Сандра и другие. Глава 3. В поместье лесничего

 ***

 - Ну и кому я говорил про значение слова или взгляда? – кот задумчиво, если не сказать грустно, смотрел на ворона. Тот молчал. Чезаре продолжал:
 - Принц отдаёт предпочтение младшей сестре. Кто, спрашивается, агитировал меня помогать и сосватать, так сказать, принца с Сандрой? Что теперь  прикажете делать, сосед?
 Ворон грустно опустил голову.
 - Не знаете, что делать, - резюмировал Чезаре. – и чего я с вами связался?
 - Пр-ривет соседям! – раздалось бодрое урчание, и из подпола здоровенный рыжий с белым брюхом и лапами-«чулками» и «перчатками» кот выкатил небольшую початую крынку сметаны.
 - Хозяйское добр-ро р-растаскиваешь? – констатировал факт Чезаре.
 - Гр-решен, люблю сметанку, - ответствовал рыжик. – Брезгуете, соседи?
 - Обожрёшься один ведь, - и Чезаре лизнул пару раз.
- А мне теперь всё равно, - погрустнел рыжий мурзик. – Меня вчера одна из кухарок половником по башке огр-рела, - и он продемонстрировал пролысину с подпаленной кожей на затылке. – Черпачок был из кипящего супа. Вот я и решил подлечиться, - и, зачерпнув языком добрый слой сметаны, он зачерпнул лапой приличную дозу и нанёс на «рану». – Сосед Чезаре, помогите, коль вам не сложно.
 Чезаре, недолго думая, принялся размазывать-разлизывать сметану по затылку потерпевшего.
- Ни за что, ни пр-ро что тебя чер-рпачком пр-приложили? – уточнил ворон.
- Якобы за то, что дюжину яиц слопал вместе со скорлупой, - чуть не всхлипнул рыжик. – Мышей всегда ловлю, ну, пару раз в день в открытую крынку со сметаной морду суну – кто не без греха? А последние несколько дней – как назло! – то сметану кто-то целой крынкой слопал, то яйца эти вчерашние… То – цыплячьи головы с ногами. Там кости одни, что в них такого?! А виноватят меня. 
- А новые запахи в погребах и кладовках не замечал? – спросил Чезаре.
- …были запахи! – кот оживился. – Более того, следы были! Не мышиные, не человечьи, странные следы!
- …и по времени эти следы примерно ровесники вашим несчастьям? Скажем, примерно неделю назад начались ваши несчастья и около недели назад вы заметили эти следы, так?
- Сосед, вы чародей! – зелёные глаза рыжика полыхнули огнём восторга. – Всё именно так и обстоит.
Ворон склонил набок голову и вопросительно посмотрел на своего приятеля. Чезаре пару раз лизнул сметану из крынки.
- Хорошая у вас сметана, сосед, - только и сказал он.      
 - Отличную делают, жаловаться не приходится, - замурчал тот, довольный оценкой со стороны.
- Предлагаю подкрепиться, а потом вы покажете нам эти странные следы.
- С удовольствием! Я тогда сейчас ещё одну пр-ринесу, - и рыжик юркнул в сторону погреба.
- Дело нечисто? – уточнил Абраган.
- Не мешало бы ещё на месте посмотреть, но дело пахнет лазутчиком, скорее всего гномом.          


  *** *** ***
В небольшом поместье сеньора лесничего царило оживление и суета, сравнимые лишь только с тем, как оживает уездный городишко с появлением в нём кавалерийского или пехотного полка. Приехавшие в гости из соседних поместий (на расстоянии дня пути) барон с женой и дочерью, пожилой сотник-вдовец с тремя дочерьми, да пара простых помещиков с семьями также наслаждались обществом столичных гостей.
Женская прислуга не успевала отдыхать между работой и настойчивыми поводами посидеть-побродить. Даже мадам Карола после того, как её попытались пару раз прижать особенно решительные гвардейцы, которым сразу же после того приходилось иметь дело с флегматично-методичными оплеухами сеньора лесничего, стала как-то помягче. Сеньор Казимир обратился за помощью к иеромонаху брату Амвросию – дабы внушил буйной пастве своей более уважительное отношение к хозяевам, предоставившим крышу над головой. Брат Амвросий, сам бывший кавалерист, вразумил паству и словом, и мощными подзатыльниками или пинками, «елико чрез разумение не доходит». В итоге, принц Леон и старый ловчий распорядились раскинуть лагерь недалеко от поместья, обязали незанятых в охоте выставлять посты, назначали по 4 раза на дню дежурного офицера из придворных – перевели свой отряд на походное положение. Любителей выпить лишнее или пройтись с симпатичной девицей из горничных или кухарок в неурочное время пару раз показательно секли розгами.
 В знак мира между миром придворно-солдатским и помещичьим сеньор лесничий и принц устроили бал на два вечера.

- Ну уж сегодня мне не откажите, - Раманц подошел к уже одетое в нарядное розовое платье Сандре. – Первые два танца – за мной.
 - Посмотрим, - она хитро прищурилась.
 - Разорение мы вам принесли в тихую обитель, да? – понимающе посмотрел он ей в глаза.
 - Рамек, сделайте лицо попроще, - попросила девушка. – Вы на лютне наверняка играете, стихи слагаете, да? Вас разным манерам обучали, да и сразу видно, что любите бедным девушкам голову кружить.
 - Ну, поместье у вашего отца доброе, дело своё он блюдёт. Да и вы, смотрю, по хозяйству день-деньской заняты, и красотой разве что с утренней зарёй сравнитесь. Вам ли себя бедной называть?
 Сандра ничего не сказала, укоризненно посмотрела на него. Дверь в коридор приоткрылась, и на пороге возник его высочество:
 - Рамек, раздолбай, кто будет за столом и кувшинами следить? Опять хочешь, чтобы все перепились?
 - Как можно, мой принц? – и тот сразу скрылся в каминный зал, использовавшийся для закусок и прохладительных или горячительных напитков.
 - У меня к вам вопрос, ваше высочество, - сказала Сандра.
 - Я весь к вашим услугам, - Леон любезно улыбнулся.
 - Я как старшая сестра обратила внимание, как вы смотрите на Дануську. И как она смотрит на вас. Вы – принц, лицо, избранное Богом и судьбой, облечённое ответом за каждую душу в нашем королевстве. А она – всего лишь дочь простого лесничего. Вам, может быть, охота легко перекусить перед хорошим обедом с заграничными яствами и винами.  Но если вы вскружите ей голову и потом просто уедете… Я не мужчина, но от моих стрел ещё ни одна утка не уходила.
 Принц даже не ожидал такого напора. Преодолевая смущение, он церемонно улыбнулся:
 - Ваша сестра мне … боюсь, очень нравится. И, поверьте, я не собираюсь поступать как подлец. Надеюсь, я ясно выразился? 

 - Ага, - потер руки скрывавшийся в удобном углу гном-лазутчик, - вот и ниточка, за которую мы потянем, а ты, господин принц, пойдёшь как миленький.