Я из прошлого, второй отрывок

- Здорово выглядишь, сестренка!
- Доброе утро, Витя, - улыбнулась Ксюша и снова поправила прическу.
- Давай-давай, умывайся и – завтракать, - поторопил Виктор. – Близнецы-то уже давно встали.
     Ксюша вышла на кухню и увидела,и что Светлана уже поставила на стол греческий салат и торт (все, видимо, было приготовлено накануне вечером). Четырехлетние близнецы Игнат и Рома, как на футболе, кричали: «Торт!»
- Это такой завтрак? – приятно удивилась Ксюша.
- У нас с Витей сегодня маленький юбилей – 5 лет совместной жизни, - со счастливой улыбкой поведала Светлана.
- Поздравляю!
       Ксюша быстренько съела  несколько ложек салата, кусочек торта, в несколько глотков выпила чай, что было на нее совершенно непохоже. Обняла Светлана:
- Светка, ты молодец!
И поспешила в университет.
- Комета, ты куда полетела? – спросил Виктор, с которым Ксюша столкнулась на пороге кухни. – Подожди, я тебя отвезу.
     В университете преподаватель похвалил Ксению за хорошо выполненное домашнее задание – выученный текст и отработанную интонацию диалога.
- И кажется, ваша дикция становится более четкой! – преподаватель похлопал Ксению по плечу.
    Вторая половина дня перечеркнулась черными красками. После обеда преподаватель  объяснил своим абитуриентам, что вынужден отлучиться, и что вместо него третью пару проведёт его коллега. К четвёртой паре он постарается вернуться.
     Другой преподаватель оказался хорошим знатоком своего дела, но очень строгим, даже деспотичным человеком. Скупая улыбка проступала на его лице в тех редких случаях, когда абитуриент отвечал не ниже, чем на «твёрдую четыре». В одном из упражнений требовалось назвать нужную форму глагола. Задание, в принципе, не сложное, если не брать в учет уже известные нам дефекты речи и некоторые проблемы с перфектными временами.
- Предложение читает Ксения Снегина, - сухо произнёс преподаватель, стоя у окна со скрещёнными на груди руками.
- I have done my homework and now I am watching my favorite film, - чуть слышно, робко проговорила Ксения. И отчего-то испугалась.
- Повторите последний глагол! Я не расслышал окончание! – очень строго, даже крикливо сказал преподаватель.
-  I am watching… - заикаясь, сказала Ксения и подняла на преподавателя испуганные глаза. Она сама поразилась тому, как ужасно она произнесла: даже перфект она выбрала правильно и чётко назвала его, а в I am watching окончание «ing» куда-то пропало!
     Лицо преподавателя исказилось от негодования. Он сделал глубокий вдох, чтобы подобать слова для такого «щекотливого» положения. Потом сурово произнёс:
- Ксения, встаньте.
    Ксюша встала и сразу опустила голову и спрятала ладони за спину: линчевание – не самая приятная процедура, и она проходила через это много раз в своей жизни. Преподаватель властно продолжил:
- Тому, что у вас каша в голове, я не удивляюсь. Этой болезнью страдают большинство абитуриентов и даже студентов.  Но то, что у вас каша во рту?!... Нужно следить за собой, а иначе как вы собираетесь работать? Никто не поймёт, что вы там промямлили своим толстым языком! – твёрдо убеждённый в своей правоте, и ни на секунду не думая, что он поступил очень бестактно, преподаватель развёл руками и возвёл глаза в потолок. Ксения даже не пыталась что-либо возражать: доказывать такому человеку, что ты работаешь учителем уже три года и тебя все понимают – всё равно что метать бисер перед свиньями!
   В группе пересмеивались. Не в силах сдержать слёзы, Ксения выбежала из аудитории. Заперлась в туалете.
       На четвёртой паре она сидела с красными глазами и довольно бледным лицом. И не произнесла ни слова. Сначала от обиды. Потом обнаружила, что не может говорить. Родной преподаватель узнал о происшествии, и на Ксюшу поглядывал с сочувствием.
       Придя домой, Ксюша спешно приняла душ, пообедала тем же, чем и завтракала: салатом, тортом и абрикосовым соком. Она не притронулась к солянке, которую приготовил Витя, пользуясь выходным днём (а он прекрасно готовил!) Когда дела идут неважно, еда даже как средство существования вызывает отвращение. Ксюша нечаянно разбила стакан. Она хотела убрать осколки бесшумно.
     Но во дворе, прямо под окнами кухни, Виктор с сыновьями запускал самолёт на дистанционном управлении. Услышав сквозь жужжание прибора звук битого стекла, он подошёл к открытому окну и бодро позвал:
- Ксения Андреевна, это ты?
Ксения сбросила в окно записку с кратким ответом: «Да». Удивлённый, Виктор велел детям поиграть в футбол, а сам пошёл в дом – выяснить у сестры причину столь странного жеста. Скрывать правду не было ни смысла, ни возможности. Ксюша подала брату записку с описанием сегодняшнего учебного дня, при этом боясь поднять глаза.
       Но старший брат на то и старший брат, чтобы быть мудрым. Виктор утешил сестру, как мог. А вечером, на семейном совете, они вместе решили, что нужно обратиться к логопеду, а потом разобраться с дальнейшим обучением.
        Логопед, внимательно выслушав подробности и осмотрев Ксению, сложил руки «замком» и многозначительно произнёс:
- В вашем случае отказ от речи – это защитная реакция организма на стрессовую ситуацию. Речь восстановится при благоприятной обстановке в семье и в окружении. И, - врач сделал паузу, - я посоветовал бы вам поменять профессию на менее нервную.
- Спасибо, доктор, - поблагодарили Светлана и Виктор в один голос.
- Не за что, - отозвался врач.
       Родной преподаватель посочувствовал Ксении и её близким. Посетовал на бестактного коллегу. Он пообещал помочь, однако не всё было в его силах.
- Я могу замолвить слово, чтобы вас взяли вольнослушательницей, - ласково сказал он, взяв Ксению за руку. – Знания не должны быть балластом в голове. Но всё-таки не известно, когда восстановится речь. Поэтому я посоветую вам поискать другой вид деятельности, на всякий случай.
        Запасных видов деятельности (опять же на семейном совете!) было выбрано два. С учетом того, сколько позволяло Ксюшино время.
    Первый вариант – «продажа знаний». Предварительно развесив по городу объявления, Ксюша помогала ученикам школ к началу учебного года «подтянуться» по английскому языку, и иногда – по русской литературе. Второй вариант – «внештатный корреспондент». Она стала временами отправлять разные заметки и коротенькие рассказы в местную газету. А что? И самореализация, и небольшой вклад в семейный бюджет.
        Виктор справедливо полагал, что должен сообщить родителям о произошедшем. Набирая номер родительского телефона, он никак не ожидал, что беседа будет стол «воспитательной».
     Их родители были очень порядочными, заботливыми, отзывчивыми, безумно (а иногда и слепо) любили своих детей. Ксюша до сих пор считалась «малышом». Но они предъявляли к ней достаточно высокие требования по любым вопросам, касающимся учёбы и работы. Они сами в прошлом имели «тройки», но у Виктора и Ксюши эти отметки не весьма приветствовались. (Хотя у Ксюши их и в школе, и в колледже было целых восемь). И вообще любая «нестабильность» вызывала у них волнение (особенно у папы) и желание устроить воспитательный процесс (особенно у мамы).
     Выслушав мамины нотации и папин рокот, Виктор положил трубку. Через два часа он позвонил снова и ещё раз объяснил положение. Родители выслушали внимательно, сказав, что они примут любой вариант действий. И своей дочери они пожелали всего наилучшего. Виктор, от себя, Ксении и Светланы, поблагодарил родителей за поддержку. Но трубку он положил, почему-то плотно сжав губы и откинув назад шевелюру волевым движением руки.
       В театре вечерние спектакли перенесли на час позже – в шесть часов. Ближе к осени начинался новый театральный сезон, и сотрудникам театра требовалось больше времени для подготовки премьер (да и текущих спектаклей тоже). Елена уже вышла из отпуска. Она работала в бюро связи, на междугородном отделении. Смена заканчивалась в восемь часов. Если спектакль шёл недолго – час или полтора – Анатолий просил её немного подождать, затем он шёл встречать её. Они по дороге заходили в кафе или гуляли по городу.
       Но иногда Елена шла домой одна. В один из таких дней бюро связи посетил Алексей Евгеньевич Галитовский. Ему всегда было сложно выстраивать самостоятельные отношения с женщинами. Проще отвоевать чужой трофей. Вот теперь ему захотелось, наконец-то, реализовать свою давнюю мечту  - вновь заслужить внимание некогда любимой женщины.
      Галитовский просунул в окошко букет роз. А потом явил и свою вопрошающую физиономию. Елена сняла наушники и положила их на стол. Закрыла тетрадь. Посмотрела на Галитовского, бывшего кавалера, с презрением.
     - Что, Елена Леонидовна,  вы собрались выгнать меня? – с усмешкой поинтересовался дошлый профессор, бездарно строивший из себя Казанову. – Напрасно. Теперь я никуда не уйду.
   - Не возвращайся к потухшему костру, Галитовский! – укоризненно сказала Елена. – Иначе егерь поймёт, что это ты его разводил!
     В это время дверь для посетителей тихонько скрипнула, и вошёл никто иной, как егерь. К счастью, он слышал лишь часть разговора.
- У вас есть какие-то жалобы на нанесение вреда природе? – строго спросил он.
- Нет-нет! – Елена и Галитовский ответили в один голос.
- Мы просто со студенческих лет привыкли разговаривать стихами, - любезно улыбнулась Елена.
- Милая, я вижу, что ты сейчас занята. Зайду позже, - бархатным голосом «извинился» Алексей Евгеньевич. И посмотрел взглядом кота-баюна.
- До встречи, - Елена улыбнулась, но с трудом удержалась от того, чтобы не запустить в него, например, степлером.
      Однажды после занятий Ксения решила зайти в книжный магазин, расположенный недалеко от их дома. Ещё несколько дней назад её привлекла яркая вывеска над дверью с изображением персонажей из «Гарри Поттера», «Нарнии» и «Бременских музыкантов».
      Ксюша сразу прошла к самому дальнему стеллажу -  с энциклопедиями с одной стороны и произведениями авторов серебряного века – с другой. Робко взяла с полки томик стихов Заболоцкого (хотя дома был свой).
Зажужжала машина и встала.
Двое вышли в вечерний простор.
И на руль опустился устало
Истомлённый работой шофёр…
 Какое простое начало и какая трогательная история за ним кроется! А вот и Эдуард Асадов.
Ему бы вернуться пораньше из командировки…
Впрочем, сам разберётся….
Невидимое, но так понятное сходство знаменитого советского поэта с великой Матроной Московской. Не иметь физического зрения, но при этом отчётливо видеть все краски добродетелей и пороков окружающего мира!
        Проходивший по холлу Борис сразу заметил необычную девушку. Конечно, август приближается к середине и осень готовится вступить в свои права. Но, право, не стоит пока надевать вязанный розовый берет и бежевый фетровый пиджачок, к тому же не очень сочетающиеся с бирюзовой замшевой юбкой.
- Красная Шапочка? – с иронией заметила Лиза, проследив за Бориным взглядом.
- Ага, жалко, что розовая, - равнодушно отозвался Боря.
- Смотри, а она книжки не просматривает, а читает! – прошипела Лиза, и чуть ли не пальцем ткнула в сторону Ксении. И Боря решил подойти  к посетительнице.
- Смотри, как бы не стащила, - шепнула Лиза вслед.
      Ксения действительно читала книги, но красть их не собиралась.
- Не хотите ли вы что-нибудь приобрести? – вежливо осведомился Боря, указывая на стеллажи.
Ксюша вывернула карманы, показывая, что у неё нет денег. И отрицательно покачала головой.
- Немая? – спросил Боря, вдруг забыв про тактичность. Ксения кивнула утвердительно и протянула блокнот с ответом: «Испуг и неправильное развитие нижней челюсти». Тронутый историей девушки, Борис подарил ей энциклопедию «Сто великих историй любви». 
         А Лиза уже успела незаметно покинуть магазин и примчаться к Альфреду, чтобы радостно сообщить ему о странной девушке. Розенберг задумался. Как ввести в игру нового, ранее не заявленного игрока? Надо было посоветоваться с Шарлем.
       Шарль, ни слова не говоря, открыл книжный шкаф и, взяв какую-то книжку, протянул её Альфреду. Книга была потрёпанная, пожелтевшая от времени, написанная на французском и немецком языках. Имя автора прочесть было невозможно, равно как и название его труда. Но Розенберга привлекли простота изложения и большое количество разных символов и шифровок.
- Великий человек, бесспорно! – сказал Шарль, заметив интерес Альфреда. – Мог бы свернуть горы, править всем миром – с его-то талантом! – он всплеснул руками.
- И что же ему мешало? – жеманясь, спросила Лиза.
- Корыстные и преступные цели, жестокость, - пожал плечами Альфред.
- Не только это. Он всегда стремился устроить настоящий спектакль, грандиозное шоу. Те, кто попадал в его сети, сопротивлялись в меру своих сил. Более везучие учились распознавать ловушки. А если всё выглядит естественным, то человек даже не догадывается о том, что он – марионетка. Сделайте эту девушку чьей-нибудь возлюбленной, - сообщил Шарль.
     Прокрутив новую информацию в голове, Альфред что-то быстро записал в своем блокноте. Крепко обнял Шарля в знак благодарности. Потом направился к выходу, поманив за собой Лизу.
      Пришли они в университет и попросили охранника пригласить Алексея Евгеньевича.
       Галитовский удивился тому, что Альфред пришёл с Лизой. Он с каких-то пор, незаметно для самого себя, стал искренне желать своему ученику всего наилучшего. И пусть в их жизни немало неиконописных эпизодов (ведь в его биографии тоже такие есть), все их поступки продиктованы некой высшей справедливостью. Как помнится, у Гёте: «Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Ну и, к тому же, личную жизнь никто не отменял. Выбор есть выбор, каким бы нежелательным он ни казался.
- Мы с Альфредом любим друг друга, а родители не совсем одобряют наши отношения. Особенно папа, - не весело сказала Лиза. И она тоже, кажется, перестала видеть, где она играет роль, а где проживает настоящую судьбу.
- А причём здесь я? – развёл руками Галитовский.
- Вы – мой любимый учитель, Алексей Евгеньевич, и я хотел бы попросить вас о помощи. Пожалуйста, отвлеките Анатолия Васильевича от нас на некоторое время, - убедительно попросил Альфред.
- Каким образом? – невесть откуда вернувшийся прежний Галитовский с лёгкостью проглотил наживку, подготовленную учеником: уж очень ему понравилась последняя фраза.
     Розенберг-Цейвиш что шепнул ему на ухо, взглядом указывая на Ксению, внимательно рассматривавшую стенды с информацией о вступительных экзаменах. Галитовский кивнул.
     Улучив момент, когда на перемене Ксения уютно уселась на диване в коридоре и достала из сумки тетрадь с рассказом, Алексей Евгеньевич осторожно подсел к ней.
- Милая Ксения, - вкрадчиво шепнул он, склонившись над её головой, - я хотел бы ещё раз взглянуть на ваш рассказ. Если вы, конечно, позволите.
     Ксения протянула ему тетрадь. Опустила глаза. Она почему-то стала стесняться, когда кто-то читал её рукописи. Галитовский внимательно вчитывался в произведение, в котором неплохо сочетались фоновая тема, выбранное направление, глубокие лирические отступления и простота изложения. При этом он иногда исподлобья поглядывал на Ксению: с какого-то момента, опять же незаметно для себя, он стал испытывать к этой девушке то, что Альфред попросил его сыграть. Может, это судьба?
    - Ксения, я посоветовал бы вам показать эту вещь Анатолию Васильевичу Доронину. Вообще-то он композитор, работает в театре, но неплохо разбирается в литературе. Это мой давний хороший знакомый. Думаю, он поможет вам.
    Ксения решила отправиться в театр в этот же день, сразу после занятий. Она была уверена, что Анатолий Доронин одобрит её рассказ – если уж родной преподаватель уже похвалил её за опубликованные в газете заметку об университете и сочинение о родном городе на английском языке.
      Храм Мельпомены находился на набережной. Там был целый культурный городок: галерея, историко-этнографический музей, кинотеатр, музей военной техники и, собственно, театр драмы. Окружен этот городок был уютным парком со скамейками в стиле ретро и памятниками деятелям революции.
      Ксюша не решилась сразу входить в дверь, над которой имелась позолоченная табличка с надпись «Театр драмы имени Н.В.Гоголя» и две гипсовые маски – трагическая и комическая. Она погладила гаубицы и сфотографировалась рядом с ними, покормила печеньем диких уток, которые плавали в речке, стоя на маленьком чугунном мостике, побродила по опавшим листьям.
     Наконец, она вошла. Нерешительно открыла тяжелую дверь. Протянула гардеробщице записку: «Здравствуйте. Поскажите, пожалуйста, где я могу найти Анатолия Доронина?»
- На втором этаже, налево, последняя дверь, - ответила гардеробщица, как показалось Ксюше, голосом «директора школы». – А тебе зачем?
 Девушка протянула тетрадь.
 - А-а-а, - теперь уже добродушно протянула гардеробщица. – Ладно, ступай.
        Анатолий Доронин осмотрел новое пианино, пролистал нотный сборник, открыл нужную страницу. Быстро проиграл вступление. Вздохнул. Начал играть композицию Генделя «Тревога».
Услышав шаги, он поднял глаза и увидел Ксению. Она помахала рукой, сдержанно улыбнулась.
- Добрый день, милый ангел, - слегка поперхнувшись, поприветствовал Анатолий.  – Что вас ко мне привело?
     Ксения указала на пианино и подняла большой палец. «Благодарю», - радостно, хоть и немного растеряно кивнул Анатолий. Потом Ксения протянула ему тетрадь с рассказом, написав на обложке: «Меня зовут Ксюша. Посмотрите, если вам не трудно».
     Анатолий неспеша прочел рассказ, задумался. Внимательно оглядел гостью.
- Очень даже неплохо. Всего несколько персонажей, но такая актуальная тема – отцы и дети, первая любовь, - такие интересные мысли, при этом очень легко читать, только это не рассказ, а повесть. Напиши, - я хотел бы перейти на «ты», - ещё страниц десять. Продолжение, такое же легкое и глубокомысленное, - ласково посоветовал он. И даже позволил себе взять Ксению за руку. Она пожала плечами, потом протянула блокнот: «У меня всегда финал западает».
 - Я это заметил, - улыбнулся Анатолий. – А почему ты не разговариваешь, извини за бестактность?
         Ксюша написала в блокноте вынесенный ей диагноз. Анатолий смутился. Потом словно опомнился от сказочного сновидения.
- Скажи, Ксения, а кто тебя ко мне направил? – спросил он с металлическими нотками в голосе.
- «Алексей Евгеньевич Галитовский, преподаватель истории в университете», - написала Ксения, и посмотрела на Анатолия недоумевая.
      Анатолий присвистнул. Гневно сжал губы. Посмотрел на Ксению с тревогой: «Нет. У неё, конечно, могут быть недостатки, но на такие подлости она явно неспособна. Нет». А Вслух произнёс:
- Будь с Галитовским поосторожнее: он бросается на чужой трофей, как стервятник, цепляется как бульдог. Ладно,  - смягчившись, - напиши десять страниц, как я сказал, и можешь относить в  издательство. Это недалеко от театра. Пара кварталов.
      Ксения кивнула, пожала Анатолию руку. Они не заметили, как их разговор перешёл с первой минуты в увлечение друг другом.      Опомнившись же, не возмутились, а восхитились.
       Анатолий написал номер телефона стикере и подал Ксении, но просил писать ему СМС.
- Звонить я буду сам, - сказал он, виновато опустив глаза, и почему-то вздохнув. Заметив кольцо на безымянном пальце, Ксения поняла, почему. Тоже потупила взор. Собралась уходить, но Анатолий окликнул её. Протянул пригласительный билет на спектакль «Последний лист» по мотивам рассказа О.Генри.
- Можешь найти меня в «Одноклассниках», - кротко добавил он.
Ксения кивнула и ушла.
       Домой она шла очень радостная.  В детстве она нередко чувствовала себя одинокой: Виктор старше её на пятнадцать лет, поэтому он не всегда уделял ей внимание. А, женившись, переехал жить в Астафьев. Сверстники не любили Ксюшу за увлечение поэзией, историческими фильмами. Обзывали «мумией». Она постоянно сравнивала себя с Малышом из сказки Астрид Линдгрен: «У мамы есть папа, у Боссе есть Бетан, а у меня – никого». Но теперь у неё появился человек, с которым она могла поделиться самым сокровенным.
     Чтобы отметить праздник души, она накупила в магазине много разных сладостей на свои карманные деньги. И забросила единицы на модем, которым раньше почти не пользовалась.
       Виктору и Светлане она решила ничего пока не говорить, а потихоньку стала дописывать повесть, временами отправляя Анатолию черновики по «Одноклассникам». Так, Виктор как-то заглянул в Ксюшину комнату, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Ксюша уже спала, забыв отключить ноутбук и даже забыв выйти из соцсети. Безо всяких задних мыслей, из чистого любопытства Виктор посмотрел последние сообщения. Длинная череда какого-то художественного текста со странными диалогами, внизу подписано: «Анатолий Васильевич, посмотрите». Виктор подумал, что Анатолий Васильевич – один из сотрудников редакции. Он выключил ноутбук и вышел.
         Анатолий внимательно читал присылаемые ему черновики, делая необходимые поправки. Елена ,уложив Славу спать, сама готовилась ко сну. Ходя по квартире, она иногда косилась на мужа.
- Толя, а что это ты не спрашиваешь, где Лиза? – не выдержав, спросила она, задвигая в их комнате шторы.
-Она позвонила мне и сказала, что останется ночевать у Альфреда. Приедет утром, - неохотно ответил Анатолий, даже не оглядываясь на жену. Елена пошла в ванную, потом стала что-то делать на кухне.
    Вернувшись в спальню, она снова спросила:
- Толя, а ты не забыл, что сегодня – годовщина нашей свадьбы?
- Нет, я прекрасно это помню, - отозвался Анатолий. Елена подошла к нему, положила руки  на его плечи и, наклоняясь к его лицу, сладко прошептала:
- Тогда иди мыть руки. На кухне тебя ждёт праздничный ужин. А после ужина – всё остальное.
И она коснулась его щеки губами. Когда он покинул комнату, она пролистала последнее длинное-предлинное письмо. Оказалось – ничего особенного. Некий скромный начинающий писатель захотел представить свою работу широкой публике. К кому же ещё обратиться, кроме добродушного Анатолия Васильевича или щепетильного Леонида Кирилловича?
    Но какие-то сомнения не оставляли Елену (хоть она и прогоняла их), когда Анатолий смотрел на неё виноватыми глазами за ужином, а в постели ласкал не так жарко, как обычно.
- В чём дело, Толя? Что-то случилось? Какие-то неприятности в работе? – спросила она, но заботливо, а не требовательно.
- Заработался. Сейчас же начинается новый театральный сезон,  - устало ответил он. И предался ласковым объятиям жены. Но словно желал, чтобы они скорее сменились объятиями Морфея.
      Ксюша упросила Виктора и Светлану пойти в воскресенье в театр.
- Мы же в воскресенье планировали поехать на пикник, - наставительно заметила Елена, занятая подготовкой к приближающемуся учебному году – разбирала учебники и наглядные пособия.
- Грибов насобирать  и белочку посмотреть, - озорно поддакивали близнецы.
- Ну да, - усмехнулся Виктор, отложив в сторону газету. – После грибов порой только и остается, что «белочку» смотреть.
- Заткнись! – отрезала Светлана. Окинула супруга грозным взглядом. Ксения нахмурилась.
- Ладно, смилостивилась Света, пригладив родственницу по голове. – Театр тоже иногда надо посещать.
- К тому же искусство облагораживает человека не меньше, чем труд! – с достоинством заметил Виктор. И украдкой подмигнул Ксении. – А на пикник можно съездить в любой момент.
         В театре все зрители завороженно смотрели на трогательные сцены, когда младшая сестра попала под дождь (в виде серпантина), когда старшая сестра трепетно ухаживала за ней, когда художник вдохновенно рисовал тот самый последний лист! И всё действо сопровождалось ласковой, хрустальной, немного грустной мелодией, иногда переходящей  в рокот и уводившей за собой в безграничную даль.
     Близнецы Рома и Игнат на сцену с открытыми ртами и широко распахнутыми глазами. Эффект опадающих с дерева листьев создавался с помощью диапроектора и софитов. Виктор и Светлана о чём-то тихо беседовали. Ксюша смотрела игру актеров и слушала музыку, но думала только про Анатолия.
     Когда короткий спектакль закончился, Анатолий написал Ксении СМС: «Зайди в мой кабинет».
       Ксения робко приоткрыла дверь. Анатолий читал книгу, стоя у книжного шкафа. Он увидел её, улыбнулся, кивком пригласил войти. Жестом предложил присесть за стол.
      С минуту они молча смотрели друг на друга. Ксюша всё больше убеждала себя в том, что этот мужчина – и есть её судьба, даже если они и не соединяться законом. Может, это просто влюблённость, но хотелось бы верить в сказку. Анатолий понимал, что даже если отношения с этой девушкой сложатся, то ее постоянно придётся опекать, потому что в двадцать два года она – ребёнок, и по говорящей внешности, и по привычкам.
 - Ну, как дела, Ксенечка? – спросил Анатолий. Ксения подняла большой палец и тоже улыбнулась.
- Ты здесь одна?
- Нет, с братом и его семьёй, - написала  в блокноте девушка.
- Я тоже не один. В зале находятся жена с сыном, дочь со своим новым увлечением, несостоявшиеся сват и зять. – При последних словах он смущенно засмеялся. Она тоже.
- Чай будешь? – осведомился он. Она кивнула. И на столе возникли: чай в пакетиках, конфеты и даже варенье.
- Как вам мой рассказ? – написала Ксюша и посмотрела на Доронина с волнением.
- Рассказ? Ах, да! – спохватился Анатолий. – Напечатай с последней версией финала, и можешь нести в издательство. Если что – я поговорю с редактором.
Ксюша положила ладонь на сердце и кивнула.
      Если бы она была такой же развязной, как Лиза, то уже вскочила бы к «принцу» на колени. Но на первой встрече был допустим только воздушный поцелуй.
       В тот самый момент в двери появилось лицо Леонида Кирилловича.
- Анатолий, там зрители хотят с тобой побеседовать, - бодро начал Шустов. Но заметив Ксюшу, он поперхнулся и сказал дискантом:
- Муж с женой и мальчишки-близнецы.
     Ксения растерялась, ринулась бежать. Анатолий остановил её за руку.
- Подожди. Если уж так получилось, вместе сдаваться будем, - твёрдо сказал он.
Когда они вышли, Леонид Кириллович шепнул вслед:
- Ты огорчил меня, Анатолий.
- Это мой тесть, - виновато сказал Анатолий. Ксения почему-то вслихлипнула.
     Когда они появились в фойе, Светлана, как ни в чем ни бывало, подарила Анатолию цветы, а Виктор попросил автограф. Анатолий не отказал.
       Проводив знаменитость, Светлана почему-то окинула Ксюшу недовольным взглядом. А Виктор обнял сестру, и, улыбнувшись, тихонько сказал жене:
- Свет, ты что? Будем считать, что это, - он большим пальце указал в ту сторону, куда ушел Доронин, - часть благоприятной обстановки, которую доктор прописал.
      Светлана заметно смягчилась.
- А что, Витя, возможно, ты прав, - немного растягивая слова, сказала она. А потом позволила себе слегка перефразировать Льва Толстого. – Лучше вельможа, который скрасит жизнь, чем юный принц, который будет укорять за происхождение.
      Елена тоже не слишком огорчилась, узнав, что у мужа адюльтер. Во-первых, композитор и поклонница – это всё-таки не так пошло, как композитор и певица. Во-вторых, где, как не на стороне Анатолий поймет, что родная жена несравненна – по всем параметрам?
     Они с Леонидом Кирилловичем пили чай в буфете. Говорила Елена негромко, но на окружающих поглядывала с недоверием. Критик Шустов не разделял позиции дочери, полагая, что влюбляться в таком возрасте – поздновато, если не сказать – легкомысленно.
              Однажды Елена, без тени сомнения, попросила Анатолия организовать ей встречу с Ксенией. Анатолий, как ни странно, тоже согласился.
             Он предложил Ксюше встретиться в книжном магазине – где нет посторонних глаз, ушей и ртов. Она согласилась сразу: в книжном магазине действительно не так много посетителей, а за высокими стеллажами можно легко скрыться. Но, когда пришла, она смутилась, увидев Борю и Лизу, хотя они не сделали ей ничего плохого. Наоборот. Посмотрела на Анатолия вопросительно (а они условились выходить из-за разных стеллажей). Он, делая вид, что пишет СМС кому-то (они были ещё на расстоянии друг от друга), ответил ей: «Не волнуйся. Это – моя дочь Лиза и её бывший парень Боря».
        Походив немного по книжному магазину, они куда-то исчезли. Лиза поспешила в библиотеку. Захлёбываясь от восторга, она поведала Альфреду, что её папа влип в их игру по самую макушку.
- Оказывается, адюльтер – это прекрасный бесплатный сыр! – с придыханием говорила она, позволив себе фривольно улечься на столе (благо, библиотека небольшой, в ней хватало одного библиотекаря), обхватив обеими руками плечи возлюбленного.
- Я – гениальный ловец людей! – без ложной скромности ответил Альфред и поцеловал Лизу в губы. Потом отстранился. – Так, надо позвонить нашему любимому профессору.
- Ты думаешь, он поверит в этот бред со свадьбой? – усомнилась Лиза.
- Уже поверил. И это - не бред, - заверил Альфред, легонько поцеловав возлюбленную. – Человек, у которого по неким причинам было трудное детство, превращается в инфантила – то есть, надолго остаётся ребёнком. Он во всех сферах жизни ищет игровые моменты, компенсирующие именно то, чего ему когда-то не хватало.
Лиза не понимала, что Альфред имел ввиду, но звучали его слова достаточно мудро и красиво.
    Галитовский получил по мобильному телефону одну-единственную команду: «Алексей Евгеньевич, можете действовать активно с завтрашнего дня. Только не привлекайте к себе внимания. Не забывается советоваться со мной». Он только этого и ждал.
       А Борис передал новую информацию папе. На всякий случай заперся в кабинете, чтобы не греть чьи-нибудь уши.
- Папа, у меня для тебя есть кое-что важное по делу Галитовского и Рогова, - взволнованно говорил он.
- Говори! – Владимир Владленович едва не подскочил на месте и мгновенно открыл папку  с делом, куда вкладывал пока «рукописи», взял ручку. А потом перезвонил Олегу Савицкому.
- Олежек, у тебя в университете учится Ксения Снегина. Понаблюдай за ней!
- Вас понял, - ответил Савицкий. Он, в свою очередь, заглянул к родному преподаватею Ксении, который уже собирался уходить домой.
- Всеволод Степанович, я попрошу вас тщательнейшим образом проследить за Ксенией Снегиной. Особенно, за её отношениями с мужчинами. Обо всём докладывайте мне. Только умоляю: будьте осторожны! Не высовывайтесь, чтобы не сгубить себя  и ее!
- Пионер всегда готов! – преподаватель отдал честь  инспектору и умчался.
         Галитовский и Рогов встретились снова. Но не для приятного времяпрепровождения. За рюмкой «зелёненькой», как выражался Рогов, они беседовали о том, насколько щекотливо их нынешнее положение.
-  Я думаю, вся наша задача состоит в том, чтобы Лизоньке мозги на место вставить, - сердито сказал Рогов, быстрыми движениями отделяя мясо от большого куска. – Лёгких денег захотела девушка. Вот и всё. И что с того, что Лаврентьев начальник отдела? – он возвел руки к потолку. – Она же порвала с Боренькой. Запись она при мне удалила, а девиц наверняка отпустила. Ну, а Альфред за ней присмотрит. И дела в полиции поможет откорректировать, если что. И Доронину надо посоветовать лучше воспитывать дочь.
       Елена стояла, сложив руки на груди, и мило улыбалась. Она в течение нескольких минут разглядывала Ксению. Потом, подойдя ближе,  деловито предложила:
- Начнем с прически, мой друг. У вас удлинённое лицо и стрижка сессон для вас слишком коротка. Вам больше подойдёт классическое каре или каре с удлинением к подбородку. Одежда…Мешковатые вещи не подчёркивают достоинств фигуры, Ксения. Они скрывают недостатки. Вы – худенькая, вам следует носить облегающие вещи, но никак не обтягивающие. И свежих тонов. Чёрные вещи следует носить в сочетании с красным или синим. Ну или с ярко-зелёным. Светлое сочетается со светлым.
             И, конечно, не надо забывать о походке бедра и осанке, - Елена сама продемонстрировала такой пример. Повернулась Ксении и улыбнулась. – Но помните, что осанка – это не гордо поднятая голова, а расправленные плечи.
     Потом Елена проводила Ксению в помещение для посетителей, а Анатолия поманила пальцем. Когда он подошёл, лукаво улыбнулась и шепнула ему на ухо:
- Анатолий Васильевич, надеюсь, это ваша последняя муза?
- Я сам надеюсь, что последняя, Елена Аркадьевна, - так же с улыбкой, но только виноватой, ответил Анатолий.
      Красивая, изящная Елена показалась Ксении доброй волшебницей, потому её наставлениям хотелось следовать. И Ксюша улучшила свой внешний вид. Виктор и Елена были довольны этими переменами. Они тихонько наблюдали из своей комнаты, как Ксюша утром собиралась на занятия.
- Видишь, платоническая любовь, даже неравная, - это  не так уж плохо, - сказал Виктор и улыбнулся.
   Светлана кивнула.
- Судьба – как характер: в самом человеке заложено 10 процентов, остальное формируется под влиянием окружающей среды, - ласковым тоном учительницы сказала она.
- Учёная ты моя! – воскликнул Виктор, обрадованный тем, что жена, наконец, была полностью согласна с ним. Крепко обнял её.
        Через неделю ожидались вступительные экзамены, но Ксения не тревожилась по этому поводу так сильно, как раньше. Ну и что с того, что она не может говорить? Знания у неё не плохие, в случае чего она может изложить материал письменно. На чтении им предложили написать сочинение-размышление по рассказу Э.Хэмингуэя «Канарейка в подарок». Преподаватель сказал,  что оценки он объявит на следующий день.  Но просмотреть работы он успел уже на этом занятии.
- Ксения, а у вас определенно писательские задатки, - одобрительно сказал он, склонившись над Ксюшей. – Иногда, конечно, вы уходите «не в ту степь"...Но это говорит лишь развитом воображении и способности к творчеству.