Работа в море. 1978 год. БМРТ МБ-0371 Нарочь

Память, память, я по прежнему вспоминаю, прошлые годы, которые так быстро пролетели в моей жизни… Прошло много лет, но это только в цифрах на календаре, а мне кажется, что это было совсем недавно, только с возрастом понимаешь, как быстро проходит жизнь. И время летит, и проходит в разном возрасте по-другому. Вот в мореходке казалось, как долго учиться, или какой долгий предстоит рейс. Но когда все прошло, то покажется, как все быстро пролетело. Время – наша жизнь, и она такая короткая.



После практики в море, прошла подготовка к госэкзаменам, сдача, выпускной вечер, и мы разлетелись по своим флотам, и больше никогда все вместе не собирались.



По распределению, я устроился в «Мурманрыбпром», прошел медкомиссию, все положенные инструктажи, и был готов к выходу в море.



Случилось все быстро и неожиданно для меня. Вызвали в отдел связи, сказали: пойдешь радиооператором на БМРТ «Нарочь». Там капитан запросил замену радисту, дал радиограмму в отдел кадров, просил прислать нового радиста. В кадрах мне сказали, будь готов, как только представиться оказия, отправим тебя в море, на досылку.



С порта выходил сейнер, он должен был доставить меня в Кильдинскую Салму, туда же должен подойти МБ-0371 «Нарочь», который работал в Баренцевом море, на промысле.

Но, люди предполагают, а обстоятельства располагают.

Вышли мы на сейнере из Кольского залива, а на море разыгрался нешуточный такой шторм. Поселили меня в каюте матросов, которая расположена на баке.

Маленькая такая каюта, на четырех человек. Полагая, что за несколько часов, мы добежим до места встречи судов, а там меня передадут на мое судно. Штормоваться нам пришлось почти десять суток. Но качка меня уже не доставала, ее я переносил успешно. Единственное неудобство было перебежать по палубе, в рубку, где был малюсенький салон команды и камбуз. Проскочить надо было так быстро, что бы не накрыло волной, и не вымочило с ног до головы.



В тоже время и траулер, на который меня досылали, тоже болтался, в открытом море. И только через десять дней мы встретились в Салме.



В моей памяти всплывает такая картинка: мы пришвартовались к огромному судну, так казалось с борта сейнера. Даже пришвартованных нас кидало, довольно сильно. С борта БМРТ, сбросили штормтрап. Сначала переправили мои вещи, потом стал готовиться я. Поднявшись на самую верхнюю точку сейнера, на рубке, выжидал момента, когда сейнер поднимется на волне, прижмется к борту БМРТ. Выбрав момент, я схватился за штормтрап, и как можно быстрее стал подниматься, чтобы при следующей волне, поднимавшей сейнер, меня не придавило к борту.



Все прошло хорошо, и я на судне, прохожу в радиорубку, встречаюсь и знакомлюсь с начальником радиостанции, Фокиным Николаем.



Примерно, как я и предполагал, там уже и подзабыли, о поданной капитаном телеграмме, с просьбой о замене радиста.



А случилась, в общем, то обычная история, радист, а это уже был человек в возрасте, лет за 40, а по нашим молодым 20-летним меркам, пожилой человек.

Выпив изрядно, стал надоедать капитану и штурманам на мостике, его прогоняли несколько раз, но он снова и снова заходил на мостик… Ну, капитан и не выдержал, психанул, наверное, пошел и написал радиограмму, сделав заявку на замену. Радиограмма ушла.



А на следующий день товарищ проспался, принес свои извинения, но вопрос, то уже был на контроле в отделе кадров, и в отделе связи. И здесь через десять дней появляюсь я. Делать нечего, радиста списали с судна, конечно не за пьянство, дали аттестат, и отправили в порт.

(Кстати, этот случай я запомнил. И в дальнейшей своей работе, в таких же подобных случаях, никогда не отправлял радиограмму вечером. Дожидался утра, и если капитан не передумал, то только тогда отправлял. И это помогло многим специалистам остаться на борту судна, не списанными по "горячке". Было дело старший механик, поругались с капитаном, в чем там было дело не знаю. Но кэп, пришел на взводе, взял журнал, накатал гневную радиограмму в службу, потребовав заменить стармеха. Я ее отложил до утра. Утром кэп - Евгеньевич, отправил мою радиограмму?, Я нет, мол вечером связи не было. Сейчас, вот утром, в срок отправляю. Капатан, сказал не надо, и "зачиркал" свою рдо. Было так , и не раз. Ну , это отступление такое.)

Вот так я оказался на МБ-0371 «Нарочь». Начал потихоньку осваиваться и вливаться в коллектив. В те годы, еще не было никаких сокращений экипажа, и совмещения должностей. Экипаж был около ста человек. Был у нас и помполит, и врач, и даже школьные учителя, тогда ходили в море. Работы у радистов тоже хватало, сроки, циркуляры, шифрограммы, на все это уходило время всей вахты. Радиослужба состояла из нас троих: начальник радиостанции: Фокин Николай, электрорадионавигатор Корнев Алексей, и я Виктор Зуев. Жили мы дружно, время брало свое, я набирался так необходимого практического опыта. Вахта у меня в общей сложности занимала 8 часов, остальное время было свободным. Поэтому я принимал участие во всех работах проводимых навигатором Алексеем.

Учился ремонтировать навигационную аппаратуру, сращивать кабель ИГЭК, и многое другое...



Место в кают-компании, мне определили, рядом с судовым врачом, вот он то и показался мне странным человеком, вернее мне показались странными, его глаза, было в них, что то такое, что я подумал, человек этот не совсем в своем уме. Когда я поделился своими подозрениями со своими коллегами, они сказали, не обращай внимания, просто он уже третий рейс в подряд делает, вот и подустал.

Хотя, к слову сказать, доктор он был хороший, и его постоянно вызывали на консультации, и даже присылали за ним шлюпку, и забирали в себе на борт другие корабли. Как сказал радист с плавбазы, ваш доктор очень хорошо рвет зубы. Хотя он у нас по специализации был гинекологом. Но болезнь его самого, никто не замечал, а вот в следующем рейсе у него произошло обострение, об этом я напишу позже.

Между тем и со мной произошел странный случай. Прошло уже больше месяца, моей работы на судне. На вахте, в радиорубке я был один, в перерыв между сроками, я буквально на десять минут вышел из радиорубки.



Вернувшись, и войдя в помещения, мои ноги оказались по щиколотку в воде, что такое? Откуда вода, и притом много воды, по всей радиорубке. Первая мысль у меня возникла, почему то, не откуда взялась вода, а надо быстрее принести ведро и тряпку и все убрать, пока что ни будь не замкнуло.



Искал ведро и подходящую тряпку, минут 10-15, найдя все это, вернулся на место, к моему величайшему удивлению, на палубе радиорубки ничего не было. А линолеум, которым покрыта палуба, был абсолютно сухим. Здесь я задумался, что случилось, или может это со мной что-то не так. В общем, я промолчал, никому ничего не сказал, но стал настороженным, ожидая повторения этого, или разъяснения случившемуся.



И дождался, однажды, прошла уже неделя, погода была довольно спокойна, судно слегка переваливалось с борта на борт. Очевидно, мы с тралом делали поворот. Судно слегка накренилось на левый борт, и из-под дивана тихо и спокойно, появилась вода, причем столько же, сколько было и в прошлый раз.



Я спокойно наблюдал, что же будет дальше,… а дальше судно выровнялось, и вода также тихо и спокойно ушла под диван и исчезла, еще пять минут, и линолеум на палубе был сухим. Но откуда могла появиться вода? Пораскинув, я предположил, что это вода с пеленгаторной палубы, где она накапливается от брызг волн, от дождя, а потом при определенном крене, между переборками проходит в радиорубку, при дальнейшем же крене уходит, дальше, вероятно куда-то еще ниже. Вот так я объяснил это странный случай, т.е. подумал я с головой у меня все нормально, слава богу.



Случаем этим я поделился навигатором Алексеем, и тут то, все разъяснилось.



В прошлом рейсе они работали на БНБ (Большая Ньюфаундленская Банка).

Погода там была постоянно плохая, очень частые туманы, суда ходили по косякам очень плотно, и вот однажды в тумане, увлекшись рыбалкой, их не заметил траулер из Калининграда. Когда они увидели друг друга, было уже поздно, и столкновения избежать не удалось. Калининградский БМРТ, своим носом сначала протаранил каюту технолога, немного отскочив, зацепил и радиорубку. Как рассказывали ребята, технолог в это время спал после вахты, его просто выбросило из каюты, он сразу и не понял, что случилось.

А начальник радиостанции говорит: сижу на вахте, записываю совет, и нате вам здрасте, прямо в радиорубку заезжает пароход. Он, конечно, выскочил из помещения. В радиорубке снесло аварийный передатчик, иллюминатор, приемник. Суда сцепились тралами. Наши выбрали свой трал вместе с мешком, другого судна, виновника столкновения. Навигатор Леша был на палубе, в сплетениях тралов, он обнаружил выносной вибратор ИГЭК, который быстро и прибрал себе, чем впоследствии очень гордился, так как у нас еще таких не было, а вот у него теперь есть.



Судно в море залатали, приварив снаружи лист железа, доходили до конца рейса. А вернувшись в Мурманск, ремонтировались. Но очевидно где то остался не заделанный канал в переборках. Вот так вода и проникала с пеленгаторной, в радиорубку, и уходила куда-то, куда так я и не узнал.



Весной рейс закончился. Многие из экипажа списались, ведь впереди было лето, отгул выходных, отпуска. Ушел капитан, начальник радиостанции, навигатор. Ни с кем из них я больше не встречался. Правда Алексея Корнева, я видел несколько раз, он остался работать на берегу в ремонтной бригаде, и занимался ремонтом гирокомпасов на промысловых судах.



Совсем короткая стоянка и мы готовы к выходу в новый рейс.