Учёный нумизмат - гость С. Т. Аксакова

ПАВЕЛ САВЕЛЬЕВ

«С. Т. АКСАКОВ»

5 мая мы получили из Москвы грустное известие о кончине лучшего из людей и благороднейшего из писателей, Сергея Тимофеевича Аксакова.
Я в первый раз познакомился с этим благородным семейством в 1854 году.
Неизвестный лично ни одному из Аксаковых, я имел к ним письмо от Петра Васильевича Хлебникова, одной из тех доблестных личностей, которых деятельность не могла находить себе истока в то грустное время.
Мой путь лежал от Ростова в Киргизскую степь.
26 сентября я выехал от Троицы и прямой просекой, ведущей от Хотькова монастыря в Абрамцево, и уже довольно поздно приехал к Аксаковым.
Напрасно и упоминать, что я был принят самым радушным образом.
Расспросы о моих путешествиях, общая беседа о войне заняли весь вечер. Немного времени надо было, чтоб я почувствовал себя совершенно как между родными.
Беседа продолжалась потом далеко за полночь в кабинете Ивана Сергеевича.
Утром та же задушевная беседа. День этот был притом праздником семейным, по случаю именин Ивана Сергеевича, находившегося в походе в ополчении. Мы расстались, как родные.
Другое мое свидание с Аксаковыми было в Москве, 19 октября 1855 г. Я сделал утренний визит, но был удержан обедать.
Сергей Тимофеевич писал уже тогда свою знаменитую «Семейную Хронику».
Приехали неожиданно И.С. Тургенев и Карамзин, начальник нижегородской дружины.
Речь зашла о «Хронике».
- Для таких дорогих гостей, - сказал Сергей Тимофеевич, - можно прочесть новую главу.
Сели в глубоком молчании.
Маститый старец сам начал читать, - читать, как немногие умеют читать. Константин Сергеевич вскоре, впрочем, взял у него рукопись, чтоб не утруждать глаз отца. Это была глава о приезде молодых Багровых в деревню, одна из самых художественных глав «Хроники».
Три часа продолжалось чтение, а они прошли, как мгновение.
Чтение уже кончилось, а слушатели ещё молчали, под влиянием произведенного впечатления.
- Удивительно! - первый воскликнул невольно Тургенев.
Таково было моё последнее свидание с Сергеем Тимофеевичем.

"Русский Дневник". 1859.



М.А. Бирюкова, А.Н. Стрижев

УЧЁНЫЙ-НУМИЗМАТ В ГОСТЯХ У С.Т. АКСАКОВА

Всем, кто изучает старинную историю нашей страны, черпая факты, в частности, из надписей древних монет, находимых в кладах, открываемых время от времени, необходимо научиться читать эти надписи или легенды. Люди научились этому не сразу. Долго монеты оставались для многих загадочными, не поддающимися дешифровке. Но постепенно учёные сняли таинственную завесу, и монеты «заговорили». О чём же они рассказали? Прежде всего, об исчезнувших царствах и правителях, о том, как эти монеты попали в нашу землю в период с седьмого по десятый век, когда здесь кроме наших славянских предков обитали племена угро-финских (чудских) и тюркских народов, когда водными путями оживлённая торговля Северо-Востока Европы велась с мусульманским Востоком. Торговый путь проходил через Каспий, а далее по Волге, по северным рекам в Скандинавию. По берегам этого пути и зарывали в древности клады, заповедные, заклятые, веками невостребованные. От случая к случаю их находили, но ни распознать, ни оценить историческую значимость этих свидетельств не умели, и сколько монетного серебра попало в плавильный котёл – свидетельств не сохранилось. Со временем появились знатоки монет – нумизматы, и часть находок стала попадать в коллекции любителей. А с XVIII века древняя монета собиралась в сокровищницах музеев, скажем, в Императорском Эрмитаже, в Санкт-Петербурге. Нумизматикой вплотную занялись учёные – историки, археологи, этнографы, лингвисты.
В России ярчайшим представителем этой корпорации исследователей с полным основанием можно назвать востоковеда Павла Степановича Савельева (23.VI.1814 – 19.V.1859), человека широких познаний, подвижника неустанного труда по овладению истиной. Его нумизматические труды осветили много тёмных сторон в далёкой истории и во многом приблизили к нашему пониманию давно прошедшие события. Савельев – ученик и последователь Христиана Даниловича Френа (1782 – 1851), крупнейшего ориенталиста-востоковеда, возглавлявшего в Петербурге Восточное отделение Академии Наук (1818-1842), авторитета в среде иранистов и арабистов. Ему во многом обязана мусульманская нумизматика. Павел Степанович живо заинтересовался изучением старо-арабских денег после перевода с немецкого на русский трактата «О восточных монетах, находимых в России». Это исследование академика Х.Д. Френа напечатано в «Сыне Отечества» в 1842 году. В результате Савельев решил целиком посвятить себя нумизматике – важной дисциплине археологии. Он стал подолгу засиживаться за коллекциями древних восточных денег в Эрмитаже, приноравливаясь читать подписи на подлинных образцах, определять периоды царств, имена их правителей и, таким образом, овладевал опытом читать замысловатые легенды. А приток находок возрастал. То и дело появлялись сообщения о найденных кладах, попадались и единичные экземпляры монет, как восточных, так и азиатских. Все приобретения пополняли коллекцию Эрмитажа, а какая-то часть экземпляров расходилась по рукам. Появились значительные собрания восточных монет в частных коллекциях древностей – у предводителя Симбирского дворянства князя М.П. Баратаева, а также у Министра Внутренних Дел Л.А. Перовского. Тот и другой с пониманием отнеслись к интересам учёных нумизматов, охотно делились с ними своими наработками.
Приобретённый опыт позволил П.С. Савельеву бегло читать подписи на монетах, определять их историческое место в хронологии древних восточных царств и их владык. Через исследователя проходят тысячи монетных памятников, и ему сопутствует удача: открываются вновь исторические имена, дотоль неизвестные, составляется карта находок, уточняются пути следования торговых караванов. В 1851 году в Екатеринославской губернии открыли богатейший клад Золото-Ордынских монет, большая часть их попала в руки исследователей. Впрочем, и до этого открытия  Золото-Ордынские монеты находили в раскопках развалин Сарая, о чём писал академик Френ в «Записках С.-Петербургского Археологического нумизматического общества» (1848. Т. II, с. 1-63). Но об этом позже, а теперь о восточной нумизматике. Свои исследования древних халифских монет, арабского и иранского происхождения, П.С. Савельев изложил в обширном труде «Мухаммеданская нумизматика в отношении к Русской истории», вышедшем в свет в северной столице в 1847 году, и сразу же по достоинству оценённом учёными за новизну содержания и качество проницательного исследования. В книге представлена топография кладов с восточными монетами. Академия Наук отличила археолога-труженика половинной Демидовской премией, а Император Николай Павлович, ознакомившись с поднесённым ему экземпляром, пожаловал автору за книгу бриллиантовый перстень.
Отделение Русской и Славянской археологии Общества пристально изучает в начале 1850-х годов вопросы, связанные с археологией отечественных древностей, разрабатывает программу и методику раскрытий и раскопок древних курганов. Было выбрано скопление курганов по берегам Плещеева озера, в пяти верстах от Переславля Залесского, где когда-то обитала меря – одно из чудских племён. Насыпная Ярилина гора, и на её вершине – огромный синий валун, впоследствии сброшенный долу, а внизу приметы древних захоронений. Павел Степанович Савельев с помощью местных археологов провёл обследование, и приступили к раскопкам. Найденные в земле примитивные предметы быта и занятий рыболовством аборигенов помогали лучше представить жизнь давно исчезнувшего здесь племени. Учёный сделал несколько публикаций об этих археологических раскопках: «Древности села Веськова» (ЖМНП. 1855, ч. 86, отд. VII; Перепечатка во «Владимирских Ведомостях»); «Известия о курганах и городищах» (Известия Имп. Археологич. Общества. Том 1 за 1858-59 г.). Там же были помещены и другие сообщения археолога: «Курганы у села Городище, Переславского уезда. Извлечение из дневника раскрытий». А начинался цикл сообщением «Археологические разыскания во Владимирской губернии», в нём давался общий взгляд на предстоящие исследования.
В 1857 году был издан первый выпуск нового нумизматического труда П.С. Савельева «Монеты Джучидов, обращавшиеся в Золотой Орде в эпоху Тохтамыша», с таблицами и рисунками в тексте. Выпуск второй появится в свет в следующем году. Появлению этого труда, безусловно, способствовало открытие другого значительного клада монет – Тетюшского. Его нашли в земле Тетюшского уезда Казанской губернии. Клад содержал огромное количество монетных памятников, из них десять тысяч получили учёные для исследования. Это помогло историкам яснее представить хронологические границы сменяемых царств, вводило новые имена в перечень владык, уточняло пути движения азиатских народов. Лингвисты получили в своё распоряжение сведения о языке древнего народа. Наш археолог-труженик внёс свой заметный вклад в научную сокровищницу знаний в связи с историей родной страны. Надо сказать, что мыслил он патриотически и об этом не раз высказывался прямо в общении с друзьями и в своих трудах. Путь в науку был непрост. Кратко расскажем и об этом.
Павел Степанович Савельев происходил из зажиточной купеческой семьи, уходящей корнями в Рязанские земли. Именно оттуда и началось восхождение его деда, Сергея Ивановича, к успеху в торговом деле. Одно его отличало от многих купцов, он приохотился читать книги. И эта его черта передалась потомству. Внуки Сергея Ивановича, Павел и Александр, уже с детства усердно тянулись к просвещению, и книга для них стала необходимой потребностью. Средства позволяли родителям отдать сына Павла в пансион, а после подготовки молодой человек поступил в 1830 году в Университет на историко-филологическое отделение. Кроме отечественной словесности ему хотелось усвоить и литературу далёких стран; основными европейскими языками он овладел ещё в пансионе. А в Университете живо преподавал арабский и турецкий языки выдающийся востоковед Осип Иванович Сенковский (1800 – 1858), к тому же сноровистый литератор и переводчик. Студент Павел Савельев стал приватно посещать Восточное отделение Университета, чтобы слушать лекции Сенковского. Это целиком захватило его душу,  и ничего, кроме восточной филологии, он как бы не хотел знать. Комментарии учителя во много раз превышали по объёму изучаемые тексты. Вместе со своим другом на всю жизнь, Василием Васильевичем Григорьевым (1816 – 1881), они твёрдо решили стать профессиональными востоковедами. А для этого надо было окончить Институт восточных языков, находящийся в ведении Министерства Иностранных Дел. И оба неразлучные друга поступили туда (1834 год). Здесь будут основательно изучать арабский и персидский языки, овладеют приёмами занятий с источниками. Сенковский, как востоковед, и в этом институте незаменим. Его почитатели впоследствии вспоминали, что «Осип Иванович требовал от слушателя знания, отчётливого, живого и основанного на источниках, а не на авторитетах, которых он никогда не признавал». В студенческие годы П.С. Савельев ещё тянется к литературным формам изложения и нескрываемо жаждет печататься, но не как раньше, в «Северной Пчеле», а в солидном «Энциклопедическом Лексиконе», куда редактор Сенковский пригласил в свои помощники Савельева и Григорьева. Все статьи Азиатской части издания «Лексикона» надо было выводить на более высокий уровень. О карьере по линии Министерства Иностранных Дел наши друзья-востоковеды и не думали: посланников из них не получится, лучше проявить прилежание в науках.
В 1837 году Павел Савельев устроился без оплаты в редакцию «Журнала Народного Просвещения», станет помощником этого набиравшего авторитет издания, где четыре года будет писать и о русских памятниках церковного зодчества, и о древностях Босфора Киммерийского, и будет готовить к изданию собрание сочинений О.И. Сенковского в девяти томах со своей фундаментальной вступительной статьёй, подобной помимо Савельва и подготовить никто бы не смог. А его друг, Василий Васильевич Григорьев, уедет в Одессу, там будет преподавать в Ришельевском Лицее восточные языки, сблизится с профессором Николаем Ивановичем Надеждиным (1804 - 1856), и вместе потрудятся над составлением программ археологических исследований, для познания истории своего Отечества. В этом деле В.В. Григорьев станет крупным знатоком. А как проходил путь Савельева-археолога, мы уже рассказали.
Теперь рассмотрим странички воспоминаний археолога-нумизмата о великом русском писателе, Сергее Тимофеевиче Аксакове. Воспоминания невелики, но каждая подлинная строчка живых воспоминаний современников классика нашей литературы для нас бесценна. Сентябрьским позднеосенним днём Павел Степанович, возвращаясь из Троицкой Лавры, завернул в Абрамцево. Ему, в ту пору жителю Оренбурга, сильно хотелось повидать любимого писателя, услышать его голос. И вот 26 сентября 1854 года свидание состоялось – долгая, задушевная беседа, с расспросами археолога о его деле, продолжалась до рассвета. И Павел Степанович увлечённо рассказывал, чем занимается, какими мечтами переполнен. А через год, 19 октября 1855 г., в Москве состоялась ещё одна незабываемая встреча – читали вдохновенные страницы аксаковских воспоминаний «Семейная Хроника». Особенно тесная дружба археолога Павла Савельева с Иваном Аксаковым установится в пору выхода в свет сборников «Русская Беседа». Здесь Павел Степанович опубликует со своими примечаниями неизданные труды Н.И. Надеждина, память которого высоко чтил. Это будут: «О русских народных мифах и сагах, в применении их к географии и особенно этнографии русской», две части (1857, кн. 3-4). В.В. Григорьев также сотрудничал в «Русской Беседе». Оба считали, что воззрения славянофилов смыкаются с их собственными убеждениями. «Либерализм, скроенный по западным меркам», был чужд им. Они верили, что русская мысль обретёт самостоятельность, а Русской жизни необходимо развиваться в национальном духе и в национальных формах. Это было близко тому, к чему стремился Н.И. Надеждин. Об этом горячо говорили на квартире Николая Ивановича в Свечном переулке, где у Надеждина собирались учёные Русского Географического Общества, среди них были и археологи Савельев и Григорьев. Именно Василий Васильевич Григорьев оставил о Н.И. Надеждине эти памятные строки: «Отсутствие всякого педантства в этом замечательно умном и даровитом человеке, при его основательной и разнообразной учёности, которою он готов был служить каждому, желавшему воспользоваться его сведениями, общительность характера, тянувшая его к сближению с людьми, какого бы образования и образа мыслей они не были». Надеждинские вечера всем оказались на пользу. Здесь высоко ставилась русская, беспримесная речь Сергея Тимофеевича Аксакова и всех, кто бережёт родное слово.