Леонидович Глава V

Ежедневно я приходил к боссу и к своему неудовольствию обнаруживал его с каждым разом все чаще в плохом настроении. На мои не навязчивые вопросы, он отвечал вяло и никогда не говорил ничего конкретного. Только жаловался на скуку.
- Понимаешь они все по делам разбегаются. Никого дома кроме этой узкоглазой дуры. Ты всего несколько часов здесь бываешь. А самое главное заняться мне нечем. Я ведь привык делом заниматься.
- А Вы кроссворды разгадывайте. Говорят даже полезно - смущаясь непривычного тона при разговоре с боссом, посоветовал я. Несколько дней назад представить себе не мог, что я, вчерашний студент, советы буду давать самому Леониду Эдуардовичу. Не важно какие и в какой области. Сам факт, что я себе позволил посоветовать боссу, "ломал" меня самого. Представляю на сколько неприятно было ему. Произнеся слова я тут же стал упрекать и ругать себя на чем свет стоит за наглость. Леонид Эдуардович сурово глянул на меня из-под бровей, насупился, но не одернул и не упрекнул. Недолго помолчав процедил сквозь зубы.
- Завтра принесешь.
Я радостно с облегчением кивнул. Так день за днем тянулись дни безмятежной старости Леонида Эдуардовича. Безмятежной она казалась всем, кроме самого босса. Я замечал все чаще проявляющиеся симптомы заболевания. После слов босса, я конечно же проштудировал инет вдоль и поперек. Узнал так много нового о болезни Эльцгеймера, что пожалуй мог бы прочитать ознакомительно-поппулярную лекцию на эту тему. Его взгляд становился блуждающим, говорил он все еще очень четко, но часто забывал слова. Терял нить разговора, причем совершенно ясно, что его никто не перебивал. В один из дней он попросил меня остаться на ужин. Отказать ему я конечно же не мог, хотя перспектива провести вечер с Григорием меня не прельщала. Благодарно согласился и стал внутренне настраиваться на "глотание" колкостей и поддевок со стороны хозяина квартиры. Однако тот факт, что главой этой семьи является Леонид Эдуардович помогал мне быть уверенным в собственной безопасности.
Ужинали в гостиной, прилегающей к кухне. Кухня была исполнена  в стиле "старой Англии", а стол сервирован очень красивыми, старинными тарелками мануфактуры "Spode". Домочадцы расселись по местам, об том, что каждый занимает именно свое место, рассказывал босс. Ему было приятно, что в первый же день ему определили место напротив сына, а не сбоку.
- Значит понимает кто в доме главный - ухмылялся босс.
Денис сидел по левую руку от отца, а супруга по правую. Мне было предложено любое удобное место, я сел рядом с Денисом. Как только на столе появился горячий ужин, Григорий обратился к сыну.
- Денис, ты сегодня остаешься без ужина. Иди к себе, ты наказан.
Мальчик, глубоко вздохнул, поднялся и я увидел как у него взмокла спина. Сорочка моментально покрылась пятнами пота. Он опустил голову и вышел из-за стола. Я оглянулся вслед юноше, он шел в конец коридора все больше сутулясь.
Несколькосекундное замешательство оборвалось криком босса.
- Григорий! Я больше не могу этого терпеть. Я смолчал три дня назад, смолчал две недели назад. Но так больше продолжаться не может! Как ты смеешь так обращаться с сыном? И что он натворил? Так детей не воспитывают!
И тут случилось нечто невообразимое. Григорий поднялся на ноги, оперся руками о массивную столешницу и зычно крикнул.
- Молча--а-ть! В этом доме хозяин я. Как скажу, так и будет. Кто желает находиться со мной под одной крышей, изволит исполнять мою волю. Не смеешь ты указывать мне как воспитывать сына. Не собираюсь, не считаю нужным, отчитываться тебе о причинах своего поведения. А как воспитывают детей ты представления не имеешь. Откуда тебе знать как их воспитывают?
На босса стало страшно смотреть. Он растерянно смотрел на сына, никогда никто не повышал на него голоса, а тем более сын, да еще и при мне. Невестка босса сидела совершенно спокойно, как-будто ничего особенного не происходило, только тронула мужа за руку, которую он, кстати сказать, одернул и при этом сурово глянул на супругу.
- Ты забываешься - спокойно, но голос дрожал, произнес босс. - Во-первых ты не смеешь со мной так разговаривать, а во-вторых я воспитал троих сыновей. Или это не так?
Григорий сел, но отвечал все так же громко и зло.
- Забываешься ты, а не я. Слушай меня внимательно, отец, сыновей ты своих не воспитывал, а выкинул из своей жизни, как бездомных котят. А своего я буду воспитывать сам и так как посчитаю нужным. Ты смолчал оказывается два раза. А что ты собирался говорить, мне интересно. То что за прогул лицея, курение и дерзость юношей наказывают телесно это может новость для тебя? Так вот для меня совсем нет. Меня, отец, если ты не в курсе тоже так воспитывали.
- Что ты болтаешь? - возмутился босс  - когда было я на тебя руку поднимал?
- Повторяю - чуть спокойнее продолжил перебранку Григорий - ты меня не воспитывал. Тебе никто, кроме твоего бизнеса был не нужен. Ты, что в грудь себя побиваешь, воспитатель, может скажешь когда я научился писать и читать. Или может знаешь сколько часов шли занятия в школе и пансионе, куда ты нас с Руськой сплавил. Или помнишь, где мы проводили несчастные три недели в году, когда могли видеться с родителями. Где?!- он опять начал орать, только теперь в его голосе звучала обида, а не гнев.
- Что ты надрываешься, идиот? - огрызнулся на сына босс, но ответить ничего не смог. Наверно он действительно не знал ответов на те вопросы, что буквально "швырял" ему в лицо сын.
- Идиот? Да я идиот в любом смысле этого слова. В самом похабном уличном смысле в первую очередь. Никто в наше время не живет с родителями, а тем более с такими как ты. Ты превратил меня в идиота в классическом смысле. Конечно я абсолютно эмоциональный идиот. Человек не умеющий выразить свои чувства и боящийся потерять расположение окружающих - идиот. Всю жизнь живу в угоду кому-то. Сначала я старался быть хорошим ребенком, что бы родители меня заметили, потом угождал преподавателям из страха перед экзекуциями. Жена и та считает меня собственностью! - он махнул  в сторону Шарлотты.
Надо отметить, что она спокойно ела, пока муж бился в истерике, оскорбляя отца.
- Быть чиновником в нашем государстве это идиотизм чистой воды. Я даже вазы династий Мин и Цин правильно не могу поставить, не так ли, папуля?
- Все сказал? - тихо, уставшим голосом спросил босс - Тогда я скажу тебе одно. Жить с тобой под одной крышей я лично не собираюсь. Иннокентий пойдем!
Я сидел вдавившись в стул с первой секунды скандала. Дышал, кажется тоже в пол вздоха. Представить подобного не мог. У себя дома я был признанным главой и никто не претендовал на эту роль. Хотя кому было претендовать? Жил я с матерью. Она с радостью передала мне бразды правления семьей, как только мне исполнилось 16. Справлялся я с обязанностями легко. Отношения с матерью всегда были доверительными. Мы знали друг о друг пожалуй все, что могли и хотели. А тут такой конфликт. Мне было странно слышать капризные упреки от взрослого, годящегося мне в отцы, человека. То что старшие сыновья учились  в Коннектикуте в США в самой престижной школе Rumsey Hall School, было предметом гордости босса, а оказывается Григорий ни только не благодарен, за предоставленную возможность получить отменное образование, но даже обижен.
Мы собрались очень быстро. Пока я в спешке забрасывал вещи босса в чемодан, сам он сидел без движения. Смотреть на него было больно. Глаза и так со старческой поволокой были полны слез, челюсть чуть отвисла. Рука дрожала, так что он в конце концов придержал ее левой. В комнату к Леониду Эдуардовичу никто не вошел. Я все ждал, что сейчас появится Григорий и в отчаянии будет заламывать руки, и просить прощение. Но я ошибся. Когда мы стояли на пороге открытой двери, вышла Шарлотта и обратилась к боссу по-английски.
- Сэр, Вы не должны обижаться на Грегора. Он очень напряжен и к тому же Вы зря критикуете наш метод воспитания Дэниса. Я была рада, что Вы были с нами. Всего хорошего!
Босс сначала побледнел, а потом пошел пятнами.
- Дура! - крикнул он в лицо Шарлотте и мы вышли.