Сложный выбор

               Всё получилось совсем неожиданно, после торжественного прохождения на плацу у трибуны,  мы только что, вернулись в казарму.

           Из штаба полка прибегает посыльный, оказывается, меня  срочно вызывают  в штаб, в особый отдел.

               Все с недоумением поглядывают на меня, да я и сам шокирован сообщением, вроде бы ничего такого за мной не числилось, но где - то в глубине зашевелился червячок сомнения.

             Даже лёгкий мондраж пробежался по всему телу, что - то недоброе закралось в душу.

          Тысяча вопросов крутилось в голове и не одного внятного ответа.

           Может быть, откопали такое, что я сам пока об этом не знаю. 

            Меня начинают все спрашивать, зачем да для чего вызывают в штаб.

              Ясно понимая, что просто так в особый отдел не вызывают.

         Тут вот как получается, стоит попасть под подозрение и моментально к тебе иное отношение, тому пример случай с подшивочным материалом.

         Ещё  толком не разобрались, а на тебя смотрит сержант и весь молодой состав сослуживцев с презрением, надо же, а мы о нём были иного мнения, а он сволочь у своих же тащит.

         Ну вроде худо бедно разобрались, что к чему, оказывается не брал, но мутный осадочек у всех остался.

           А тут вызывают в особый отдел, даже сержант занервничал, а чем чёрт не шутит, взял солдатик, да и накатал бумагу, куда следует, а туда только попади, затаскают.

                Тем более как говорится, кого не капни у всех рыльце в пуху.

                Да и взаимоотношения желали быть лучше.

          Сержант на всякий случай сопровождает меня, вдруг нервишки у солдата не выдержат, замучают сомнения, возьмёт и сбежит.

          А что тут бежать, перемахнул через забор и ищи потом его в городе, где множество укромных мест, а местное население лояльно, даже с добротой относятся к служивым.

              Зайди в любой двор, накормят, напоят и спать уложат, если надо, то и могут оставить на неопределённое время.

           Сержант всю дорогу допытывался:
                - Так ты точно не знаешь, зачем вызывают?

                - Нет. 

               - Может жаловаться ходил?

                - Нет, не ходил.

                - А записок, ни каких не писал?

                - Нет, не писал.

            - А может на меня донёс, что иногда силу применяю?

                - Никому я ничего не доносил.

             - Странно получается, к особисту просто так не вызывают.
                - Смотри, если что, не настучи на меня.

                - Не настучу.

           Дальше проводился быстрый  инструктаж, как заходить в кабинет, как докладывать, ведь недаром же столько времени тренировались на площадке, потратили столько усилий в индивидуальных занятиях.

               Зашли в штаб, доложили дежурному, который с интересом поглядывал на нас и направил в нужном направлении.

           Как оказалось, у дверей кабинета закончились обязанности сопровождающего меня сержанта, он был свободен. 


        У дверей кабинета, сердце  перед неизвестностью, стало ещё чаще колотиться, словно я пробежал до этого не один километр, прошиб меня пот, покрылся я испариной, действительно в здании немножко было душно.

            Мысли беспорядочно бегают, ищут ответа, что там за дверьми.

            Стучу в дверь и без приглашения захожу, чеканю несколько шагов, поднимаю руку, чтобы между локтем и туловищем был угол в девяносто градусов, средний палец напряжённой ладони, едва касается виска.

            Небольшое замешательство, к кому обращаться, в кабинете сидело два человека, бросаю взгляд на одного, затем на другого, а затем докладываю, такой – то прибыл по срочному вызову.

               - Это хорошо,
                говорит, как я понял, особист.
               - Вот сидим тебя ждём.
                - Хотим с тобой поговорить.

            - Вот оно начинается,
                подумал я, чувствуя, как по позвоночнику вниз, побежала крупная капля пота.

           Тельняшка местами прилипла к телу, одно думал:
                - Надолго ли я тут задержусь.

            - К нам прибыл товарищ прямым ходом из Москвы,
                начальник кабинета кивнул головой на сидящего за столом  офицера, который пристально смотрел на меня,
                - хочет с тобой поговорить.

               Интрига усиливалась, что ж такого ему от меня надо, если он специально сюда ехал, я сильно волновался, неизвестность ещё больше напрягала нервы.

           Офицер начал издалека:
                - Сегодня я был на плацу, смотрел с трибуны прохождения взводов и рот.

               Ничего особенного сегодня не было, проходили как всегда, сержант шёл впереди и вёл взвод, а я как всегда  был направляющим взвода.

           Смотрел я только вперёд и кто там стоял на трибуне, внимания не обратил.

          - Ну так вот, хочу лично тебе предложить поменять место службы.   
                - Видел по телевизору парады на Красной площади?

                - Да.

              - А хотел бы лично принять участие в этом?

          Тут я замялся, замешкался, как - то просто получается, но соблазн велик.

           - Просмотрел я твоё дело, по всем параметрам подходишь служить в парадном полку.

           Такое предложение льстило мне, раз берут, отказываться не стоит, когда ещё такое будет, главное не упустить такой шанс, даю полное согласие.

                - А раз согласен, два часа на сборы.

           Тут конечно сложно уложиться в такое время, но стоило особисту позвонить куда следует и дело завертелось.

           Получаю суточное  довольствие  на три дня, в количестве одного рубля тридцати семи копеек в сутки, прапорщик продовольственного склада выделяет три коробки сухого пайка, много возни оказалось на вещевом складе.

           Подбираем парадную форму, ищем нужного размера фуражку, получаю новенькую тельняшку и мягенькие портянки, прапорщик ещё молодого вида, но уже тёртый калач, расспрашивая, что да как, вдруг оказывается знаток тонкостей в парадном полку, там оказывается все поголовно ходят в хромовых сапогах, одевают  форму тёмно - синего цвета, носят такого же цвета шинели с золотыми пуговицами.

          Прапорщик всё это так убедительно мне рассказывал, а я развесив оттопыренные уши, был весь в мечтах.

             Обладатель вещевого склада порылся среди сваленных в кучу шинелей, вынул одну и глядя честными глазами, стал меня убеждать:    
         -  Шинель тебе особо не нужна, но что положено, я обязан выдать.
            - Ты не переживай, там по приезду в парадный полк, выдадут совсем другую.
              - И значки дадут позолоченные не то, что у тебя, совсем затёртая «Гвардия».

         При этом встряхнул рыжую, словно лиса, шинель, подняв облако пыли, прошли к столу, где теперь мою шинель, прапорщик с  умилением и компактно завернул в бумагу, перевязав многократно тонким шпагатом.

            Всё мной получено и подписано, иду с вещами в роту, где меня ожидали с нетерпением, интересовались  моим похождением в штаб.

              Мою новость, что я перевожусь служить в Москву в парадный полк, наряд и водители приняли за шутку, но поспешили доложить сержанту, что всё спокойно в десантных войсках и можно дальше спокойно проводить занятия на территории полка.

            Я переодеваюсь в парадную форму, складываю все свои вещи в «сидор» и готов отправиться для прохождения дальнейшей службы.

             Особых прощаний не было, всё прошло обычно, без всяких  размазываний соплей по щекам, сослуживцы находились на занятиях, а наряду было не до меня.

          Покинул я казарму в гордом одиночестве и отправился в штаб, откуда должны были отправиться с офицером на вокзал.

                Предстояла поездка в Болгрод.


19 апр 2016 г.