Курилка

КУРИЛКА

После летних каникул, мы не досчитались многих своих одноклассников. Наш 9-й «А», переживший до этого уже три «реформы», с началом нового учебного года снова значительно поредел. Одни ребята поступили в техникумы и училища, другие пошли работать, а третьих перевели в параллельные классы. Последнее было самым больным и породило массу жалоб и слез. Проучиться в одном классе восемь лет и быть насильно переведенным в другой! Редко кто пожелает сделать это добровольно. Десять ребят и четырнадцать девчат – это все, что осталось от некогда одного из самых больших классов в школе.
Мы проучились уже больше месяца, когда к пришло «пополнение». «Явлением Христа народу» стал никто иной, как Якимовский Серега по кличке «Кима». Так его называли даже учителя, вот прицепилось прозвище и все тут.
Сергея я знал еще с первого класса. Толкнул как-то меня на перемене, чуть не подрались тогда. С тех пор принципиально не обращали друг на друга никакого внимания.
После восьмого класса он поступил в ПТУ, но был выдворен оттуда за драку и разгильдяйство. Пришлось вернуться обратно в родные  школьные пенаты.
Я искал в своем портфеле завалившуюся куда-то авторучку, когда высокий рыжеватый парень, с виду старше всех своих сверстников, нагло плюхнулся рядом со мной на парту и спросил:
– Ты один сидишь?
– Как когда, но на этом уроке один.
– Это ничего, если я здесь буду сидеть?
– Садись, не вопрос, – ответил я. – Народу у нас значительно поубавилось, так что свободных мест много. Кто где хочет, там и сидит.
– Тебя как зовут? – осмотревшись по сторонам, спросил он.
– Сергей.
– Тезка! Будем знакомы! – воскликнул Кима и, улыбнувшись во весь свой щербатый рот, он протянул мне шершавую ладонь.
– Ты куришь? – поинтересовался он сразу после звонка на перемену, доставая из кармана пачку «Космоса».
– Да так, иногда.
– Пошли тогда где-нибудь курнем, что ли?
Я согласился.
Для курилки мы облюбовали мужской туалет на третьем этаже. Туда редко кто заходил, а лишние глаза нам были совершенно ни к чему. Наша курилка со временем стала местом, где можно было не только выкурить одну-другую сигаретку, но и за картами прогулять урок.
Однако все тайное однажды становится явным. Как-то раз мы решили «сачкануть» контрольную работу по алгебре и засели в курилке. За нами увязались одноклассницы, а еще и мои соседки Лена Светлецова и Аня Достанкина. Курили, болтали и «дулись» на подоконнике в картишки. Все бы ничего, да кто-то нас «заложил». У входа в туалет собралась толпа учителей женского пола, но никто из них не решался войти в мужской гальюн. Тогда на помощь был призван физрук Александр Иванович по прозвищу «Шкаф». Как только он попытался войти в туалет, девчонки подняли такой визг, что Шкаф быстро ретировался обратно.
Учительский консилиум принял решение зайти в туалет комиссионно, после чего нам все-таки пришлось покинуть помещение и предстать пред ясными очами наших педагогов. 
– Светлецова! Ты с мальчиками в мужском туалете? Позор! Срам! – захлебываясь и брызжа слюной, визжала учительница алгебры Тамара Петровна.
Все что-то говорили, дергая нас за рукава, пытаясь так привлечь к себе внимание. Одни ругали, другие спрашивали, чем мы занимались в туалете. Обстановку разрядил завуч школы.
– Что здесь произошло? – строго спросил он. – Об чем базар такой развели среди урока?
Учителя наперебой начали ему объяснять, что «застукали» две парочки в мужском туалете…
Уже в кабинете завуча пришла очередь объясняться и нам с Серегой. Историю придумали нелепейшую. Сказали, что перед уроком съели по принесенному Кимой из дому бутерброду с колбаской и у нас заболели животы. Когда стало тошнить, девчонки подумали что у нас отравление. Они принесли наши портфели и дали какие-то таблетки. Завуч нам поверил. Он даже в мыслях не хотел допустить, что все могло быть как-то по-другому. А когда для полной убедительности Кима при нем схватился руками за живот, пулей выскочил из кабинета в туалет, завуч хотел уже немедленно вызывать «неотложку».
Контрольная по алгебре была по нашей милости сорвана и перенесена на другой день, чему несказанно обрадовались наши одноклассники. Лену и Аню отправили на урок, а нас с постными лицами и опущенными головами – прямиком в медпункт. Потерев градусники о штанину, мы нагнали повышенную температуру. Наговорив медсестре о резях в животе и получив от нее по какой-то таблетке, мы были отпущены восвояси по домам – лечиться.
Домой естественно не пошли, а заглянули в гости к каким-то знакомым Киминым девицам, где пили вино, целовались и щипали их за разные места…

На следующий день в школе мы были приятно удивлены тем, что наш учитель по столярным делам, Семен Михайлович Левитан, врезал в дверь нашей курилки замок и торжественно вручил от него ключи самому директору. Такой поворот дел нам был абсолютно на руку. Это помещение становилось для нас практически самым безопасным по всей школе. Директор бывал там очень редко, а по поводу замка, так мы сразу подобрали к нему ключи.
Однажды на большой перемене мы с Кимой решили не идти на улицу, а заглянуть в нашу курилку. Когда поднимались по лестнице на третий этаж, нас обогнал, спешащий куда-то директор школы. Подойдя к туалету, мы увидели, что дверь в него чуть приоткрыта, а из замка торчит связка ключей.
– Не понял!? Какого такого рожна этот смерд портит воздух в нашей курилке!? – возмутился Кима. – Мы идем перекурить, у нас почти нет времени, а он лезет в нашу курилку со своим поносом!
Не успел я сказать и слово, как Кима щелкает в замочной скважине ключом и выбрасывает всю связку в раскрытое окно:
– Теперь будет знать, что нельзя гадить там, где ему не положено!
Курить на улицу мы не пошли, а заняли наблюдательную позицию в середине школьного коридора.
К концу перемены из туалета стали доноситься грозные крики и стук. Это директор пытался самостоятельно открыть дверь. Грохот нарастал. Из-за закрытых дверей были слышны даже откровенные ругательства. Вышедшая из класса молодая учительница биологии не могла не услышать подобный всплеск эмоций и пройти мимо.
– Кто там? Что случилось? – спросила она, подергав ручку двери.
– Сука! Соплячка! Открой немедленно дверь! – тут же донеслось ей в ответ.
«Биологица» вероятно узнала директора по голосу, она густо покраснела и растерянно посмотрела по сторонам. Не придумав ничего лучшего, она побежала в учительскую звать на помощь. Не прошло и минуты, как у туалета собралась толпа учителей и учеников.
– Откройте же! Перестаньте издеваться! – ревел директор, яростно колотя в дверь.
Кто-то очень грамотный посоветовал Павлу Илларионовичу посильнее покрутить ручку. На что тот рекомендовал советчику засунуть себе эту ручку куда-нибудь «поглубже» и крутить ее там до посинения. При этом, что должно синеть не пояснил. Видя тщетность потуг «спасателей» директор школы смачно выругался матом.
Вскоре у туалета собралась почти вся школа. Коридор гудел как осиный рой, все обсуждали случившееся. На прозвеневший звонок никто не обратил или не захотел обращать никакого внимания. Не каждый же день директора школы запирают в туалете! Павел Илларионович тоже понимал всю нелепость сложившегося положения. Он слегка поубавил эмоции и попросил вызвать столяра.
Через некоторое время явился Семен Михайлович с инструментом и попытался открыть замок. Он очень волновался, с его длинного носа то и дело слетали очки. Сами понимаете, ведь не так уж и просто открыть замок подручным инструментом, особенно когда на тебя уставилось столько глаз, то и дело раздаются идиотские советы и шуточки. После «ласковой» просьбы директора ускорить работу по вскрытию дверей, нервная дрожь его забила еще больше:
–  Семен! У тебя руки под «хрен» заточены! Простую дверь открыть не можешь! Столяр ты липовый! Даю тебе на все про все еще две минуты! Иначе сам знаешь, что будет!
Учителя собрались в кружок и громко беседовали. К ним подошла ученица первого или второго класса и тоненьким  голоском громко сказала:
– А я чьи-то ключики на улице нашла! Вот сколько их много!
– Девочка, не мешай, когда взрослые разговаривают! – отмахнулась от нее Тамара Петровна.  – И вообще, не пора ли тебе на урок?!
Кима решил сжалиться над «шефом» и обратиться к учительнице:
– Тамара Петровна! Я видел, здесь маленькая девочка бегала, первоклашка наверно. Так она какие-то ключи с собой носила, очень может быть, что они от этой двери…
– Якимовский! Ты, наверно, совсем уже от пьянки рехнулся? Как интересно у тебя получается! Первоклассница поднимается на третий этаж и закрывает на ключ в туалете директора школы?
Я толкнул Киму кулаком в спину и прошипел ему сквозь зубы:
– Придурок! Сейчас она догадается, что это твоих рук дело! Довыпендриваешься как муха на стекле!
– Да нет! – стал оправдываться перед учительницей Кима, – она просто ключи какие-то нашла. Вот я и подумал, что директор мог их где-нибудь потерять.
– Якимовский! Если ты ничего не знаешь, то лучше помолчи! Павел Илларионович уж никак не мог сразу закрыть себя в туалете, а потом пойти и потерять ключи!
– Не знаю, может и так, – быстренько «включил дурня» Кима.
– А если так, то нечего тут глупости говорить! – возмутилась Тамара Петровна.
Две учительницы услышали этот диалог и пошли искать первоклашку с ключами. Пока они вели поиски, Семен не без помощи директора все-таки выломал дверь.
 Когда Пал Иларионыч обрел долгожданную свободу, вырвавшись, наконец, на волю из столь ненавистного ему помещения, он увидел собравшуюся толпу и на некоторое время даже остолбенел от неожиданности. Придя в себя,  директор зычно рявкнул на учителей:
– Марш на уроки! Цирк мне здесь устроили! Взрослые женщины, а дуры дурами! Всю школу у туалета собрали! Дерьма давно не нюхали? – Павел Иларионович резко махнул на них рукой и стремительно, под смех расходившихся по классам учеников, выскочил на лестничную клетку.
Директор в этом туалете больше не появлялся, а дверь на замок уже никто не закрывал! Курилка снова стала нашей!

1997 год, г. Минск.