улов

УЛОВ

Тягучие волны плавно накатывались на отдаленный причал. У самого маяка, за которым во всю ширь открывались просторы Атлантики, рыболовы, сидя на раскладных стульчиках, удили рыбу. Мимо прогуливались отдыхавшие, как и все нормальные люди этим воскресным вечером, испанцы. Парочки, повиснув на перилах, нежно целовались, люди солидного возраста, вдыхая свежий морской бриз, отрешенно глядели на вечернюю, играющую разноцветными огнями панораму Лас-Пальмаса. Атмосфера благодушия и умиротворения, убаюкиваемая плеском волн и мягкими сумерками, висела над всем. Виднелись и знакомые лица, которые то-ли из-за фасона шорт и маек, то-ли из-за страстного желания слиться с цивилизацией, безошибочно угадывались в толпе.
А в каких-то двадцати метрах от этого беззаботного скопления народа, на баке небольшого рыбацкого судна сутулый парнишка остервенело вскрывал банку с краской. Это у всего прочего мира воскресенье, а у него, Павла, теперь сплошной понедельник. И кажется, черный. Вот и сегодня он, обливаясь десятым потом под жаркими лучами испанского солнца, весь день добросовестно трудился, вынося на причал старые негодные трубы из машинного отделения. А вечером нашлась срочная работа - покраска камбуза. И только ночью - днем ведь готовить надо. А так как милашка камбузница кисточки, не говоря уж про каток, держать в руках не умела, то боцман, как истый джентельмен, взвалил эту работу на плечи Павла. Не очень, надо сказать, крепкие. Узнав об этом, Паша в сердцах метнул последний короткий обломок трубы далеко за борт. А что он еще мог поделать?
И сейчас боцман в своем новом спортивном костюмчике стоял всего в нескольких шагах и о чем-то проникновенно беседовал с вальяжно облокотившейся на леер камбузницей.
Ты гляди, Пашека, как художник работай! - обернувшись в пол-оборота, напутствовал он.
Милашка хихикнула.
Буду…Как художник... - сквозь зубы процедил Павел. - Как Сальвадор Дали.
Метнув дерзкий взгляд, он подхватил каток, бадью с краской и уже готовился было уйти, как вдруг на причале возникло какое-то оживление. Юный рыбак, лет четырнадцати - не больше, с горящими от возбуждения глазами, усердно вращал катушку своей замечательной телескопической удочки. Растянувшись на полтора десятка метров, леска моментами напрягалась как тетива лука, удилище упорно гнулось. Улов обещал быть солидным.
Народ, прервавшись от поцелуев, грез, размышлений и созерцания, стал дружно кучковаться вокруг удачливого рыболова.
Извивающаяся на крючке, упругая, блестящая серебром чешуи рыба, рыба, приплывшая из океана! Может ли быть лучшим завершение уик-энда для людей, утомленных будними дилеммами вклада свободных денег, выбора галстуков и машин, вторых блюд и десерта в ресторане?
Нашли чему восторгаться!
В один миг ставший центром притяжения мальчуган продолжал победно накручивать леску, с каждым сантиметром приближая кульминационный момент. Уж не так много оставалось до мгновения, когда он вытащит из воды здоровенную рыбину, а то, гляди, и осьминога!
Я тоже таких, бывало, ловил! - хвастливо заявил боцман.
Павел, конечно, ни за что не прильнул в бездельно-пустячном интересе к борту, когда б его не ждала покраска камбуза...
Люди на причале стояли уже плечом к плечу. Они цокали языками, восхищенно покачивали головами и нетерпеливо ждали. Даже буксир, только что выведший огромный танкер из акватории, застопорив ход, остановился напротив.
Наконец герой дня, на мгновение дав леске слабину, резко дернул удилище вверх и...
Всеобщий вздох разочарования прокатился по причалу. Буксир, выпустив шапку черного дыма, дал полный вперед. Камбузница громко рассмеялась.
Оттягивая руки рыболова, замысловато запутавшийся в леске, на конце ее плавно раскачивался ржавый обломок железной трубы. Тот, последний.
Боцман! Я верю, что ты таких ловил! - Паша, смущенно улыбаясь, подхватил каток с краской и неспешно удалился. С чувством выполненного долга, так и хотелось сказать.
В эту ночь, великодушно простив праздных людей с причала, проникшись сочувствием к пареньку и даже благодаря в душе боцмана с камбузницей, он работал с тем прекрасным и трудноуловимым чувством, которое великие художники, творившие свои неповторимые шедевры, назвали б вдохновением.