Лабиринт
Сколько она уже идёт? Час? Три часа? Когда она проснулась и вышла из темной маленькой комнатки, солнце уже стояло высоко, оповещая о полудне, но сейчас оно не сдвинулось ни на миллиметр. Оно висело прямо над макушкой девушки и только все больше жарило с каждым часом.
Она изнемогала. Ноги ныли, руки, которыми она примерно минут тридцать назад начала опираться о стены от усталости, ныли так же, да еще и ладони стали сухие-сухие от песчаной пыли.
Она не сможет. Она не найдет выход из этого ада. Возможно, девушка ходит по кругу: все было издевательски-одинаковым. Стены тянулись друг за другом, сливаясь в единую, сложенную из каменных блоко-чешуек змею, которая шипела порывами обжигающего ветра и жалила острыми песчинками.
Как тяжело… И ведь не присядешь: пол так раскален, что даже через сандалии она ощущала болезненный жар.
Сандалии? Но ведь на ней не было обуви. Ее ноги… Ее лапы были совершенно голыми. Казалось, от температуры помутился ее рассудок, но да, действительно, у нее были лапы: четыре мохнатые и, кажется, львиные лапы. Они были красивыми, такие длинные, мускулистые. Наверное, до того как она оказалась в той комнате, она много бегала.
Львица прикрыла глаза, стараясь вспомнить родную саванну, полноводные реки с крокодилами или прохладный вечерний ветер, но, почему-то, ни одного воспоминания не нашлось в ее голове. Это было странно, и очень грустно.
Боль обожгла ее плечо, и она отпрянула от раскаленной стены, к которой, видимо, прильнула, когда задумалась.
Не время думать, Тина, время идти. Тина? Это ее имя? Какое странное имя для львицы, оно бы больше подошло бегемоту или крокодилу. Знала ли она хоть одного бегемота по имени Тина? И снова воспоминания не порадовали ее. Видимо нет, решила она и продолжила свой путь.
***
Единственное, что Тина помнила на данный момент — это маленькая тесная комнатка. Там не было ничего опасного, только темнота, но, от чего-то, она внушала ей страх. Даже, скорей, не она сама, а тихий звук где-то за стеной, тихий плач, тихое мяуканье. Да, точно, мяуканье! Там, за стеной были котята, двое или трое, совсем маленькие, и они плакали без остановки.
Тина помнила как пыталась говорить с ними из-за стены, но те, похоже, не слышали.
Она не помнила, что говорила им, да и могли ли они ее понять? Хотя… Она ведь львица, наверное, могли. Может быть, они тоже бродят теперь где-то здесь, под палящим солнцем, жарящем их со всех сторон как барбекю? Бедные дети…
***
Бесконечные стены, бесконечные коридоры, но, кажется, не бесконечная жара. Солнце немного двинулось на небосклоне, и теперь светило сбоку, раня всего одну щеку. А еще, на радость Тине, стены стали отбрасывать тень, и она шла вперед, стараясь всегда быть хотя бы немного в ней. Кошке было все равно, что, возможно, она идет обратно, может, она даёт круг, но сейчас это не важно. Важно лишь то, что лапы уже не так печет, когда она ступает поближе к стене, и даже в голове немного прояснилось.
Зачем она здесь? Она никак сама не могла попасть в ту маленькую комнату. Это был скорее ящик. Да, точно, похоже на большую деревянную коробку из-под чего-то массивного, например, из-под холодильника. Холодильник? Что это? Слово само собой возникло в голове, но она не знала его, определенно точно, не знала. Но в нем было слово «холод». Львица довольно зажмурилась, представляя ледяные скалы, снежные бураны, маленьких пингвинов, северных оленей. И уже ничего не удивляло ее, ни то, что львица никак не могла чувствовать подобной снежности в родной саванне, ни то, что в ней уж точно нет ни оленей, ни пингвинов.
***
Ее привезли сюда. Да, точно! Ее украли! Подлые браконьеры, она так и знала!
Тина помнила как ее обхватили сзади двумя руками, а потом… Потом темнота и ящик. Ящик и дверь. Дверь и лестница. Лестница и проход между стенами. Она побежала прочь, через распахнувшуюся дверь, споткнулась на лестнице, от того ее нога так ноет, и нырнула в проем, побежав куда глаза глядели. Так она оказалась здесь. Она устала бежать, метаться между своротов и пошла, касаясь стен руками. Руки? Но ведь…
Прямо перед ее лицом было две, абсолютно точно, руки. Они были девичьи, смуглые, с аккуратными розовыми ноготками и золотой лапкой на каждом мизинце.
Нет, я, определенно точно, не львица, решила Тина и вздохнула. Она взглянула на ноги, но их не увидела, а обнаружила вполне себе львиные лапы.
Так, что-то я совсем запуталась.
Девушка выдохнула и села на немного подостывший пол, закрыв глаза. Ей надо было сосредоточится. Она не лев, она и не девушка, она в лабиринте…
В голове все медленно, но верно двинулось, словно шестерёнки огромного механизма встали на место, она сфинкс! Определённо точно! И эти золотые лапки на ногтях.
Конечно, сфинкс! Как же она не догадалась раньше, ох, глупая Тина. Тогда и имя было кстати: возможно она потомок великих сфинксов Египта, и ее, допустим, бабушка, омывала свои лапы в водах древнего Нила, а может Евфрата или Тигра.
Вспомнив названия трех рек, юная сфинкс приутихла, больше в голове ничего не всплывало.
Глупая, глупая Тина, и как тебе не стыдно? Ты — потомок древних существ, и совсем не помнишь своей исторической родины. Видимо, сейчас она жила где-то совсем в другом месте, или вовсе не любила географию. А сфинксы должны учить географию?
***
Это так странно, всё-таки почему она в лабиринте? Если ей не изменяет память, сфинкс должен ждать приходящих на вершине горы. Ну, и где гора? Вот неучи, подумала Тина, и, гордо подняв голову продолжила идти против часовой стрелки.
Так, раз она великий сфинкс, и это ее лабиринт, то она здесь хозяйка, и надо вести себя подобающе. Тина вышагивала, ступая по границе света и тени, оценивающе глядя на свои владения. Ох, скучно же тут. Когда она найдет людей, то определенно точно прикажет им играть музыку, а еще принести фруктов, разноцветных стеклышек и маленького кролика. Нет, ей вовсе не хотелось съесть его, ей хотелось поиграть. Еще бы, она все-таки не какая-нибудь обычная львица.
Из размышлений ее вывел громкий рык где-то совсем рядом. Вся спесь вмиг улетучилась, как и уверенность. В небесах, незаметно ставших сизыми, сверкнула молния. Она слышала как огромный зверь ходил где-то за стеной. Его шаги отзывались эхом по мраморному полу. Похоже, она здесь совсем не одна, и наверное, это, все же, не её лабиринт.
***
Прижавшись ухом к стене, Тина слушала цоканье, но цоканье странное, шли всего две лапы. А еще, похоже, зверь тащил что-то в руках.
Копыта… Руки… Лабиринт… Да, похоже, попала она. Это, определенно точно был минотавр. Тина неплохо знала древнегреческую мифологию, ну, еще бы, раз уж она сфинкс, не знать ее было бы странно.
И минотавр этот был огромным, Тина слышала его шумное дыхание где-то высоко над своей головой. А может это она была совсем юной? Может и так.
Тина медленно, крадучись, шла параллельно минотавру и думала: «Ну и ладно, подумаешь-ка, огромный минотавр. У него ведь только голова быка и силища, а у нее и когти, и взгляд, превращающий в камень, или это не совсем про сфинксов?»
Этого девушка не помнила, но зажмурив и открыв глаза, она уставилась в пол, который, правда, уже и так был каменным, и, окаменеть сильнее не мог. Тина вздохнула. А что, если это она окаменила его? Ведь она шла большую часть времени, опираясь на стены и смотря в пол! Точно! Девушка радостно засмеялась. Теперь уж ей ничего не страшно! Она уложит этого минотавра одной левой!
И вдруг, Тина замерла. Цоканье и шумное дыхание прекратилось, видимо, минотавр услышал её смех. Мурашки пробежали по ее спине, поднимая шерсть дыбом, но она сжала руку в кулак, и храбрясь, закричала: «Я не боюсь тебя, глупый минотавр! Иди и сразись со мной!»
Как раз кстати, стена, за которой он стоял, заканчивалась совсем рядом. И Тина, уже ни капли не боясь, бегом преодолела это расстояние, зашла за стену и повернувшись, изо всех сил зажмурилась, и открыла глаза.
***
Он стоял перед ней, высоченный, просто огромный. Бычья голова дышала влажным, пахнущим пьяным виноградом, паром, а на массивном носу сидели покосившиеся очки.
«Странная вещица для минотавра» — подумала Тина. Видимо, он любил почитать в детстве, решила она.
Монстр стоял в отдалении от нее и смотрел сверху-вниз. Правда не совсем на Тину, скорее на ее грудь. Лицо девушки покраснело, и она, скрестила руки, пряча ее.
— Чтобы ты знал, это совершенно нормально для сфинксов!
Ни капли не окаменевший бык удивлённо перевел взгляд на ее лицо, а потом громко, но звучно засмеялся, воняя алкоголем еще сильнее.
— Это ты то сфинкс, котёночек? Не слишком ли мала? Зубки то уже выпали молочные?
Тина сжала зубы, которые уж точно были коренными, и сделала шаг вперед.
— Вот и выпали! И у тебя выпадут, когда я ударю по ним лапой!
Минотавр засмеялся еще громче, отступая назад и садясь на пол от смеха.
— Ты? Ты хочешь драться со мной?
Его рука резко взметнулась и ударила в стену, оставляя в ней довольно крупное углубление. Улыбка растянулась на бычьих губах.
— Ну попробуй, котеночек.
И тут Тина осознала, что уверенность — это, конечно, хорошо, но ей, все же, стоило придумать план перед тем как вот так ломится на минотавра. Ей нужно было подумать, ей нужно было просчитать все заранее, но теперь времени не осталось. Надо действовать, и, желательно, не силой.
Стоп, а ведь сфинксы были очень умны в тех мифах. Точно, они загадывали загадки, и ели неотгадавших. Бе-е-е… От мысли, что ей придется съесть минотавра, стало противно, даже затошнило немного. Но ладно, не стоит делить труп не убитого еще быка.
— Я подумала и решила, — сказала Тина. — Я загадаю тебе загадку, если ты не отгадаешь, то выпустишь меня из своего лабиринта.
— А если отгадаю?
Бычья морда улыбалась. Чёрт побери, он действительно был уверен, что отгадает. Голос девушки немного дрогнул.
— Ну, тогда ты съешь меня. Или, я останусь тут с тобой, чтобы тебе не было скучно. Тебе ведь, наверное, совсем одиноко.
Минотавр задумался и кивнул.
— Да, мне действительно одиноко, котеночек. Ну, раз так, то давай свою загадку. Только не ту, что про человека, ее я уже знаю.
«Черт, » — подумала Тина, запас загадок в ее мысленном хранилище резко упал до нуля.
***
Что же мог не знать минотавр? Эти очки на его носу, хоть и покосившиеся, настораживали ее. Может он какой-нибудь ученый? Тогда он точно хорошо учился в школе, и смог бы назвать куда больше рек, извивающихся на территории Египта.
Девушка вздохнула и села, задумчиво смотря на минотавра. Он был взрослым, сильным, полубыком в очках. Не очень то много информации.
На нем совсем не было одежды, но все, что могло вызывать смущение, заросло шерстью. Его копыта были гладкими и блестящими, как и лабиринт был абсолютно чистым — аккуратист, пусть покосившиеся очки ее не обманывают. А еще он был пьян. Совсем пьян, в хлам пьян. А может… Ей и не придется загадывать ничего?
Немного наклонив голову, девушка взглянула за спину минотавра, и увидела то, что действительно хотела увидеть: старую, деревянную, очень странную для такого места, дверь, с узким отверстием для почты.
Почта… Под дверью стопкой лежали какие-то бумажки и конверты. Он не читал ее, и, скорее всего, не считал.
Быстрый взгляд скользнул по телу быкочеловека, и девушка увидела то, что нужно: небольшой ключ, висящий на цепочке, на его шее. Ее голос прозвучал тихо, но уверено.
— Сколько синих конвертов лежит у твоей двери?
Но она не дала ему ответить или повернуться. Тина медленно встала, и глядя прямо в мутные от алкоголя, бычьи глаза улыбнулась, опустив руки и выпятив вперед грудь, с напрягшимися от страха и адреналина в крови, сосками.
Минотавр застыл, словно окаменел. И пусть это сделали не её глаза, но эффект то нужный! Радостная и довольная собой, девушка медленно пошла вперед, раскрыв руки как для объятий.
Минотавр встал и удивлённо, но нежно улыбнулся, смотря на нее и так же распахивая свои.
И в этот момент Тина сделала рывок вперед. Она дернула тонкую цепочку, и, сорвав ключ, бросилась к двери. Минотавр еще повернуться не успел, а она уже, подрагивающими, но сильными пальцами открыла замок и толкнув дверь, бросилась прочь.
***
Прохладный ветер овевал ее лицо, волосы струились по щекам, босые ноги больно саднил асфальт. Она остановилась только когда поняла, что он точно никогда ее не догонит, никогда не найдет. Она дернула дверь собственного дома и зашла, поспешно заперев ее, и сползла по ней спиной, закрыла лицо руками.
Слёзы сами-собой побежали по щекам, по пыльным, потрескавшимся ладоням, щекотно пощипывая их, и девушка засмеялась. Она слышала как дверь кухни хлопнула, слышала вздох и поспешные легкие шаги мамы. Голос Тины прозвучал радостно: «Я дома.»
***
Полиция задержала его. Мужчина пытался скрыться, но был в состоянии алкогольного опьянения и врезался в дерево, выезжая со двора, удар вырубил его.
Учитель истории, кто бы мог подумать. В подвале его дома нашли двоих заколоченных в коробках изможденных детей, шести и восьми лет. У входной двери обнаружили полуразложившийся труп еще одного ребенка, предположительно, десяти лет. Экспертиза ДНК показала, что это был, утонувший в начале месяца, сын похитителя.
По-видимому, он всюду таскал тело за собой, потому что на полу дома были обнаружены полосы крови и слизи.
Семья спасшейся девушки отказалась комментировать или давать интервью. По их словам: «Главное, что этот ублюдок за решеткой.»
***
Стройные мохнатые ноги, нежные девичьи руки, сильное и прекрасное тело сфинкса. Она бежала навстречу ветру, подставляя прохладе лицо и радостно смеясь. Вокруг нее кружились разноцветные стеклышки, переливаясь всеми цветами радуги, а отовсюду лилась музыка. «Вот бы мама и папа подарили мне кролика на день рождения» — подумала Тина, и зажмурилась, просыпаясь.
Свидетельство о публикации №216041900187
Петр Панасейко 01.05.2016 07:56 Заявить о нарушении