Не навреди!

Говорят, жизненных впечатлений человеку достаточно для того, чтобы написать одну хорошую книгу. Артур Вахтангович, отметив полувековой юбилей, тоже задумал взяться за перо. «Голову ломать не буду, - решил он, - начну с детства». Артик (так его в детстве звала мама) включил компьютер и склонился над клавиатурой. «Что писать? - поморщился Артур, - Рос, как борщевик, дворовым мальчишкой. Впечатлений от детства никаких – биосреда. Ни одного благородного поступка души, ни одной мудрёной зарубки. А ведь наверняка говорили – ничего не помню! Глухой патологический эгоист – какой же это герой!..»

«Юность моя робкая, юность моя тяжкая… Как я завидовал ребятам, которые могли вот так запросто подойти к девчонке и перекинуться с ней парой дежурных фраз. Я же после первого слова деревенел и заливался пунцовой карамелью! - Артур почувствовал на спине капельку пота, припомнив язвительные взгляды девочек и едкие насмешки школьных доброхотов, - Тогда я стал замкнут и нелюдим. Гулял один, читал вяло, даже общение с книгой ставило меня в неловкое положение перед её героями, что необъяснимо вообще никакой наукой...»

Он раскурил трубку, откашлялся и попытался ещё раз сосредоточиться: «А ты вспомни институт, стройотряды, первую настоящую любовь наконец! Нет, не то. Полуразумное, полудоброе, полувечное не тянут на книгу..." Он всматривался в белую дымку вордовского листа. Так всматривается штурман самолёта в гряду облаков, за которой вот-вот должна показаться посадочная полоса.
Мысли бестолково бродили в голове:
- Может, не надо высаживать на эту восхитительную белую льдину группу не обученных «полярному» делу доморощенных литер?»
Артуру Вахтанговичу понравилось сравнение типографских литер с чёрными точками полярников, и он невольно улыбнулся.
Тем временем, самолёт продолжал лететь над облаками, не снижая высоты. «Господи, красота-то какая!» - подумал несостоявшийся писатель и, припомнив девиз древних «Не навреди!», шепнул в наушники командиру корабля: «Посадки не будет. Летим дальше!..»   


Рецензии