный. Однажды, во время ночевки караул его отряда зарезали бандиты. В отместку, красноармейцы вырезали близлежащий кишлак. Не оставив в живых никого, ни взрослых, ни детей. В последствии от домов в кишлаке осталась груда саманных кирпичей.

Конечная остановка, три пионерских лагеря. Один из них «Строитель». В этом лагере отдыхал мой младший брат. Хватило его на четыре дня. Затем сбежал. После пионерского раздолья шли полчаса, места очень живописные: горы, речка небольшая, но очень холодная. Ловля рыбы в таких местах заключалась в быстром засовывании рук под большие глыбы. Рыба пряталась в норах.

Расположились у подножия невысокой горы. Кто-то стал накрывать поляну, раскладывая на покрывале еду, кто-то пошел тренироваться, надев кимоно.
Только присели за дастархан, услышали шум сверху — на нас катился огромный камень.

Через пять секунд картина была не менее живописна. Все, что мы хотели съесть, было раздавлено огромным валуном. Впечатление создавалось такое, будто по одеялу с разложенными на нем продуктами проехал танк.
Посмотрев, откуда прикатился сюрприз, мы оторопели. На нас, словно с трибун амфитеатра «дружелюбно» смотрело человек пятнадцать аборигенов. В глазах местных светилось ожидание праздника. Так смотрят каннибалы на свой ужин.

Реакция с нашей стороны не заставила себя ждать. Мы, как гладиаторы ринулись наверх. Метров через пять так же внезапно остановились. Наш маневр напоминал проверку на вшивость. Ряды индейцев немного дрогнули, но бугор сидел на корточках, не шелохнувшись. Затянувшуюся паузу оценили бы только во МХАТе, поэтому начали искать консенсус.

Нариман, единственный, кто хорошо говорил по-таджикски, после первых козырей типа: «А этого знаешь? А того?» — перешел к конкретике: «Чо надо?». Бугор  что-то коротко сказал.

Мысль о каннибализме и жертвоприношении стала доминирующей. Посмотрев в направлении взгляда вождя, все понял. Андрюха среди нас выглядел самым прикинутым: джинса, батник, очки-«капли» с зеркальными стеклами в стиле «Танцор диско».

Спой мы «Джимми, Джимми, ача, ача», и нас бы отпустили с миром.
Повезло, юмор в горы завозили вместе с солью, поэтому сошлись на «каплях». Весь обратный путь шли молча, сопровождаемые передовым отрядом апачей.